– Д-да… Арн, – рыцарь как-то зачарованно кивнула, и я поспешил расслабить со всей силы сжатые пальцы. Чёрт, что ж меня-то так переклинивает на этой теме уже второй раз?
– Ты хорошая, Маша. Не переживай! – присоединилась к внушению Рона, положив свою изящную ладошку поверх моей. Как всегда, у эльфийки и жест, и слова вышли такими естественными и наивными, что пробрало даже меня. У дочки кузнеца и вовсе задрожали ресницы – вот-вот слезы хлынут, потому я поспешил добавить:
– Если есть желание – можно научиться чему угодно, и что угодно узнать. Никто не в силах запретить тебе быть умной.
– Правда? – видимо, что-то в моём голосе заставило Маришу встрепенуться.
Геологи, с риском для жизни спускающиеся в кратеры едва уснувших вулканов, на годы уходящие в экспедиции в тайгу, тундру, джунгли или степи натуралисты и географы. Полярные исследователи, раз за разом совершавшие свои самоубийственные броски к полюсам. Химики, начинавшие свои первые опыты в собственном подвале и механики, собственными руками собиравшие первые образцы будущего по сараям и гаражам. Люди, просто не пожелавшие отвернуться от окружающего мира. Не пожелавшие быть глупыми. Именно их руками и мозгами создано то основание, на котором построена современная цивилизация Земли.
– Правда.
[*На самом деле, классификация куда сложнее… Но в рамках фэнтезийного романа я её вставлять в сноску, так уж и быть, не буду.]
* * *Я задумчиво осмотрел обгоревший огрызок некогда мощного и толстого ствола с чёрной корой, и кивнул сам себе. Памятник природы постулату о пользе командной работы: молния поразила одиноко стоящего древесного исполина, крона которого довлела над другими деревьями. Впрочем, несколько пробившихся через вроде бы обугленную и потому мёртвую кору живых веток с листьями показывали, что точку в лесной истории ставить ещё рано… Так, хорош время тянуть. Карту свернуть – и в заботливо приложенный к документу хозяином охотхозяйства прочный тубус. Компас… пожалуй, тоже в специальный чехол-кармашек на боевом поясе. Не заблужусь – уклон почвы под ногами вполне себе чувствуется. Зато если придётся резко хвататься за оружие, прибор придётся тупо выкинуть, а потом можно и не найти. С пустыми руками сразу себя стал чувствовать неуютно.
Глядя, как я вооружаюсь, Рона перестала мечтательно улыбаться и потянула копьё из-за спины. Маша, которую я, сам того не желая, основательно загрузил своей “мудростью” (зато без слёз обошлось!), перестала морщить лоб и сосредоточенно перекинула щит со спины на левую руку. А вот топор остался в ременной петле – выхватить его было делом секунды. Для того, кто натренирован это на первый взгляд простое действие до полного автоматизма, разумеется.
Боевые движения получались у моего рыцаря просто и совершенно естественно – словно она родилась сразу с щитом и топором в руках. И вроде как я сам освоил эльфийское копьё совсем неплохо: возможность подохнуть из-за недостаточно прямых рук – отличный мотиватор для обучения, что сказать. Кроме того, у меня появилось обоснованное подозрение, что Арн до моего попадания каким-то холодным оружием владел, возможно даже именно копьём. Некоторые движения, вроде перехвата рук на древке я вроде бы ни у кого не успел подсмотреть, но вдруг обнаружил, что начал машинально их выполнять. Оставалось только виртуально похлопать хитрому пройдохе Сатаре, который каким-то макаром вычислил, что за оружие потенциальному будущему магу следует подогнать.
– Двигаемся как договорились, только я – в центре, – мысленно поморщившись, дал указания я. Двигаться короткой цепью параллельно друг другу, оставаясь в пределах видимости – это очевидный шаг, когда ищешь что-то в лесу. Изначально я полагал, что в центре пойдёт щитоносец, но после рассказа Маши про своё детство я понял, что у неё больше шансов заметить магическую свинью вовремя. Разойтись далеко у нас не выйдет, значит – поля зрения девушек будут практически перекрываться. Меньше шансов, что если я облажаюсь – это повлияет на конечный исход. А облажаться я могу – в последний раз даже не в лесу, а просто “на природе” я был лет пять назад. На шашлычном корпоративе ещё прошлой компании, который тогдашний генеральный решил ради экономии и натурализма провести в чистом поле. Живописном таком подмосковном лугу, рядом с рекой… М-да. Именно там я близко познакомился с “эталонными” земными коровами, с которыми сегодня сравнивал местных чешуйчатых бурёнок. А ведь именно после “живого общения” я окончательно зарёкся выезжать “на пленэр” и превратился в законченного горожанина. А у мутанта, несмотря на размеры, судя по картинке из справочника Охотника, вполне себе сохранилась природная покровительственная окраска обычной дикой свиньи…
…Как выяснилось, опасался я совершенно напрасно. Не заметить болотного секача мог только полностью слепой человек. Вернее, следы его пребывания. Сначала пропали лесные пичуги – этого, правда, никто из троих не заметил. А потом мы вышли к ручью. Ну, как ручью? Неторопливо текущая кристально-прозрачная вода разливалась где на два метра, а где и на три при глубине от силы сантиметров тридцать. Само русло, правда, было куда шире и глубже, но слой ила, на котором выросло сочное разнотравье, заполнял его целиком от берега до берега…
…Точнее, так было до места, где сейчас поглощал биомассу магический хряк. Именно поглощал и именно биомассу: ниже по течению от места, где смачно причмокивая громко чавкал секач, ил превращался в безжизненное перекопанное чёрное месиво. Ни травинки, ни листика, а вместо чистого потока воды – только мутные, пузырящиеся лужи. Пожалуй, лучшей иллюстрации к понятию “экологическая катастрофа” подобрать было сложно.
Секач ел. Секач жрал. Методично перепахивая русло от берега до берега и назад. И очень, очень быстро – пока мы пялились на чудовище, оно успело пройти вверх по течению метров десять. А потом заметило нас. Туша остановилась, фыркнула – словно огромный трейлер-дальнобой продул пневмосистему подвески, и, разбрызгивая грязь боками, повернулась в нашу сторону. Казалось, если прислушаться – можно услышать, как щёлкают шестерёнки механического арифмометра в голове мутанта: меня и девочек оценивали, причём по единственному параметру – массе. Биомасса спустя три секунды оценена как заслуживающая внимания – не иначе как свинка поистощала на диете из зелени и лягушек – и хряк попёр.
– Отходим под деревья и выстраиваемся, – прежде всего себе, а не Маше и Роне скомандовал я. Чёткий, заранее составленный и отработанный план – это единственное, что позволяло мне оценивать ситуацию более-менее спокойно. Я даже успел заметить подходящее место для столкновения и подумать о том, что нужно было сразу отступать, подбираться и проверять площадку – и только после этого маячить перед изменённым.
– ПФФФФФФР!
Может быть видели, как тяжёлая многоосная машина типа полноприводного “камаза”-грузовика выкатывается с брода на берег, форсировав реку? Один-в-один, даже взлетающие вверх фонтаны грязи такие же. И только теперь я смог оценить размер и пропорции противника. У свиней короткие ноги – по крайней мере в сравнении с телом. Тем не менее, при должной стимуляции хрюшка способна перейти в галоп – то ещё зрелище, но для находящегося рядом не смешное ни разу. Дикая магия, повлияв на цель моего Испытания, исказила пропорции животного ещё больше: анфас было полное впечатление, что подбородок мутанта начинается прямо на уровне подминаемой тушей травы. Бегать это больше не могло – но пёрло “на первой передаче” очень даже стремительно. В холке чудовище было мне где-то по грудь, даже немного ниже. Проблема в том, что ширина ничуть не уступала. Широкое, остро отточенное лезвие наконечника эльфийского копья в две с половиной моих ладони длиной на фоне трубы диаметром добрых полтора метра – шеи монстра – смотрелось изящным скальпелем. Скальпелем, разумеется, можно убить. Но лучше бы владелец охотхозяйства подарил мне механизированную пилу!!!
Что бы не вело всеядную магическую тварь к доступному источнику белка в лице двух людей и одной эльфийки – вряд ли это были эмоции. Когда мы начали расходиться, свинья стала поворачивать за мной, но стоило Маше бесстрашно выдвинуться вперёд – скорректировала курс на более близкую цель. Когда мы с Роной одновременно рванули, заходя к чудовищу каждый со своей стороны – оно не то что скорость не сбавило – даже глазом не повело, и через мгновение я понял, почему. Поставленные за неделю удары, удары, одного которого хватало, чтобы отправить в мир иной обычную свинью… просто соскользнули по жёсткой длинной щетине, не нанеся даже царапины. Я ещё успел заметить, что итог столкновения щита и кабаньей морды оказался и того хуже: дочку кузнеца попросту снесло, отбросило назад и в сторону.
В отличие от Мариши, на мне и Фирониэль был полный лёгкий кожаный доспех, а не его супербюджетная версия из двух предметов. То есть – кожаная полужёсткая кираса, подбитая чем-то вроде войлока, комплектные наплечники, налокотники и наручи и аналогично защищённые ноги – наколенники, бедренные щитки и щитки на голени. Дополняли снаряжение перчатки без пальцев, добротные кожаные ботинки – ну или очень короткие сапоги с боковой шнуровкой, если хотите, и шлемы – полукруглые такие “шапочки” всё с тем же гасящим удары подбоем и металлическим каркасом.
Область паха и задницу закрывали свесы кирасы, хотя для нормальной защиты к ношению предполагалась точно такая же жёсткая “мини-юбка”, какая сейчас красовалась на моём рыцаре. Выглядит на мужиках угарно… До первого раза, когда по деликатному месту прилетит чем-нибудь очень твёрдым и хорошо, если не остро отточенным. Вот тогда сразу проникаешься уважением к данной детали защитной униформы, и понимаешь, что юбки на мужчинах – очень даже к месту. Особенно кольчужные или латные – чтобы уж наверняка спасти в случае чего самое дорогое. Увы, подобная защита ограничивает подвижность тазобедренного сустава, банально мешая вставать или делать быстрые широкие движения ногами.
На охоте, как мне объяснил продавец брони, именно этот параметр – подвижность – может оказаться критическим. Тем более для бойца, рассчитывающего на скорость и тактику ударил-отступил. Звери, в отличие от людей, прицельно бить в пах обычно не умеют – хищники метят в шею, остальные будут бить куда дотянутся, обычно в геометрический центр фигуры противника, чтобы уж точно не промахнуться. Кабан вот не промахнулся, даже не замедлился, но дополнительная подвижность всё-таки дала мне возможность нанести второй удар в глубоком выпаде. И то, что изменённый успел сместиться вперёд, даже помогло – теперь лезвие зашло против шерсти и вошло в плоть. Инерция движения туши немедленно выдернула оружие из раны, в воздух взлетела россыпь алых капель, раздался недовольный всхрюк… и всё.
Быстро окинув взглядом поле боя, я убедился, что эффект был, увы, даже меньше ожидаемого. Кровь не стекала по шерсти – верный признак, что ничего жизненно важного я не задел. А недовольство магической свиньи и вовсе было вызвано тем, что дочь кузнеца не просто успела вскочить на ноги после падения, но и увернулась, пропустив прущую тушу мимо себя. Теперь тварь была вынуждена сбросить скорость, чтобы развернуться.
– Рона, бей против шерсти, – крикнул я, перебегая по широкой дуге, чтобы остаться с нужной для меня стороны от изменённого. – Маша, не дай ему разогнаться опять.
– Поняла, – успела выкрикнуть эльфийка, рыцарь, у которой не осталось времени на разговоры, молча выхватила топор. Осматривать своего щитоносца мне было некогда, но вроде как видимых повреждений от удара и падения она не получила. Девушка не шаталась и контуженой не выглядела, руки-ноги тоже вроде были в порядке. У меня даже промелькнуло в голове, что Маше в каком-то смысле повезло, что она не успела набрать былую мышечную массу – иначе бы так легко не отделалась. В последний момент на дереве щита ниже умбона* я успел разглядеть два характерных скола от удара клыками: значит, мерзость успела не только сбить девушку но и атаковать.
В последний момент, перед тем, как всадить копьё, добавляя к силе удара свой вес и набранную скорость, я по наитию повернул острие на девяносто градусов, надеясь, что получится разрубить уже нанесённую рану крест-накрест. Мариша же наоборот успела притормозить буквально за шаг до нового столкновения и даже сделать шаг назад – оттого не отлетела второй раз, а осталась с хряком в клинче. И молниеносно рубанула из-за края щита топором. Попала куда-то по надбровной дуге – сталь зазвенела о кость, словно Маша попыталась разбить лезвием кусок гранита.
– ХВИИИ! – наконец-то секач почувствовал боль. Стремительно дёрнулся в мою сторону, остановившись, но не тут-то было: щит перестал перекрывать обзор рыцарю, и теперь топор вошел чётко в глазницу.
– ХВИИИИИИИИИИИ!!!! – от вопля у меня заложило уши, но древко удержать получилось, и свинья сама себя насадила на острие в районе раны ещё раз. И вот тут я понял, что до этого мгновения противник с нами не дрался. Кабанчик выбрался из своей полезной и вкусной грязевой ванны, чтобы собрать подвернувшийся урожай не удравших от одного его вида дебилов. В смысле – собрать как грибы. Примерно с тем же набором эмоций. И только когда те внезапно стали сопротивляться…
…Движение головой я не разглядел – оно реально было молниеносным, как и подшаг вперед. Копьё, застрявшее в ране, я не упустил чудом – перчатки едва не обожгли ладони, когда я пытался удержать древко. Хряк словно пушинку поднял Машу вместе со щитом, который пробил клыками – и резким движением сбросил с головы. Видели, как голубь пытается съесть слишком твердый и большой для него кусок хлеба? Вот примерно так. Дочь кузнеца отлетела и покатилась по земле, а щит, который мутант успел прихватить за край своей чудовищной пастью, затрещал и сломался, перекушенный пополам. А ещё в поле зрения уцелевшего глаза противника попала Фирониэль – тварь, стряхивая рыцаря, довернула корпус в её сторону.
Инстинкты и рефлексы – это наше наследие, дар бесчисленных поколений предков, спрессованная генетическая память. Такая память не хранит бесполезные с точки зрения эволюции графические образы или ещё какую информацию, способную порадовать историков или палеонтологов. Только самое важное. То, что помогает выжить в критической ситуации, когда думать просто нет времени. Лично мне внезапно стало ясно – если эльфийку сейчас выведут из строя, мне – конец. Одному даже с таким маленьким гигантом не справиться. Времени у меня всего на один удар – удар, в который нужно вложить все доступные силы, какие есть. Всё, до чего можно дотянутся в одном сжигающим доступные резервы усилии. Потому я не удивился, что мои руки наливаются зеленым сиянием Жизни, и не удивился, что на какое-то мгновение словно увидел в глубине ненавистной короткой шеи подсвеченную красным толстую жилу – цель. Копьё я удачно держал за самый конец, у пятки, потому смог вложить в движение ещё и разворот корпуса, а потом навалился на древко всем телом, уперев пяту себе в грудь. Удар!!!
Во вспышке боли перебило дыхание, но я даже этого не заметил, буквально собой продавливая остриё сквозь мясо и сухожилия до артерии. Не знаю, получилось бы у меня или нет, но в момент атаки секач снова отпрянул назад – это Рона без колебаний вогнала жало своего оружия противнику в уцелевший глаз. Суммарных усилий хватило – лезвие полностью скрылось в ране, и из-под окровавленного древка толчками стала выливаться кровь.
– ИИИИИИИИИИИ!!! – чистый, захлёбывающийся вопль ужаса для меня был слаще любой музыки.
– Нна! – меня ещё хватило толкнуть оружие вбок – всё что угодно, только причинить больше повреждений врагу, больше боли, больше, больше страданий! Умри, умриумриумри, тварь!!! Древко вырвалось из пальцев – свин прыгнул вперёд, к счастью, не туда, куда отбросил Машу, и не туда, куда отшатнулась эльфийка. На третьем сумасшедшем скачке ноги твари подломились и она, пропахав боком лесную подстилку и вырвав-таки копьё из раны, попыталась ещё раз подняться, но больше не смогла. Это я уже видел краем глаза, стоя на коленях и мучительно кашляя и пытаясь в перерывах между спазмами глотнуть побольше воздуха. Кажется, легче становится…