Часть 2
ТОТ, КОГО НЕТ
Я рожден из беды, я рожден из огня,
Одиночество тайны ласкает меня,
И терзает мне душу полуденный бред -
Вроде есть я, и все же нигде меня нет.
Ты не знаешь меня, мне ж до боли знаком
Каждый миг твоей жизни – я рядом тайком.
Берегись! Будь стократ осторожен со мной!
Оглянись – я опять у тебя за спиной!
Филипп Диммар
1«Кто же ты?!!»
Повелитель Холода усмехнулся, вспомнив выпученные глаза Песчаного Духа. «Я тот, кого нет», – именно так ответил он Мисселу. Чистая правда! Вот только дейв по имени Миссел не сумел понять всей истинности этих слов.
А Мюрр и был никем. Невидимкой. Призраком. Первые пятнадцать лет у него даже не было собственного имени. Многочисленные слуги звали его просто «Господин». Родители во время коротких встреч не называли никак. Впрочем, они почти не разговаривали с ним. Мать лишь иногда рассеянно спрашивала, здоров ли он и достаточно ли у него еды. Она равнодушно выслушивала ответы, и Мюрру порой казалось: мать не слышит его – ни единого слова. Однажды он решил проверить свою догадку. На вопрос о самочувствии, ответил:
– Болен.
– Хорошо, – рассеянно отозвалась мать.
С тех пор Мюрр ограничивался односложными ответами: «Да», «Все хорошо», «Нормально».
Отец появлялся каждый раз в ином обличии и вел себя, как чужой. Наверное, надеялся, что ребенок решит, будто его навещают разные мужчины. Зря надеялся – отец ни разу не сумел обмануть его. Мюрр ясно видел: под разными личинами скрывается одна и та же суть.
Да, что-что, а чутье у Мюрра развилось отменно. Чутье, живучесть и невероятная стойкость. Именно они спасли его от убийственного огня, от которого, казалось, невозможно было спастись…
210 год 12 юты по летоисчислению Высших
Сухой ветер вяло обдувал изрытые пещерами невысокие скалы из красноватого песчаника. Вдали, у самого горизонта, виднелись высоченные горы с теряющимися в облаках снежными вершинами и усеянными редким низкорослым лесом склонами. Снег с горных вершин был почти единственным источником воды на весь этот мир, и немногочисленная живность и худосочная растительность жалась поближе к горам. Остальная территория пустовала – без воды могли существовать разве что аланговые кустарники – странные уродливые растения с узкими серыми листьями-колючками.
Жаркий день был в разгаре. Внезапный порыв горячего ветра поднял песчаную бурю, которая так же неожиданно закончилась, а посреди небольшого каньона появилась изящная девичья фигурка в длинном шелковом платье. Девушка выглядела прелестно, словно нежнейший розовый бутон. На вид ей было не больше восемнадцати. И она совсем не вписывалась в окружающий пустынно-мрачноватый пейзаж. Ей скорее подошел бы цветущий луг или сад. И, тем не менее, она пришла именно сюда, причем не в первый раз…
А ведь когда-то Богиня Весны, вечно юная красавица Ксантина, и представить себе не могла, что самым заветным ее желанием станет попасть в этот жуткий, испепеленный солнцем, мир. Более того, когда-то она даже подумать не могла о том, что будет тайно встречаться здесь с… дейвом!
…Впервые они увидели друг друга ровно десять лет назад – на поле брани двенадцатой Великой Битвы. Для обоих эта Битва стала первой в их юной, по меркам Высших, жизни. Ксантине только-только исполнилась тысяча лет, она совсем недавно вернулась с Дороги Миров, получив титул Богини Весны, и вот теперь ей предстоял серьезный дебют в качестве воина в бою с очень сильными врагами – ловкими, хитрыми и безжалостными дейвами…
Акар, Повелитель Ветра, был постарше Ксантины. Свою Дорогу Миров он прошел чуть больше четырех тысяч лет назад и с полным правом носил титул Проклятого, но на поле Великой Битвы тоже вышел впервые. Естественно, он очень волновался перед боем. По меркам Высших – сущий мальчишка. Он очень хотел показать себя отличным воином и заслужить уважение более опытных товарищей.
Его друг и ровесник Песчаный Дух предложил во время Битвы держаться вместе и, если что, прикрывать друг друга.
Сражение для Ветра и Песчаного Духа началось удачно. Они смогли успешно справиться с такими же молодыми неопытными амечи – Хаосом и Снегом. А потом против них вышли более серьезные воины…
Буквально чудом расправившись с Металлом, Ветер перевел дух и воинственно огляделся вокруг. Только сейчас он заметил, что Песчаного Духа поблизости нет. В пылу боя они не удержались рядом – яростный круговорот Стихий ошеломил, раскидал в разные стороны. Для новичков сражение распалось, словно мозаика, на эпизоды, и лишь опытные воины умели видеть все поле Битвы целиком…
Ксантина первые бои тоже провела отменно. Она была опасной противницей потому, что сражалась не так, как все. Молодая Богиня использовала свое самое грозное оружие – влюбленность – неизбежную спутницу Весны. Даже самый разгоряченный, охваченный боевым куражом и яростью противник мгновенно терял силу, ощутив неодолимое влечение любви. Он вдруг оказывался на маленькой весенней полянке, среди благоухания полевых трав и щебетания птиц, а в следующее мгновение полянка превращалась в магическую трясину, которая вытягивала саму сущность Стихии врага. Против этой уловки порой не могли устоять и женщины-дейвы. Но с Акаром все вышло иначе…
Ксантина первой заметила только что расправившегося с очередным противником молодого дейва и, опьяненная предыдущими победами, азартно ринулась в бой. Окружила противника аурой Весны и уже готовилась торжествовать победу, но не тут-то было…
Очутившись среди весеннего благоухания, дейв словно взбесился. Стена горячего ветра с неистовством пронеслась над иллюзорной безмятежной полянкой, разрушая, ломая, сминая лживую весеннюю пастораль.
Ксантина просто глазам своим не верила – ее чары не действовали! Оставалось одно. Поляна мгновенно превратилась в топь, которая стала вытягивать магическую силу противника. Ветер растерялся на мгновение. Застыл.
«Ну, и чего же ты ждешь? Давай, вырывайся!» – беззвучно шептала Ксантина. Как только он задергается, пытаясь вырваться из цепких объятий трясины, та поглотит его целиком. Впрочем, если он останется так стоять, ему тоже конец – медленно, но верно болото убьет его…
Дейв вяло шевельнулся, словно проверяя силу захвата и… вдруг резко нырнул в магическую трясину, пытаясь взорвать ее изнутри. Ксантина закричала от ярости и боли.
Двое Высших переплелись в смертельном поединке, не уступая друг другу. Это уже было не просто сражение – они проникали глубже и глубже, их стихии срастались все крепче, и два врага уже и сами не могли понять, что происходит. Каждый стремился увеличить напор, но положение лишь усугублялось. Они сливались сильнее, и никто не уступал. Каждый со всей страстью стремился к победе. И страсть победила. Ксантина вдруг поняла – она находится полностью во власти дейва, и с ужасом осознала – ей это нравится! А Акар вдруг почувствовал, что его боевой кураж вот-вот прорвется неистовым наслаждением. И оба отдались новому для них чувству.
Со стороны казалось, будто схватка закончилась смертью обоих противников, но на самом деле, подобного удовольствия ни он, ни она еще не испытывали. В битве все-таки победила любовь, хотя красавица Весна и не могла принять победу только на свой счет. Да, в том бою победили оба. И проиграли тоже оба, потому что он был дейвом, а она амечи, и между ними лежала пропасть.
С тех пор минуло уже десять лет, по летоисчислению Высших. И все эти годы Ксантина тайком бегала на свидания с дейвом в жаркий неуютный мир, так и не сумев побороть в себе преступную страсть к врагу…
…Богиня Весны рассеянно оглядела хорошо знакомые красноватые горы и с трудом вдохнула обжигающий разреженный воздух. Даже ей, амечи, было тяжеловато находиться в этом мире. Тяжеловато, зато безопасно.
Войдя под свод пещеры, она тут же ощутила приток чистого, свежего воздуха и невольно ускорила шаг. Он уже здесь! Как обычно пришел первым, чтобы все подготовить к свиданию. К последнему свиданию… Богиня едва удержала навернувшиеся на глаза слезы.
Пещера с гладкими мозаичными стенами была устлана красивыми пушистыми коврами; приглушенно горели огоньки светильников, источавших ароматы благовоний. В центре стояла низкая тахта, заваленная мягкими подушками. Рядом располагался маленький медный столик с кальяном и запотевшим хрустальным кувшином золотистого вина.
На тахте сидел Акар. Его темные глаза внимательно оглядели вошедшую.
– Ты как всегда прекрасна, моя богиня, – с улыбкой сказал он.
Ксантина подошла к Проклятому и уткнулась ему в плечо. Акар обнял ее. Хрупкая женская фигурка словно растворилась в коконе из крыльев дейва…
…Спустя некоторое время они лежали, обнявшись, на тахте, а Ксантина мучительно пыталась и все никак не могла найти в себе силы сказать ему…
Акар вздрогнул и недоуменно посмотрел на возлюбленную. Привычная Стенка, защищающая ее мысли, исчезла. Это заклинание Высшие «носили» постоянно, находясь среди врагов и среди друзей. Носили, даже оставаясь наедине с собой – просто по привычке. И вот теперь Ксантина сняла его, словно приглашала… нет, настаивала, чтобы Акар прочитал ее мысли. И он прочитал… Еле сдержался, чтобы не заорать… Взял себя в руки и ровным голосом сказал:
– Значит, Великая Мать сказала, что пришел твой черед.
– Прости… – Ксантина отвернулась, не желая, чтобы он видел сейчас ее лицо.
– Я все понимаю, продолжение рода – свято. Рано или поздно это должно было случиться. Ты обязана выполнить свой долг материнства и дать жизнь новому амечи. Да, ты права. Нам… надо расстаться.
– Как жаль, что ты не амечи, Акар! – вырвалось у Ксантины.
– Я тот, кто есть.
Они помолчали.
– А кого прочат на роль отца? – бесцветным голосом спросил Повелитель Ветра.
– Не надо, Акар… – Ксантина досадливо покачала головой.
– Со мной все в порядке. Правда. Мне просто интересно, кто счастливчик.
– Ксарон.
– Бог Земли? Он молод, хорош собой. «Я убью этого мерзавца на следующей же Великой Битве!»
Ксантина низко наклонила голову, сказала еле слышно:
– Великая Мать предсказала, что именно с ним у меня наибольшая вероятность забеременеть. Поэтому неважно, молод он или стар, неважно как он выглядит… и вообще…
– Что?
Ксантина отчаянно взглянула в лицо любимому:
– Как жаль, что ты не амечи, Акар!
3
…Ксантина торопливо вывалилась из портала, не удержалась на ногах и упала, зацепившись подолом платья за аланговую колючку. Зло дернулась, легкая ткань разорвалась с тихим вздохом. Ксантина вскочила на ноги и, не заботясь о том, как она выглядит, побежала к хорошо знакомой пещере. Глаза ей застилали слезы.
Акар стоял у тахты, закутавшись в крылья, словно в плащ.
– У меня будет ребенок, – с ходу выпалила Богиня. – ТВОЙ ребенок!
– К-к-как… – опешил Акар. Получив неожиданный зов от бывшей возлюбленной, он ожидал чего угодно, только не этого! Его крылья опустились, безвольно обвисая за спиной. – Не может быть!
Ксантина бросилась на тахту и заплакала. Дейв растеряно присел рядом.
– Ты уверена, что мой?
– Да! Да! Да! – Она подняла мокрое, ставшее вдруг некрасивым лицо. – Он – дейв. Как же я могу сомневаться в отцовстве?!
– Как ты узнала, что ребенок – дейв? – Акар схватил ее за плечи. – Ксантина, как?!
– Великая Мать смотрела зародыш, вот как! – завопила она, вырываясь из его рук.
– И… тебе дали так просто уйти? Не потащили на суд Богов, не прикончили на месте, не заточили и…
– Великая Мать не знает, что ребенок – дейв, – устало сказала Ксантина.
Она утерла слезы и налила из хрустального сосуда золотистого вина, невольно отметив, что Акар приготовил все как прежде – ковры, тахта, вино, кальян – будто готовился к свиданию. Ксантина всхлипнула.
– Объясни все по порядку, – попросил Акар.
Ксантина кивнула и мелкими глоточками осушила кубок. Ветер терпеливо ждал.
– Когда я поняла, что беременна, разумеется, сразу пошла к Великой Матери. Мне же и в голову не могло придти, что отцом может быть не… – Она осеклась.
– Не Ксарон, – договорил Акар.
– Да. – Ксантина быстро глянула на него и отвела глаза.
– А дальше? – поторопил ее Акар.
– В общем, Великая Мать вначале сказала, что ребенок – Высший, а потом разглядела у него зачатки рогов и… э-э-э… характерное строение черепа. Она удивилась, даже пошутила, дескать, ребенок похож на дейва. Она пошутила, представляешь! Ей и в голову не могло придти, что амечи может понести от дейва! – Ксантина закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
– Ну-ну, не плачь. – Акар обнял ее и ласково погладил по щеке. – И что ты ей ответила?
– Я соврала, будто у меня была связь с юношей-минотавром, и, наверное, ребенок от него.
– Ты умничка, здорово придумала, – восхитился Акар. Если не считать отсутствия крыльев, внешне минотавры действительно очень походили на дейвов. – И она поверила тебе? Решила, что ребенок и впрямь минотавр, смертный, не Высший, просто у него очень сильные магические способности?
– Да, – кивнула Ксантина. – Да. Но я-то знаю, ребенок – твой. Когда он появится на свет, все поймут – он самый настоящий Высший! Он – дейв! И тогда мне конец! Боги расправятся со мной!
– Нет, любимая. Нет. Я не позволю… Я найду выход, придумаю, как нам быть… – шептал Акар и губами собирал слезы с ее щек. И Ксантина успокаивалась, глаза ее наполнялись верой…
…А потом они лежали рядом, и Ксантина спросила:
– Что же нам теперь делать, Акар?
4
Над безлюдным миром издевался ветер. Он проносился из конца в конец огромного пустынного плато, свистел в извивах пещер, играл выдранными с корнем кустами аланговых колючек и поднимал тучи красноватой пыли, которая еще долго потом вихрилась в душном раскаленном воздухе, пока следующий порыв ветра не уносил ее прочь.
Ксантина лежала на тахте, раздвинув ноги, и слушала насмешливые завывания ветра.
«Пора платить! Пора платить!» – пел ветер.
«Пора платить», – шептали ее губы.
– Может, сначала выпьешь вина? – глухо спросил Акар.
– Нет… Лучше сразу…
– Ну… тогда…
– Давай! – Она посмотрела на него сухими воспаленными глазами. – Давай же!
Акар наклонился над ней. Его пальцы пробежали по ее животу, едва касаясь бархатистой кожи, задержались на золотистом треугольничке волос и скользнули внутрь. Он тут же убрал руку и отошел в сторону, с отрешенным видом глядя на лежащую Богиню Весны.
А Ксантину начала бить дрожь. Вначале едва заметная, она усилилась настолько, что затряслась тахта, глухо грохоча деревянными ножками по каменному полу пещеры. Тело женщины выгибалось в конвульсиях, глаза закатились, а на губах выступила пена. Волшебный огонь, запущенный в ее лоно Акаром и призванный уничтожить ненужное дитя, опалял ее невыносимой болью, безжалостно выжигая внутренности.
Акар стоял, стиснув челюсти, и считал про себя: «…пятнадцать… шестнадцать… семнадцать… двадцать один…» Досчитав до двадцати пяти, он бросился к изнемогающей и протянул к ней руку, намереваясь погасить смертоносный огонь.
Ксантина оттолкнула его:
– Нет! Он еще жив…
– Не может быть! Двадцать пять биений сердца! Он давно мертв.
– Он выстоял! Он жив! – яростно прохрипела она. – Я чувствую его!
Акар замер в растерянности. Ребенок жив! Дейв ощутил мгновенную вспышку гордости – его сын, оказывается, небывало силен! Потом спохватился и решительно склонился над Ксантиной. Нужно срочно погасить огонь, иначе он вот-вот убьет ее.
– Нет, – слабо прошептала Ксантина. Акар решительно отвел ее ослабевшие руки в стороны и начал торопливо гасить заклинание.