"Помоги мне",– мысленно потребовала она.
Сделать первый шаг, чтобы взлететь. Так я это понял.
"Не бойся!",– пришло от него в ответ.
И она отпустила магию воздуха, она пропиталась ею и слилась с ней. И с ним, сознаниями, не знаю, как это возможно? Ники-Августа с закрытыми глазами видела то, что видит он: очаровательного черного дракончика, и на душе у обоих было радостно. Я мог слышать их мысли. Только мыслей как таковых не было. И чувствовал одно желание на двоих: быть рядом и вместе подняться в небо. Ее посыл: "Смотри, просто смотри, любуйся и направляй".
Я был одновременно наблюдателем и этими двумя сумасшедшими влюбленными, которые взмыли в небо...
А потом появился их Император. Словно сошел с иллюстрации в книге.
–Вот оно что!– сказал он, стоя рядом со мной на балконе.
–Такого я еще не видел,– пробормотал следом.
–И меня втянули...
Кому он там жалуется? Никого кроме нас тут нет!
–Да... она просто хочет забрать моего сына! Или уже? Глупцы! В этом мире может не оказаться для вас места.
От его слов мне стало жутко. В небе беззаботно резвилась пара драконов, а Император, увенчанный короной с шипами, продолжал шептать, глядя на них:
–Ты весь мир готова поставить на колени, чтобы получить, то, что хочешь, принцесса?
Потом он хмыкнул и посмотрел прямо мне в глаза:
–Тебя уже поставила, граф Коус? А ты похож на своего отца и тоже не любишь летать? Или третий лишний?..
Я проснулся в поту, словно всю ночь сам размахивал крыльями. Но уже с представлением – что такое ментальная магия. И недоумением – почему она стала просыпаться во мне столь странным образом? Несомненно, чтение перед сном стимулировало мои фантазии. Но столь яркий сон был мне в диковинку. И еще: я понял, что сердце Ники-Августы Адали всецело принадлежит этому белому дракону! Ни для кого другого там места просто нет!
День я провел в общении с обитателями, как оказалось – родового поместья Адали. Наедине с собой и своими мыслями оставаться не хотелось. Со мной были вежливы, улыбчивы, но так или иначе все разговоры сводились к одному. Ники-Августу здесь любили.
Я пытался понять, насколько во мне пробудилась пресловутая ментальная магия. Но мысли собеседников оставались для меня закрытыми. С облегчением вздохнул и к вечеру совершенно успокоился. Августейшая особа в этот день интерес ко мне не проявила, ждал я напрасно. В душе царила легкая печаль. Но спал я спокойно и без причудливых сновидений.
Знакомство прототипом, с человеком, Элизией Роз Латтер состоялось наутро следующего дня.
Ники-Августа, в каком-то совсем уж непрезентабельном наряде, перенесла меня в общий дом Школы Магии, что в герцогстве Рейдих. Пояснив, что следующие пару месяцев мне предстоит неотлучно провести рядом с человеком, среди людей и стать одним из них в итоге. К тому же женщиной.
Две спальни, столовая и скромные удобства – это все, что имела сейчас в магической школе внучка Эдмона 4, короля Эйрста, потерявшего сына, владения и добрую память. Одну спальню она отвела мне и пригласила в столовую. Так, прямо из королевского поместья, я оказался в огромном, неряшливо обставленном доме, именуемым общежитием. Конечно, это было чуть лучше, чем "темная камера". Но, несмотря на то, что во мне запечатали магию демона, человеком я себя совершенно не чувствовал. Да и не желал это делать!. Как и делить жизненное пространство, да и просто смотреть на Элизию Роз Латтер. Существо неопрятное, с выгоревшими на солнце волосами, в дешевом платье вульгарного кроя.
Одно кресел заняла королева. Хозяйка комнат присела за стол. Я оглянулся. Мне оставалось место на диване, либо рядом с внучкой человеческого короля, на колченогом стуле.
Ники-Августа вздохнула, как мне показалось, с укором, и сказала лишь:
–Садись уже, граф. И слушай внимательно. Вопросы будут – задавай. Не стесняйся, вам предстоит тесное и плодотворное сотрудничество!
Я осторожно разместил себя на диване и он ожидаемо скрипнул. Что вызвало улыбку у присутствующих дам, а повторный скрип уже неприкрытый смешок.
–Привыкнешь,– с улыбкой заверила меня королева.
–И довольно скоро,– поддакнула ей внучка короля.
Пришлось выдавить из себя улыбку и мне. А потом просто расслабиться и делать то, собственно, зачем я тут. Сидеть и слушать.
–Король Эдмон Окаянный,– сказала Элизия,– Тот, кто отрекся. Мой дед. Однажды он решил, что не достоин трона, что власть – это зло. Отрекся от наследника, дочери с мужем и внучки, изгнав всех в провинцию, а потом просто оделся в рубище и вышел в город, вещать народу, что-то о равенстве и свободе, которую всем дарует его божественное просветление.
Ники-Августа слушала ее откровения, возможно, не в первый раз, но очень внимательно. Я следовал ее примеру. Для меня были в диковинку все имена и названия, интереса к людям и их заботам я никогда не имел. Но Элизия сумела привлечь к себе внимание. И к тому же, в будущем, мне предстояло стать ею, на какое-то время. Я слушал ее рассказ и одновременно разглядывал, запоминал, впитывая в себя ее черты.
–Его божественное просветление закончилось в королевстве резней и междоусобицей. Моего отца убили на моих глазах. Дед отправился следом, но этого я не видела. Принц пытался вернуться во дворец с горсткой верных людей. Не стало и их. Мы с матерью благоразумно сидели в деревне, принцессу в народе любили и одновременно жалели. Жалели, потому что жили мы едва ли лучше своих крестьян. Когда все успокоилось и к власти пришел Крикаус, нам даже позволено было вернуться в столицу, во дворец. Но тут мать впервые и в резкой форме отказала узурпатору. Я не понимала почему она это делает, долго не понимала. Пока мне не исполнилось восемнадцать и мать вдруг придумала выдать меня замуж.
Элизия замолчала, словно на перепутье: что стоит говорить, а что не важно. Потом невесело улыбнулась и подмигнула мне:
–Это только присказка, граф, сказка будет впереди. Устраивайтесь поудобней, рассказ будет долгий.
Мы дружно закивали. И устроились как нам было велено. Я откинулся на спинку дивана, на кресле, подобрав под себя ноги, кошкой свернулась королева.
Глава 4.
-Вам приходилось бывать на балу?– так она начала свой рассказ Элизия.
Я опять кивнул, Ники-Августа даже не шевельнулась.
–Внучка того самого – вот что говорили взгляды всех присутствующих на первом весеннем королевском балу. Настроения это совсем не прибавляло. И идти замуж с таким багажом не хотелось. Мне вообще замуж не хотелось, но мать уперлась. И пришлось сопровождать ее на этот бал. Хотя формально – сопровождала меня она. Для представления королю. Но подозреваю, что и это было лишь поводом встретиться с Крикаусом Первым. Стареющие женщины становятся сентиментальными.
Здесь девушка сделала паузу, но так как никаких уточняющих от нас вопросов не последовало, продолжила:
–Король, похоже, страдал той же херней. На матушку взирал он влажными очами. Моя догадка о авторстве ванильных писем подтвердилась. Тот, кто слезно просил ее вернуться в столицу, и захватить с собой руку и сердце, для наилучшего употребления, нежели прозябание в глухой провинции, был еще хорош собой. Но мать моя была дочерью короля, а это значит, что брак с узурпатором – мезальянс, мягко говоря. И побоку чувства, если они и были с ее стороны. А судя по взглядам окружающих, это витало в воздухе, двор замер в ожидании скандала. В такой обстановке не до выбора жениха. Да и сами женихи не особо торопились начинать процесс ухаживания. Два первых танца я просидела со старыми тетками, делая вид, что внимательно их слушаю...
Откровенно говоря, я был в шоке. Не от услышанного, а от жаргона, которым внучка короля пользовалась. И от того, что мне придется его перенять. Мне, демону благородного происхождения, придется разговаривать как рыночная торговка! Но может, оно и к лучшему, учитывая обстоятельства? Гипотетический жених отвергнет маргинальную принцессу и я вернусь. С одной стороны – выполнив задание, с другой – не задерживаясь.
Меж тем повествование продолжалось:
–То и дело маман напоминала: "Элизия Роз Латтер, держи лицо!"
Я обольстительно улыбалась. В пустоту. Потому что элита нашего королевства обсудив меня и сделав свои выводы, перестала обращать хоть какое внимание. Это воспринималось болезненнее чем скандальная популярность.
Поэтому когда подошел Кирелли и, склонив голову, предложил мне пати, я даже обрадовалась. Вы в курсе, кто такой Кирелли?– спросила вдруг она.
Ники-Августа кивнула, я сделал жест отрицания.
–Кирелли, это Кирелли. Именно его я бы назвала узурпатором. Потому что страной правил отнюдь не король. Но в тот момент я была рада, что хоть кто-то проявил ко мне интерес. И этот кто-то был собой весьма не дурен. Короче, я не сразу сообразила, кто этот красавчик.
Потом уже, раскручиваясь в его руках, поняла с кем имею честь выплясывать.
Газеты в нашу глухомань попадают, хоть и с опозданием, а Кирелли всегда был любимым персонажем у хроникеров. И его портреты пользовались неизменным успехом у дам. Не зря, рисовальщики его ничуть не приукрашивали. Он действительно был монументально силен, властен, красив и загадочен. Не то, что бы от одного его взгляда можно упасть в обморок... это скорее художественное преувеличение. Мои колени не подогнулись, стадо мурашек по спине не пробежало. Бабочки в животе не летали и наслаждаться танцем мне не мешали. Как и ему – первому советнику короля, не мешали все его регалии и достоинства, туго обтянутые гульфиком. Извините, выросла я в деревне, иногда вот прорывается.
Элизия замолчала чтобы перевести дух. Затем продолжила:
–Да, красота его была не для практического применения. Поэтому, когда меня любезно пригласил еще на один танец, я напомнила себе, что во-первых: я внучка того самого; во вторых: Кирелли много старше самого короля, хоть и выглядит моложе; в третьих: он не просто стоит у того за спиной, нашептывая свое в ушко, он – единственный практикующий маг королевства, а ныне первый советник короля. Если верить газетам. Но приглашение приняла.
"Элизия Роз Латтер",– произнес так, словно мое имя леденец на палочке, а он прямо помрет, если его не полижет.
"Элизия...",– повторил еще раз, почти в губы.
Очень сладкий леденец. Но я не конфета, от его голоса не растаяла.
"Одан Кирелли?"– сладко пропела ему в ответ.
Смаковать его имя не стоило, хотя бы из того соображения, что к аристократии советник короля ни каким боком не относился. Раньше, такие как он обслуживали элиту и королевскую семью, но с тех пор многое изменилось. Маги из королевства бежали, да и у нашего семейства осталось только имя, наследственная гордыня и побрякушки, с которыми маман расставаться не желала. Семейные реликвии, именно.
"Что ты делаешь на этой ярмарке невест, Элизия?",– спросил он меня.
Вот так! На ты, по имени и весьма нетактично.
Я ответила ему в тон:
"Пытаюсь поймать женишка, Одан".
"Дела Вашей матушки настолько плохи?".
"Дела моей матушки хороши настолько, насколько она пожелает",– говорю холодно.
Намек на короля он считывает сразу:
"Я не могу позволить вернуться вашему семейству в столицу".
"Нам нужно Ваше позволение?".
Смотрю прямо в глаза. Все что можно, мы давно потеряли. Что еще он может мне сделать?
"Я многое могу",– вкрадчиво говорит, и это не звучит как угроза.
Маг – менталист, газеты не врали. Вот только и у меня такие же способности, а экранироваться от воздействия училась чуть ли не с пеленок. На учителей маман некогда не скупилась. Спать я могла лечь голодная, но в соответствии с этикетом.
–Постой!– пришлось мне прервать ее повествование,– Насколько ты сильный маг– менталист?
–Как оказалось – слабенький. Вернее будет сказать – не достаточно обученный маг. Здесь я на первом курсе. Дома меня натаскивали в основном на защиту. Мысли пока не читаю.
Я вздохнул с облегчением. К ментальной магии в последнее время я относился с настороженностью, если не сказать – с предубеждением. И предпочел бы с менталистами не связываться. Но мое мнение здесь мало кого интересовало. "В конце концов, это их забота, чтобы наши способности сравнялись",– решил я.
–Есть еще вопросы? Нет? Тогда я продолжу. Итак, он сказал мне, лениво: "Я многое могу". Я ему ответила: "Я тоже..." Зря, конечно. Теперь я понимаю, что от Кирелли надо было бежать, да подальше, а не заигрывать, как деревенская простушка. Но тогда... причудливое освещение ли, мое восприятие, наивность или все вместе, но опасным, или страшным он мне не показался. А потом он сказал, что если я умна настолько же, насколько красива...
После этих слов внучка короля вскочила со стула и прошлась по комнате. По ее лицу было видно, что вспоминать все это, в подробностях, и пересказывать, ей не очень приятно. Но она продолжила, пояснив нам:
–Никогда не считала себя красавицей, поэтому комплимент не приняла и нарочито невежливо перебила вопросом: "Что Вам от меня надо?".
"Так сразу?.. Хорошо. Мне не нужна Микия Роз Латтер ни в качестве любовницы короля, ни в качестве тещи юного хлыща из влиятельного семейства".
"Только юного?".
"Любого".
Его смех стал для меня неожиданностью.
"Элизия, мне жена тоже не нужна. Как и любовница".
Что взять с мага, пусть добившегося высокого положения при короле-самозванце, но простолюдина? Глупо выслушивать оскорбления и придерживаться этикета. В моем положении этикет – роскошь.
"Старый козел, – подумала я, заглядывая ему в глаза и на мгновение приоткрывая защиту,– Старый козел! Пусть пуговица твоего сюртука стоит больше того, что есть в мошне у моей маман, ты просто никуда не годный старый козел!"
А вслух:
"Для начала определитесь, господин Кирелли, как обращаться ко мне. "Ты" или "Вы". И поторопитесь вернуть меня родительнице. Если не желаете Микею Роз Латтер в качестве тещи".
Танец наш давно закончился. Мы стояли посреди кружащихся пар и привлекали к себе излишнее внимание. Во всяком случае женщины смотрели на меня весьма ревниво.
Поцелуй сквозь перчатку моих пальчиков был настолько почтителен, насколько дерзок взгляд и вопрос:
"Я поторопился со своими выводами?".
"Возможно", подумалось раньше, чем пришло понимание, что все это говорил он и делал с единственной целью – вывести меня из равновесия и обойти защиту. И легкая мигрень стала подтверждением тому. Короче, ему это удалось. Снять отсюда всю информацию.
Элизия прикоснулась к своему лбу пальцем, сделала паузу и продолжила:
–Маман встретила нас рассеянно-задумчивым взглядом. Потом вцепилась глазами в моего кавалера и расщедрилась на пренебрежительную улыбку. Она это умеет. Но вопросов мне не стала задавать. Мой рейтинг среди кавалеров повысился и несколько следующих музыкальных композиций я провела в движении. Не получая ни от танцев, ни от партнеров никакого удовольствия. То, как легко он обошел мою защиту, его слова, в общем – уверенности во мне сильно поубавилось.
"Одан Кирелли, кажется я тебя боюсь!" Таким было послевкусие моего первого бала.
После этих слов девушка перестала слоняться по комнате и присела к столу.
–Может чаю?– предложила она.
Я представил, что за чай пьют студенты и отказался. Королева меня поддержала. Элизии пришлось вернуться к повествованию.
–Дом, снятый маман для проживания в столице имел приличный вид снаружи. Внутри более-менее в порядке оказались холл и гостиная. Для целей моей родительницы это было вполне достаточно. В спальнях комфорта и уюта не было вовсе.
На завтрак оказалась овсянка и расспросы о господине Кирелли. Ожидаемо. Удивило только одно. Понимание, что маман его боится. Страх и доля упрямства, с предвкушением, плескались в ее глазах. Наверное, такой же взгляд был у моего деда, когда он вываливал свои откровения на посвященных. Когда-нибудь я расскажу про него подробнее, очень занимательная и поучительная история.