По южному склону в атаку дружину вел сам Найден. Широко раздувая ноздри, с диким выражением лица, он летел впереди отряда. Чернореченские холопы метнули в него короб, но он ловко увел коня в строну и двумя скачками достиг телеги. Чудовищным ударом крючконосый перерубил подскочившего к нему чернореченского воя пополам. Битва закипела с полуденной стороны. Услышав крики и звон оружия, северная часть бежской дружины опять пошла в наступление.
- Холопов к полуночи телегу толкать! - крикнул Димитрий. Прикрывать север остался Пахомий. По его команде чернореченцы быстро развернули ближайшую телегу и из последних сил, как можно мощнее пустили ее вниз на поднимающихся заозерцев. Телега со скрипом покатила к подножию, подминая под себя бежских ратников. Но это остановило приступ лишь на время. Обогнув разлетевшиеся деревянные обломки и корчившихся в судорогах лошадей, враги опять стали карабкаться наверх. Так как оборонявшимся кидать было уже нечего, то заозерцы довольно быстро оказались на вершине. Теперь бой шел с двух сторон.
Плотно сбитый бежский воин зарубил пытавшегося отбиться от него копьем одного из конюхов и развернул коня на замершего от страха Жидятку. Тот стоял как вкопанный, опустив древко своего копья и даже не пытаясь сопротивляться, ужас был написан у него на лице. В этот момент меж ними влетел Пахомий, ударом кистеня выбил противника из седла и тут же сам получил удар такого же кистеня по голове откуда-то справа. Перекувыркнувшись через круп коня, молодой боярин полетел вниз.
Но Димитрий этого не видел, он уже скрестил меч с Найденом. Молча, ничего не говоря друг другу, с ненавистью в глазах, они ворочали тяжелым оружием. Оба понимали, что для одного из них эта сеча точно последняя. Противники были равной силы, Димитрий тяжело переболел, но ему теперь было что терять, и поэтому бежскому воеводе он не уступал ни в чем. Изматывая соперника, каждый наскакивал в свою очередь, снова и снова вкладывая всю силу в удар. На помощь к Найдену подлетел один из заозерских дружинников, и Чернореченскому князю пришлось отбиваться от обоих, но бежский воевода крикнул своему вою:
- Оставь, и сам справлюсь, будет чем перед княгиней похвастать!
- Как-то бабу свою под чужого укладывать, сладко? - зло пошутил Димитрий, сплевывая.
- Ах, ты, змееныш! - разъярился Найден, так как противник ударил его по самому больному. - Ничего, теперь твоя под чужим полежит. Уж я постараюсь.
- Придется отсечь тебе, чтоб нечем было стараться, - Димитрий почувствовал слабину противника, и продолжал поклевывать бежского воеводу, выводя его из равновесия. - А ты уверен, что твоего носит, там таких, как я, много на ловы захаживало, всех-то и не упомнишь?
- Только под тебя пришлось, и то мылась потом три дня.
Найден ожидал, что князю Чернореченскому будет обидно, но тот громко расхохотался. Услышав смех князя, его дружина приободрилась, чаще застучали мечи.
Противники опять молча, дергая коней за поводья, закружили по истоптанной землице. И тут раздался отчаянный крик Елены:
- Отец, отец!!! Отец из-за Утицы идет!
Все это время женская часть отряда, как им было приказано, тихо сидела под щитами у западной телеги. В пылу битвы о них и позабыли. И тут голос княгини.
Сеча на мгновение замерла. Все невольно оборотились на север. Разбрызгивая серебряными струями воду, через брод переправлялся большой отряд ратников.
- Отходить надо! - крикнул Найдену один из воев.
- Успеем, далече еще! - отмахнулся крючконосый, лицо его выражало плохо скрываемую досаду. - Помоги мне, прикончим его, а там и отступим, - отбрасывая благородство, приказал он своему дружиннику. Вдвоем они накинулись на Димитрия, но у того как будто утроились силы. Зная уже, что помощь рядом, он лихо уворачивался от обоих, не забывая наносить удары. Найден никак не мог к нему подступиться. Его вои между тем все чаще и чаще тревожно стали оглядываться на полуночь, им не терпелось покинуть место битвы. Залесский отряд уже скакал по равнине.
- Воевода, уходить надобно, перекроют вход в овраг, поляжем все здесь! - продолжал настаивать заозерский дружинник.
- Ты-то уж точно, - прокричал Димитрий, широко размахнувшись мечом, и голова воя кровавым шаром покатилась в измятую траву.
- Уходим! - раздался крик среди бежских дружинников, и они устремились вниз по крутому северному склону.
- Куда, куда?!! Назад! - заорал Найден, но его уже никто не слушал. Бросив налитый кровью взгляд в сторону Димитрия, он резко развернул коня и кинулся догонять своих молодцов. В это время по воздуху пронесся низкий протяжный свист, и копье, пущенное могучей рукой, вонзилось бежскому воеводе между лопаток. Он широко вскинул руки и снопом рухнул вниз, правая нога осталась в стремени, и конь потащил тело за собой.
Князь обернулся посмотреть, кто так ладно метнул копье. То был Вышата.
- Крепок еще твой старый хрыч! - улыбнулся воевода.
1. Ярослав Осмомысл - князь Галицкий (1153-1187), пытался заставить бояр признать своим наследником рожденного вне брака сына Олега.
XII. У тестя в гостях.
Димитрий оглянулся вокруг: из его и без того малого отряда на конях были лишь девять воев. В живых остались только один из четырех конюхов, бортник и Жидятка.
Из лежавших на земле чернореченцев все казались мертвыми, кроме Чурилы. Тот, морщась от боли, пытался вытащить ногу из-под убитой лошади. Левая рука его безвольно болталась, перебитая заозерской палицей. Князь с Вышатой кинулись ему помогать, оттаскивая издыхающее животное. Тут же подлетела Аринка, но, увидев князя, смущенно остановилась поодаль.
- Что стоишь, подходи уж, перевязывай, - махнул ей головой Димитрий. - А где Пахомий?! - сердце резко стукнуло, так что отдало в уши.
- Здесь он! - отозвалась Елена, они с Пересветовной склонились над молодым боярином. Димитрий подбежал к ним, падая перед другом на колени. Трясущимися руками он приподнял голову и стащил помятый шлем.
- Да живой я, живой! Не трясите меня, кружится все, - слабым голосом произнес Пахомий, из его ушей и носа тонкими струйками текла кровь.
- Эк тебя угораздило, Пахомушка, ну, ничего, полегчает, - по щекам у князя потекли слезы, он быстро начал смахивать их грязными руками.
- Переложить его на телегу надобно да вставать не давать, - подала голос Акулька. - Мы с Жидятой сейчас ему настелем. Чего стоишь как соляной столб?! - прикрикнула она на застывшего с очумевшими глазами холопа. - Среди разбитой поклажи ковер ищи.
Жидятка опомнился, рванул вниз к разбитым коробам и вскоре вернулся с какой-то большой тряпицей:
- Вот, может, подойдет, а на дно телеги я сейчас травы нарву, чтоб мягче было, - протянул он смятую ткань Акульке.
Елена ахнула, выхватывая полотно из рук холопки:
- Это же моя пелена! - и она горько зарыдала, зарывшись лицом в измятое, изодранное шитье. - Ведь я же для вас... я же в храм хотела... чтоб красиво...
- Ну, не надо, не надо, душа моя, - бросился утешать ее Димитрий. - Починить ее еще можно. Я тебе новых ниток золотых достану, да оксомита, да паволоки... Ну, получилось так, прости... за все прости, - прижимая ее головку к своей груди, вымолвил наконец князь слова, давно вертевшиеся на языке.
- Хватит рыдать, супружники, тестя пора встречать, уж подъезжает, - указал вниз Вышата.
Залессцы поравнялись с балкой, по которой ушли остатки бежской дружины. Впереди большого войска ехал немолодой муж, его уже хорошо можно было рассмотреть с холма. Он был среднего роста, худощав, с дородной густой бородой, с проседью, но не такой белой, как у Вышаты. В седле, несмотря на возраст, всадник держался молодецки, выпрямив спину и расправив плечи.
- Батюшка! - обрадовалась Елена и прямо с пеленой в руках быстро побежала вниз с холма. Димитрий растерянно посмотрел ей вслед.
- Ну, что стоишь-то? - толкнул его в спину воевода. - Комоня своего да княгининого под уздцы бери и к ним иди, а сзади мы неспешно подъедем.
- Ретивый захромал, - буркнул Димитрий, он хоть и отдал своего коня Елене, с заозерцами все же бился на Ретивом, так привычнее. Какое-то гадкое волнение охватило князя, и от этого он сам на себя злился.
- Моего возьми, - сдавленным голосом прошептал Пахомий.
- Гляди - ты, уже советы раздает, - улыбнулся Вышата, - поправится, а вы тут над ним рыдаете.
- Вон того возьму, - указал Димитрий на коня Найдена. Красавец комонь мирно щипал траву у подножия, изуродованный труп хозяина по-прежнему был прицеплен к стремени. Взяв Ярого под уздцы, Чернореченский князь стал медленно спускаться. Он высвободил ногу бежского воеводы, властно похлопал коня врага по загривку.
- Пошли, - скомандовал Димитрий, животное послушно поплелось за новым хозяином.
Елена, между тем, не останавливаясь, мчалась в объятья к отцу. Мстислав, узнав ее, быстро спешился и заторопился навстречу.
- Ах, ты моя козочка, заплаканная вся да с тряпкой какой-то! - озабоченно начал разглядывать он дочь. - Что случилось?!
- Ох, батюшка, да как ты вовремя появился, я все Богородицу молила, а тут раз, и ты на подмогу идешь. Дева Мария нас спасла, а то бы и сгинули здесь, - затараторила Елена. - А это не тряпка, это запрестольная пелена для храма Чернореченского, я сама вышивала, вот помяли в бою, да я починю...
- Кто напал-то, и как вы здесь оказались? - строго перебил дочь Мстислав.
- Так мы к лодьям своим шли, что на Чернаве, а к нам верный человек вышел, говорит, там засада, заозерские напали. А мы в малой дружине шли, не осилить. Вот и решили князь с воеводой к тестю пробиваться за подмогой, ну, к тебе. Чуть до Утицы не дошли, а тут опять засада, вот биться пришлось. Да князь мой тебе лучше расскажет, вон он сзади идет, ему-то не по чину бежать. А я уж так соскучилась, что бегом к тебе заспешила, - и Елена, наивно хлопая ресницами, заглянула отцу в глаза.
- Супружник сам за тобой ездил? - настороженно спросил старый князь и как матерый волк перед охотой глубоко потянул ноздрями воздух.
- Сам, - так же наивно хлопая ресницами, ответила Елена.
- Все ли ладно у вас?
- Ладно, а к чему ты спрашиваешь?
- Так, Петрилка сказал, в слезах ты была на заставе, - взгляд отца испытующе стал сверлить дочь.
- Зла я была, что Забавку ты ко мне следить поставил, до слез обидно было, - Елена выпятила нижнюю губу.
- Ну, не дуйся, я ж волнуюсь за тебя, не нравятся мне эти чернореченские, уж больно дури много. Не обижали тебя?
- Да разве ж князь мой даст меня кому в обиду? - беспечно улыбнулась Елена, делая вид, что не заметила намека отца. Мстислав что-то хотел ответить, но тут подошел Димитрий. За ним с холма спускалась немногочисленная дружина.
- Здрав будь, тесть мой! - громко поприветствовал он Залесского князя.
- И тебе здравия, зять мой, - хитро прищуриваясь, ответил Мстислав. Вблизи Димитрию сразу бросилось в глаза, как похожи отец и дочь: в чертах лица, во взгляде, в жестах.
- Спасибо за помощь, отогнали псов, сами, должно б, не справились.
- Мои доброхоты давно их заметили, рыскали вдоль Утицы по твоему берегу, как поджидали чего. Решили мы, что заставы наши повоевать хотят, больше им здесь, вроде, делать нечего. Поставил я сторожи тайные, чтоб глаз с них не спускали, а тут поутру люди мои прибежали, говорят, бой на той стороне идет. Вот решили посмотреть поближе, уж не обессудь, на землю твою забрели, - Мстислав извинялся словами, но в голосе не было ни капли раскаяния, он говорил как хозяин положения, и Димитрий это чувствовал. За спиной Залесского князя стояла большая дружина, за спиной князя Чернореченского - десяток смертельно уставших людей.
- Не гневаюсь я, - как можно равнодушней произнес Димитрий. - И я б так поступил.
- Дозволь, зять мой, мне наедине с тобой переговорить, - в голосе Мстислава звучала липкая сладость.
- Изволь, - согласился молодой князь. Елена испуганно переводила глаза с отца на мужа, крепко прижимая пелену к груди.
Князья отошли в сторону так, чтобы их разговор не был никому слышен. Димитрий уже почувствовал, о чем будет спрашивать тесть, и не ошибся:
- Подкинули мне весточку на порог, что ты от дочери моей отказываешься да другую за себя берешь, - сразу, без вступлений, выложил Мстислав. - Так ли это?
- Нет, - коротко ответил Димитрий. Повисла тишина.
- Ежели ты дружины моей опасаешься, так не бойся, не тронем. Отдай дочь сейчас, незачем ей позор терпеть в граде твоем, чтоб каждый на нее пальцем показывал. Да ступайте с миром. Надо, так и дружину свою дам в сопровождение.
- Я свою жену никому отдавать не собираюсь, - Димитрий положил ладонь на рукоять меча. Увидев это, гридни Мстислава рванули вперед, но тот остановил их жестом.
- И не собирался? - тесть внимательно посмотрел на зятя, молодой князь опустил глаза.
- Бес попутал, так я за то уж пред ней повинился.
- А еще говорят: вдовица Заозерская дитя от тебя ждет.
- Не мой это плод, а княжича мне Елена родит. Люба мне твоя дочь, очень люба, жизнь за нее отдам! - горячо признался Димитрий.
- Ну, ладно, забудем тогда, - сразу смягчился Мстислав, похлопав Димитрия по плечу. - Воев тебе дам, мертвых прибрать, телеги новые и еды, уж не побрезгуй, дите свое побаловать хочу. А вечером жду на пир за Утицу, потолковать нам надобно о многом.
- Благодарствую, - с облегчением выдохнул Чернореченский князь.
- Еще отряд! Большой! Вдоль леса скачут! - услышал Димитрий звонкий голос Бажена. Бортник во весь опор скакал к отряду, на ходу оповещая об опасности.
- Вот ведь, не отстанут никак! - в сердцах бросил молодой князь.
- Уж больно княгиня Бежская замуж опять хочет, - пошутил Мстислав. «Одного поля ягоды с Вышатой», - проглотил шутку тестя Димитрий. Он подвел к Елене Ярого:
- На холме пережидайте, вниз не спускайтесь. Видишь, биться опять придется.
- Все ли ладно? - шепнула она ему.
- Ладно, - улыбнулся муж.
- Глянь, Чурила с холма отбой машет, - указал вверх Вышата, там гридень здоровой рукой чертил в воздухе какие-то знаки. - Наши то идут! Чурилка их признал, - радостно закричал воевода.
- Вот видишь, а говорила: мальчонка утоп. Помощь-то идет! - глаза Димитрия радостно засверкали. Елена быстро перекрестилась.
- Ну, я гляжу, вы тут и сами теперь справитесь, а нам уж пора назад за реку возвращаться. - Мстислав поцеловал дочь в щеку. - Завтра приеду проводить вас. Мужа слушайся, а то я тебя знаю.
Елена заулыбалась:
- Да, слушаюсь я, слушаюсь. Ты уж, как матушка игуменья.
- Старею, - ответил Мстислав, лихо запрыгивая на коня. - А тебя, зять, жду на той стороне.
Залесская дружина повернула на север.
Огромный отряд чернореченцев привел Первак. Они с Димитрием радостно обнялись. Князь сбивчиво стал рассказывать, что произошло. Вместе они заспешили на холм, проведать Пахомия. Раненый боярин лежал уже на телеге. Вокруг него суетились женщины и Жидятка.
- В жизни так долго не лежал, а тут накинулись все разом и встать не дают, - слабым голосом, храбрясь, пожаловался Пахомий.
- А он мне жизнь спас, кабы не боярин, так все, и не спастись, - с уважением в голосе поведал Перваку Жидятка.
- Так копьем защищаться надобно, а не в носу ковырять, - пошутил Пахомий.
- Познакомь, князь, с боярином своим, - раздался голос у друзей за спиной. Лукаво улыбаясь, рядом стояла Елена.
- Вот это боярин мой, Димитрий Первак, - густо краснея, представил князь друга.
Почувствовав неловкость ситуации, Первак тут же принялся отвлекать внимание:
- А у меня радость большая, подружья моя не праздна. Дождались вот.
- Поздравляю, - благодарно улыбнулся Димитрий, - и, верно, радость большая. Крестным не забудь позвать.
- Честь великая, благодарствую.
- Тяжело ли отряд заозерский было разбить? - вдруг вспомнил князь.
- Какой отряд? - удивился Первак.
- Ну, тот, что у разбитых лодей в засаде стоял.
- С чего это лодьям разбитыми быть? Все целы кораблики, тебя дожидаются, а ты все не идешь. Мы с ними распрощались да к лесу, а там видим: колеса ваши вдруг отчего-то на север поворотили. Не понял я ничего, но велел по следам телег идти, так вот на вас и вышли. Влажно, след хорошо приметен.