Валькирия - Анна Рыжая

Мы шли уже пятый день. Болота все никак не кончались. Вчера небо прорвало, и теплый дождь бесконечными ручьями стекал по моему лицу, заставляя щуриться и сильнее всматриваться в и без того непроглядную тьму. Ноги по колено увязали в вязкой жиже, а тяжелый рюкзак на плечах предательски тянул назад. Я молила Бога, чтобы только не упасть и не сойти с узкой тропы, петляющей между деревьев, растущих в этой гиблой воде. Вчера утонула Дина. Она шла последней. Еще минуту назад она жаловалась, что вода залилась ей в сапог, и вдруг затихла. Она сошла с тропы, просто сделала шаг в сторону. Мы даже не услышали. Трясина стала братской могилой для многих моих сестер, да и для врагов тоже. Черт бы побрал эту здоровую винтовку и всю эту гребаную войну! Когда это кончится?! Наверное, никогда. Но мы должны идти дальше. Мы не можем иначе. И неплохо было бы дожить до конца войны, если повезет, конечно.

Мы шли друг за другом на расстоянии полутора метра, я была первой. Я отвечаю не только за себя, я должна вывести своих сестер. Нас породнила война и общее горе. Катя потеряла родных, у Лены убили маленького сына, Кристина стала вдовой на второй день после свадьбы. А я…я потеряла все. Я хотела бы найти смерть. Но это потом, а сейчас я должна вывести мою группу к лагерю.

Их никто не звал. Им не нужно было наше приглашение. Они просто пришли и разрушили наш мир. Наши дома и семьи. Мою жизнь. Люди оказались не готовы. Никто не позвонил им и не сообщил, что 20 ноября этого года в полночь начнется жестокая, изматывающая и бесконечная война. В первый день человечество сократилось на четверть. Они не щадили никого, убивали все, что двигалось. Я никогда не видела столько крови и слез, никогда не слышала столько диких воплей… Они разрушили мой дом, когда мы спали. Когда-то у меня были мама, папа и 7ми летняя сестренка… Меня завалило обломками крыши прямо на кровати. Выбралась я лишь утром, не хочу вспоминать, что осталось от моей семьи… Воспоминания до сих пор каждую ночь приходят ко мне в кошмарах. Я верю, что моя Танечка жива, мое солнышко, моя сестренка. Я не видела ее трупа, значит, есть надежда. Я буду искать ее. Я обошла еще не все человеческие лагеря и поселения. От наших городов мало что осталось, небоскребы и торговые центры в одночасье превратились в руины, заживо похоронив под собой сотни тысяч невинных людей. Но для ботов нет невинных. Если ты живой, если ты не машина, значит, подлежишь уничтожению. Война вытащила из подполья то, о существовании чего мы даже не догадывались. Мы — это люди. Эти темные низменные существа обитали в канализации. До войны они боялись шума больших городов и никогда не покидали своей грязной обители. Теперь города затихли, и эти твари вышли на поверхность. Они пожирали по ночам тела погибших, нападали и на тех, кто решился выйти на улицу после заката. Их назвали падальщиками. Странные черно-серые существа, не переносящие яркого света, не больше метра в высоту, совершенно лишенные шерсти, с жуткими вытянутыми мордами и длинными торчащими вверх и вниз из пасти загнутыми клыками. Они бегают на сильных, развитых задних ногах, передние с острыми когтями служат для опоры и разделки пищи. Я не видела более омерзительной твари. Тупые, кровожадные и вечно голодные, они нападают чаще небольшими группами по 2–3 особи. Не знаю, сколько их я убила, может сто, может тысячу, может больше. Я не считаю, я просто убиваю. Или они убьют меня. И им будет наплевать, что мне только двадцать два, что я не успела закончить учебу в университете и, как любая девушка, хочу когда-нибудь выйти замуж. Им все равно, что я еще не нашла свою сестру и, что я — командир спец. группы «Дельта», который наводит страх, нет, не на ботов. Машинам страх неведом. На других существ, которых показала война. Жестокие, лишенные принципов и морали кровососущие чудовища. Вампиры. Похожие на нас только внешне, они нашли свою выгоду в войне. Слабая, беззащитная пища перепуганными, затравленными толпами металась по городам. Легкая добыча. Вампиры не воюют с машинами, они прячутся в подземных катакомбах. А мы вынуждены воевать на два фронта. За время существования моего отряда было уничтожено немало этих гадов, но все же недостаточно для того, чтобы я и мои сестры могли заснуть спокойно, не опасаясь за свою жизнь и не выставляя часовых. Каждый из них сильнее человека в три раза, они быстрые, ловкие и смертельно опасные. И они боятся нас. Моей группы. Женщин. Моих слабых, хрупких, но бесстрашных сестер. Они вооружены зубами, мы — самым современным оружием, разработанным с учетом физиологии вампиров. Этих тварей не убьешь простым «Макаровым», для них есть МХ-16, усовершенствованная М-16, которая оказалась бессильна против их непробиваемой кожи и крепких скелетов. Да, они боятся нас. Каждый раз, убивая очередную тварь, я вижу ужас в их глазах и радуюсь. Мне их не жалко. Они нас жалеют. Они учат свой молодняк убивать нас без жалости, даже ребенок-вампир способен загрызть взрослого крепкого мужика, и он это сделает, не раздумывая. Потому я убиваю всех. Меня этому учили, и я это освоила. Захочешь жить, научишься всему. Закон джунглей, естественный отбор. Или ты или тебя. Предпочитаю первое.

Моя группа независима, мы не подчиняемся никому. Но абсолютной независимости, как известно, не существует. Мы сотрудничаем с Живым Альянсом. По сути, это временное военное правительство. Из его штаба мы иногда получаем задания. Руководит Альянсом генерал Генрих Штейн, немец русского происхождения, опытный и дальновидный командир, пользующийся уважением у всех солдат, в том числе и моей группы. Единственный, но важный недостаток генерала Штейна — мнительность. Он отдает под трибунал всех, кого заподазривает в измене. А в полевых условиях суды не всегда работают оперативно и на совесть. Но генерал Штейн не проиграл практически ни одной спланированной им битвы, кроме разве что битвы в Гаграх, когда отряд в сто человек попал в окружение тридцати двух ботов. Одна среднемощная машина около четырех метров в высоту, состоящая из неизвестного науке сплава титана и какого-то металла неземного происхождения, вооруженная под завязку, способна уничтожить за минуту больше тридцати солдат. Отряд был разбит, боты не берут пленных. Моя группа попадала в стачки с несколькими ботами только пару раз и то по недосмотру разведки. Сейчас же мы идем вслепую. Я не решилась отправить разведчиков, они не пройдут по болотам сами, а я здесь как дома. Фонарей мы не включали, чтобы не привлекать внимания. Но, в отличие от нас, наши враги обладают превосходным ночным зрением. Возможно, в ста метрах за деревьями давно поджидает группа вампирских наемников… Может, под ногами на глубине проплывает аква-бот. Только падальщиков здесь точно нет, эти твари предпочитают более сухую местность, особенно заброшенные города и дороги между ними.

Мы идем уже пятый день, спим прямо в грязи, едим армейские пайки, запивая витаминно-энергетическим коктейлем, созданным нашими учеными. Не самая приятная на вкус кислая дрянь темно-зеленого цвета, зато моментально бодрит и быстро ставит на ноги.

Война застала нас врасплох, но мы не сдаемся. Кто сказал, что женщина — слабый пол? Покажите мне этого камикадзе. Последним, что он увидит, будет моя самодовольная улыбка. Я не чудовище, я живу по нравам военного времени. Меня зовут Ольга. Вампиры называют меня Валькирия, а моих сестер ведьмами. Нас боятся чужие и опасаются свои. Я не боюсь ничего, кроме смерти сестер, я привыкла к боли, я давно умерла.

Опустевший, забытый людьми и Богом, город располагался чуть севернее непроходимых топей. Даже в мирные времена порядочные горожане старались обходить район фабрики в темное время суток. Криминальные сводки новостей ежедневно пополнялись новыми фактами убийств и грабежей в этой местности. Мало кто из жителей города помнил, что под этой фабрикой, построенной еще до революции, на несколько километров протягивался лабиринт туннелей, прорытых в годы ВОВ. И уж тем более, никто не мог знать, что катакомбы эти, отнюдь, не заброшены.

Грохот тяжелых армейских сапог отзывался по туннелю приглушенным эхом. Высокий, худощавый мужчина, прихрамывая, торопился куда-то. Его лицо, не молодое и не старое, не выражало ничего, кроме злобы, испуга и усталости. Подойдя к массивной железной двери, охраняемой двумя солдатами, он в нерешительности замер, но только на мгновенье. Мужчина потянул дверь на себя и неуверенно вошел внутрь комнаты. Очутившись в темной прихожей, огороженной от остальной части комнаты грязной тканевой занавеской, он снова остановился. По ту сторону творилось что-то, наверняка, понятное ему. Оттуда доносили стоны, возня и тяжелое дыхание. Мужчина в нетерпении переминался за ширмой. Наконец, он не выдержал и громко произнес:

— Лекс, уж извини, что отвлекаю.

Звуки мгновенно прекратились. Кто-то спрыгнул на пол.

— Пошла отсюда.

Кто-то торопливо зашагал прочь по комнате.

— Войти можно? — снова не сдержался мужчина.

— Заходи, я тебя не стесняюсь, — проворчал кто-то в ответ.

Незваный гость небрежно откинул ширму и шагнул в большую плохо освещенную комнату, напоминавшую палату больницы. В углу спиной к нему неторопливо одевался другой мужчина.

— Чего у тебя? — не обернувшись, спросил он.

— Ведьмы… — тихо ответил гость.

— Опять? — хозяин комнаты нервно сжал кулаки, — Что случилось?

— Они устроили засаду в районе моста…

— Как вы могли их не заметить?! — сорвавшись, перебил тот, — Я понимаю, те — придурки, но ты, Макс! Ты-то как мог?!

— Лекс, не вали на меня. Меня там не было, — Макс виновато опустил голову, — их вел Рич…

— Чурка недоделанный! — прошипел Лекс, — Пускай придет сюда…

— Не получится, — Макс покачал головой, — Валькирия застрелила его.

— Валькирия… — протянул Лекс и, задумавшись о чем-то, сел на кровать, где несколько минут назад творилось что-то далекое от военных действий. Пауза затягивалась.

— Что делать? — Макс ждал руководства, — Это уже третий раз за месяц.

— Что-то Валькирия совсем оборзела, — задумчиво произнес Лекс. Вдруг он нервно засмеялся, всплеснув руками, — Нет, ну это надо? Третий раз за месяц. Какая-то баба. Вас амбалов! Идиоты!

— Я тут при чем?! — вспылил Макс.

— А кто у нас отвечает за жратву? Ты, твою мать! Из-за тебя мы скоро с голоду подохнем! Чего эта сучка и добивается!

Макс глухо прорычал.

— Не из-за меня, а из-за Валькирии с ее ведьмами…

— Да ну?! — вскочил Лекс, — А кто должен делать так, чтоб эти курицы вас не видели? Я уж не прошу их перебить! Просто не попадаться! — Лекс отвернулся и, скорчив рожу, с искренней тоской по былым временам добавил, — Дожили…

— Сегодня мы повторим попытку. Я думаю, ведьмы уже ушли. Они же не подозревают, что…

— Давай, только по-тихому, — Лекс немного успокоился и, достав из коробки, забитой бутылками коньяка, початую, отпил несколько глотков и поморщился, — Гадость какая, наверно, испортился…

— Смотри не спейся, — бросил ему, выходя, Макс.

— Макс! — окликнул его Лекс.

— Да, брат, — покорно обернулся тот.

— Скажи всем. Кто приведет мне Валькирию живой, получит… короче, того ждет щедрая награда. Так и передай.

— Передам, — Макс вышел из комнаты.

Лекс сделал еще один глоток, снова поморщился и взглянул на бутылку. Через мгновение он яростно метнул ее в стену. Бутылка разлетелась вдребезги. Зазвонил телефон, Лекс вытащил из кармана брюк мобильник и ответил:

— Да, Макс…Как?..Когда?? Я иду…

Он сунул телефон в карман, накинул черную кожаную куртку и поспешно вышел следом за братом.

Мы вернулись в лагерь после заката около 9 часов вечера. Время я определила на глаз, так как мои часы утонули в болоте. Несмотря на всю подготовку, иногда я бываю фантастически неуклюжей. Девять моих спутниц, увидев впереди огни костров, воспрянули духом и зашагали скорее. Всем нам очень хотелось помыться и рухнуть носом в мягкую пуховую подушку. В нашем лагере находилось 76 женщин. Всех их привела сюда война. 30 из них состоит в «Дельте», остальные 46 попросили защиты, мы охраняем их до приезда представителей Живого Альянса.

Они жили в шатрах, по несколько человек в каждом. При возникновении опасности шатры можно быстро сложить и перебраться в другое место. Шатры, костры…цирк уехал, клоуны остались…

Завидев нас, оставшиеся в лагере подняли такие вопли радости, что мне стало не по себе. Нас встречают, как героев. А мы просто делаем свою работу. Пока мои спутницы делились впечатлениями от очередной победы над вампирской группой, я устало поплелась в свой шатер. Зайдя внутрь, я скинула с плеч рюкзак, отстегнула пояс с оружием и рухнула на койку, свесив ноги на пол, чтоб не запачкать покрывало. Разуваться не было ни желания, ни сил. Я хотела, чтобы меня никто не трогал.

— Оля? — послышался Ленкин голос, — Ты как? Живая?

— Я вот тоже думаю над этим… — нехотя протянула я. Лена грустно взглянула на меня.

— Я слышала, Дина утонула в болоте.

— Да, — сухо ответила я. Нет сил.

— Вы хоть попытались ее вытащить? — осторожно спросила она.

— Мы не слышали, как она утонула. А даже если бы слышали, — я устало посмотрела ей в глаза. Лена отвела взгляд, — Если бы мы полезли за ней, нас всех здесь бы не было.

— Это ужасно…

— Это война, Лен.

Шатер распахнулся и внутрь вошла запыхавшаяся Юля. Она явно торопилась.

— Ольга… — попыталась она, но дыхания не хватило.

— Ну чего еще? — проворчала я, — Отвалите от меня все. Я устала.

— Потом отдохнешь, — слегка отдышавшись, она продолжила, — Там шпиона поймали.

Всю мою слабость как рукой сняло. Я мгновенно поднялась и села.

— Приведите.

Юля исчезла за стенкой шатра, и через минуту вернулась, грубо толкнув внутрь девчонку лет тринадцати-четырнадцати. Маленькая, испуганная, она тряслась и затравленно озиралась по сторонам. Я окинула ее взглядом. Спутанные блондинистые волосы чуть длиннее плеч, бледная, худая, в узких порванных на колене джинсиках и свитере на молнии. Симпатичное лицо, тонкие посиневшие губы и большие черные глаза с пушистыми ресницами. Вампирские глаза. Только у них такие бывают. Не просто черные, а демонические.

— Как она сюда попала? — спросила я.

— Шла за вами, — ответила Юля, — Я только что ее поймала, в кустах пряталась.

— Вот маленькая дрянь, — прошипела Лена, стоящая рядом со мной, — Дай, я пришибу ее…

Вампирша вздрогнула и шарахнулась назад, но ударом в спину Юля сшибла ее с ног.

— Погоди, — остановила я Юлину попытку пнуть сжавшуюся в комок девчонку.

— Да чего годить-то? — зарычала Лена, — Она шпионила за вами!

— Ты знаешь, кто я? — спокойно спросила я вампиршу.

— Да чего она может знать? — вспылила Лена, — Эти твари и говорить-то толком не умеют!!

— Лена! — недовольно взглянула я на нее. Она взмахнула руками и ушла в угол шатра щелкать семечки.

— Я задала тебе вопрос, — снова обратилась я к вампирше. Та упрямо молчала, испуганно исподлобья наблюдая за мной. Я перевела взгляд на Юлю. Та мгновенно замахнулась на вампиршу дубинкой.

— Нет! Нет! Не надо! — запищала она, закрывшись от Юли рукой.

— Тогда говори, — я снова развалилась на кровати. Вампирша покосилась на Юлю, а та широко улыбнувшись, подмигнула ей.

— Юль, Лен, выйдите, пожалуйста, — попросила я, вызвав недоумение на их лицах.