‑ Хорошо, ‑ ответил я беззаботно. – Завтра, в обычное время.
Моё обучение возобновилось. Нельзя сказать, что появившаяся во мне Сила сделала ненужными уроки чёрного мага. Просто теперь наши занятия стали для меня немного другими. Я по-прежнему воспринимал вещи, которые иначе не смог бы изучить и понять. В то же время, для меня порой внезапно открывались истины, о которых мне мой Учитель не рассказывал. Я не просто, как прежде, впитывал полученные от него знания. Теперь я пропускал их через некий фильтр. Светлый фильтр. Я пока ещё не был уверен до конца, но мне казалось, что светлая магия даётся мне гораздо лучше тёмной.
Некромант с пренебрежением относился ко всему, что являло собой Светлую магию. Но мой мозг не был мёртвым и заплесневелым, как у него, и я не мог не заметить, насколько схожи между собой два типа магии – Тёмная, которой он меня учил, и Светлая, которая жила теперь внутри меня, и временами проявляющаяся спонтанно, как давние полузабытые воспоминания. Да, была разница в подходах, методах, источниках волшебных сил, но, тем не менее, магия во всех видах была для меня единым целым – так яблоко с подгнившим боком не перестаёт оставаться яблоком. Я не могу подобрать подходящих слов для объяснений. Скажу так – если от пламени свечи случайно загорелась портьера, то совсем неважно, чем её потушить – старым дорогим вином из позолоченного кубка или содержимым ночного горшка, результат будет одним и тем же. Я настойчиво подступил к Учителю с вопросами, и в конце концов, уступив моему нетерпению, он скупо поведал мне о том, что раньше, в древние времена, магия была единым целым, и волшебники раньше, если у них было достаточно знаний и сил, могли и исцелять живых, и воскрешать мёртвых. Он отказался рассказывать мне о том, когда и почему маги разделились на Светлых и Тёмных. Впрочем, для меня это было не так уж и важно, самое главное, что я получил подтверждение сделанным мною выводам.
Кроме умения смеяться, ко мне вернулась и мальчишеская дерзость. Я стал иногда спорить и пререкаться с колдуном. Впрочем, не слишком часто, и не выходя из разумных границ. Однажды, когда мы изучали способы вызова демонов пространств, я заставил глиняную игрушку – предполагаемое вместилище вызываемого демона – укусить его за палец. Учитель был в бешенстве и в недоумении. А я от души хохотал! Теперь я вспомнил, что такое смех. И мой смех был не хриплым, как у годы назад разучившегося смеяться, сломленного горем человека, а искренним, от души, смехом наслаждающегося своей шалостью ребёнка!
Очень серьезный спор случился у нас по поводу уроков анатомии и висцеромантии. Колдун утверждал, что без этих знаний мне не овладеть искусством исцеления и предсказания будущего. Я сопротивлялся отчаянно – слишком ещё свежи были воспоминания. Слишком много видел я распоротых животов и вывалившихся внутренностей. Учитель считал моё недовольство обычным детским упрямством. И угомонился лишь после того, когда я вывалил свой обед прямо на страницы анатомического атласа с цветными и очень реалистичными рисунками. Я заявил, что предсказывать будущее по кишкам собак и младенцев – удел идиотов, которые не могут просто посмотреть, что будет. Учитель не стал ругаться, просто поморщился – скорее с досадой, чем с отвращением, и махнул рукой, досрочно завершив в тот день наши занятия. Он меня не понял – для некроманта не существует иных способов предсказания, кроме гадания по внутренностям. Я же не собирался открывать ему свои собственные, не от него полученные знания.
Будь он ко мне чуть повнимательнее, он бы мог заметить, что я не только имею дар исцеления, но и активно им пользуюсь. Я ничем не болел, не получал серьёзных травм, но царапины и ссадины во время игр были неизбежны. В мире остановленного времени ранки не воспалялись, но и не заживали. Новые повреждения просто накладывались поверх полученных ранее. В итоге – мои локти и колени со временем стали выглядеть так, словно с меня живьём пытались содрать кожу, но не довели это дело до конца. Среди появившихся у меня светлых навыков оказалось умение их заживлять. Причём, это почти не требовало затраты времени и сил.
В один из вечеров я задержался в келье колдуна. Спать было ещё рано, для чтения я слишком устал, а бродить впустую по мёртвому замку мне не хотелось. Такие задержки после уроков в последнее время случались всё чаще – я теперь перестал бояться и сторониться колдуна.
Колдун седел в своём любимом кресле перед камином. Это был обычный камин, на ковре возле которого мне не раз случалась играть, когда этот зал ещё был рабочим кабинетом моего отца. Но пламя в камине играло, конечно же, колдовское. Языки его постоянного меняли цвет – от ярко алого до травянисто-зелёного и даже, порой, лилового. Огненные языки постоянно меняли форму, находились в движении – причём не в хаотичном, как у обычного очага, а складывались порой в совершенно ясно различимые образы – огромные цветы, необычных животных, фигуры всадников, тени летящих птиц и несущихся по водной глади кораблей. Даже на обычный огонь очага смотреть можно бесконечно – а это зрелище просто завораживало и притягивало. Пожалуй, наблюдать за театром магического пламени было любимым занятием моего учителя… и единственным, что доставляло ему удовольствие.
Я сидел за столом, на своём обычном месте, за спиной чуть сгорбленной чёрной фигуры. Я сложил друг на друга три толстых кожаных тома, положив на них руки, сверху удобно пристроил свой подбородок. Так же, как и колдун, смотрел на пляску огня.
‑ Почему именно я, Учитель? – спросил я. Этот вопрос я уже задавал ему сотни раз, и обычно единственным ответом на мой вопрос звучало: «так было угодно Богам».
Я и на этот раз не ожидал ответа. Но неожиданно он мне ответил:
‑ Ты ведь знакомо, что такое Видения, мальчик?
Я осторожно кивнул. Я знал, что мой кивок он не увидит, но почувствует
‑ Мне было Видение. Во сне ко мне явился один из богов – не спрашивай, я не в праве называть его имя ‑ и сообщил Их волю. Я должен был отыскать и воспитать самого величайшего из когда либо живших магов. Как только мой ученик достигнет могущества – он меня уничтожит. Было очень не просто, я потратил много лет и много сил, но я всё же сумел отыскать тебя. И вот я здесь.
Я знал из его уроков, как становятся чёрными магами. Надо потратить долгие годы на обучение, пройти семь ступеней, от ученика до мастера. У любого чёрного мага за его бесконечно длинную жизнь бывают десятки учеников, некоторым из которых повезёт стать мастерами. Но только один из мастеров может вызвать на поединок своего учителя. Уничтожить его, забрав его силы, и став новым Великим Тёмным Магом. И я знал, что по истечении долгих годов учёбы мне тоже предстоит бросить вызов своему Учителю. И он не будет мне поддаваться, хотя и желает моей победы не меньше, а может даже и больше, чем я сам.
В один из вечеров, уже после окончания очередного урока, я обратил внимание на приютившийся в дальнем углу необычный столик, на который раньше не обращал внимания. Небольшая квадратная столешника, расчерченная в узор из чередующихся между собой чёрных и белых квадратов, удерживалась витой позолоченной ножкой. На столешнице параллельно друг другу были аккуратно расставлены два ряда изящных маленьких статуэток, вырезанных из чёрной и белой кости. Я подошёл поближе и стал их с любопытством разглядывать.
Фигурки напоминали две армии, замершие на поле боя перед началом смертельной битвы. Особенно мне понравились Светлые. Впереди выстроились в ряд фигурки воинов, вооружённых щитами и короткими мечами, они были похожи между собой, и в то же время невозможно было найти двух одинаковых. В самом центре войска располагался Король, в парадной мантии и при короне, но с боевым мечом в руке; как и полагалось монаршей особе, его фигура была выше остальных. По левую руку от Короля располагался Маг – настоящий боевой маг, весь увешанный защитными и атакующими амулетами, крепко сжимающий в руке посох, который так же являлся грозным оружием. Это пару полководцев прикрывали с боков два Всадника – оба в полном рыцарском облачении, но почему-то, как я отметил с невольной улыбкой, с короткими турнирными копьями в руках. И, наконец, на флангах с обеих сторон располагались боевые Слоны с длинными бивнями и невысокими башенками на их спинах, где прятались погонщики и стрелки.
Выстроившаяся напротив армия Тёмных являла собой полную противоположность светлому войску – не только цветом, но и внешним видом. Места воинов занимали уродливые твари – то ли гоблины, то ли тролли, в длинных как у обезьян передних лапах они сжимали какое-то неизвестное мне оружие, похожее на зазубренные крюки. И у меня не найдётся нужных слов для описания чудовищ, несущих на себе Всадников и заменявших в тёмной армии Слонов. Чёрный Король выглядел суровым, но совсем не страшным, и он словно терялся на фоне располагавшегося рядом Мага. Величественный Тёмный некромант, чем-то неуловимо похожий на моего Учителя, словно бы излучал могущество и тёмную силу, и сразу было ясно, что главный здесь он, а совсем не Король, являвшийся для Мага всего лишь послушной игрушкой.
Я долго и внимательно рассматривал фигурки, не решаясь дотронутся ни до одной из них.
- Что это такое, Учитель? – спросил я наконец.
Он отвёл свой немигающий взгляд от полыхающего в камине причудливого разноцветного пламени и всем телом слегка развернулся в мою сторону.
- Это шахматы. Игра правителей и полководцев.
- Эта игрушка учит выигрывать сражения? – с сомнением в голосе спросил я.
- Ну, не совсем так. В том мире, где изобрели эту игру, её иногда называют «гимнастикой для ума». Тебя ведь учили фехтованию?
- Разумеется, - ответил я. – Я ведь сын рыцаря.
- Ну, тогда наверняка твой наставник подолгу заставлял тебя неподвижно стоять и держать меч, или просто тяжёлый камень в вытянутой руке?
Я кивнул, вспомнив, как мышцы по несколько дней болели после подобных упражнений.
- Эти тренировки сделали тебя искусным фехтовальщиком? Разумеется, нет. Но они придавали твоим мышцам силу, а руке – твёрдость. Так и с шахматами. Они учат терпению, хладнокровию, умению просчитывать свои действия на несколько шагов вперёд и предугадывать замыслы противника. Незаменимые качества как для правителя, так и для полководца. Если хочешь, я научу тебя правилам этой игры.
Я, ни мгновения не раздумывая, согласился. По указанию колдуна я передвинул шахматный столик поближе к камину, действуя медленно и осторожно, чтобы не потревожить ни одну из фигур.
- За кого будешь играть, за Светлых или за Тёмных?
- За Светлых! – без колебаний ответил я. – Только за Светлых. Всегда.
Он лишь усмехнулся в ответ.
- Тогда за тобой право первого хода. В шахматах всё как в жизни. Первыми начинают Силы Света. А побеждает в итоге тот, кто окажется умней и сильней.
С тех пор наши ежедневные занятия заканчивались шахматной партией.
Меня изредка продолжали мучить ночные кошмары. В одном из них я оказался пешкой, ничтожнейшей шахматной фигурой в руках неумолимых богов. Я был частью большой игры, микроскопической пылинкой на огромном поле в миллионы клеток с тысячами других фигур, лица каждой из которых были мне знакомы. В этой игре я всего лишь пешка, и не могу отступать, всё, что мне дозволена правилами игры – движение вперёд и только вперёд. И я медленно, но неутомимо - шаг за шагом, клетка за клеткой – двигался по доске, боковым зрением отмечая, как рядом со мной то появляются, то исчезают смутные силуэты. Я не видел доску целиком, только несколько квадратов впереди и сбоку от себя. Чёрные силуэты с перекошенной злобой лицами налетали на меня, пытаясь остановить, но каждый раз откуда-то сзади и сбоку появлялся кто-то из моих бывших родственников или друзей, грудью принимая предназначенный мне смертельный удар.
И вот – остатки тёмной армии размётаны по сторонам, я пробиваюсь вплотную к Тёмному Магу, взмахом меча выбиваю волшебный посох из его рук, заношу меч для второго удара, собираясь снести ему голову, и… Не могу нанести удар. У мага тёмного войска лицо моего Учителя.
И в этот миг я понимаю, что это не обычный сон, это Видение. Я чувствую незримое присутствие Богов, они не управляют мною, не подсказывают, что я должен сделать, просто наблюдают за мной – скучающе и отстраненно, как я когда-то во время игры наблюдал за тщетными стараниями маленького жука выбраться из глубокой песчаной ямки. И тогда я опускаю меч, просто продолжаю двигаться вперёд и легонько отодвигаю Тёмного Мага в сторону, он отступает, пятится, съёживаясь и уменьшаясь; он больше не кажется величественным и могущественным, он выглядит слабым и жалким. Впереди – последний шаг, последняя клетка огромного поля. Мне трудно сдвинутся с места, но я прошёл свой путь, я заплатил свою цену за ожидающее меня могущество, а по правилам игры, пешка, прошедшее через всё поле, становится Магом. Последним усилием я достигаю края доски. И вот – снова яркий свет, и знакомый тихий голос, произносящий слова на неизвестном мне языке. Я чувствую, как стремительно вытягивается мой рост, как вширь раздаются плечи, и как где-то в глубине моей груди растёт и копится сила, светлое могущество, которое является частью меня самого, и которым я могу управлять.
- Я – Светлый, - прошептал я, проснувшись. – Я – Светлый Маг!
Жившее в где-то в глубине моей души предчувствие стало теперь твёрдой уверенностью. И сейчас я знал, как я поступлю, когда я обрету все необходимые знания и моё могущество достигнет нужных пределов.
Я разрушу проклятие, наложенное на мой очаг, и вырву свой дом из оков безвременья, верну его в реальный мир, в привычный поток времени.
Я понимаю, что возвращение в реальный мир не будет лёгким. Меня не будет встречать приветственный рёв фанфар, никто не станет раскатывать перед моими ногами ковровые дорожки и усыпать их лепестками цветов. Наоборот – всё будет очень и очень непросто, особенно поначалу. Это для меня прошли годы, а снаружи ничего не изменилось. Мне как-то придётся искать объяснение тому, что я остался единственным живым обитателем замка. И наверняка объявится немало дальних родственников, желающих под шумок прибрать в свои руки и замок, и титул. Но я всё выдержу, я справлюсь – даже если мне придётся для этого поступать жестоко. Слишком высока цена, которую я заплатил.
Я вновь наполню свой родовой замок людскими голосами и звонким смехом, верну в эти мрачные стены радость, веселье, жизнь. Своего первенца я назову в честь отца. Я воспитаю его настоящим мужчиной, воином, защитником рода. Когда ему исполнится двенадцать – я поручу нашему оружейнику выковать ему доспех. Не переделать из старого, а закажу новый, из только что выплавленного железа, каким и надлежит быть доспехам будущего прославленного рыцаря. Мы будем стоять возле горна – так близко, что горячие искры будут падать у самых наших сапог. Всего несколько коротких, даже не вслух произнесённых слов – и кольчужка моего сына станет непробиваемой для стрел и мечей. Прочной, как камень, и в то же время лёгкой, как обычная детская одёжка.
А своей младшей, любимой дочке, я, конечно же, дам имя младшей сестры. И подарю ей своего друга – медвежонка Лидии. Это будет не просто игрушка. Он станет надёжным стражем от всякой нечисти и ночных кошмаров. Я не позволю, чтобы моим детям снились страшные сны.
Я не награжу ни одного из своих потомков проклятием бессмертия. Это – ноша, которую я буду нести один. Для моих потомков вполне будет достаточно здоровья и долголетия. Я буду скорбеть, провожая в последний путь своих детей, и сразу вслед за тем – радоваться рождению правнуков.
Я не стану претендовать на власть в нашей империи. Зачем? Просто – буду верным и мудрым советником своего сюзерена.
Я не стану делать лучше окружающий мир. Он и так почти совершенен. К сожалению, не бывает мира без голода, смертей и детских слёз. Но я смогу сделать так, чтобы в нашем мире больше никогда не было одиноких детей, плачущих по ночам в подушку. Я не стану лишать мир бед и проблем. Будут и мелкие междоусобные войны, будут и пиратские набеги на прибрежные деревни. Без войн не бывает подвигов, а без подвигов не бывает настоящих мужчин.
А с колдуном я поступлю жестоко! Так жестоко, как он этого заслуживает. Я воплощу Пророчество, выполню волю Богов – я его уничтожу. Но я не стану уничтожать безумного одинокого старика. Я уничтожу в нём Тёмного мага. Я просто заберу все его магические силы. Избавлюсь от чёрной ауры, и присоединю к своей Светлой магии созидания.