========== Пролог ==========
Иногда меня посещают странные мысли: зачем мы рождаемся на этот свет? Ведь в конце всех нас ждет одно.
Участок земли размером два на два, дорогой (или не очень) гроб и толпа людей, идущих за ним. Давайте начистоту: многим из них ведь совершенно наплевать на того, кто находится сейчас в этом последнем убежище. Они идут просто потому, что так надо, так принято. А кто и зачем это принял, никого особо не волнует. Просто жил себе человек, жил, и всё… Что ещё принято? Ах да. Несколько пластмассовых цветов или венок да мысли о скорых поминках, на которых есть что выпить и чем закусить. Люди подходят к родственникам ушедшего и выражают сочувствие совершенно равнодушными голосами.
Мне в этом плане повезло. Я не видела, как хоронили Серёжу. Я в это время лежала в палате интенсивной терапии в больнице, где уже без малого восемь лет работала терапевтом.
И людям, как всегда, было наплевать. Похоронили молодого, здорового мужчину, которому не исполнилось ещё и тридцати, и — забыли.
Только сочувственные взгляды Димки заставляли меня рыдать по ночам в подушку и ухудшать мои показатели, и без того неважные.
Димка — одногруппник, большой умница и просто хороший человек, ставший после окончания университета реаниматологом, зачем-то вытащил меня с того света. Меня смог, а вот Серёжу — нет. И нашего так и не родившегося сына тоже не смог. Его же и послали наши хирурги сообщить мне новость, что детей у меня больше не будет. Никогда.
После аварии я провела в больнице два месяца. Потом Димка всё же согласился выписать меня домой. Правда, видно было, какие чудовищные сомнения его терзают. Перед самой выпиской он подвёл меня к зеркалу в ординаторской и заставил внимательно рассмотреть себя.
— Смотри, куда отворачиваешься? Что ты видишь? Молчишь? Так отвечу. Ты видишь тень той молодой энергичной женщины, которой ты была ещё два месяца назад. Ты почему ничего не ешь? И даже не вздумай мне врать — Наташка тебя сдала с потрохами, — мой друг все больше и больше заводился, а я разглядывала себя в зеркале. Впалые щёки, бледная, почти прозрачная кожа, тусклые волосы, лихорадочный блеск в глазах. А похудела я до такой степени, что халат, который притащил мне Димка из дома, был обмотан вокруг меня на два оборота. «Можно в фильмах ужасов вампиршу, умирающую от гемоглобиновой недостаточности, играть, и даже грим не понадобится», — как-то отстранённо думала я, пытаясь удержаться на ногах. Слабость была такая, что хотелось сесть прямо на пол и никогда с него не вставать.
— Дим, отпусти меня домой, пожалуйста, — прошептала я. Голос тоже претерпел изменения, стал каким-то каркающим, бьющим по ушам даже мне самой.
— Хорошо, иди. Иди, и в ближайшее время не смей мне на глаза попадаться, пока с десяток килограмм не наберёшь, — Димка развернулся и вышел из ординаторской, громко хлопнув дверью.
Я опустилась на продавленный диван, на котором коротали ночь дежурные хирурги.
— Не увидишь, Дим. Скорее всего, не увидишь, — пробормотала я и, с трудом поднявшись, вытащила из шкафа свои вещи и начала одеваться.
Джинсы сваливались. Мне пришлось вытащить ремень из Димкиных штанов, висящих здесь же в шкафу, и перепоясаться им. Слишком поздно я увидела, что на ремне висела поясная сумка, но сил снимать её у меня не было. Приедет и заберёт, а ключи от машины он всё равно в кармане носит. Свитер висел на мне как саван, а в дублёнку можно было ещё парочку таких же запихнуть. Собравшись и справившись с одышкой, я отправилась домой.
Каким образом я оказалась в своей квартире — точно не помню, вроде бы, вызвала такси. Благо, в кармане лежали какие-то деньги.
Сняв дублёнку и сапоги — просто кинув их на пол — я кое-как доползла до дивана и, свернувшись калачиком, задремала.
Я вновь была в машине, и Серёжа, живой, сидел за рулем и что-то весело говорил мне. А потом… Яркий свет ослепивших нас фар несущегося навстречу грузовика, складывающийся на скользкой дороге прицеп, удар и боль. Боль не только во всем теле, но и, как мне казалось, в душе.
Проснувшись вся в поту и с колотящимся сердцем, я внезапно поняла, что дальше так продолжаться не может. Держась за стену, я прошла в кухню, где в специальном шкафчике хранились кое-какие лекарства. Вытащила бутылочку с транквилизатором. Вытряхнув на ладонь одну таблетку, я довольно долго на неё смотрела, затем перевернула бутылочку и высыпала на ладонь все. Усмехнувшись, взяла ступку для специй и растолкла в ней таблетки, превратив их в порошок. Затем плеснула воды прямо в ступку и залпом выпила получившийся яд.
Пройдя опять в комнату, снова легла на диван. Глаза уже слипались.
— Скоро я с вами встречусь, родные мои, — прошептала я в пустоту. Последней мыслью было: только бы Димка не успел.
========== Глава 1 ==========
Ольга
Я пришла в себя, услышав чье-то раздражающее бормотание:
— Никому нельзя доверять, вот никому. Я кого просил? Я просил врача, я просил хирурга, погибшего в своем мире по нелепой случайности, сильного, здорового, желательно владеющего какими-либо боевыми искусствами и обладающего зачатками магических способностей. А мне кого прислали? Кого прислали, я спрашиваю? Экзальтированную полудохлую дамочку, наглотавшуюся таблеток после первого же мало-мальски серьёзного испытания в своей никчёмной жизни. Совершенно не одаренную. И что мне теперь делать? Что делать, я спрашиваю?
Я приоткрыла глаза и увидела, что нахожусь в… нигде? Пустота, настолько плотная, что казалась осязаемой, окружала меня со всех сторон. В этой пустоте я была не одна.
Какой-то странный тип, одетый в полосатый халат, сидел за столом, стоящим прямо в этом нигде, и сокрушённо причитал, посматривая при этом на меня. Было решено, что Димка все-таки успел и я нахожусь в знакомой до боли интенсивке в коме, с вызванными передозировкой транков галлюцинациями.
Здорово, ничего не скажешь. Мало того, что мне вдруг сильно, прямо до золотистых звёздочек в глазах, захотелось жить, так ведь ещё придется пережить бурю в лице Димки, который меня сейчас вылечит, выходит, а потом своими же руками убьёт. Ещё длительных бесед с психиатром не избежать… а от них снова захочется травануться или повеситься. На любителя, как говорится. Вот гадство-то какое.
Всё то время, которое я провела в размышлениях и разглядываниях собственной галлюцинации, она — галлюцинация то есть — разглядывала меня.
— Очнулась? – проворчал вполне материальный глюк. – И скажи, что мне с тобой теперь делать?
— Ничего со мной делать не нужно.
— А вот не получится. Что-то с тобой сделать всё-таки нужно. Ты хоть врач? – с каким-то сомнением в голосе спросил меня глюк.
— Врач, — честно призналась я. – А что, это так важно?
— Важно. Было бы не важно, не спрашивал бы, — продолжал ворчать мужчина.
— А зачем вам врач? Вы что, болеете?
— Нет, я вообще никогда не болею. А врач не мне нужен. Врач нужен одному парню, просто позарез как нужен.
— Ну, так «скорую» вызовите, и будут вам врачи любой специализации, если повезёт.
— Там, где сейчас этот парень находится, в принципе нет никаких «скорых». Есть маги-целители, но он до них не доберётся, потому что буквально через пару часов отбросит коньки.
— Ага, маги значит, — я хихикнула. Если выберусь, никогда больше сказки в руки не возьму. — А парень у нас кто? Эльфийский владыка? Дроу, претендующий на смещение матриархата и мечтающий воцариться в подземном царстве? Или, может быть, симпатичный вампир, или принц на белом коне — куда уж без этого? Ну ладно, на худой конец маг… нет-нет, архимаг, который просто попал в странные жизненные обстоятельства и не может вылечить банальный насморк…
— Это человек! – прервал меня глюк. — Просто человек. Ну, не совсем просто, конечно, стал бы я из-за совсем обычного парня такие комбинации выстраивать, такими интригами заниматься… Короче – это герцог Фарли, внебрачный сын короля Георга третьего Кститионского, ныне покойного. И арбалетный болт в груди – это далеко не простуда! – сорвался на крик этот странный мужик. Интересно, если порасспрашивать собственную галлюцинацию, кто он вообще такой, она мне ответит?
— А-а-а, арбалетный болт значит. Тогда вам хирург нужен, я-то здесь причём? – разговор с собственным глюком был настолько забавным, что я даже пожелала, чтобы Димка меня подольше вытаскивал.
— Так я и просил хирурга! Молодого, сильного…
— Да-да, я это уже слышала, а прислали меня.
— Хотя, с другой стороны, ты же врач? Врач. Значит, ты подойдёшь. Времени всё равно почти не осталось.
— Эй, я не согласна никуда идти. Вам хирург нужен, а я терапевт.
— А какая разница? Не психиатр, и ладно,– глюк вскочил из-за стола и подбежал ко мне.
— Как это какая? – я даже возмутилась. – Хирурги, они руками работают, чаще всего по принципу: нет органа – нет проблем, — а мы, терапевты, больше по таблеточкам.
— Сказала мне женщина, отравившаяся насмерть, — хихикнул глюк.
— Почему насмерть? Я же сейчас в реанимации лежу, а надо мной Димка колдует.
— Ты сейчас в гробу лежишь, а Димка над твоим телом вздыхает. Вот кого я бы не отказался заполучить, так это Дмитрия Михайловича, — глюк мечтательно вздохнул, а я сидела и хлопала глазами.
Как умерла? Почему-то я ему поверила. Слишком уж реалистичной была эта галлюцинация. Хотя, что я знаю о галлюцинациях? Только то, что говорили нам профессора на психиатрии.
— Ладно, допустим, что умерла. Допустим. А вы тогда кто?
— Я — Бог! Не ваш, правда, из соседней реальности. Просил ваших богов с одним единственным человечком мне помочь, так вот помогли, тебя подсунули, — он вздохнул и печально хлюпнул носом.
Я скептически рассматривала полосатый халат и вообще этого пухлого индивида, один в один похожего на Илью Ильича.
— Что-то не похож, — наконец выдала я резюме.
— Какой есть, — огрызнулся этот то ли бог, то ли глюк. – И вообще, почему ты разговариваешь в таком тоне с божественной сущностью?
— А мне есть, что терять? – я пожала плечами, на меня начала наваливаться апатия. – Хотя, есть, отправь меня обратно, в эту как её… в мою собственную реальность.
— Не могу, у меня договор. Да и зачем это тебе? Там ты умерла, а здесь, в этой реальности, ты ещё и пожить можешь.
— Правда нелегко и недолго. Нет, я не для того травилась, чтобы на том свете оказавшись, бежать и кого-то начинать спасать, причем еще очень сомнительно, смогу ли я это сделать. Так что мне плевать на все ваши договоры: я к мужу хочу и к сыну, которого никогда не видела.
— А еще пять минут назад жить хотела. М-да, вот угробишь парнишку, как есть угробишь, — глюкобог вздохнул. – Давай сделку заключим, что ли. Вы там любите все усложнять и на взаимовыгодных условиях работать. Ты делаешь всё, что в твоих силах, чтобы парень выжил — просто выжил, большего я от тебя не требую, и проследишь, чтобы он добрался до мага-целителя. В общем-то, всё. Свободна. Можешь катиться на все четыре стороны, даже снова счеты с жизнью начать сводить, мне уже всё равно будет. Но только здесь, в моей реальности.
— Если я сделаю, то что вы просите, что я получу взамен? – мой голос всё ещё резал слух.
— Просто пообещать, что ты будешь жить, пусть и в другой реальности, не получится? – я неопределённо пожала плечами. – Да, собственно кому я это предлагаю? Самоубийце. Хорошо, главной причиной, почему ты всякой дряни наглоталась, была ведь не скорбь по мужу? Вдов много, если бы каждая с собой кончала, во всех реальностях была бы катастрофическая нехватка женского населения, — бог задумчиво теребил пояс на своем халате. – Значит, дело в другом. О! В общем, так. Если ты справишься со своей частью договора, то я обязуюсь сделать всё, что будет в моих силах, чтобы ты снова смогла стать полноценной женщиной. Смогла забеременеть и родить. Мужика не предлагаю, сама найдешь. Хотя, для тебя это будет сделать проблематично, — бог осмотрел меня с ног до головы, — но извращенцев во всех реальностях хватает. Ну как, пойдёт? Ты пытаешься спасти парнишку, ну там кровь остановить, ещё что-нибудь сделать — тебе виднее, ты же врач. Помогаешь добраться ему до целителя и идешь, куда пожелаешь, устраивать свою личную жизнь. Договорились?
Я сидела довольно долго, разглядывая свои руки. Какие они стали худые, одни кости. Ногти обломанные. Действительно, я и в более хорошие времена не могла похвастаться огромным успехом у мужчин, а сейчас вообще тоска. Но кто сказал, что мне нужно замуж выходить? Никто. А бог прав: извращенцев во всяких реальностях хватает.
— Только проследить, чтобы этот ваш герцог не помер, и помочь ему добраться до обитаемых мест? – я решила уточнить.
— Да, только это. Всё равно от тебя больше толку нет никакого.
— А что, будут какие-нибудь бонусы? Ну, там магический или еще какой-нибудь дар?
— Ишь, чего захотела. Конечно же нет. Только то, что у тебя есть, и всё.
— Одежду хоть какую-нибудь дашь? – я с какой-то брезгливостью смотрела на джинсы, всё ещё перетянутые Димкиным ремнём, серый свитер, ноги, обутые только в носки. В общем, на все то, в чем я уснула, чтобы больше не проснуться.
— Нет. Я что, похож на владельца модного бутика?
Я хмыкнула. Вообще-то этот бог был похож на профессионального бездельника.
— Ну, хоть что-нибудь. Знание языка, например. Как я с вашим парнишкой буду объясняться? На пальцах?
— Это, да. Это дам. А то и правда нехорошо получится.
— Хоть вылечи меня, что ли? А то как я, по-твоему, буду парня этого тащить, если сама через шаг задыхаюсь, — я решила, что вот конкретно этот бог не заслуживает вежливого обращения.
— Обойдешься, — рявкнул он. – Кто вообще виноват в том, что ты себя до такого убожества довела? Я, что ли? Почему я тогда должен тебя чинить? Я только одну деталь починю. Когда ты свою часть договора выполнишь.
— Обувь хоть дай.
— На месте что-нибудь раздобудешь. И вообще, время-то идет, и с каждой минутой тебе всё труднее и труднее будет выполнить свою часть нашего договора.
— Ну хорошо. Наверное, это будет любопытно и…
Я не успела произнести окончание фразы, потому что у меня вдруг потемнело в глазах, и в следующий момент я оказалась на полянке в каком-то лесу.
Опершись на пень, на поляне сидел… рыцарь?
В огромной груде железа и, судя по всему, без сознания. Из груди рыцаря в каких-то миллиметрах от предполагаемой правой границы сердца торчало что-то оперённое.
Приехали. Я в реальности со всеми атрибутами рассказа в стиле фэнтези: махровое средневековье, а я практически босиком и в джинсах. И для того, чтобы элементарно понять, что вообще происходит с этим рыцарем, нужно было снять с него весь этот металлолом. И как это сделать? Я истерично хихикнула. По идее, я где-то читала, что все детали доспеха связаны между собой кожаными ремнями. Значит, нужно их найти и чем-то перерезать. Раз это рыцарь, то у него просто обязан быть какой-нибудь нож. Ну что ж, приступим. Вздохнув, я сделала шаг в его направлении.
Артур.
Сегодня я понял одну вещь. Я хочу стать королем и показать Бэртхому, что он не ошибался на мой счёт. Когда умер отец, я просто уехал в свой замок, не дожидаясь церемонии коронации моего так называемого брата. Мне всего лишь хотелось побыть одному. Почему я не взял с собой отряд, непонятно даже мне. Видимо, скорбь от потери отца затмила мне разум.
Я не понимаю, почему Бэрт так со мной обошёлся. Я же практически открыто признал его право на трон как законного наследника. Я никогда не стал оспаривать бы у него это право, никогда.
Но Бэрт решил иначе. Он думал, что я отправился в имение, чтобы призвать своих вассалов и начать заключать союзы с соседями. И через недолгое время, подняв знамена бунта, узурпировать трон, лишив его короны и головы этой самой короны. Именно поэтому Бэрт нанёс удар первым, застав меня врасплох и всадив мне в грудь арбалетный болт, который придворный маг напоил силой, сделав его способным пробить заговорённый доспех. Этим же магом и заговорённый. Какая ирония.
Всё это Бэртхом рассказал мне в то время, пока я ещё находился в сознании. При этом он тщательно укладывал всю мою поклажу на коня, которого увел с собой — видимо, чтобы не оставлять никаких следов. О моем теле он не беспокоился. В этих лесах достаточно падальщиков и различной нечисти, чтобы от меня не осталось даже воспоминаний, а те немногие, кто доберется до моего тела, были несколько минут счастливы от роскошного королевского подарка. Но я был ещё жив, когда этот ублюдок уезжал! Некоторое время я с нарастающим беспокойством ждал темноты, когда все ночные хищники набросятся на меня, привлеченные запахом крови. Самым страшным было оставаться при этом ещё живым. Ещё страшнее — находиться в это время в сознании. Я знал, что у меня не получится умереть так, как достойно мужчине. И чертовски боялся этого.