Честно говоря, если бы не настойчивость тётки Ружаны, я бы, наверное, пропустил не только обед, но и ужин, и сон, из-за полученных книг. Столько информации об окружающем мире, столько всего интересного... но хозяйка была непреклонна, а потому чуть ли не за уши потащила меня к столу.
После обеда я был отправлен на помощь деду Богдану. В деревенском доме всегда найдётся, чем занять руки. Что-то подправить, что-то починить... что-то сделать заново. В общем, дел хватает, а дом приютившей меня семьи, к тому же, был немал, совсем немал. Впрочем, сопротивляться я не стал, помня обещание данное хозяевам хутора, и с энтузиазмом взялся помогать старику, благо, руки у меня растут откуда надо, и стыдиться своих навыков не приходится. Дед Богдан, поначалу довольно пристально наблюдавший за моими действиями, убедился, что я не собираюсь отчекрыжить себе руку топором, и не убьюсь, орудуя лопатой, довольно крякнул и, нарезав мне задач до самого ужина, спокойно занялся своими делами.
В результате, до книг я по-настоящему дорвался только после ужина, а в полночь, в мою комнату заявилась тётка Ружана и, пообещав уже завтра заняться со мной ликвидацией пробелов в естествознании, решительно потребовала, чтобы я ложился спать. Пообещал, конечно, но, дождавшись пока хозяйка дома выйдет из комнаты, погасил свет и, забравшись под одеяло, открыл в зеркоме каталог представленных гимназией книг, где тут же принялся искать материалы по этому предмету. Уж очень не хотелось ударить в грязь лицом на первом же занятии.
Это был натуральный шок. Я ждал от естествознания чего угодно: физики, химии, может быть биологии, в любых пропорциях и смесях, но то, что удалось понять из базового учебника, предназначенного для четвёртого "цикла" гимназии Святого Ильи, то есть для тринадцати-четырнадцатилетних недорослей, напрочь перевернуло все мои смутные и куцые представления об этом мире. То, что здесь именуется естествознанием, оказалось известно мне по многочисленным книгам моего мира. Художественным. Фэнтезийным.
Магия! Магия, чёрт бы её подрал! Вот что здешние жители именуют словом "естествознание". Какая насмешка... Это было дико, совершенно неправильно и откровенно пугающе. Причём настолько, что поначалу я даже склонен был подозревать, что предоставленные мне учебники по этому самому "естествознанию" были всего лишь несмешной шуткой. Но от этой мысли пришлось отказаться, когда я увидел количество материалов по предмету, да и структура, подача информации... всё это было слишком для обычной шутки. Чересчур, я бы сказал, но и поверить в то, о чём эти книги повествовали, вот так сразу я не мог, тем более, что все попытки воспроизвести одно из простейших упражнений, расписанных в базовом учебнике, обратились для меня полным пшиком. Не получается. Может, всё-таки, шутка, а?
На следующий день, во время первого занятия, тётка Ружана с лёгкостью разбила мои скромные надежды. Нет, она не демонстрировала файерболы или какой-нибудь "Ледяной шторм", но поверьте, когда чурбак под вашей задницей начинает дёргаться, а потом, вырвавшись "на свободу", взлетает в воздух и кружится вокруг стоящей посреди двора женщины, умудряющейся при этом сохранять на лице маску абсолютной невозмутимости, это... впечатляет.
- Простейшая манипуляция материальным объектом. В естествознании и философии именуется левитацией или телекинезом. - Проговорила она, и чурбак упал прямо у моих ног. Если бы я в этот момент уже не сидел на земле, наверняка упал бы.
- И я так смогу? - Мой голос, кажется, был больше похож на блеянье.
- Сейчас - нет. - Покачала головой тётка Ружана, присаживаясь на лавочку под навесом. Если забыть, что мы находимся во дворе хутора, и не обращать внимания на простое платье женщины, глядя на неё, можно подумать, что мы находимся на каком-то великосветском приёме. Осанка, жесты, мимика... да-да, конечно, "простая деревенская баба", верю-верю. И куда только подевалась шутрая хозяйка дома, гоняющая своего старика то метлой то ухватом? Смерив меня долгим, испытующим взглядом, тётка Ружана еле заметно покачала головой и договорила, - но после небольшой подготовки, научиться подобным... фокусам тебе будет несложно.
- Что нужно делать? - Встрепенулся я, не сдержав любопытства.
- Тебе, ничего. Просто сядь поудобнее и закрой глаза. Только постарайся не уснуть. - Велела она.
Что ж, это можно. Правда, сомневаюсь, что мне удастся уснуть, сидя на твёрдой земле в позе недоделанного лотоса... А может быть и полу-у... а-ах...
- Не спать, Ерофей!
Окрик Ружаны Немировны заставил меня вздрогнуть. Я открыл глаза и огляделся. Хм, судя по теням, прошло не меньше часа. Вот это я отчебучил...
- Не сплю, тётка Ружана. Не сплю. - Я нервно улыбнулся под тяжёлым взглядом хозяйки дома. У нашего командира временами такой же бывал. Так и слышится его фирменное: "Это залёт, боец".
- Вижу. - Усмехнулась она и кивнула. - Ладно уж, блокировку я убрать успела, а сейчас, смотри мне в глаза... и учись.
Учиться? Как? Чему? Я уставился на хозяйку дома и... удивился. У неё же, вроде бы, были серые глаза? А сейчас, сейчас они чёрные, словно зрачок закрыл всю радужку. Глубокие...
Я успел почувствовать, что проваливаюсь куда-то в темноту, и падаю, падаю, падаю... А потом вдруг резанул свет и я с раздражённым шипением принялся тереть глаза.
- Успокойся и убери руки от глаз. - Непререкаемым тоном заявила Ружана Немировна. - И прекрати материться, это было не так уж больно.
- Да ну? - Сарказма в моём голосе было не меньше, чем льда в тоне хозяйки дома.
- Именно так. - Поднявшись с лавки, тётка Ружана "подплыла" ко мне и положила ладонь на глаза, которые я всё же перестал тереть. По лицу волной прокатилась прохлада, и раздражение ушло, будто его и не было. Я облегчённо вздохнул, на что новоявленная учительница только усмехнулась. - Это мелочи, Ерошка. Было б дело лет пятьдесят назад и такую блокировку пришлось бы снимать несколько дней в изолированном помещении, а ты при этом, даже пошевелиться не смог бы. Представь, катетеры, внутривенное питание...
- Ужас какой. - Меня передёрнуло.
- Согласись, мой метод лучше. - На этот раз улыбка всё же коснулась взгляда тётки Ружаны. М-да уж. Действительно, лучше провести пару часов в забытьи и чуть помучиться от раздражения глаз, чем провести чёрт знает сколько времени в неподвижности и с кучей трубок в теле.
- Если всё действительно так, то... ваш метод нравится мне куда больше. - Признался я. - И что теперь?
- Теперь? - Хозяйка дома плавно повела рукой, и передо мной приземлился уже знакомый чурбачок. - Будешь осваиваться с открывшимися возможностями. Для начала, подними его. Как угодно, главное не трожь руками... вообще к нему не прикасайся.
Нормально. И как же его тогда подниму?
- Воля, желание. - Словно подслушав мои мысли, произнесла она. - Как это будет для тебя выглядеть, неважно. Главное - действие.
- Э-э...
- Ты слишком громко думал. - Пояснил моя учительница. - Мысли же читаются иначе, потом покажу. А сейчас, будь добр, подними эту деревяшку.
Значит, воля и желание, да? Попробуем. Сосредоточив внимание на лежащем у моих ног чурбачке, я глубоко вздохнул и пожелал, чтобы он взлетел. От души пожелал. Вотще. Лежит зараза и в ус не дует.
И начались мои мучения. Чего я только не перепробовал, от моих усилий, чурбак, кажется, даже опалился местами, но в воздух не поднялся ни на миллиметр. Как я не заставлял его, как ни уговаривал, как ни пытался визуализировать своё желание, чурбак с места не тронулся. И только часа через два, когда ушедшая в дом тётка Ружана загрохотала выставляемой на стол посудой, я что-то почувствовал. Между мной и проклятой деревяшкой словно образовалась незримая нить... нет, не так. Поток? Да, поток моего внимания "обнял" чурбак и тот, еле слышно хрустнув, наконец, взлетел. Вот так легко и просто, да. Если не считать литров пролитого мною пота и задеревеневшего от долгой неподвижности тела. Но я это СДЕЛАЛ! Ну что, кто последний в Чёрные Властелины? Никого? Тогда, я первый буду!
ЧАСТЬ II. Труд и отдых
Глава 1.
Давненько я так не впахивал. Утренние тренировки сменялись помощью деду Богдану и его жене, после обеда начиналось время учёбы у Ружаны Немировны, а расправившись с ужином, я погружался в книги, освежая имеющиеся знания, а чаще изучая то, чего и не знал никогда. В результате, спал я, что называется, без задних ног. Но оно и к лучшему. Влиться в жизнь совершенно незнакомого мне СОСЛОВНОГО общества без знаний основополагающих вещей было бы невозможно. И я откровенно благодарен хозяйке дома за то, что она взяла на себя труд не только подтянуть меня в так называемом естествознании, но и взялась за ликвидацию пробелов в моём воспитании. Нет, речь шла не об этикете, хотя и его она частенько затрагивала в своих лекциях, но большая часть объяснений касалась взаимоотношений между представителями разных сословий. Пусть за последнюю сотню лет, с развитием общества, рамки сословий изрядно стёрлись, но, оказывается, остались некоторые вещи, без знаний которых можно легко нарваться на большие неприятности... И как мне кажется, Ружана Немировна понимала под этим отнюдь не опасность прослыть сумасбродом и невежей.
Вообще, обучение у хозяйки дома было самой неоднозначной частью моей жизни на хуторе. И первой особенностью было само поведение и очень неожиданные знания Ружаны Немировны. Чем больше мы общались, тем отчётливее я понимал, что супруга Богдана Бранича Бийского совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. А уж её знания... чего стоят только лекции о правилах общения, принятых в различных слоях общества! А лекции о старых семьях, чьё могущество строится не только на капиталах и политическом влиянии, но и на сохранённых древних знаниях в той области, что здесь именуют естествознанием, а иногда с пафосом зовут философией... И уж точно я не мог не заметить, что сведения по этому предмету, которыми со мной щедро делилась хозяйка дома, не очень-то похожи на то, что я вычитал в гимназических учебниках. У Ружаны Немировны был совсем иной подход к тому, что здесь именуют ментальными манипуляциями. Не классически формальный, а... чувственный, что ли? В учебниках чуть ли не на каждой странице написано о необходимости точного следования "формулам созидания", расписанным до последнего завитка, а Ружана Немировна, преподавая очередной урок, всегда делает упор на необходимость осознания смысла совершаемой манипуляции и волевом контроле. И честно говоря, этот подход мне нравится куда больше, чем плетение ментальных конструкций в соответствии с рекомендациями учебника.
- Это от того, что ты не воспринимаешь эти самые конструкции как осмысленное действие. - Пояснила она, когда я поделился своими размышлениями. - Не видишь смысла заложенного в тот или иной завиток или узел. Это нормально на данном этапе. Более того, многим ученикам, из тех, что не ставят себе целью развитие Дара, большего и знать не надо, ведь для того же облегчения быта совсем не нужно понимать КАК именно работает ментальный конструкт, достаточно заучить его наизусть. Тем же, кто не желает останавливаться в самом начале пути, такое формальное обучение началам, позволяет подойти к пониманию тонкостей ментального конструирования с уже наработанным, пусть и неосознанным набором шаблонов. Но я считаю, что желающий созидать, должен с самого начала чётко понимать, что именно и для чего он делает. Иначе, дальше ремесленника-копииста ему не уйти.
- А ваш метод...
- Строится на понимании, прежде всего. Чтобы добиться результата, ты осознаёшь каждый оттенок смысла желаемого действия, отсекаешь лишнее, ненужное, оставляя лишь чистый конструкт, лишённый паразитных наводок от неподходящих эмоций, колебаний и неопределённости, и своей волей воплощаешь его в реальность. Желание, осознание и воля, так называемый метод Большой Триады, и он оказался удивительно созвучен твоему восприятию ментала. - Ответила тётка Ружана и, чуть помедлив, призналась, - хотя, возможно, здесь есть и толика моей вины. Всё же, впервые ты увидел ментальные конструкции через призму моего восприятия, и это не могло не оказать своего влияния на развитие твоего дара.
Что именно хозяйка дома и моя учительница понимала под "созиданием", и какая пропасть отделяет его от "ремесла", я узнал тем же вечером... и вышло это совершенно случайно. После неожиданно скорого, можно сказать, скомканного ужина, дед Богдан вдруг сам взялся за уборку стола и мытьё посуды, чего я за ним не замечал ни разу за прошедший месяц моего проживания в семье Бийских. Более того, когда я сам пытался предложить свою помощь тётке Ружане в этом деле, она всегда отказывалась её принимать, причём с таким видом, словно я её какой-то привилегии лишить пытаюсь. А тут ни словом не возразила, только кивнула благодарно и исчезла за дверью.
Тем больше я был удивлён, когда увидел, что именно отвлекло её от ежедневного "священнодействия". Хозяйка дома устроилась на широкой веранде... с прялкой и, совершенно никуда не торопясь, принялась за работу. Если бы дело было хотя бы пару недель назад, я бы не постеснялся обратиться к ней с расспросами, но сейчас... сейчас я отчётливо ощущал сосредоточенность женщины и напряжение ментала вокруг неё. Казалось, он тихо-тихо пел для Ружаны, а пряжа в её руках мягко переливалась серебром под светом полной луны, и это свечение вплеталось в тонкую шерстяную нить, выходящую из-под ловких женских рук, заставляя её еле заметно сверкать. Опомнился я, лишь, когда внезапно возникший за спиной, дед Богдан положил ладонь мне на плечо.
- Посмотрел? А теперь, иди. Ружана не терпит чужого внимания во время работы. - Тихо проговорил он.
- А...
- В доме объясню. Идём, не будем мешать. - Понимающе кивнул старик, подталкивая меня к дверям.
- Дед Богдан, что это было? - Выпалил я, когда мы оказались в комнате.
- Созидание. - Просто ответил он. - Заговорённая светом полнолуния, нить замечательно подходит для оберегов, знаешь ли. Понравилось?
- Красиво. - Вздохнул я.
- Это ещё что. Вот зимой посмотришь, как Ружана огонь в ткань вплетает. Вот где настоящая красота. - В голосе старика мелькнули мечтательные нотки. - Пламя от зимнего очага тепло в одежде долго держит. Да и здоровью способствует. Хоть нараспашку в мороз ходи, захворать не даст... при сноровке мастера, конечно. А Ружана у нас знатная мастерица, да.
- А вы так умеете? - Поинтересовался я.
- Увы. Жена моя идёт путём Макоши, а мой удел под рукой Перуна. - Развёл руками старик. От такого заявления я несколько опешил. Нет, помнится, он упоминал что-то на эту тему, но... вскользь, да и я тогда ещё не отошёл от своего неожиданного переезда в другой мир и не обратил внимания на слова старика. Как выясняется, зря. И ведь в учебниках об этом нет ни слова, между прочим.
- Дед Богдан, вы что, язычники? - Спросил я. Поймав мой взгляд, дед тяжело вздохнул.
- Ну, рано или поздно всё равно пришлось бы об этом рассказывать. - Пробормотал он себе под нос, чем вогнал меня в ещё больший ступор.
- Что, правда, язычники? - Изумился я.
- Нет. - Хмуро ответил он и замялся. - Ну, не совсем. В общем, это не верования, это другое... школы скорее. Старые школы волховства, вот. То же естествознание, только древнее, отсюда и названия школ по именам прежних богов.
- И полагаю, что школа Перуна... боевая. - Уточнил я, видя, что собеседник закрывается.
- Можно и так сказать. - Нехотя кивнул дед Богдан.
- Научите?
- Я так и знал. - Печально проговорил старик, возведя очи горе. Но, поняв, что на меня этот спектакль не подействовал, вздохнул. - Только началам.
- И то хорошо! Вы же не обязаны. - Я улыбнулся. Боевые умения лишними не бывают, даже если они начального уровня. К тому же, кто сказал, что к тому времени, когда я их освою, дед Богдан не решит продолжить обучение? Уговорю.