Рассказ занял немало времени, но Руэ прервалась только один раз, чтобы выпить воды. Она поведала обо всем, что предшествовало освобождению пленников, не пропуская ничего, заставляя себя снова пережить ужасную схватку и гибель Ферла Хокена. Рассказ потребовал неимоверных усилий, и, закончив, Руэ почувствовала себя совершенно измотанной.
Редден Альт Мер сначала сидел молча и только кивал головой, потом поднялся и повернулся спиной к Руэ. Та воспользовалась моментом и вытерла слезы. Альт Мер даже не услышал ее беззвучных всхлипываний или сделал вид, что не услышал. Когда Альт Мер обернулся, Руэ уже успокоилась.
— Все–таки он был скиталец, а это много значит. Вряд ли сейчас это поможет, но в будущих странствиях мы ощутим в себе частицу его, и это даст нам шанс стать настоящими и сильными людьми, каким был Хокен.
Потом Руэ незаметно для себя уснула, и сон ее был глубоким и спокойным. Когда она проснулась, в каюте было уже темно, солнечный свет погас, только на столике горела единственная свеча. На этот раз она почувствовала себя окрепшей, хотя боль по–прежнему не покидала тело. Руэ удалось приподняться на локте и попить воды из стоявшей рядом плошки. «Ярл Шаннара» слегка покачивался, движение было почти незаметным. На палубе стояла полная тишина, не слышно было ни голосов, ни шагов. Вероятно, наступила глубокая ночь и все уже спали. Интересно, где они сейчас находятся? Как далеко успели уйти, пока она спала? Но, лежа в койке, ничего не узнаешь.
Руэ высвободила ноги из–под одеяла и попробовала встать на ноги, но неудачно. Она только смахнула на пол плошку с водой, а сама рухнула обратно на кровать. Звон осколков эхом отозвался в тишине, и через мгновение в дверях появился Рыжий Верзила, босой и всклокоченный спросонок.
— Некоторые из нас нуждаются в отдыхе, сестренка, — проворчал он, укрывая ее одеялом. — Что ты задумала? Тебе нельзя вставать по крайней мере пару дней, а может и больше.
— Оказывается, я слабее, чем думала, — согласилась она.
— Ты потеряла много крови, если я что–то понимаю в медицине. Невозможно сразу возместить такой ущерб. За одну ночь ты не поправишься. Так что постарайся реально оценивать свои возможности.
— Мне надо смыть грязь и кровь.
— В этом я могу тебе помочь, — усмехнулся брат, усаживаясь на трехногий табурет у кровати. — Но никто не решился на такую попытку, пока ты была без сознания, даже Спаннер Фрю. Все знают, как ты не любишь чужих прикосновений.
— Они совсем ничего обо мне не знают, — сердито сказала Руэ. — Возвращайся в постель, прости, что разбудила тебя, — закончила она, стараясь не показать огорчения.
Альт Мер пожал плечами и тряхнул своей рыжей гривой.
— Раз уж я проснулся, может, остаться и поговорить с тобой? Мытье, в конце концов, подождет до утра? А то мне не очень хочется в темноте тащить сюда лохани и воду.
— Конечно, подождет, — слабо улыбнулась Руэ.
Она уже сожалела о недавних сердитых словах. Ее раздражение было беспредметным и неоправданным. Брат только старался ей помочь.
— Сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
— Ты и выглядишь уже неплохо. На борту все беспокоятся о тебе.
— Сколько я пробыла в постели?
— Двое суток.
— Так долго? — удивилась Руэ. — Я бы и не подумала. — Где мы сейчас находимся? Как далеко от того места, где оставили остальных? Мы ведь направляемся к ним, правда? Надо их предупредить о ведьме Ильзе.
— Ты действительно пошла на поправку, — улыбнулся Редден. — Готова вскочить и снова ринуться в бой, правда? — Он покачал головой и неожиданно погрустнел.— Послушай меня внимательно, Рыжая Крошка. Все не так просто. Мы не собираемся догонять друида и его отряд. Мы направляемся к побережью и Крылатым Всадникам. Исполняем то, что было приказано.
Редден заметил вспышку гнева в глазах сестры.
— Не говори того, о чем потом пожалеешь. Я принял такое решение не из–за своей прихоти. Это единственный вариант, имеющий какой–то смысл. Думаешь, мне не хочется свести счеты с ведьмой? Думаешь, не хочется запереть мвеллретов, как они заперли нас? Мне не больше, чем тебе, нравится, что они до сих пор шныряют на свободе. И я ни на минуту не перестаю беспокоиться о Страннике и остальных. Но «Ярл Шаннара» практически разбит. Мы можем заменить световые паруса и радианные тяги, отремонтировать приборы и отрегулировать работу диапсоновых кристаллов, чтобы продолжать движение, и при этом мы сможем получить только три четверти мощности. Но мы потеряли весь рангоут и лишились двух мачт. Кроме того, мы и сами здорово пострадали и не сможем выиграть сражение с «Черным Моклипсом». Даже убежать от них не сможем, вздумай они снова захватить наш корабль. Идти в глубь страны было бы глупостью. Какая польза, если нас собьют или возьмут в плен. Понимаешь?
— Неужели будет лучше предать их? — не унималась Руэ.
— Мы уже предали их, когда подчинились приказу друида и покинули залив. Странник знал, что идет на риск, отсылая корабль. Если бы мы смогли пройти пролив до того, как «Черный Моклипс» нас обнаружил, мы бы сейчас направлялись к бухте. Странник знал об этом.
— Но мы — их единственная надежда, — упрямо возразила Руэ. — Без нас им не выжить! А если с ними что–то случится?
— Не торопись судить, что они смогут, а чего нет. Кое–что действительно произошло, но не с ними, а с нами. Но мы справились. Попробуй поверить в их силы.
Некоторое время брат и сестра молча смотрели друг на друга. Руэ первой отвела взгляд.
— Но они не скитальцы, — сказала она уже более спокойно.
— Благодарю, — неожиданно для себя улыбнулся Рыжий Верзила. — Но у них есть свои достоинства. И есть шанс продержаться, пока мы не придем им на помощь. Что я и собираюсь сделать, Крошка, если ты мне хоть немного доверяешь. — Он наклонился вперед и уперся локтями в колени. — Мы идем к побережью, чтобы закончить ремонт и залечить раны. Если мы перехитрим и перегоним ведьму Ильзе и ее мвеллретов, а может, еще и выиграем битву с «Черным Моклипсом», мы сделаем все, что от нас требуется. Может быть, к нашему счастью, до этого и не дойдет, но мы не должны полагаться только на удачу в этой заварухе. Следует хорошенько продумать все наши действия, как и хотел друид. И еще надо установить контакт с Крылатыми Всадниками. Пока же корабль будет стоять на ремонте, а ты поправлять свое здоровье, — мы с охотником Преддом слетаем и посмотрим, как там наши друзья, и поможем им, если потребуется.
— Вот теперь похож на Рыжего Верзилу, которого я знала, — улыбнулась Руэ. — Который не любит сидеть и ждать. Но мы еще посмотрим, кто отправится в глубь страны, а кто останется подлечить раны.
— Иногда мне кажется, что у тебя начисто отсутствует чувство меры, — рассмеялся брат. — Ты неугомонная. Всего минуту назад была полумертвой, а теперь вполне здорова? Ты едва успела избавиться от прошлых напастей, а уже торопишься навстречу следующим. И как тебе удалось прожить так долго? Ну хорошо, мы об этом еще поговорим. А теперь хватит слов. Я отправляюсь в постель и посплю до утра еще несколько часов. Может, и ты постараешься уснуть. Оставь прошлое позади, а будущее пусть будет впереди, как это и положено. Нам нужно жить настоящим.
Альт Мер встал и взмахнул рукой на прощание.
— Спокойного сна, Рыжая Крошка.
Он, не оглядываясь, вышел из каюты и закрыл за собой дверь. Руэ некоторое время смотрела ему вслед, в который раз подумав, что при всех его недостатках Альт Мер — лучший из братьев. Что бы ни грозило ей в будущем, она встретит невзгоды плечом к плечу с братом, и ни с кем другим. Говорят, что Редден Альт Меру везет. Конечно, это так, но у него есть не только удача. У него есть сердце. Он всегда выберет правильный путь, потому что видит его. Он скиталец, и этим все сказано.
Потом еще несколько минут она размышляла о друиде и остальных, отправившихся с ним в глубь страны, все еще переживая, как они смогут обойтись без помощи экипажа корабля. Редден Альт Мер мог говорить что угодно, но ей не нравилась идея оставить их одних даже на то короткое время, которое потребуется на поход к побережью и поиски Крылатых Всадников. Все члены отряда были достаточно опытны, кроме Бека, провидицы и еще одного — двух, особые таланты которых превосходили искушенность в военном деле. Но даже эльфы–охотники сильно рисковали, передвигаясь пешком по незнакомой стране без поддержки воздушного корабля. Наконец Руэ позволила себе подумать о Хокене. «Виновник твоей гибели жестоко поплатится, — поклялась она себе. — Скоро наступит день, когда ты будешь отомщен».
Руэ плакала и не замечала своих слез.
— Прощай, Хокен, — прошептала она в темноту.
А потом уснула.
ГЛАВА 6
Панакс предупреждающе сжал плечо: Квентин пригнулся к земле и неподвижно застыл, стараясь проникнуть взглядом в темноту. Тяжелое дыхание дворфа раздавалось над самым ухом.
— Вон там, — раздался в тишине его свистящий шепот. — На краю развалин последнего дома.
Квентин судорожно сжал рукоять меча Ли и тут же ослабил хватку. Нет, не применяй волшебство! Ты только привлечешь к себе их внимание! Сердце бешено заколотилось. Вокруг все было спокойно — ни звука, ни движения, как будто мертвый город и его обитатели затаились в засаде. Лицо и одежда горца были покрыты грязью, потом и кровью, все тело болело от усталости. Он был избит и поцарапан, а рана на левом боку тянулась через всю грудь. Чуть в стороне от него, в кустарнике, проросшем сквозь обломки камней, скрывались Виэ и Киан. Они ждали его сигнала. Теперь он их командир, их последняя надежда. Без него они погибнут, как погибли уже слишком многие из их товарищей.
Квентин внимательно осмотрел то место, куда показывал Панакс, но ничего не заметил. Однако это ничего не значило. Если дворф сказал, что там кто–то двигался, значит, так оно и есть.
Все пошло совершенно не так, как задумывалось с самого начала, когда они вступили на площадь с гладким металлическим покрытием, окруженную лабиринтом стен. Все, начиная с первоначального плана, совершенно отличающегося от тех, что горец знал раньше, предвещало беду. Но Квентин занял свое место слева от поискового отряда вместе с Панаксом и эльфами–охотниками, Кианом, Виэ и Растеном, и наблюдал, как Странник в. одиночку осторожно пробирается вперед. С другой стороны притаились едва различимые Ард Патринель с Ареном Элессдилом, Джоадом Ришем и еще тремя эльфами. Он едва мог рассмотреть их фигуры в тени уцелевших стен на противоположной стороне площади. Между двумя отрядами, позади друида, ждали сигнала Бек, провидица Райер Орд Стар и еще трое охотников. В неярком свете их неподвижные фигуры напоминали статуи.
Квентин внимательно прислушивался и оглядывался в поисках угрозы: это место было слишком похоже на ловушку, чем и оказалось на самом деле. Его вынутый из ножен меч привычно тяжелил руку, но ребристая рукоять не вселяла желанной уверенности в покрытую испариной ладонь. Убирайся отсюда! Он продолжал повторять про себя эту фразу, как будто мысленный приказ мог уберечь их от неведомой опасности. Убирайся отсюда немедленно!
Но вот первые огненные лучи рванулись к друиду. Квентин мгновенно выскочил из укрытия и рванулся вперед. Вместе с ним устремился Растен. Они оба безрассудно и упрямо бежали к Страннику, не обращая внимания на крики Панакса, приказывающего вернуться назад. Оба они должны были погибнуть. Но Квентин споткнулся и упал, распростершись на металлической поверхности пола, и это падение спасло ему жизнь. Опередивший его Растен на бегу попал в перекрестье смертоносных лучей и буквально взорвался, успев только коротко вскрикнуть. Странник в своем темном плаще как–то умудрялся лавировать между потоками огня. Не переставая двигаться, он кричал им, приказывая отойти назад и не лезть в развалины. Квентин послушался приказа друида и тем же путем вернулся обратно. Огненные заряды пронеслись так близко, что он ощутил их жар. Квентин быстро огляделся: Бек в центре и эльфы на правом фланге укрылись глубже среди камней, стараясь уберечься от страшного оружия. Райер Орд Стар выскочила из–за спины Бека и побежала к руинам вслед за Странником. Ее тоненькая фигурка как призрак мелькала между извилистых стен, ведущих к началу подземного лабиринта. Квентин успел увидеть, что она упала под ударом огненного заряда, а потом ему пришлось полностью сосредоточиться на том, что происходило в непосредственной близости.
— Железные собаки! — раздался крик Панакса.
Квентин развернулся на месте и обнаружил одного из монстров почти рядом с собой. Позади и слева блестели металлом остальные. Чудовища были разных форм и размеров, состояли из разных металлов, а цельные на первый взгляд корпуса изгибались и поворачивались самым невероятным образом. Конечности их ярко блестели лезвиями и мощными резаками. Выпученные глаза свирепо вращались. Монстры передвигались на полусогнутых ногах, как гигантские бронированные насекомые, созданные для охоты.
Первого из них Квентин сокрушил так быстро, что услышал лязг металла, еще толком не поняв, что происходит. Долгие часы тренировок с эльфами–охотниками позволили избежать промедления, которое могло стоить ему жизни. Не раздумывая он направил меч Ли на ближайшую тварь. Откликаясь на его призыв, мгновенно возникла магическая сила. Темный металл клинка вспыхнул голубым пламенем, пробегающим по острию при каждом ударе. Квентин не медлил ни секунды, стараясь пробиться к своим прижатым к стене товарищам, старавшимся обычным оружием удержать на расстоянии членистоногих. Еще одна тварь упала под ударами меча, но что–то невидимое ударило Квентина сбоку и сбило с ног. Огненный луч задел его и ушел в металлическое покрытие, оставив за собой глубокий дымящийся след. Квентин поднялся на ноги и с криком устремился в гущу битвы.
Казалось, бой длится целую вечность, хотя прошло всего несколько минут. Время остановилось, исчез весь окружающий мир, а вместе с ним растворилась в бесконечности вся недолгая жизнь Квентина. Остались только членистоногие чудовища всех форм и размеров, со всех сторон окружившие горца. Квентин чувствовал, что притягивает чудовищ как магнит, как смертоносный огонь мотыльков. Членистоногие словно возникали из воздуха, они оставили Панакса и охотников ради схватки с Квентином. Он уже был изрядно избит и поранен, когда монстры пытались прижать его к земле. Казалось, им был дан приказ не убивать горца, а схватить живым. Именно тогда Квентин понял, что главной их целью была магия.
Во время битвы магия переполняла его. С первым ударом меча Ли она возникла голубым огнем на лезвии, а теперь была уже и внутри Квентина. Она связывала его с волшебным оружием, превращая их в одно целое, наполняла металлом его кости и мышцы, жидким огнем струилась по венам, придавая отвагу и силу. Магия горела в его крови, вселяя неутолимую жажду власти. Уже после первых нескольких минут боя Квентин стремился к могуществу так, как никогда и ни к чему в жизни не стремился. Он поверил в свою непобедимость.
Не осталось ни страха, ни сомнений. Он непобедим. Он бессмертен.
Поле боя окутал густой дым, скрывающий все вокруг. Квентин слышал крики своих товарищей, но не видел их. Странник бесследно пропал, как будто провалился сквозь землю. Бесплотные голоса перекликались в темноте. Каждый сражался в одиночку, окруженный членистоногими и огненными стрелами, каждый чувствовал себя в ловушке, из которой нет выхода. Квентину было не до них. Магическая сила вела и поддерживала его. Он закрылся волшебством, как мантией, и продолжал сражаться с еще большей яростью.
Наконец Панакс прокричал ему, что пора уходить с площади. Квентин не сразу услышал дворфа, но даже тогда не смог прекратить сражение. Мало–помалу небольшой отряд стал отступать. Металлические твари всячески препятствовали отходу, при любой возможности втягивая противника в новые стычки. Подобно голодным волкам они рыскали вокруг на долговязых суставчатых ногах. Отступление шло от одного дома к другому, из прохода в новый проход. Квентин уже не мог определить направление. Руки устали и налились свинцом от долгой работы мечом, но волшебство его не покидало. Лица эльфов и Панакса потемнели от гари и усталости.
Внезапно, безо всякой видимой причины, членистоногие ринулись назад, огненные лучи исчезли, и горец с тремя товарищами остались одни в тишине, среди клубов дыма. Не опуская оружия, они отступали сквозь дым, оглядываясь в ожидании новых атак, стараясь увеличить расстояние, отделявшее их от преследователей. Но разрушенный город казался огромным кладбищем, лишенным каких–либо признаков жизни. Квентин и трое его спутников продолжали идти, не вполне сознавая, где находятся и куда держат путь. Один или два раза они заметили какое–то движение во мгле, но такое быстрое, что ничего не удалось толком рассмотреть. Ночь уже уступала место рассвету, и солнечные лучи прокрадывались сквозь дым, закрывающий город. Друзья искали следы своих соратников, любые отметины, которые помогли бы отыскать их. Но все выглядело так, как будто ничего не произошло.