— Остановись, — приказал Ривален, и заклинание послало его голос по коридорам разума чудовища.
Сознание и мыслительные способности существа были столь же велики, как и размеры его тела. Кракен прожил не одну сотню лет, несколько десятков из которых он провел в контакте с разумным мифалларом, учась, познавая, вырастая. Его ум был очень остёр и крайне силён.
Но Ривалену Тантулу он был не соперник.
Ривален прожил больше тысячи лет, учился искусству магии у самых могущественных заклинателей, каких только знал Торил, столетиями сражался с ужасами плана Тени, бился с малогримами в их родном мире, сплавил своё физическое тело с эссенцией тени, служил и продолжал служить в качестве верховного жреца одной из самых могущественных богинь мультивселенной.
Разум кракена склонился перед разумом Ривалена. Огромное создание подчинилось, замерев.
Ривален повис в воздухе, со всех сторон окружённый щупальцами толщиной с пивной бочонок. Он мог бы вытянуть руку и коснуться их. Щупальца пахли рыбой и морем. Их усеивали присоски величиной с щит.
— Опусти щупальца и больше не двигайся, — приказал Ривален.
Щупальца убрались под воду. Кракен дрейфовал в воде под ним. Ривален потянулся к его рассудку и узнал имя: Сессимиф.
Позади команда Тайны одобрительно кричала и восхваляла Шар. Висевшую в небе Селуне закрыло облако, преградив путь её лучам. Ривален понял, что это — знак одобрения его госпожи.
Он отыскал взглядом выживших с Новолуния и увидел, что водные элементали несут их к Тайне Ночи. Из-за кракена погибло больше половины членов команды. Ривен ощутил муки совести. Они были верными слугами.
Он полетел вдоль тела кракена, пока не достиг его головы, и принялся изучать мифаллар. Большая половина кристалла вросла в голову чудовища. Открытая рана, из которой рос артефакт, и окружавшие её клочья похожей на каучук кожи казались опухшими и воспалёнными. Удаление кристалла будет для кракена тяжелым и болезненным, но, вероятно, не смертельным. Это хорошо. Ривален был уверен, что найдет применение зачарованному существу.
Кружащиеся цветные завихрения в кристаллических глубинах артефакта показались Ривалену соблазнительными, завораживающими. Он опустился и положил на кристалл руку. Вокруг его тела поднялись тени, защищая шейда. Кракен вздрогнул, как будто испугавшись.
— Не шевелись, — приказал Ривален, и существо подчинилось.
Ты — Источник, мысленно сказал он мифаллару. Ты меня понимаешь?
Ответа не было.
Он нахмурился. Ривален не располагал ни ресурсами, ни временем, необходимым на починку ещё одного мифаллара. Арканисты анклава лишь недавно закончили исправлять последствия урона, который причинил его городу Избранный Мистры.
Подлетел Бреннус, воспользовавшись собственным левитационным заклинанием. Два брата повисли в ночном воздухе над покорившимся кракеном, в свете мифаллара, пока команда Тайны Ночи поднимала на борт уцелевших товарищей с Новолуния. Бреннус оглядел кракена и покачал головой.
— Поистине Шар благоволит тебе, брат. Прости мои сомнения.
Взмахом руки Ривален дал понять, что принимает извинения, и провел кончиками пальцев по поверхности мифаллара. Его касание оставило угасающие полосы тени на светящемся кристалле.
— Я попытался заговорить с ним и не получил ответа. Но мифаллар не кажется повреждённым. Что ты видишь?
Бреннус использовал несколько прорицающих заклинаний. С каждым заклинанием он выглядел всё более озадаченным.
Ривален знал, что брат способен изучать какой-либо интересный предмет на протяжении нескольких десятков дней.
— Говори, Бреннус. Что такое?
Бреннус покачал головой.
— Я не уверен. Мифаллар кажется ослабленным, хотя в нём достаточно энергии для наших целей. Но…
— Но?
— Но я не смог уловить хотя бы поверхностных проблесков его сознания. В настоящий момент этот артефакт инертен, как любой другой мифаллар.
Ривален нахмурился.
— Его разум был уничтожен?
Бреннус покачал головой.
— Нет, разум сохранился. Мои заклятия его обнаружили. Но он… не функционирует, — Бреннус озадаченно посмотрел на кристалл. — Как будто впал в спячку.
Потом он перевёл взгляд на Риваллена.
— Возможно, чтобы исцелиться?
— Мы можем его разбудить?
Бреннус пожал плечами.
Ривален принёс свое разочарование в жертву госпоже потерь. Даже если сознание мифаллара было утрачено навсегда, кристалл всё ещё мог оказаться полезен.
— Спящий или бодрствующий, он способен послужить нашим целям.
Бреннус с отсутствующим видом кивнул, продолжая изучать мифаллар.
— Я иду вниз, — сказал Ривален.
Бреннус поднял бровь, наградив брата удивлённым взглядом.
— Вниз? Сейчас?
Ривален кивнул, вынимая из кармана древнюю саккорскую монету. На дне моря, наверное, лежали тысячи таких. Если он найдет качественный образец, то сможет пополнить им свою коллекцию.
— Не думаю, что кракен возьмет с тебя оплату за проезд, — пошутил Бреннус, увидев монету.
Ривален улыбнулся и сказал:
— Я хочу увидеть руины.
Посерьёзнев, Бреннус кивнул.
Ривален опустился на голову монстра. Кожа Сессимифа была эластичной, холодной и скользкой, но Ривален сел, удерживая равновесие. Он взял священный символ и воззвал к силам Шар. Магия прошла по его телу, и зуд в груди дал понять Ривалену, что заклинание подействовало — теперь он мог дышать под водой.
Он продолжил произносить магические слова, призывая новое заклинание. Почувствовав силу в своих руках, Ривален соткал тень из воздуха и придал ей форму короткой верёвки и шипастого крюка длиной с предплечье. Когда он закончил, оба предмета стали плотными и осязаемыми, как настоящие.
— Что ты делаешь? — спросил Бреннус, хотя он и так догадался, судя по тому, что отлетел на несколько шагов в сторону.
— Не шевелись, — снова приказал Ривален Сессимифу, и глубоко вонзил теневой крюк в его тело. Гигантское создание, казалось, даже не заметило этого. Шейд продел верёвку в ушко крюка и схватился за оба её конца.
Бреннус покачал головой и улыбнулся. Его когти — признак благородной крови — сверкнули в свете звёзд.
— Опускайся к руинам, — сказал Ривален кракену.
Существо немедленно погрузилось в воду, бросившись вниз, как стрела из арбалета. Такая скорость чуть не сорвала Ривалена с места, но его невероятная, увеличенная тьмой сила позволила шейду удержатся за верёвку. Он выдохнул воздух из лёгких и вдохнул снова, чтобы наполнить их водой. Тени, всегда сопровождавшие его, не позволяли давлению и холоду добраться до тела.
Ведомый красным светом кристалла, кракен нёсся ко дну Внутреннего моря, к городу, в последний раз видевшему свет солнца более двух тысяч лет назад.
Безмолвие и пустота, царившие под водой, поразили Ривалена. Море затуманил ил, вероятно, поднятый кракеном, когда тот поднимался со дна. Это было похоже на туман. Несмотря на свет мифаллара, Ривален видел лишь на небольшое расстояние.
Через некоторое время кракен перестал погружаться, изогнулся и принялся медленно описывать круги. Ривален уцепился за верёвку и нагнулся, чтобы взглянуть вниз.
Руины Саккорса, как призрак, поднимались из туманной мглы. Объём разрушений потряс Ривалена. Перевёрнутая вершина горы, на которой стоял Саккорс, остановилась на боку. В таком положении горизонтальное плато превратилось в вертикальный утёс. Зияющие в поверхности утёса пещеры предполагали чью-то активность, но Ривален не видел никаких признаков жизни. Вероятно, обитавшие здесь существа погибли или ушли.
От приземления на бок город смело с плато. Тысячи зданий грудой лежали на дне у подножия искуственной возвышенности. Ривален узнал очертания некоторых зданий — треснувший купол храма Козаха, некогда гордо возносившийся шпиль башни Золунда. Ривален задумался, о чём были последние мысли Золунда, когда город рухнул в море. А о чём думал Источник в те мгновения? Он покачал головой, вспоминая день несколько тысяч лет назад, когда он шёл по улицам Саккорса и советовался с самим Золундом. Саккорс, хоть и не такой величественный, как анклав шейдов, всё равно был прекрасен.
И будет таким снова.
Ривален вознес хвалу Шар за то, что анклав шейдов не постигла подобная участь. Он пообещал ей, что возродит затонувший город. Он поднимет его со дна, снова вознесёт в небо, точно так же, как Тултантар возник из теней, чтобы снова воспарить над Фаэруном.
С помощью ментальной связи, которую создало его заклинание, Ривален приказал кракену подплыть ближе. Он хотел получше изучить основание города.
Могущественное волшебство, некогда отделившее вершину горы от её корней, судя по всему также сохранило её практически целой, несмотря на столкновение и все прошедшие годы. Это было хорошо.
Шадовар могли починить разрушенный мифаллар, могли воспользоваться магией, чтобы снова отстроить город всего за месяц, но Запрет Мистры — эдикт, который богиня магии наложила в ответ на Глупость Карсуса, эдикт, запрещавший использование некоторых могущественных заклинаний, некогда распространённых в древнем Нетериле — сделал затруднительным и дорогостоящим использование магии, необходимой для того, чтобы отрезать вершину горы и использовать её как основание для летающего города. Запрет Мистры означал, что империю никогда нельзя будет возродить.
Но мог родиться новый Нетерил. И восстановленный Саккорс будет его предвестником.
Ривален решил, что увидел достаточно. Он достал из кармана турн и бросил его на дно. Погружаясь, монета отразила красный свет мифаллара. Он вернёт себе эту монету, когда вернёт город.
Шейд бросил последний взгляд на руины, запечетлев их в памяти, и приказал кракену всплывать.
Бреннус ждал его, по-прежнему паря в небе над морем. На Ривалена пока ещё действовало заклинание полёта, и он поднялся в воздух со спины Сессимифа, использовав простую магию, чтобы высушить одежду.
— Что ты видел? — спросил Бреннус.
— Город полностью разрушен, — ответил Ривален. — Но верхушка горы уцелела. Ты должен посмотреть сам, Бреннус. Шпиль Зорлунда по-прежнему различим, как и храм Козаха.
— Козах. Давно я не слышал это имя, — Бреннус слабо улыбнулся. — Но нет. Я не хочу видеть Саккорс до тех пор, пока он не присоединится к Тултантару в небе над Фаэруном.
Ривален кивнул и улыбнулся, почувствовав удовлетворение. Задача, которую поручили ему Шар и отец, была почти выполнена.
— Мы должны уведомить высочайшего об успехе, — заметил Бреннус.
— Согласен.
Бреннус положил руку на плечо брата.
— И у меня есть идея, как пробудить сознание мифаллара.
***Несколько дней спустя, вдали от Саккорса и Внутреннего моря, Ривален явился к отцу, его всевышеству Теламонту Тантулу. В сумрачном воздухе приёмной тени спонтанно сплетались в полотна и липли к шёлковой сорочке с высоким воротником и льняным бриджам, в которые был одет Ривален. За эти века он так привык к прикосновениям, что почти их не замечал. Тени заполняли Тултантар точно так же, как Внутреннее море заполнило Саккорс.
Тусклые огни были единственным источником света в богатом помещении, отделанном панелями из сумеречного древа. На полу лежал толстый серый ковёр с лазурным узором в форме спирали. Обитые плюшем кресла и диваны на двух когтистых ножках служили сидениями. Стены круглой палаты были заставлены книгами и завалены свитками. Огромный стол его всевышества стоял в середине помещения, тоже заваленный пергаментом и книгами. Отец Ривалена с жадностью читал всё, что только мог найти. Ривален знал, что его всевышество заключил тайное соглашение с хранителем фолиантов, хозяином величайшей библиотеки Фаэруна — Кэндлкипа. Отец предоставил хранителю фолиантов несколько редких томов из древнего Нетерила, написанных на подлинном лороссе. Взамен хранитель открыл высочайшему — в чужом обличье, разумеется, или посредством его агентов — полный доступ к собранию Кэндлкипа.
Ривален увидел отца в противоположном углу помещения — тот стоял у волшебной карты Фаэруна во всю стену. Никаких признаков Хардхуна, советника отца и главного соперника Ривалена за возможность нашёптывать на ухо его всевышеству.
— Центральный Фаэрун, — приказал высочайший, и карта сменила перспективу, чтобы в подробностях показать Сердцеземье — Кормир, Сембию и Долины.
Ривален приготовился заявить о своём присутствии, но тут отец сказал:
— Вы с Бреннусом нашли Саккорс. Мифаллар у нас.
Ривен давно решил не спрашивать, откуда его отец знает то, что знает.
— Да, ваше всевышество.
Всевышество повернулся, чтобы взглянуть на него. С узкого, ничего не выражающего лица смотрели проницательные глаза цвета платины. Ривален унаследовал от отца острый нос и императорскую осанку. Королевский плащ отца, изначально фиолетовый, так потемнел, что казался почти чёрным. Теламонт, в теле которого теней было не меньше, чем плоти, казалось, парил в воздухе, а не стоял на полу. Очертания его тела сливались с сумраком комнаты. Около него постоянно клубились тени, куда длиннее и гуще тех, что окружали Ривалена. Ривалена пока не настолько поглотил мрак. Но поглотит. Ещё поглотит.
— Прекрасная работа, Ривален.
Похвала от высочайшего была редкостью. Ривален наслаждался моментом.
Теламонт прошел мимо него к столу и вытащил из кристаллическую пробку из бутылки с вином. Он наполнил два бокала и протянул один сыну. Ривален взял, но пить не стал; он никогда не пил.
— Мифаллар не повреждён? — спросил отец.
Ривален покачал бокал, вдыхая пикантный аромат вина.
— Его структура уцелела. Магия тоже кажется целой, хотя и немного ослабленной. Но разум внутри кристалла… находится без сознания. В настоящий момент это просто обыкновенный, немного ослабевший мифаллар.
Высочайший пригубил вино и нахмурился.
— Разум мифаллара может стать достойным пополнением нашего арсенала. Пробуди его, Ривален.
— Проще сказать, чем сделать, отец. Бреннус узнал имя того, кто, как мы считаем, может разбудить мифаллар. Мне требуется лишь твое разрешение, чтобы заняться этим.
— И что же это за личность?
— Маг разума, странствующий по побережью Дракона. Он не обладает никаким политическим весом. Вряд ли кто-то его хватится.
— Маг разума? Редкость для этой эпохи. Это не помешает другим твоим делам?
— Каким другим делам? — спросил Ривален.
Теламонт загадочно улыбнулся.
— Даю тебе разрешение, Ривален.
Он сложил руки за спиной и проплыл обратно к стене.
Задумавшись, Ривален последовал за отцом.
— Мы должны заняться подъёмом и восстановлением Саккорса, — сказал высочайший. — Твои братья Идер и Кларибёрнус будут руководить этими работами, пока вы с Бреннусом займётесь преследованием мага разума.
— Как пожелаете, ваше всевышество.
— Идер и Кларибёрнус могут использовать любые средства, которые имеются в нашем распоряжении. Я хочу, чтобы город был отстроен за месяц.
— Да, ваше всевышество.
Месяц — весьма амбициозный срок, но с помощью магии и рабского труда — особенно рабского труда кринтов, сильной, но глупой расы, рожденной от союза рабов и демонов тени — можно в него уложиться.
Ривален стоял у плеча отца и изучал карту. Та показывала центральную Сембию: города, дороги, деревни, храмы — всё разборчиво подписано. Ривален уже давно советовал захватить Сембию, богатую страну с плодородными землями на севере и несколькими крупными портами на юге.
Он во всех подробностях обсудил план этого нападения с отцом и давно посеял семена будущего завоевания, ещё до того, как Тултантар вернулся с плана тени. Он контролировал ячейки почитателей Шар практически во всех крупных сембийских городах.
— Сердцеземье — спелый плод, созревший, чтобы упасть нам в руки, Ривален, — сказал высочайший. — Ярость Драконов ослабила их. Засуха ослабила их. Огненный дождь ослабил их. Междуусобные политические свары и Возвращение эльфов ослабили их. Нельзя позволить этому плоду просто сгнить на ветке.
— Ваше всевышество? — спросил Ривален, не смея даже надеяться.
Теламонт продолжал:
— Почти год мы провели, роясь в грязи, разыскивая безделушки старой империи и заключая союзы с королями — с детьми, которые сейчас правят Фаэруном. Напрасные усилия, мне кажется. Ты согласен?