Да, спустя энное число лет начинаешь относиться к этому с изрядной долей сарказма, но когда любовь посещает впервые, ты, несясь на волне безумного восторга, готов кинуть все, что у тебя есть, к ногам женщины. Единственной и неповторимой. Знаете шутку: приходит к магу-типографу мужчина и спрашивает:
— Любезный, у вас есть поздравительные открытки с надписью „Моей любимой и единственной“?
— Конечно, — отвечает тот.
— Дайте пятнадцать штук.
Не одного меня постигла влюбленность. Нам с Андо было бы о чем поговорить, чем поделиться, подбросить друг другу парочку рифм для нежного послания, если бы объектом обожания не оказалась одна и та же девушка. Но это выяснилось слишком поздно. Мой друг был скрытен в том, что касалось любви, а я, несмотря на болтливость, не сообщил ему полное имя избранницы. Лишь возносил до небес ее красоту и прелести да описывал чувства и эмоции, что меня обуревали.
С тех пор как судьба развела нас по разным лабораториям, мы усердно работали, от чего реже виделись и почти не общались. Выходили „в свет“ опять-таки по раздельности, потому что наши дни отдыха не совпадали, и успели увязнуть в своем чувстве по самые уши. Однако мне улыбнулась удача, в то время как Андо получил отставку и, вероятно, выяснил, из-за кого. Он замкнулся, перестал делиться своими мыслями, как бывало прежде, когда мы иной раз встречались за обедом в таверне или после ужина посиживали за стаканчиком вина. Затем мы вовсе перестали видеться.
Андо посчастливилось попасть в группу самого Магнуса Гендера. С тех пор он много разъезжал по стране, сотрудничал с магами различных специальностей.
Когда он уехал, я заметил, что отклик анагерия на магические воздействия сделался несколько иным. Ведь работы над этой темой я не прекращал. Позже выяснилось, что и Андо продолжал уделять этому внимание: возил анагерий с собой. Выходило, если увеличить расстояние, отделяющее куски окаменевшего демона, то он, словно дополнительно теряя целостность, становится более податливым. Сделав это открытие, мы с новой силой загорелись идеей изыскать возможность контакта между волей мага и чужеродной силой. Уехать как можно дальше — это вполне устраивало Андо, которому оказалось трудно смириться со своим поражением в любви даже спустя много лет. Он, не раздумывая, взял бессрочный отпуск и убыл в неизвестном направлении.
Наверное, я не был влюблен так сильно, как мой друг, или не умел ценить то, что получил, иначе патина времени не покрыла бы так плотно воспоминания о жене. Терпеть рутину я способен только в исследованиях. Возможно, Андо надеялся отбить у меня жену, став самым известным и сильным магом Харанда. Кто знает, что им двигало, что он хотел доказать.
Шли годы, и я все реже вспоминал о бывшем друге, но однажды его имя мелькнуло в печатных листках. Заметка была небольшой и очень смахивала на страшилку для любителей небывалых чудес. Там говорилось, что в Лероне с территории исследовательского центра по недосмотру или по иной причине, о чем мы уже не узнаем из-за отсутствия свидетелей, были упущены опытные образцы неких тварей. В результате городок оказался вырезан подчистую. Невероятно прожорливые хищники распространились по округе. Но маг Андо Атранкас, живший на окраине небольшого селения Фуршина Пустошь в пригороде Лерона, не только установил и смог долгое время удерживать защитный купол, для создания которого обычно требуется как минимум четыре мага, но и сумел поразить всех тварей. Оказалось, что Андо Атранкас достиг небывалых успехов в работе по усилению собственной мощи, чем занимался последние двадцать лет, живя в уединении. Однако раскрыть свой секрет он отказался.
Я решил возобновить наши отношения. Андо как будто ничуть не удивился моему приезду. Похоже, он этого ожидал. Быть может, старый друг знал меня лучше, чем я сам. Очень отчетливо помню нашу встречу.
— Прочел заметку, — сказал он вместо приветствия.
— Я бы и раньше с удовольствием тебя навестил, но ты не оставил о себе никаких сведений.
— Отговорки, — махнул рукой Андо.
— Возможно, — согласился я. — Трудно было угадать, обрадуешься ли ты моему приезду, вот я и не решался тебя разыскивать.
— Как жена?
— Все в порядке. У нас растет сын.
Лицо Андо оставалось бесстрастным.
— У тебя уютный дом, — похвалил я.
— Спасибо. Это заслуга жены.
— Так ты теперь семейный человек! — обрадовался я.
— Да, у меня две дочери. Сейчас они с женой гостят у бабушки.
— Жаль. Я хотел бы с ними познакомиться.
— Оставь, Хотар, — грустно усмехнулся он. — Ты приехал лишь потому, что понял — старина Андо подчинил себе анагерий.
— Что-то не вижу в твоем взгляде особой радости и торжества по этому поводу.
— Цена оказалась слишком высока, — вздохнул Андо.
— Вот как.
— Я уничтожил все записи, чтобы никому не пришло в голову повторить эксперимент.
Он вцепился мне в руку, сжал ее до боли и прошептал:
— Я схожу с ума, Хотар! Гибну!
— Что же ты сотворил?
Только теперь я обратил внимание на его лихорадочный румянец, нездоровый блеск в глазах и странный цвет радужки. В нем действительно что-то неуловимо изменилось. И дело было даже не в возрасте, выглядел он по-прежнему, разве что нити седых волос разбавили шевелюру.
— Ты должен помочь мне уничтожить то, что я создал! Иначе не спастись.
— Но что же ты создал? — Меня охватило нетерпение, которое не стоило выказывать.
— Универсальный усилитель энергии, позволяющий в одиночку совершать масштабные магические действа.
— Можно взглянуть на него? — осторожно поинтересовался я.
Андо вышел из комнаты и долго не возвращался. Наконец, появился, держа в руках небольшую шкатулку. Поставил ее передо мной и тяжело опустился на табурет.
— Неужели ты нашел контакт с демоном? — непроизвольно вырвалось у меня.
— А ты полагаешь, что все это розыгрыш?
Я, не спрашивая разрешения, откинул крышку устройства и заглянул внутрь. Призмы кристаллов, переплетение металлических нитей, стеклянные трубки, а в самом центре, в золотом ложе — анагерий.
— Как это работает? — спросил я, жадно изучая устройство.
— Благодаря моей крови.
— Что? — не поверил я собственным ушам.
— Единственный способ подчинить волю демона своей — убедить, что ты составная часть его сущности.
— Я не понимаю.
— Он во мне, Хотар, — прошептал Андо и, сгорбившись, закрыл лицо руками.
Я сидел потрясенный, не в силах вымолвить ни слова. Андо молчал, спрятав лицо в ладонях. Наконец, взглянул на меня.
— Я отколол и растер в порошок кусочек этого проклятого камня, растворил его. Не спрашивай, как! — предварил он мою попытку. — И ввел себе в кровь.
— Но практически мертвый камень…
— Я оживил его в себе. Нашел заклинание. Все эти годы я искал его.
— Ты безумец!
— Сейчас даже более, чем прежде, — с горькой иронией сказал Андо. — Он поглощает меня, захватывает, растет. Я думаю… Нет, я уверен, что принес в этот мир величайшее зло! Помоги мне, Хотар! Нужно остановить это!
— Но как? Я не знаю, как это сделать!
— Ты должен во имя жизни на Арринде.
— Полагаешь, мы могли бы использовать методы древних жрецов?
— По-твоему, я не пробовал? Похоже, демона можно обмануть только один раз. Оказывается, вся наша магистерская работа ни на что не годится. Историческая справка, не более.
— Поедем со мной в Эриду, соберем консилиум…
— Нет! Никто не должен знать! Среди магов всегда найдутся самоуверенные идиоты, а могущество — лакомый кусок. Но поверь мне, Хотар, поверь, что этим нельзя управлять. Оно управляет тобой, меняет тебя изнутри. Нет, ты не становишься сильнее. Ты теряешь рассудок. Превращаешься в кокон, в котором демон живет, питается, растет и начинает навязывать свою волю.
— И чего же хочет Шшахар?
— Не произноси его имя, заклинаю тебя! — Андо скорчился от мучительной боли, отдышавшись, вытер заслезившиеся глаза и горько усмехнулся: — Он хочет убивать, требует этого! Его пища — магические эманации и жизни людей. Энергия.
— Едем со мной, Андо. В Эриде больше возможности справиться с этой напастью. Библиотеки…
— Напасть? Ты называешь это напастью? Это катастрофа, Хотар! И я, презренный червь, ее породил…»
Тамерон потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Он так отчетливо представил дом Андо, в котором произошли описанные события, словно бывал там, нет, даже не бывал, а жил, увидел Хотара молодым и полным сил.
«Что за чары прадед наложил на книгу?» — подумал Тамерон, продолжая читать.
«Мы уехали ночью, тайком. Андо не оставил жене никаких известий. Я поселил его… нет, не буду приукрашивать, заточил в темнице под зданием Академии. Так было безопаснее для всех. Безумие поглощало его медленно, но неотвратимо. Я многое перепробовал в попытке спасти его, но не преуспел. Убийство оказалось самым милосердным выходом. Да, я убил друга. Более того, я собрал его кровь и присвоил усилитель. Это и положило начало моей известности и моему богатству.
Я много сделал для Харанда, его процветания и могущества. Быть влиятельным и знаменитым — это затягивает. Ты не можешь это потерять, страшишься утратить не менее, чем жизнь.
Я не прекратил исследований по возрождению демона в теле человека и пришел к выводу, что Андо мог передать этот страшный „подарок“ по наследству. Если его дочери родились после того, как он поставил на себе тот страшный опыт, то вполне возможно, они являются носительницами демонической сущности. Это необходимо было проверить. Имел ли я право на подобный эксперимент? Я не ищу себе оправданий и признаюсь в том, что похитил младшую дочь своего друга. Не имеет значения, кто во мне возобладал: ученый или честолюбец, спаситель человечества или завистник, но я не уничтожил усилитель, как просил Андо.
Я изучал, строил теории, рассчитывал. И пришел к неутешительным выводам: мой старый друг был прав. Демон возрождается. Во что превратятся потомки Атранкаса? Я часто задавал себе этот вопрос. В носителей памяти и знаний предыдущих поколений, с одной стороны, с другой же — в предвестников гибели человечества. Возможно, не всего, но весьма значительной его части. Я потерял слишком много времени, дав им расплодиться. Напрасно я ограничился лишь одной девушкой.
Если бы Андо не уничтожил свои записи, если бы согласился рассказать мне все подробности эксперимента, я мог бы обнаружить то, что он упустил из виду. Контролировать демона возможно, я уверен! Вернее, был уверен. Я использовал большую часть принадлежавшего мне анагерия, ставил опыты на животных, но все они умирали. Повторить эксперимент Андо не удалось и с человеком».
Описание опытов под грифом церопуса Тамерон вырвал и скормил огню.
«Как низко я пал ради науки и корысти! Я использовал каждый шанс, чтобы узнать то, что Андо унес в царство мертвых. Жаль только, что Атранкасы так упорно молчат, даже под пытками не раскрывая тайны. Но я-то знаю, что Андо живет внутри каждого из них…»
Тамерон вытер со лба испарину. Выходило, что на протяжении многих столетий в его семье охотились за людьми из рода Атранкасов и убивали их ради нескольких литров крови. И лозунгом этого действа было: «Спасем человечество от демонической угрозы». Тамерон испытал острейшее чувство стыда и еще раз убедился в своем нежелании называться Лебериусом. Дальше он уже не читал, лишь пролистывал, с остервенением выдирал страницы, помеченные знаком церопуса, и швырял их в огонь. Последние записи Тамерон все же просмотрел.
— Так и быть, оставлю предупреждения и призывы уничтожить усилитель. Может, одумаются, — пробубнил он. — Хоть, по-моему, стоило бы сжечь всё целиком.
На последней странице под разбегающимися концентрическими окружностями с разбросанными по ним незнакомыми значками виднелась надпись: «Тому, кто станет владельцем рукописи». Лист был изрядно помят. Тамерон разгладил его ладонью и с недоумением уставился на страницу. Что Хотар намеревался передать новому владельцу рукописи?
Неожиданно центральная окружность вспучилась, потемнела и превратилась в черный камешек с неровными краями. Тамерон осторожно взял артефакт двумя пальцами и с любопытством осмотрел со всех сторон. Затем сунул его в карман, а последнюю страницу книги вырвал и предал огню.
* * *Спустя несколько лет, когда Тамерон с братом сидели в таверне, в момент приступа искренности, каковые случались в подпитии, Тарик сказал:
— Малыш, если бы ты захотел, то достиг бы высот, какие мне и не снились.
— Неужели тебя задевает даже возможность этого? — улыбнулся Тамерон. — Утешься, я не хочу становиться великим магом. Это не для меня.
Он подлил брату вина и посмотрел за окно на догорающий закат. Насыщенные краски у горизонта, облака нежных тонов: от прозрачно-розовых до сочно-сиреневых. Было что-то в этом неизбежном умирании дня. Буйство красок, разнообразие тонов и полутонов, их быстрая смена, затухание и темнота. Может быть, именно это непроглядное ничто и заставляло уходящий день торопиться отдать миру все то, что еще осталось в нем прекрасного, вычерпать до донышка, догореть яркой вспышкой.
— Да, тебе лишь бы струны драть и орать дурным голосом, — хохотнул старший брат и вернул Тамерона к реальности.
— Тарик, не стоит объявлять что-то дурным только потому, что тебе нечего этому противопоставить.
— Не хватало еще, чтобы я тратил свое драгоценное время на пение, — ухмыльнулся тот, следя взглядом за молоденькой подавальщицей. — Кстати, у этой цыпочки есть младшая сестренка, — сменил он тему разговора.
— Не сегодня, — отказался Тамерон. — Я уезжаю.
— Куда? — удивился Тарик.
— Странствовать, — мечтательно отозвался брат.
— И отец тебе позволил?
— Нет, но это не имеет значения, — сказал Тамерон. — Я слишком долго делал то, чего от меня хотели, но к чему не лежала моя душа. Сегодня я говорю: хватит! Я пойду за мечтой. Я сообщаю тебе об этом, брат, чтобы ты передал маме: со мной все в порядке, пусть не беспокоится. Остальным, особенно отцу, не говори о моем отъезде сколь возможно долго, — попросил он.
— Так и не одумался, — покачал головой Тарик.
— Да, еще. Какое-то время назад я случайно нашел одну древнюю книгу, всю изорванную, — произнес Тамерон. — Возможно, она тебя заинтересует. Я положил ее в твой сундук с одеждой.
— Что за книга? — удивился Тарик.
— Скажу только, что ты вряд ли поделишься этой находкой с отцом, — взглянув исподлобья на брата, сказал Тамерон.
— Нет, не может быть! Легендарная книга Х-х… — Тарик нервно оглянулся, испугавшись, что кто-то услышал его слова.
— Возможно, — пожал плечами Тамерон. — Это что-то вроде платы за твое долгое молчание о моем отъезде.
— Принимается!
Тарик встал, бросил на стол несколько монет и, не прощаясь, вышел из таверны, торопясь забрать книгу. Тамерон с грустью посмотрел ему вслед.
Безвыходное положение
Госпожа Лебериус оперлась о стол, чтобы рассмотреть вышивку, и при этом накрыла монограмму ладонью.
«Так и стой, не двигайся», — мысленно взмолилась Анаис. Она хоть и заготовила с десяток объяснений, но предпочла бы обойтись без них.
— Что ты намерен делать с вышивкой? — спросила хозяйка замка Рубиуса, пришедшего принять работу.
Литарий ответил:
— Хотел подарить ее этой милой девушке, — указал он на Анаис.
— Ах, Рубиус, Рубиус, — покачала головой госпожа Лебериус. — Неужели ты желаешь бедняжке неприятностей?
Старичок искренне удивился.
— Я, пожалуй, куплю у тебя эту вышивку, — задумчиво сказала хозяйка. — Сколько за нее просишь?
Сторговались они моментально. Рубиуса не особенно интересовала материальная сторона вопроса, более всего он заботился о духовной составляющей. Шутка ли, пролить свет Великого Творца в нэреитском гнезде. Рубиус удалился с ощущением выполненного долга, а деньги достались Анаис в качестве вознаграждения за хорошо выполненную работу. Против этого девушка нисколько не возражала. Тут бы она и покинула треклятый замок, но писарь, который словно тень постоянно маячил за плечом у хозяйки, тихо кашлянул и проговорил: