Вот теперь его лицо дрогнуло, даже светлые брови на миг дернулись вверх.
— Такие женщины, как вы, создают много неприятностей, эсса Ладэ. Следуйте в зал ожидания и сидите смирно.
И смотреть на твою ледяную физиономию? Нет уж, увольте.
— Рэйнар сказал, что я могу ходить где хочу. Без сопровождения, — намекнула неоднозначно.
Обошла его и направилась к лифтам.
— Куда вы собрались? — ударило мне в спину ледяной плетью.
— Как куда? Создавать неприятности, разумеется.
Если выбирать между вымораживающим до корней волос типом и рассматриванием мозаики и главного зала, с удовольствием выберу второе. Тем более что на месте все равно не усижу, а цедить неравномерно замерзающую в кулере водичку мне совсем не улыбалось. Решила обойтись без браслета, в итоге свернула куда-то не туда. Пришлось все-таки включить навигатор, который вежливо сообщил мне в ухо, что я отклонилась от маршрута и сейчас на пути к внешним лифтам в крыле А. К внешним — это, видимо, те, которые на входе? Или нет?
Мне было без разницы, на чем подниматься, поэтому направилась к ним.
Вальцгардов здесь было раз в десять больше, чем на юбилее местры Халлоран. На каждом шагу.
Панель светилась оранжевой стрелочкой, судя по всему, кто-то спускался, но я все равно потыкала в кнопку на всякий случай — может, соседний лифт окажется на месте. Не оказался. Быстро повернулась к тому, двери которого открылись, и оказалась лицом к лицу с Ирргалией.
Глаза местрель Стоунвилл расширились, а потом лицо исказила гримаска брезгливости.
М-да.
Одну прицку система безопасности все-таки пропустила.
Это все, что я успела подумать перед тем, как обойти ее по дуге, чтобы войти в кабину, если бы не услышала:
— Интересно, с каких пор сюда пускают тех, кого вытаскивают через запасной вход?
Вот не надо ей было напоминать про больницу. Честно — не надо.
Я развернулась, спокойно встретила ее взгляд и поинтересовалась:
— А тех, кого вышвырнули через главный?
В сиреневых глазах зрачок дернулся в вертикаль. Впрочем, она тут же нацепила на себя привычную маску великосветской учтивости.
— Понравился мой подарочек? — поинтересовалась Ирргалия, мило улыбаясь. — С твоей родины.
— Не очень. — Улыбку возвращать не стала. — Когда в следующий раз соберешься что-нибудь дарить, подбирай себе по вкусу и по размеру. Потому что я тебя найду и затолкаю это все в то место, которое наиболее точно отражает твою суть. А после скажу, что так и было.
Лицо ее исказила злоба, теперь даже обкурившийся абстракционист не смог бы назвать эту женщину красивой.
— Думай о том, что и кому говоришь, полукровка, — прошипела она.
— А ты думай о том, что делаешь. Потому что в отличие от тебя я не боюсь отвечать за свои поступки и не прячусь ни за чьей спиной, когда речь заходит об ответственности.
— Когда мой муж станет правящим, я вышвырну тебя из города, дрянь.
— Значит, буду спокойно жить до глубокой старости.
Зрачок Ирргалии взрезал радужку, сквозь него плеснул алый огонь, но я уже шагнула в лифт.
Кто ее вообще сюда пустил? Ей же запрещен въезд в Мэйстон!
Ткнула в кнопку, и только когда раздался щелчок, поняла, что снова поднялась наверх, под самый купол. А еще поняла, что смотрю в глаза Бергмана Стоунвилла — тяжелый, подавляющий взгляд сиреневых глаз. Открыла рот, чтобы поздороваться, но тут же его закрыла, мгновение узнавания — и я превратилась в пустое место. Для него и стоявшего рядом немолодого иртхана. Увы, в силу некоторых обстоятельств я не успела побольше узнать обо всех правящих Аронгары, поэтому так и осталась в блаженном неведении. Представляться мне не стали.
Ладно, не очень-то и хотелось. Но восполнить пробел в знаниях все-таки не помешает. Надо точно знать, кто смотрит на тебя как на пустое место.
— Невероятно! — Из-за спин правящих я даже не разглядела, что чета Шахррейнов тоже прибыла.
Жена ректора (невысокая, широкая в кости иртханесса с крашенными в белоснежный цвет волосами) раздула ноздри и глянула на мужа, словно требуя прекратить это вопиющее безобразие, но тот предпочел последовать примеру Стоунвилла.
— Пойдем, дорогая.
Идите, идите. И я пойду.
Та начала хлопать глазами, но потом, видимо, сочла это ниже своего достоинства. Поэтому подняла пухлый подбородок, развернулась ко мне спиной и вместе с мужем исчезла за дверями лифта. Я перехватила нейтральный взгляд вальцгарда (зато теперь поняла, чем нейтральный отличается от показательно безразличного) и пожала плечами.
Теперь, пожалуй, можно вздохнуть спокойно.
Насколько «спокойно» вообще применимо к ситуации с поединком.
С помощью навигатора вышла в залитый солнцем зал, чтобы увидеть шагающих мне навстречу иртханов. Первый (правящий Балт-Лар-Сити) только в прошлом году занял пост и часто появлялся на телеканалах, а второй уже успел несколько раз переизбраться.
— Добрый…
Мимо меня прошли, даже не замедлив шаг.
— …день, — закончила.
Интересно, если бы вместо «добрый день» я бы с дикими глазами крикнула: «Бегите, сейчас рванет!», глядя им за спину, они бы побежали?
Прямо так и подмывало проверить, поэтому быстренько пошла дальше. Не оборачиваясь, легко повторяя пальцами металл, словно пытаясь поймать ободряющее касание Рэйнара.
Он сказал: «Я рад».
И это главное.
Глупо было рассчитывать, что, увидев меня, Шахррейны и Стоунвиллы пустятся в пляс от восторга. Я здесь, чтобы поддержать Рэйнара, а не за тем, чтобы на меня обращали внимание.
Остановилась, все-таки с высоты на красоту мозаики смотреть лучше. Помимо нее здесь были еще расставленные по кругу стулья, ровно двенадцать штук, все выполнены под старину. Большое кольцо, обрамляющее изображение, видимо, символизировало стол, за которым собирались правители. Перегнулась через перила, разглядывая витражи с разными драконами под нижним круговым балконом. Из-за двойного стекла свет ложился на мозаику тонкими лепестками, раскрашивая чешую обращающегося в разные цвета.
— Мне здесь тоже очень нравится.
Я не вывалилась с балкона только потому, что хорошо держалась. Местра Халлоран подкралась, как… кошка из «Мир без тебя», бесшумно, на мягких лапках. То есть на мягких набойках. Тьфу ты, о чем я вообще думаю?
— Мм… — произнесла осторожно.
Просто с «добрым днем» у меня не заладилось, а что еще сказать, я не знала.
По сути, мне не было никакого дела до Шахррейнов, Стоунвиллов и остальных, а вот как себя поведет местра Халлоран… С другой стороны, какая мне разница, как она себя поведет.
Вот только разница все-таки была. Почему-то.
Отметила, что привычной ледяной маски нет. Даже той хрупкой, полупрозрачной, что держала между нами дистанцию, несмотря на откровенный разговор. Аргастель облокотилась о поручни, но смотрела она на меня.
— Спасибо, что приехала.
— Пожалуйста.
— И к Энтару тоже. — Прежде чем я успела задать вопрос, Аргастель царственно кивнула. — Секретарь передала, что ты не сумела мне дозвониться, а после Рэйнар рассказал о твоем визите в больницу. Я очень рада, что вы наконец-то нашли общий язык.
Недоверчиво посмотрела на нее. Нет, она и в прошлый раз вела себя странно, но про радость даже не заикнулась. Еще она говорила что-то о том, что не горит желанием видеть меня с Рэйнаром.
— Мне нелегко это признавать, но я была к тебе несправедлива.
Даже не знаю, что меня пугает больше — злые все или добрая Аргастель. Вроде я и так уже сделала все, что она хотела. Точнее, оно само так получилось, но сути это не меняет.
— Я бы хотела, чтобы наши отношения стали немного теплее, — подытожила она.
Значит, еще не все.
— Зачем вам это? — вырвалось у меня.
— Потому что я хочу узнать тебя получше. Пойдем. — Местра Халлоран кивнула в сторону лифтов. — До поединка осталось не так долго, но мы еще успеем поговорить.
Поговорить?
— О чем?
— О предстоящем. На поединке мы будем сидеть вместе, и мне бы очень хотелось, чтобы уже сейчас для всех мы были в дружеских отношениях.
О том, что на поединке буду рядом с Аргастель, меня как-то забыли предупредить.
— Это в твоих же интересах, Леона, — продолжала она, словно я собиралась сопротивляться. — Пока общество видит в тебе лишь полукровку, а не будущую жену правящего, но рядом со мной…
— Жену? — уточнила я.
Аргастель вскинула тонкие брови.
— Будущую.
— Э-э… местра Халлоран…
— Аргастель.
— Аргастель. Рэйнар не делал мне предложения.
— То есть как?
Выражение лица местры Халлоран однозначно говорило о том, что такой поворот стал для нее полной неожиданностью.
— Ну то есть делал, но я ему отказала, а потом…
— Ты ему — что?
Я остановилась и даже на всякий случай проверила пути отступления. Нет, вряд ли мама правящего будет выкидывать с балкона его будущую жену (по ее словам), но мало ли.
— Вы разве не знаете? — спросила осторожно.
— Я полагала, что вы поссорились.
Ну можно и так сказать.
— Мы действительно серьезно поссорились, — решила смягчить, чтобы не задушить в зародыше желание наладить наши отношения. — А потом у нас не было времени поговорить. И если честно, я не уверена, что он захочет его повторить в ближайшее время.
Неожиданно Аргастель запрокинула голову и рассмеялась. Я даже не представляла, что она так умеет: негромко, но искренне и заразительно. Присоединяться не спешила, вдруг у мамы-иртханы истерика… или это у нее смех такой, злодейски отвлекающий жертву перед броском.
— Невероятно, — сказала она, отсмеявшись.
Полезла в сумочку, достала платочек и промокнула глаза.
— Что именно?
— Ты — отказала моему сыну!
Мне кажется или мне сейчас опять тонко намекнули на происхождение?
— Ладно. — Местра Халлоран отмахнулась. — Это все равно не имеет ни малейшего значения.
Мы снова двинулись по кругу.
— Думаешь, ты бы здесь оказалась, если бы Рэйнар не собирался на тебе жениться?
Далась ей эта свадьба!
— Мне он, по крайней мере, об этом не говорил.
— Второй раз, — ядовито уточнила местра Халлоран.
Да, с ней надо каждое слово подбирать как на допросе в шпионском боевике.
— Ваш сын всегда отличался прямолинейностью, — ответила в тон ей.
— Как ты сама только что сказала, у вас не было времени поговорить. По многим причинам.
Причин действительно было много, и одна из них — занимательное интервью Ирргалии. Кстати, о прицках.
— Местрель Стоунвилл с Шахррейном еще не помолвлены, но она тоже здесь.
У местры Халлоран дернулась бровь.
— Их помолвка — вопрос решенный. Только поэтому местрель Стоунвилл допущена на поединок.
Э-э-э…
— Но личное приглашение правящего…
— Это не бои без правил в закрытом клубе. Сюда нельзя попасть по приглашению.
Поскольку в моей голове сейчас крутилось много всего, я решила, что благоразумнее будет промолчать. Выберу более удачное время, а потом задам Рэйнару логичный вопрос, зачем он снова объявил меня своей невестой, только на этот раз перед всеми правящими. Даже не порычишь и не покусаешь никого, потому что рядом шел образец идеальной матери правящего, а навстречу нам — еще один правящий. Его я тоже знала по экранам визоров, он оберегал южный мегаполис Милуонту, со всех сторон окруженную пустошами. Внешне очень приятный мужчина с чуть заметной проседью в светлых волосах.
— Аргастель. — Иртхан остановился перед нами и улыбнулся, едва коснувшись губами кончиков пальцев местры Халлоран.
— Эрран. — Она вернула ему улыбку, но я обратила внимание, что с ней вернулась и маска. — Рада встрече. Позволь представить тебе эссу Ладэ.
— Очень рад.
В мире масок сложно понять, рады ли тебе на самом деле, но руку мне тоже поцеловали и сдержанно улыбнулись в ответ на приветствие. Местра Халлоран бросила на меня быстрый, едва уловимый взгляд, однозначно говоривший: «Свекровь — сила!»
И лучше, чтобы эта сила была на твоей стороне.
— Проводить вас до Арены?
— Спасибо, но мы еще чуть-чуть посекретничаем и спустимся.
Правящий понял намек и удалился, а мы в обход направились к лифтам. Времени оставалось совсем немного, но благодаря разговору с Аргастель я немного отвлеклась.
— Я думала, что местрель Стоунвилл запрещен въезд в город, — заметила, неожиданно вспомнив встречу с рыжей.
— Здание Совета Правления — нейтральная территория. В этих стенах любой наделен высшим уровнем дипломатической неприкосновенности. Во время поединка местрель Стоунвилл может находиться здесь без разрешения моего сына. Здесь, во флайсе, который доставил ее из Мэйстон-телепорт сюда и отвезет обратно. Дольше положенного она в городе не задержится.
Судя по интонациям, местра Халлоран была рада тому, что Ирргалия не останется в Мэйстоне, но думать об этом мне сейчас не хотелось. Мне вообще с трудом думалось о чем-то, кроме предстоящего поединка; чем меньше оставалось времени, тем сильнее желудок сжимался от страха. К счастью, необходимость поддерживать разговор отпала, лифт прибыл вниз, и Аргастель напустила на себя официальный вид.
— Не волнуйся, — заметила она на ходу. — Поединок закончится быстро и не в пользу Шахррейна.
— По мне настолько заметно, что я волнуюсь?
— Очень.
Ну здорово, я еще и спросила это вслух.
— В нашем мире тоже есть место чувствам, Леона, — сказала она неожиданно мягко. — Гораздо более сильным, чем ты можешь себе представить. Просто они предназначены не для всех.
Представить себе я могла многое, но мы уже вошли в зал.
Арена представляла собой полукруг, вросший в отвесную скалу стены. Зона для зрителей напомнила о камерном театре старого образца, в котором мне довелось побывать во время обучения в высшей вокальной школе. Разве что здесь был высоченный сводчатый потолок. Двенадцать предназначенных для правящих мест, из которых пустовали только два, и небольшие ложи для семей. От ощущения нереальности происходящего начинало слегка потряхивать, поэтому момент приветствий я как-то пропустила. И совершенно не обращала внимания на то, кто и как на меня смотрит. Да я, наверное, и не вспомнила бы ни одного направленного на меня взгляда. Вдоль дуги стены вытянулись вальцгарды, каждый рядом с факелом. Еще с десяток факелов были расположены на разных уровнях над Ареной.
Только оказавшись в ложе с местрой Халлоран (куда нам помог подняться Эрран), обратила внимание, что Норгхара поблизости нет. Его вообще не было, он нам даже по пути не попался.
— Разве ферна Норгхара не будет на поединке? — спросила удивленно.
— С чего бы? — Местра Халлоран приподняла бровь, а я закусила губу.
Разумеется, для всех он не имеет к семье Халлоранов никакого отношения, да и правящим не является. Вот так и получается, что родиться сыном правящего — не всегда почетно. Особенно если отец не желает тебя признавать.
Правящие общались между собой, Аргастель холодно взглянула на сидевших напротив Шахррейнов. Жена ректора наградила ее ответным холодом, а при виде меня раздула ноздри и отвернулась. Ирргалия на нас не смотрела, хотя Стоунвилл сдержанно кивнул. Правда, при этом взгляд у него был тяжеленный, как нависающий над балконом выступ. Будь его воля, он бы обрушил его на нас.
Побарабанила пальцами по коленям и снова закусила губу. На сей раз верхнюю.
— Ждем местра Аррингсхана, — заметив это, сухо произнесла Аргастель, но когда повернулась ко мне, голос ее обрел чувства. — Да, Председатель появляется на Арене последним, это традиция.
— Традиция?
— Таким образом он выражает свой нейтралитет всем присутствующим и семьям сражающихся. К тому же ему предстоит вести поединок.
— То есть…
— Он будет следить за его ходом, чтобы не было никаких нарушений. Он же огласит результаты.
— А остальные?
— Остальные подтвердят законность происходящего и убедятся в том, что все было честно.
Кресла были мягкие, но мне все время хотелось вскочить, немалых усилий стоило сохранять самообладание и держать лицо. К счастью, рядом был идеальный пример, и что-то мне подсказывало, что волнуется местра Халлоран не меньше. Особенно после того, что случилось с Энтаром.