Наконец король произнес:
— Думаю, ты окажешься рад моим новостям. Шэграл Крадхейк мертв. Умер накануне вечером, вскоре после того, как тебя взяли под арест.
— Я не рад, — признался Брелах. — Раз ты меня зовешь, случилось нечто поганое — просто так из камеры ты бы меня не выпустил. При каких обстоятельствах владыка Метели оставил худший из миров?
— После совета и перед тем, как отправиться с выданными ему солдатами в Иберлен, Гайвен Ретвальд навестил родственника. В его здешних покоях в Драконьей Башне. У Шэграла Ретвальд пробыл час, после в сопровождении Дайнера отбыл к вратам. А сегодня утром старик был найден мертвым. Я просмотрел записи камеры. Крадхейк пробудил в Гайвене ту часть родовой памяти, что относилась к нему самому. Не рассчитал своих сил при этом и умер.
— Понятно, — сказал Брелах, весь в один миг переменившись в лице. — Да хранит его Дану.
— Да хранит. Вижу, ты все же не рад, — король задумчиво провел рукой по лбу, словно испытывал головную боль.
— Совершенно не рад. Уж поверь.
Эйслин вполне разделяла чувства своего командира. Последний из живущих в королевстве Сумерек драконов был проблемой — но проблемой привычной. Тысячу лет назад Шэграл Крадхейк действительно представлял собой угрозу для порядка и мира. Он переманил на свою сторону немало фэйри из всех народов, населявших северный край, и предпринял поход на юг с целью истребления человечества. На холме Дрейведен владыка Метели, как Шэграл себя называл, был разгромлен сводным братом, Эйданом Айтверном из младшей линии Драконьего Дома. Тем самым Эйданом, что принял удел и судьбу людей. Шэграла судили здесь, в Цитадели, лишили права голоса в Звездном и Лунном советах, подвергли домашнему аресту, заточив в пределах принадлежавшего ему владения Амарт.
Конечно, строптивый дракон не успокоился. На Неблагом дворе у него всегда находилось немало сторонников. Те же Дэлен Дайнер и его клика. Но большая часть того, на что этих сторонников хватало — мелкие каверзы да постоянные попытки протолкнуть в Лунный совет петицию об отмене Шоненгемского пакта, воспрещающего фэйри присутствие в Срединных Землях. Голосование неизменно проваливалось, но пакт этот все равно в мелочах нарушался.
Большая часть действий Неблагого двора заключалась в подкупе чиновников и мелкой контрабанде. Оставшиеся на землях людей артефакты Древних высоко ценились на местном черном рынке. Пресекать эту торговлю являлось теперь одним из основных занятий Стражей Грани, раз более важной работы им, к счастью, не находилось.
До вчерашнего вечера. Пока наследник бежавшего некогда в Иберлен Бердарета Крадхейка, сына Шэграла, не заявил, что денонсирует Шоненгемский пакт вовсе. Формальное право у юноши на это имелось — он был в своих землях королем, пусть и свергнутым с трона, но относительно законным. Вот только теперь весь мир, похоже, обернется верх дном. И дело тут касается не только незаконной торговли лучевыми ружьями.
— Шэграл умирал, — сказал наконец Брелах. — Ему при лучшем раскладе оставалось лет сто. И то лишь потому, что он продлил свою жизнь всеми способами, которыми ее продлить возможно, включая те, о которых я даже думать не желаю. Он решил передать потомку все, что знал сам. Ты его видел, этого потомка. Шестнадцать лет — даже для людей мало. А на юнца свалилась вся мощь и все знания старейшего из наших чародеев. Если он не рехнется и не наделает бед, можешь меня разжаловать или убить. Это сейчас все равно что сам Шэграл — только в молодом теле, полный сил, свободный и совершенно безумный. Грань между их разумами, наверно, совершенно стерлась. Тебе не кажется, брат, что вчера все же стоило меня послушать?
— Теперь кажется. Я был не прав, — сказал Келих мягко.
На памяти Эйслин король Волшебной Страны впервые прямо признавал свою правоту. Смотрелось это удивительно. Келих казался если не раскаивающимся, то признающим допущенную ошибку.
«Ему есть, что признавать. Повелитель Бурь обманул нас всех. Отправил свое порождение в Иберлен, в сопровождении самых преданных сторонников, вроде того же Дэлена. А главное — добился отмены прежних ограничительных законов. Даже если Келих не захочет поддерживать Гайвена Ретвальда обещанной армией, вся шваль с Неблагого двора все равно кинется на подмогу наследнику своего господина. Ведь они теперь имеют право пересечь Каскадные горы — сам иберленский король разрешил. Попытайся мы их остановить, это окажется чревато новым Великим Расколом».
— А ты думал, сможешь играть человечишкой, — произнес Брелах со злой усмешкой.
— Я ошибся, — тон Келиха Скеграна оставался все так же мягок, но нечто в выражении глаз короля не понравилось Эйслин. «Лучше Брелаху его сейчас не злить». — Будешь пенять мне и дальше? Или, может, поговорим о деле?
— Давай о деле, брат, — уступил Страж. — Пока нам обоим жизнь не попеняла.
— Разумные слова. Мне нужно, чтобы ты собрал отряд. Возьми, если хочешь, Мотори, Кенана и всех остальных, кого пожелаешь. Отправляйся в Иберлен, ко двору Гайвена Ретвальда, как будешь готов.
— Устранить его?
— Наблюдать, — Келих чуть поморщился. — Не уверен, что ты сможешь его устранить, с учетом его свиты и новых возможностей. Вдвоем мы, пожалуй, справились бы… Леди Дановар, — обратился король к Эйслин, — вы с этого момента — официальный посол королевства Сумерек в королевстве Иберлен. Верительные грамоты, заверенные Звездным Советом, получите перед отбытием — в бумажной форме и в электронной. Вам поручается находиться при особе Гайвена Ретвальда, наблюдать за ним, подавать мне отчеты о его деятельности, эту деятельность по возможности контролировать в разумных пределах. Насилие без моего разрешения не применять.
— Почему я? — спросила Эйслин прямо.
Назначение оказалось для девушки неожиданным. Дипломатом она не была ни по образованию, ни по призванию. Впрочем, в закрытом от всего мира государстве никаких дипломатов не водилось уже много столетий. В любом случае, в своем отряде Эйслин была самой младшей и никаких официальных ролей отродясь не исполняла.
— Потому что тебе Ретвальд доверится больше, чем мне, — хмыкнул Брелах. — Посмотри на меня, — капитан саркастически улыбнулся, — и посмотри на себя. А теперь представь этого юношу, нахватавшегося знаний от предка, но все равно с кашей в голове и горячей кровью. Меня ему будет хотеться вызвать на дуэль, стоит мне хоть слово промолвить, а вот тебя, возможно, и послушается.
— Надеюсь, вы не поручаете мне его соблазнить, — сказала Эйслин холодно. — А то располагать к доверию можно разными способами, знаете ли.
— Не поручаю, — ответил вместо Брелаха Келих. — Это все равно не подействует, если он таков, каким я его оценил. В любом случае, я надеюсь на вас, леди Дановар, на ваш здравый рассудок и меткое слово, — девушка кивнула. — Что до моего брата, тебе, Брелах, предстоит совсем иная миссия.
— Какая же, мой государь? — сейчас Страж был самая любезность. — Какую работу жаждешь на меня взвалить, полагая, что она важнее, чем наблюдать за сорвавшимся с поводка потомком Повелителя Бурь?
Эйслин не сомневалась, что командир сейчас сердит. Он предпочел бы заниматься Ретвальдом сам. Тем более в окружении юного иберленского короля находился Дэлен Дайнер, с которым Брелах Скегран давно собирался свести счеты. Взаимная неприязнь связывала двоих сидов еще с тех времен, когда Дэлен занимался разграблением разбросанных по свету тайников, оставшихся от прежней цивилизации, а Брелах старался ему помешать.
— Я приказываю тебе заняться Эдвардом Фэринтайном, — сообщил брату король. — Ты наблюдал за его деятельностью давно. Я изучил все отчеты. Ты говорил мне, он не опасен и вправе вместе с чародейкой Кэйвен попытаться возродить Конклав. Пусть так, хотя мы оба прекрасно помним, какими бедами обернулось существование подобной организации во времена наших дедов. Мой шпион затесался в окружение Ретвальда и прислал несколько часов назад донесение. Фэринтайн похвалялся, будто взломал коды доступа к орбитальным спутникам и произведет бомбардировку, если слуги Ретвальда попробуют его арестовать.
— Громкое заявление. Это правда?
— Насколько могу судить, да.
Эйслин тревожно встрепенулась. Даже она немного знала о подобных вещах, невзирая на работу в элитном подразделении. Затронутая королем тема относилась к числу наиболее секретных. И все же девушка слышала, что станции космической обороны были созданы людьми еще в третьем тысячелетии и сделались причиной двух разрушительных войн. После четвертой мировой войны контроль над ними получили Повелители Холмов, но даже они оказались не в силах предотвратить пятую мировую войну, названную впоследствии Войной Пламени. По ее завершении не справившийся со своими обязанностями род Фэринтайнов отказался от контроля над орбитальным оружием.
— Нас устраивал прежний status quo, по которому имперские спутники не принадлежали никому и никем не могли быть применены, — сказал Келих. — Так бы оно и оставалось до скончания века. Или пока они не выйдут окончательно из строя, что при текущем отсутствии ремонтных работ случится лет через триста. Но сэр Эдвард смешал нам все карты. Мы не можем допустить, чтобы у старых боевых станций вновь нашелся хозяин. Тем более хозяин, обещавший использовать их на войне.
— Я понял тебя, государь.
— Хорошо. Найди Эдварда Фэринтайна и убей его. По имеющимся у меня сведениям, он находится сейчас в окрестностях Тимлейна.
Брелах помолчал — немного, секунд пять, должно быть — а потом с некоторой неохотой кивнул. Его колебания были вполне понятны. В прежние времена считалось, что народом сидов сообща правят Сумеречные Короли и Повелители Холмов, и лишь Драконьи Владыки могут встать с теми и другими вровень. Лишив жизни законного Повелителя Холмов, пусть и несущего в своих жилах немалую доли человеческой крови, старший Скегран нарушил бы немало древних запретов.
— Ладно, — сказал Брелах. — Хочу только уточнить, он последний?
— Да. Но если он успел поделиться знаниями с женой, тебе придется убить и ее. После этого спутники вновь не будут никому принадлежать, я надеюсь. Если только воспользоваться ими не попытается Гайвен Ретвальд. Как доносит мой наблюдатель, он рассуждал о подобной возможности в обществе сопровождавших его солдат. Именно поэтому мне и нужны вы, леди Дановар. Приказываю вам следить за действиями иберленца, всеми доступными способами и в первую очередь магическими. Если заметите, что он пытается установить контроль над спутниками Антрахта — сперва сообщите мне по защищенному каналу, затем вызовите Брелаха и весь отряд. Сами в бой не вступайте — тебя это, Брелах, тоже касается. Ретвальд сильнее вас. Постарайтесь не дать ему совершить никаких безрассудств, пока я не прибуду на место лично.
— Я поняла, — сказала Эйслин. Командир тоже кивнул.
— Прекрасно. Брат, Фэринтайна ты скорее всего найдешь в окружении Артура Айтверна. Этот еще один дракон собирает войска против Гайвена Ретвальда, считая задуманный нами план подчинения континента несвоевременным. Магией он не владеет, по крайней мере в деталях ей не обучен, но люди за ним идут. Его ты тоже должен будешь убить. Предвосхищая твои возражения, скажу — это необходимо. Мы можем взять Срединные Земли либо быстро и меньшей кровью, либо путем затяжной войны. Артур Айтверн желает войны, как и его эринландский друг. Твоя задача ему помешать, сократив количество будущих жертв.
— Такое чувство, будто ты посылаешь меня истреблять безоружных, — проворчал Брелах.
— Не советую недооценивать Фэринтайна. Он сильный и опытный чародей. Чтобы справиться с ним, тебе понадобится помощь всей твоей команды — особенно теперь, когда сэр Эдвард со всей отпущенной ему самоуверенностью распоряжается могуществом так называемых Древних. Сделай, о чем я тебя прошу — и помни, что так мы прольем куда меньше крови, чем могли бы.
Брелах Скегран встал, давая понять, что выслушал своего короля и готов действовать. Келих не объявлял, что аудиенция окончена — но его старший брат, лишь по собственной прихоти не сделавшийся владыкой Сумерек, никогда не отличался покладистым нравом. Капитан Стражей Грани поправил перевязь со шпагой, сжал витой эфес затянутой в белую перчатку ладонью. Выглядел Брелах мрачно — таким мрачным Эйслин не видела его еще никогда. Она понимала, насколько неприятную миссию поручил ему король. Убить двух высоких фэйри, наследников Великих Домов, пусть и оказавшихся фактическими врагами — не каждый согласится на такое.
«И все-таки Брелах исполнит приказ, — поняла вдруг Эйслин. — Несмотря на то, что сам сочувствует людям и тем, кто захотел, будучи изначально нашей крови, людьми стать. Мы — последний бастион цивилизации на опустошенной Земле. Мы слишком хорошо помним, что такое оружие массового поражения, применявшееся прежде. Смотрели видеоматериалы, узнали еще в детстве о миллиардах уничтоженных жизней. Если Эдвард Фэринтайн готов снова к этому оружию прибегнуть, он не должен оставаться в живых».
— Я сделаю, — пообещал Брелах. — Только чем в это время займешься ты?
Келих тоже поднялся на ноги. Он был ниже брата на полголовы. Тонкокостный, изящный, слабый на вид. Возможно — самый опасный боец в этом мире, обладающий памятью всех своих предков от самых первых, правивших народом Дану еще прежде, чем легли первые камни в основания пирамид Египта. Каждое движение Келиха было словно порыв ветра.
— Я попытаюсь оседлать волну, — сказал младший Скегран. — Ты обвинил меня вчера в глупости, когда я согласился с доводами Ретвальда — а между тем, у меня не было иного выхода. Юный лорд Гайвен говорил убедительно, расписывая всем высоким лордам преимущества, которые мы получим, придя к нему на помощь. Не менее убедительно и лорд Шэграл объяснял, насколько опасным окажется человечество, не контролируемое нами. Неважно, согласен я сам с этими рассуждениями или нет. Отвергнув их, я бы получил смуту, а возможно, и мятеж. Крадхейки, молодой и старый, все равно нашли бы сторонников для задуманного ими дела — вот только попутно они бы восстали против нас, и многие кланы присоединились бы к ним. Запретный плод сладок, а мир людей давно манит наших смутьянов.
— Поэтому ты решил встать во главе этого похода сам.
— Уж лучше так, чем залить нашу землю кровью, как делали предки. Еще одного Раскола сиды не переживут. Мы умираем, лишенные цели и смысла, в сумраке наших чертогов. Правильнее оказаться объединенными во имя достижения общей цели, нежели разобщенными в борьбе друг против друга. Я соберу армию — и приведу ее на юг. Первый корпус возглавлю лично, и прибудет он в Иберлен в кратчайшие сроки. Надеюсь, уже в этом месяце.
— Ты играешь с огнем, брат, — сказал Брелах неодобрительно.
— Такова природа власти. Король должен слушать народ. Наш народ желает войны во имя мира — и видит Дану, мы такую войну начнем.
Брелах Скегран коротко резко кивнул. Поклонился своему государю и родичу, и четким военным шагом отправился к дверям. Эйслин, после короткого колебания, последовала за командиром. Сейчас девушка ощущала еще большую тревогу, нежели час назад, когда только переступала порог королевского кабинета. Задание, порученное Келихом, не внушало ей радости — но еще худшей оказалась миссия, выполнять которую предстояло теперь командиру и прочим товарищам. Не такую работу Стражи Грани привыкли исполнять в последние годы, и оставалось лишь сожалеть о завершении прежних беспечных дней.
Когда Эйслин уже взялась за ручку покрытой резными узорами двери, открывая ее, государь Келих неожиданно сказал:
— Леди Дановар. Еще минуту вашего внимания, пожалуйста.
— Слушаю, ваше величество, — замерла девушка.
Король в свойственной ему манере чуть помедлил, изучая ее бездонным взглядом. Затем качнул головой — и внезапно все обзорные экраны, развешанные по стенам его кабинета, зажглись. Старый наблюдательный спутник, выведенный на орбиту еще в середине третьего тысячелетия, до сих пор исправно работал — и, в отличие от многих прочих, не таил в себе никакой угрозы. Он собирал информацию, фиксировал ее, передавал в Цитадель. Эйслин замерла, рассматривая десяток различных картинок сразу. Везде обозначались место и время записи. Видео были свежие — не больше месяца.