Узник чёрного камня - Гришаев Евгений Алексеевич

Проснулся от нестерпимой боли, которая со скоростью пули прошлась по моему телу от головы до ног. Боль исчезла так же быстро, как и появилась, вот только оставила после себя странное ощущение онемения всего тела. Открыв глаза, долго не мог понять, что произошло, и почему перед собой я отчётливо видел старые, грубо отёсанные доски. Сквозь щели толщиной в палец проникал слабый свет, будто рядом был включен ночной светильник. Лежать было очень неудобно, тело ощущало под собой жёсткую поверхность и совсем даже не ровную. На своей правой руке лежал я сам, а левая закинута за спину, где её что-то надёжно удерживало. С трудом повернулся на спину, освободив из собственного заточения правую руку. Свет ночника сменился светом звёзд на чёрном ночном небе.

- Что за дела? Какое ещё нафиг небо?! В моей квартире на третьем этаже девятиэтажного дома сквозь потолок невозможно увидеть звёзды. Ведь я хорошо помню, что вчера ложился спать дома на своём старом скрипучем диване.

Ничего не понимая, я повернул голову и посмотрел на то, что надёжно удерживало мою левую руку. На ней в ещё более нелепой позе, лежал мужик. Судя по его одежде, он был похож на бомжа, да и пахло от него соответствующе. Где-то рядом послышалось сопение и глухие удары.

- Какого чёрта? Я никогда не дружил с бомжами и уж тем более не пил с ними, я вообще практически не пил, если не считать пиво которое любил мой друг Андрюха. Пить в одиночку ему не нравилось и мне приходилось его иногда поддерживать и составляя компанию.

Тем временем сопение и удары продолжались и я, ухватившись за корявые доски, смог сесть и вытащить руку из-под тела бомжа. За досками, которые отделяли моё странное ложе от большого мира, горел костёр. Дрова в костре ещё не очень хорошо разгорелись, и света было недостаточно, чтобы рассмотреть место, где я сейчас находился. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и стало понятно, что нахожусь я, точнее мы с бомжом, на каком-то пустыре. В нескольких метрах от костра ещё один бомж копал яму и размер этой ямы мне сразу не понравился. На землянку это было не похоже, скорее, на могилу, причём двухместную. Я осмотрелся ещё раз, уже более подробно рассматривая все, что меня окружало. Если судить по отсутствию огней, или других источников света, мы сейчас находились где-то далеко за городом. Звуков автодороги или железной дороги тоже не было слышно, тишину нарушало лишь сопение бомжа да глухие удары его лопаты. Я тихо спустился на землю со своего неудобного ложа, которое оказалось ничем иным как одноосной повозкой, без тягловой силы в виде лошади или осла. Пьяной походкой я доковылял до костра, бомж продолжал копать, не замечая меня.

- Эй, мужик! - Попытался сказать я а вместо этого, получился сдавленный хрип и звучный перестук зубов. Списал это на своё сухое горло и попытался окликнуть его ещё раз. Получилось то же самое что и в первый раз, только перестук зубов получился чуть громче. Не добившись результата, я шагнул ближе к бомжу и протянул руку, чтобы до него дотянуться. После того как я заслонил собой свет от костра, мужик стоявший на коленях на самом краю ямы резко встал и повернулся. - Эй, мужик! - Попытался я сказать ещё раз, но результат был тем же что и в первый раз. Мужик выронил из рук лопату, его глаза округлились, он закричал и отшатнулся от меня. Его ноги не нашли опору и он упал в яму где через пару секунд затих. - Эй, мужик, ты чего? - Опустившись на край ямы, я дотянулся до него и проверил пульс. Пульса не было, мужик был мёртв, он свернул себе шею при падении в яму. - Вот чёрт! Мне только трупа сейчас и не хватало до полного счастья. Что делать? Первым делом надо определить, где я нахожусь и как далеко от города. Нужно срочно разбудить второго бомжа, который ещё спит на повозке. Я подошёл к этому вонючему представителю человеческого общества и сильно дёрнул его за ногу. Бомж никак на мои действия не отреагировал и я, разозлившись, стащил его с повозки. Бомж безвольной куклой упал на спину к моим ногам, и я понял, что он тоже мёртв. С такими ранами на теле, что обнаружились у него, не смог бы выжить ни один человек. - Так, дело дрянь, у меня тут уже два трупа.

Вернувшись к костру, я решил немного посидеть и успокоиться. Теперь нужно решить, что мне делать с трупами. Бежать в полицию и доказывать, что в их смерти я не виноват точно не стоит. Если с первым, который свернул себе шею сам, ещё можно как-то объясниться, то со вторым такое точно не прокатит. У него на теле такие раны, что на несчастный случай не спишешь. Доказать что это не я его прибил у меня не получится, свидетелей нет. Резко запахло палёным, я посмотрел вниз, показалось, что штаны подпалил. Оказалось что не штаны, а свою ногу, на которой почему-то не было ни обуви, ни носка. - Странно, почему я боли не почувствовал? - Подумал я, и в мою голову пришла жуткая догадка, не поверив в которую я решил убедиться в её правильности.

- ААААА!!!! Я ТОЖЕ МЁРТВ!!! - Пульса не было, сердце не билось, и я не дышал. - Я мёртв??? Но как же тогда я двигаюсь, вижу, думаю? Что за чертовщина? - От испуга я чуть не упал в обморок, чудом остался в сознании, иначе упав в костер, подпалил бы себе не только ногу, но и всё тело. - Это что же теперь получается я теперь зомби? Не, не хочу, да и если подумать то на зомби я не тянул, они слишком тупые. Я конечно тоже умом не блистаю, но и не дурак уж точно.

От света костра глазам было не комфортно, хотелось меньше света, и я отвернулся. Темнота плавно отступила, и стало видно окружающую меня местность. В нескольких километрах от того места где я сейчас находился, виднелась тёмная полоса леса. С другой стороны пустошь, с небольшими холмами и редкими чахлыми кустиками. Слева и справа от меня дорога, грунтовая и довольно накатанная и точно не автомобилями, колея слишком узкая для их колёс. Дорога точно куда-то ведёт, вот только куда ведёт было не понятно. Была ещё одна неясность, это звёзды. Знакомых созвездий я не увидел, правда, знал всего одно, большую медведицу. Это меня насторожило, но не так сильно как то, что звёзды я видел на сером небе, будто уже наступило утро. Закрыв глаза, досчитал до десяти и открыл их. Темнота ночи вернулась вновь, но через несколько секунд стала отступать до сумерек. - Чудеса какие-то, я теперь что, вижу ночью как кот?

В нескольких метрах от меня кто-то тихо заскулил. Покрутив головой, никого не увидел, решил заглянуть в повозку. Возле дальнего борта лежал большой пёс, он был покрыт засохшей кровью, но ещё жив. Я влез на повозку и опустился на колени возле него. Досталось ему прилично, только на левом боку я насчитал шесть глубоких порезов, сколько было на другом, мне было не видно. Пёс смотрел на меня жалобно, глаза просили о помощи.

- Мне жаль, но я ничем не могу помочь, не врач я, правда, перевязать могу попробовать. Потерпи немного, тебе всё равно повезло больше чем мне, ты хотя бы жив. - Простучал я зубами вместо слов и погладил пса по голове. Пёс посмотрел с доверием и, вздохнув последний раз, затих. - Может быть и к лучшему. - Подумал я и решил его похоронить. Бомжей я тоже решил похоронить, благо могилу рыть было не надо. Достав лопату из-под тела свернувшего себе шею мужика, принялся копать землю, чтобы похоронить пса отдельно. Успел только два раза ударить деревянной лопатой в глинистую землю, после чего услышал подозрительный шорох. Повернулся на звук, и чуть было не умер от страха (хотя уж куда больше-то?). На краю повозки стоял пёс, мёртвый пёс. Я отчётливо видел, что он, так же как и я не дышал, а взгляд его глаз был недоумённым, как у человека. Думаю, у меня был точно такой же, когда осознал, что я мёртв, точнее моё тело мертво. Тело, правда, было точно не моё, рост был больше, как и сама масса тела. О своём лице сказать пока ничего не мог, зеркала поблизости не нашлось. Пёс простоял так несколько минут, даже пытался лаять, но точно также как и я, отстучал зубами морзянку. Отсутствие голоса, казалось, расстроило его больше, чем сама смерть. Спрыгнув с повозки, он подошёл ко мне и лёг, положив голову на передние лапы.

- Ну, что, теперь ты такой же, как я, одним словом нежить. - Я выбрал это слово из всех подходящих для моего состояния, потому что оно звучало не так мрачно. Пёс в ответ дважды стукнул зубами, согласившись со мной.

- Как хоть тебя звать-то? - Простучал я вопрос зубами.

- Тук-тук. - Ответил пёс тем же способом.

- Ну и ладно, будешь Тук-туком, по-другому я всё равно тебя назвать не смогу, просто не получится. Жаль, что я тебя не понимаю, иначе могли бы нормально поговорить. Способ общения у нас с тобой сейчас одинаковый, а азбуку Морзе, к сожалению, я не знаю. Знал бы, мог и попробовать тебя научить. - Пёс лежал рядом и слушал, попытки ответить мне не предпринимал, но по его глазам было видно, что он меня хорошо понял.

Пока я закапывал бомжей, один из которых до этого пытался закопать меня, наступил рассвет. С каждой минутой становилось светлее, моим глазам опять стало не комфортно, пришлось накрыть голову куском грубой ткани, которую нашёл в повозке. Этот кусок неизвестно чего был грязным, а постирать его было негде, да и незачем я был ещё грязнее. Когда солнце выглянуло из-за горизонта бомжи были уже похоронены и прежде чем покинуть это место я осмотрел вещи того бомжа что привёз сюда наши трупы. Высыпал содержимое его мешка на землю и внимательно осмотрел носимое им барахло. Мешок был довольно большой, и выпало из него много чего хорошего. Меня обрадовали сапоги, которые я сразу же одел, предварительно намотав на ноги портянки, наспех сделанные из плаща хозяина этого мешка. Плащ всё равно мне не подошёл по размеру, да и дыр в нём много было. Сапоги оказались по размеру, и у меня сложилось впечатление, что они когда-то мне и принадлежали. Из одежды в мешке больше ничего не было. Мешочек с солью, грамм на сто, мешочек с сухарями, очень низкого качества. Я эти сухари сразу попробовал, но через некоторое время выплюнул. Оказалось, что моё тело не может глотать и это меня окончательно добило.

- Дерьмо, это значит, что буду худеть, пока не превращусь в скелет обтянутый кожей. Умереть-то всё равно не получится, я уже мёртв.

Пёс тоже попытался съесть несколько сухарей с тем же успехом, то есть проглотить не смог. Разозлившись, он закопал этот сухпай, да ещё и потоптался на этом месте, уплотнив землю. На земле осталось пара мешочков и свёрток. Начал со свёртка отложив осмотр остального на потом. Развернув ткань, обнаружил два серповидной формы клинка, даже скорее ножа, если судить по размеру. Изогнутые лезвия длиной около тридцати сантиметров были заточены с одной, вогнутой части. Рукояти простые, обтянутые кожей, без каких либо украшений. Ещё в этом свёртке был широкий пояс с двумя петлями для ношения этих серпов.

- Смотри, Тук-тук, теперь будет чем колбаску нарезать. - Простучал я зубами и вспомнил, что мне теперь эта колбаса не нужна, как в прочем и все остальные продукты питания. От этой мысли настроение резко испортилось, очень захотелось воспользоваться этими серпами и убить того гада который засунул меня в мёртвое тело. Знать бы ещё кто этот гад и где он сидит. Пояс я одел, он тоже, как и сапоги оказался мне по размеру. - Наверное, тоже мне принадлежал. - Подумал я, цепляя на него кривые ножи. В последних мешочках нашлось огниво, пользоваться которым я не умел, но обязательно научусь и несколько монет. В основном это была медь, но имелась одна серебряная, размером с ноготь большого пальца. На всех монетах был отчеканен одинаковый вензель и номинала монеты не имели. Завитушки вензеля мне ни о чём не говорили, я вообще за свою жизнь этих самых вензелей видел всего парочку, да и те, что видел, уже не помню, как выглядят. Ходить с куском грязной тряпки на голове было жутко неудобно, но без неё я просто становился слепым от света солнца. Тук-тук тоже солнцу не очень был рад и прятался в тени под повозкой. Как ни крути, а нам нужно было отсюда уходить и как можно быстрее и как можно дальше. Ещё желательно по дороге не показываться на глаза живым людям, я же всё-таки нежить, ещё неизвестно что они сделают с нами, когда догадаются. В какую сторону идти я уже определился, меня чем-то тянуло в сторону пустоши, туда я и направился.

- Тук-тук, ты со мной или сам по себе? - Спросил я пса. Он нехотя вылез из-под повозки и подошёл. - Ну, если со мной, тогда двинули. - Пес, стараясь прятать глаза от солнца, двинулся следом за мной. Мне было жаль его, и я поделился с ним частью тряпки. Сделал в теперь уже его части тряпки две прорези, в которые просунул его уши, чтобы она хоть как-то держалась на его голове. Посмотрев на то, что получилось, я даже позавидовал тому, что у него есть такие уши. Моя часть тряпки держалась на моей голове плохо, и пришлось перевязать голову узкой полоской ткани, под которую просунул своё импровизированное забрало. Утреннее солнце жарило до полудня, потом откуда ни возьмись, набежали тучи и вскоре начался дождь. Дождь был не сильным, но моя одежда быстро намокла, сапоги от влаги не спасали и сразу набрали в себя максимум воды. Тук-тук был дождю рад, вода смыла с его шерсти всю кровь, и теперь он стал чистым в отличие от меня. Моя одежда это не шерсть и грязь из неё так быстро не вымывалась. В начале с меня сошла не стойкая к влаге грязь, добавив моему лицу грязных разводов, и уж только после этого стала сходить устойчивая грязь. Посмотрев на чистого пса, я остановился и снял с себя всю одежду. Нет, я не собирался ходить по этой пустоши голым. Я просто решил прополоскать свою далеко не новую одежду под дождём. Начал со штанов, нижнего белья на мне не было. Оставшись без одежды, я осмотрел тело, которое мне досталось. Шрамов была тьма, от маленьких и еле заметных, до, больших и уродливых. Один такой узловатый, длиной сантиметров в двадцать, был на правом бедре. Как только мог ходить с таким украшением старый хозяин этого тела? Пока я стирал одежду под дождём, с моего тела сошла вся грязь, и мне даже показалось, что и шрам на бедре стал меньше. Я это даже проверил, осмотрев его ещё раз, и убедился в том, что так оно и есть. Некоторых мелких шрамов я вообще на своих законных местах не обнаружил.

- Тук-тук, ну ка иди сюда! - Чтобы окончательно убедиться в пропаже шрамов я осмотрел тело пса. От его глубоких резаных ран остались лишь слабозаметные полоски похожие на царапины. - Это прям чудо какое-то! Тук-тук, дождь нас вылечил! - Простучал я радостно зубами, но почти сразу моё хорошее настроение снова стало плохим. - Лучше бы он нас снова живыми сделал. Что толку от того что шрамы исчезли мы всё равно остались нежитью. - Подумал я и стал одеваться.

До самого вечера мы шли под дождём, который казалось, смыл с нас не только грязь, но и частично кожу. Дождь закончил поливать землю с наступлением темноты, после чего я объявил привал. Очень хотелось высушить одежду, уменьшив её вес в несколько раз, особенно вес моих сапог, которые превратились в две гири. С дровами была проблема, вокруг росли только маленькие кусты да к тому же мокрые от дождя. Мне всё-таки удалось найти в этом море грязи пару относительно сухих мест и одну полусухую корягу. С её более сухого бока настрогал стружку, уложил её на плоский камень и достал огниво. Что можно было сказать об этом чуде инженерной мысли? Да много чего и по большому счёту нецензурного. Камень, кусок толи пакли, толи мха, к счастью сухого, потому что огниво хранилось в кожаном мешочке, пропитанном жиром, была ещё одна деталь, очень похожая на напильник. Вот этим напильником мне и предстояло высекать искру из камня, да так, чтобы она попала на паклю и подожгла её. Искра высекалась хорошая, но огонь не появлялся. Я или промахивался мимо пакли или искра была недостаточно горячей, чтобы поджечь её. Содрав кожу с пальцев в нескольких местах, я готов был выбросить и камень и напильник. Решил попробовать в последний раз. В левой руке зажал камень вместе с паклей и со злостью ударил корявым напильником по нему. Ещё раз содрал кожу, но на пакле появился слабенький огонёк. Закрыв его от ветра с ненужной стороны, подул сам. Огонёк набрал силу, и я быстро поднёс к нему самую сухую и тонкую щепку. Через несколько минут я уже сидел у разведённого костра и радовался тому, что смог добыть огонь таким не привычным для себя способом. Сидел в одних штанах, сапоги и старая, но ещё довольно крепкая рубаха, сушились развешанные у огня. Я почти не чувствовал холода сырой погоды, как впрочем и тепла от костра. Тело почти не чувствовало боли и не истекало кровью после пореза, даже достаточно глубокого. Я это проверил, порезав собственную руку. Края раны довольно быстро сходились, надёжно закрывая рану, если руку поместить в воду. В этом я тоже убедился, положив её в лужу.