Через некоторое время Панакс замедлил шаг и оказался рядом с Квентином, позволив эльфам уйти немного вперед. Он сделал это явно намеренно, и горец тоже пошел помедленнее.
— Ринджи считают, что Антракс управляет погодой, — негромко и спокойно произнес дворф.
— Это невозможно, — изумленно возразил Квентин. — Никто не может управлять погодой.
— Они считают, что Антракс может. Ринджи считают, что именно поэтому погода в этой части Паркасии не меняется, как в других районах. Обат знает о ледниках и снежной пустыне на побережье. Он говорит, что за горами, на северо–западе, тоже иногда идет снег, там происходит смена времен года. А здесь ничего этого не случается.
Квентин задумчиво поправил меч Ли, висящий за плечами.
— Странник что–то говорил Беку о постоянстве погоды. Я считал, что такая аномалия наблюдается благодаря комбинации постоянных ветров и географического положения. — Квентин покачал головой. — Может, Антракс и в самом деле божество.
— Жестокое божество, судя по рассказам ринджи, — проворчал дворф. — Он охотится за ними без всякой видимой причины. Использует их тела в качестве сырья, а потом выбрасывает останки. Я не перестаю спрашивать себя, во что мы ввязались.
— А я стараюсь представить, что из этого Странник знал заранее и держал при себе, — ответил Квентин.
— Трулз Рок ответил бы, что Странник знал обо всем, поскольку друиды всегда сначала выясняют подробности, а потом умалчивают их. Я не уверен в этом. Три дня назад, когда мы попали в ловушку, Странник казался таким же ошеломленным, как и любой из нас.
Дальше друзья шли молча. Утро превратилось в тихий теплый день, под ногами была широкая тропа, ведущая их через древний лиственный лес, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь сплетенные над головой кроны и неясными пятнами ложились на землю. Наверху беззаботно распевали птицы, а белки и лесные мыши частенько перебегали через тропу. Солнце медленно склонялось к западу, в нагретом воздухе витали ароматы зеленой листвы и высохшей земли. Тамис замедлила шаг и оказалась рядом с Панаксом и Квентином.
— Чем дольше я размышляю, — спокойно произнесла она, — тем меньше мне все это нравится.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил Панакс, оглядываясь вокруг, как будто хотел найти ответ в зеленой чаще.
— Задумайтесь вот над чем, — начала Тамис, переводя взгляд с одного путника на другого. — Почему ринджи решили нам помогать? Только по доброте душевной? Из чувства долга оказывать помощь всем заморским гостям? Или из сочувствия к нашему горю по потерянным друзьям?
— Это не так уж невероятно, — несколько раздраженно ответил Квентин.
— Не глупи, — пристально взглянула на него девушка. — Помогая нам, ринджи рискуют своей жизнью в случае мести со стороны Антракса, или как там его называют. Вряд ли они стали бы так поступать, не ожидай какой–то выгоды, которая оправдала бы опасность подобной затеи.
Панакс нахмурился, как и Квентин, огорченный такими подозрениями.
— Что же они надеются выиграть, Тамис?
— Мне кажется, я догадалась, — ответила Тамис, понизив голос и не спуская глаз с ринджи. — Мы сказали им, что нас привели сюда поиски сокровища. Ринджи знают, что мы пришли в заброшенный город только ради этого. Должно быть, они предполагают, что мы заранее знали, во что ввязываемся. Они могли решить, что у нас есть какие–то средства, чтобы покончить с Антраксом. А теперь подумай сам. Что если они наблюдали за нашей первой схваткой и знают о мече Ли и о могуществе друида, хотя и не говорят об этом? Ринджи искали способ отделаться от Антракса уже не одну сотню лет, и вот, наконец, нашли. Нас. Может, они всего лишь используют нас в качестве оружия?
— Чтобы разрушить власть Антракса, — закончил ее мысль Квентин. — Поэтому они ведут нас прямиком к Антраксу, а потом бросают на произвол судьбы в надежде на благоприятный исход. Они не станут ввязываться в драку, если до этого дойдет. Просто разбегутся.
— Я не знаю, что именно они сделают, — пожала плечами Тамис. — Я только считаю, нам надо быть как можно осторожнее. Наше появление заставило их задуматься — откуда мы появились, что будем делать, когда все это закончится? Возможно, они надеются, что мы и Антракс уничтожим друг друга и оставим ринджи в покое. Они не могли не учитывать такой вероятности. Вряд ли после долгих лет одной тирании они захотят принять другую форму такой же тирании. Ринджи догадываются о подобной возможности, и, что бы мы ни говорили, нам не удастся их разубедить.
— Слова Обата звучат вполне искренне, — после недолгой паузы заметил Квентин.
— Ты не так хорошо знаешь жизнь, Квентин Ли, как ее знаю я. Ты еще не слишком много повидал на своем веку. Что ты скажешь на все происходящее, Панакс?
— Она права. — Дворф помрачнел и повернулся к Квентину. — Нам надо быть готовыми ко всему.
— Киан и Виэ уже знают о моих догадках, — сказала Тамис, ускоряя шаги. — Надеюсь, я ошиблась, горец, — добавила она, обернувшись к Квентину.
Остаток пути прошел в молчании: Квентина не покидали невеселые раздумья по поводу вероятности еще одного предательства. Он знал, что Тамис была права, но никак не мог заставить себя смириться с этой мыслью. Квентину до боли хотелось выслушать мнение Бека по этому поводу. Бек лучше ориентировался в таких вещах. Он быстрее бы обнаружил истину. Ринджи не казались враждебными, но они всю свою жизнь проживали в состоянии войны с Антраксом и знали, как остаться в живых. Они не пытались причинить вреда своим гостям, но слова Тамис насчет способа отвоевать лабиринт могли оказаться правдой. Возможно, ринджи решили посмотреть, чем закончится схватка между Антраксом и пришельцами.
Чем больше Квентин размышлял, тем мрачнее становились его думы. Единственным действенным оружием был его меч. Может быть, силы меча будет достаточно, но Квентин вовсе не был в этом уверен. Если уж Странник не смог справиться с Антраксом, то каковы шансы у их отряда? Квентин гадал, не мог ли Бек, открывший в себе магические способности, вступить в борьбу с Антраксом. А если так случилось, то чем закончилась схватка? Если его сил хватило, чтобы, как говорила Тамис, разметать толпу криперов, мог ли он справиться и с Антраксом? Квентину совсем не нравилась вероятность встречи Бека и Антракса один на один. Не хотелось даже рассматривать такую вероятность. В одиночку Беку не справиться. И ему самому тоже, если уж на то пошло. Они должны были сражаться вдвоем, плечом к плечу, как и обещали друг другу с самого начала. И Квентин гадал, смогут ли они с Беком когда–нибудь еще хоть раз сразиться плечом к плечу.
Путники достигли окраин Погребенного Замка сразу после полудня и остановились, чтобы ринджи могли разведать местность на случай встречи с членистоногими. В ожидании возвращения разведчиков Квентин сидел рядом с Панаксом и наблюдал за волнами теплого воздуха, поднимавшимися от нагретой металлической поверхности. На всем просматриваемом участке не было заметно ни единого движения. С того места, где они сидели, не было видно входа в лабиринт, и ничто не указывало на то, что этим путем кто–либо проходил. Панакс выпил глоток воды из фляги и предложил ее Квентину.
— Переживаешь за Бека? — спросил он, вытирая капли воды с губ.
— Не могу не беспокоиться за него, — кивнул Квентин. — Страшно подумать, что он может остаться совсем один.
Дворф поднял голову и посмотрел вдаль.
— Может, ему повезет больше, чем нам.
Вернулись разведчики ринджи. На окраинах города они не встретили ни одного стража. Обат скомандовал выступать, и отряд двинулся по лесной опушке на юго–восток вдоль окраины города. Воины шли не спеша, осторожно пробираясь между деревьев, попутно осматривая городские развалины. Никто не разговаривал. Полуразрушенные здания смотрели на людей пробоинами в стенах и пустыми окнами. Погребенный Замок был могилой для мертвых людей и машин, он грозил смертью любому неосторожному нарушителю. Квентин вынул из ножен меч Ли и нес его перед собой, чувствуя ладонью слабый трепет заключенной в оружии волшебной силы, ожидающей своего часа. Сердце забилось быстрее, и воздух с шумом вырывался из легких.
Обат привел отряд к закрытому воротами входу в стене одного из уцелевших зданий, простиравшихся на несколько сот ярдов. Он оставил несколько человек по углам здания, а сам с помощниками аккуратно снял запоры, и решетка повернулась на заржавевших петлях. Работа сопровождалась только редким поскрипыванием, почти неслышным благодаря давней смазке. Обат указал на темное жерло входа и тихо заговорил с Панаксом.
— Обат говорит, этот ход ведет к жилищу Антракса, — перевел дворф. — Отверстие позволяет ему дышать под землей.
— Вентиляционная шахта, — подсказал Квентин.
— Спроси, откуда он знает, что Антракс именно там, — потребовала Тамис.
Панакс выполнил ее просьбу, выслушал ответ Обата и покачал головой:
— Он говорит, что видел, как железные собаки отправлялись отсюда на охоту.
— Что скажешь, горец? — Тамис обратилась к Квентину. — Только у тебя есть меч.
Квентин заглянул в шахту и подумал, что меньше всего на свете ему хотелось бы лезть в эту дыру. Хорошо еще, что там, вдали, можно было различить слабые огоньки. Значит, не придется идти вслепую. Но перспектива заблудиться под этой толщей камня и металла без карты, без проводника, даже не зная, где и что искать, совсем не привлекала его.
— Этот коридор может вести в никуда, — предположил Панакс.
— А что еще нам остается? — возразил Квентин. — Где, как не здесь, искать наших товарищей? — Горец покрепче перехватил рукоять меча. — Мы зашли уже слишком далеко. Надо хотя бы заглянуть в подземелье.
Тамис подошла поближе и тоже заглянула в темноту прохода:
— Возможно, одного взгляда будет более чем достаточно. Ринджи пойдут с нами вниз?
— Они давно предупредили меня, что не пойдут в катакомбы, — покачал головой Панакс. — Их приводит в ужас одно упоминание об Антраксе. Ринджи останутся ждать нас наверху.
— Это неважно. Обойдемся без них. — Тамис через плечо оглянулась на Квентина. — Ты готов, горец? — спросила она.
— Готов, — кивнул Квентин.
Небольшой отряд путешественников один за другим вошли в шахту. Впереди всех Тамис выбирала дорогу. Глаза быстро привыкли к полумраку. Стены, пол и потолок коридора были абсолютно гладкими. В полной тишине путники прошли несколько сотен ярдов по прямой. В воздухе стоял слабый специфический запах металла. Отверстие, через которое они вошли, маленьким белым пятнышком мерцало позади. Вентиляционный канал стал понемногу спускаться вниз, потом разошелся на две стороны. Небольшой отряд немного помедлил, затем повернул в более широкий коридор, который тоже уходил вниз. Люди проходили мимо бесчисленных небольших отверстий, пронизывающих стены и потолок, подобно змеиным норам. Впереди сначала едва различимо, потом более отчетливо слышался шум каких–то механизмов — негромкое урчание и поскрипывание: напоминание о древней и вечной жизни.
Светильники без пламени располагались на стенах через равные промежутки, их желтоватый свет не мерцал и не колебался при движении воздуха. Странные тусклые глазки с красным мигающим огоньком посередине смотрели на Квентина с потолка. Казалось, они наблюдают за проходящими людьми. Смешно было даже предположить такое, но Квентин не мог отделаться от неприятного ощущения, что за ними следят. Горец посмотрел на Панакса и Тамис, чтобы определить, как они относятся к этим глазкам, но его друзья смотрели только вперед, в полумрак коридора, по которому шли.
Квентин удивленно осматривался по сторонам. Ничего подобного раньше он не встречал. Множество скрепленных болтами и сваркой металлических листов слой за слоем покрывали поверхность туннеля, противостояли воздействию погоды, растениям и животным: рукотворный лабиринт, вырытый в земле. Как можно было создать такое грандиозное сооружение? Он попытался представить себе машины, цивилизацию и разум, способные на подобные дела, но не смог. Квентин знал, что Старый Мир был весьма необычным, но никогда не сознавал его отличия так ясно, как в этом вентиляционном канале.
Вдоль стен на особых стойках стали попадаться металлические трубопроводы. Квентин не мог разгадать их назначение. Абсолютно все вокруг казалось ему странным и незнакомым — сплошные металлические покрытия, пустота и безлюдье. Если Антракс и вправду обитает в подземелье, у него должна иметься какая–то комната — это ясно каждому. Но что за существо могло выбрать для жизни подобное место? Только какой–нибудь механизм, что–то вроде тех металлических тварей, решил про себя Квентин. Может быть, Антракс на самом деле машина, только более мощная, чем чудовища, которыми он командует?
Внезапно Тамис остановилась и предостерегающе подняла руку. Все прислушались. Впереди проход заканчивался небольшим помещением, из которого, подобно спицам колеса, уходили точно такие же коридоры. В одном из них слышались шаги. Тяжелые, неторопливые и уверенные.
Квентину не приходилось слышать такой поступи. Понятно, что шаги принадлежали двуногому существу, но это было ни на что не похоже. Он посмотрел на остальных. Тамис по–кошачьи пригнулась к земле. Панакс стоял прямо, его лицо ничего не выражало. Лица эльфов–охотников покрыла испарина. У Квентина перехватило дыхание. Никто не мог даже пошевелиться.
Но вот Тамис крадучись двинулась вперед, стараясь по возможности не выходить на свет. Один раз она оглянулась на Квентина: лицо напряженное и целеустремленное, серые глаза ярко блестят. «Не бросай меня одну», без слов говорила она. Даже не оглянувшись на своих товарищей, Квентин последовал за девушкой, стараясь ступать по ее следам. За ним двинулись Панакс и эльфы. Звук шагов становился все громче. Кто или что бы это ни было, оно не старалось скрыть своего приближения. Существо явно было огромным и уверенным в себе. «Это совсем не тот, ради кого мы забрались в подземелье», — расстроенно подумал Квентин.
В двадцати футах от пересечения туннелей они остановились, не решаясь выйти на более освещенную площадку. Высокая громоздкая фигура выступила из полумрака под свет дюжины ламп. Квентин шумно втянул в себя воздух, едва взглянув на силуэт. Он услышал вздохи ужаса и за своей спиной. Даже бесстрашная Тамис сделала шаг назад.
Подобно духу или демону, а может, обоим сразу, но более всего напоминавшее ворвавшееся в реальный мир чудовище из ночного кошмара, существо — другого слова для него нельзя было подобрать — повернулось к ним лицом.
Это был Ард Патринель.
Или то, во что он превратился.
ГЛАВА 14
В своих тягостных раздумьях по поводу пропавших друзей Квентин Ли представлял себе всевозможные несчастья и болезни, которые могли их поразить, но то, что предстало перед его глазами, невозможно было вообразить в самом ужасном кошмаре. Существо, стоящее в полумраке подземелья, предмет, который когда–то был Ардом Патринелем, был выше его понимания. Он был собран из плоти и костей и одновременно из металла и проводов. Внутри него работал механический двигатель, Квентин ясно слышал его равномерное гудение из глубины металлического корпуса, к которому прикреплялись все остальные части. Обе ноги и левая рука были металлическими, они состояли из стержней, соединенных во всех суставах шарнирами, и были оплетены многочисленными проводами: так вены и артерии пронизывают человеческие тела.
От Арда Патринеля оставались только правая рука и лицо. И то и другое хорошо сохранилось, так что черты лица капитана Королевской Гвардии были вполне узнаваемы. Покрытая металлическим колпаком голова крепилась к корпусу при помощи высокого ворота. Непонятно, соединялась ли голова с другими частями тела, хотя даже с большого расстояния и при сумеречном освещении вентиляционного канала Квентин смог разглядеть натуральный цвет знакомого лица и движение темных глаз. Зато по поводу соединения правой руки не возникало ни малейших сомнений. Плечо было закрыто металлом и крепилось к корпусу при помощи шарнира и проводов.
По всему корпусу мигали красные и зеленые огоньки, а в многочисленных окошечках мелькали цифры, вычисляя течение процессов, о которых Квентин мог только гадать. Металлические ступни были закрыты башмаками, поэтому при ходьбе существо не лязгало металлом о металл, а издавало тяжелый глухой стук. Оставшаяся от человека правая рука сжимала широкий меч, готовый к бою. Искусственная левая рука была вооружена длинным ножом и защищена висящим на ней овальным щитом.