В село меня пустили без проблем, сразу разбудив всех радостной вестью – знахарка явилась. Многие повыскакивали на улицу, стараясь раньше других заказать зелья, отвары и мази от своих хворей.
— Эй-эй, не все сразу, я тоже всех вас рада видеть. Бабушка Любава, как ваша спина? Тетушка Карима, а как ваш младшенький? О, дядя Михей, у вас новые ожоги? Что? Обоз с юга прибыл вчера? А когда отъезжает? Завтра. Тогда я завтра вас покидаю. Еду учиться в Университет. Что? Почему так рано? Племянник тетки Велиссы вчера заявился, помощь ему нужна знахарки. Прихворнула мамка его, да и сам весь изранился, пока добрался до нас. Заказы я вам к вечеру принесу...
Беседовали мы прямо на улице, так как в этом селе жили самые добрые люди в мире. Они приняли нас с Велиссой с распростертыми объятиями, а после ее смерти заботились обо мне так, чтоб будь их воля – я бы уже была замужем за первым парнем на селе, Жданом, а по форме напоминала шарик. И не только из-за беременности! Проще говоря, каждый вызвался помочь, кто дорожный котелок даст, кто припасами в дорогу поможет, все женщины уверяли, что я просто обязана принять различные скатерти, занавески, платья, сарафаны, постельное белье и прочее, что пригодится в качестве приданого Ну и Бореслав Горемыкович обещался продать мне двух справных лошадок по дружественной цене. Поэтому я быстренько записала удвоившийся список пожеланий и направилась к постоялому двору, чтобы переговорить с главой обоза насчет "болезного племянника покойной тетушки Велиссы". На первое время ему понадобится место в одной из телег, а это стоит дорого, да и не всякий согласиться. Но по предварительным сплетням в обозе нет даже лекарки, а купец Авдотий мучается зубной болью.
— Надо же, какие крали здесь водятся, – радостно воскликнул какой-то парень, явно охранник из обоза. – Эй, красотка, не хочешь посмотреть на мои кубики на животе?
На этот раз я даже не вздрогнула. Мне уже через полтора месяца 19, а подобные предложения мне начали делать в 16, так что время привыкнуть к хамству и распущенности некоторых недалеких придурков было.
— Вряд ли там есть что-то, что меня заинтересует. Конечно, если ты не болен какой-нибудь экзотичной болезнью, с которой я еще не сталкивалась.
За три года (если округлить) я научилась отвечать твердо, но с милой улыбкой, так чтобы не приставали больше, но и не обиделись. Обиженный мужчина непредсказуем, а значит, опасен, а я опасности не очень люблю. Я обеими руками за стабильность.
— Чей это чудный голосок я слышу. Неужели это ты, Талиока? Ну как там Велисса? – пророкотал знакомый голос купца Авдотия. – Где эта прохиндейка?
— Умерла три месяца назад, – неуклюже ответила я. Ну не умею я вилять и подготавливать к таким новостям!
— О, надо же... Прими мои соболезнования. Мне твоя тетка-вертихвостка нравилась, – расстроено огладил бороду смущенный купец.
— Угу... Авдотий Лаврентьевич, возьмите меня с собой в столицу, а? Мне учиться же надо. А я вам зуб вылечу и знахаркой обозной подработаю, – состроила я умоляющие глазки, не забыв молитвенно сложить ручки у груди.
— Да о чем речь, конечно возьму. Знахарка завсегда нужна, – обрадовано похлопал меня по плечу купец.
— Только со мной парень будет, племянник тетушки Велиссы. Лихие люди поранили его сильно, лежать бы ему надо, да в столицу спешит. Мамка у него больна, а братья и сестры без присмотра. Пока я буду лечить мамку, он за малыми присмотрит.
Хоть бы прокатило! Место в обозе будет стоить не меньше трех сотен, а на эти деньги даже в столице можно жить месяца полтора на не самом плохом постоялом дворе. Деньги надо экономить, к тому же золотом у меня всего тысяча – остальное в виде камушков драгоценных.
— Ну, это надо серьезно обговорить. Какие у тебя зелья на продажу готовы?...
Глава 2.
В пути
— Ты мне дорого обходишься, родственничек Макс, – недовольно буркнула я, закутывая особу императорских кровей во второе одеяло, выделенное мне селянами.
В обозе мне разрешили пристроить болезного в повозку с тканями, так как она лучше всего защищена от непогоды. Сильные молодцы из охраны с утра пришли за нами и любезно вынесли Макса на носилках, хотя были при этом немного недовольны. Туда же я засунула два своих сундука среднего размера. На самом деле, благодаря каким-то хитрым чарам в эти сундуки можно было запихать не только весь мой хлам (что я и сделала), но и имущество всего села. Велиссе их подарила одна из сильнейших магинь по имени Блэр. Тетка не слишком охотно рассказывала о ней, но явно любила. Они пока в университете учились, вместе мансарду снимали, на Цветочной улице дом Љ7. Если будет возможность там и поселюсь. А пока до столицы добраться надо и Макса доставить туда целым и невредимым.
— Прости, что доставляю столько проблем, – растерянно он улыбнулся, пытаясь сдуть челку.
Волосы я ему обстригла и покрасила в рыжий цвет, чтобы больше походил на Велиссу. Сама я красилась в черный, так как цвет волос был весьма приметный и нежелательный. Тетка Велисса сравнивала его с эльфийским красным вином "Кровавые лепестки розы" и напоминала, что такой цвет – признак грязной крови. Ну не то, чтобы грязной, скорей с примесями крови другой расы. И судя по оттенку, грешили либо родители, либо дедушка с бабушкой по женской линии. А так как уши у меня нормальные, то эльфы здесь ни при чем. И глаза на багровые, значит демоны в родословной не отмечались. Короче, дело ясное, что дело темное. Но лучше подобное прятать, а то многие религии весьма отрицательно относятся к таким как я.
— Да ладно, что уж теперь поделаешь. Не бросать же тебя. Тетка Велисса учила меня, что мы в ответе за тех, кого приютили. Как себя чувствуешь? – смутилась я, щупая императору лоб.
— Хорошо. Только чешется сильно под бинтами, – пожаловался он, пытаясь почесать грудь. Легонько стукнув его по рукам, я погрозила пальцем.
— Чешется – значит заживает. Не смей тревожить швы, я из завтра утром сниму и снова поменяю повязки.
— А на кого собираешься учиться? – поинтересовалось Величество, пытаясь незаметно почесать хотя бы бедро.
— Хочу на алхимический факультет, но специальность еще не выбрала, – мечтательно улыбаясь, ответила я.
— А почему не Лечебный?
— Лечить я и так умею, но больше люблю творить новое, а не сохранять уже использованное. В хижине не удается делать сложные составы, а в Университете есть лаборатории, реторты, реактивы, пере....
— Я понял! Все-все, сдаюсь, – перебил меня Макс. – Но разве ты не знаешь, что если тест выявляет у претендента особые способности, то ему не позволяют самостоятельно определять свою сферу обучения.
Я призадумалась. На самом деле у меня есть одна особая способность, но она еще не полностью развита. Я мимикрирую. Контролировать этот процесс я пока не могу, да и не вижу я применения для этого.
— Не думаю, что мои особенности могут повлиять на выбор факультета. Но если подумать, то забесплатно я готова учиться на любом факультете, а алхимию изучать факультативно.
Если подумать, то так даже лучше. Алхимики привязаны к своим лаболаториям, да и зарабатываю мало. Мне жизнь впроголодь надоела, а попутешествовать хочется. Может на общий профиль пойти?
— А может, замуж выйдешь? – сцеживая усмешку в кулак, спросил этот провокатор
— За кого? – не сразу почувствовала подвох я.
— Как за кого? Перед тобой самый умный, красивый, сильный, влиятельный и богатый мужчина Империи, а ты еще спрашиваешься! – почти натурально возмутился он, уже начав совсем неаристократично похрюкивать к концу своей речи.
— Да ну? Где? Почему я вместо него вижу слабого как котенок, неровно подстриженного нахала, не гнушающегося порой даже шантажировать несчастную и наивную меня. – Поддержала шутку я и мы оба с удовольствием расхохотались, что, наверно, и положило начало нашей дружбе.
— А кто меня стриг, а? У тебя вместо рук что? – ехидно поинтересовался этот стервь.
— Да у меня руки золотые!
— Ага, если руки золотые, то не важно, откуда они растут, – прозрачно намекнуло Его Величество на мои тылы.
— Ах ты... ты... ты! – окончательно растерялась я, непривычная к долгим словесным поединкам.
— Я. А ты привыкай к столичной манере общения. Там словами каждый норовит ужалить, в душу плюнуть. Поэтому отращивай броню, невосприимчивую к насмешкам и острый язычок, – перешел на серьезный тон Макс. – Да и говор этот деревенский оставь. Говори правильно, как горожанка!
Я смущенно кивнула, полагаясь на его знание жизни столицы. Мы с Велиссой как-то обходили в своих странствиях центральный регион, а в провинции люди проще и понятней.
— Эй, знахарка, поработай по профилю! – позвал меня кто-то из обозников, вынудив оставить главного пациента.
Оказалось, что сердобольные обозники наткнулись на девицу, заночевавшую рядом с дорогой. Рыжая красотка с пышными формами, узкой талией, но чрезвычайно наглым характером (ух, как она забористо ругалась), убеждала Авдотия, что тот просто обязан мирозданию взять ее с собой и отвести в столицу к самым лучшим магам. Вот и меня позвали определить, нормальная ли она.
Я подошла поближе к девушке, рассматривая причудливый наряд. Незнакомка вырядилась в кожаные обтягивающие шмотки, заставившие мужчин пускать слюни в мечтах о...
— Чего вылупилась, кикимора деревенская? – недовольно окрысилась на меня рыжая.
— Провожу магическое сканирование твоего организма на наличие заболеваний. В первую очередь заразных и опасных для нас, – мило улыбнулась я в ответ, мысленно моя рот этой гадине щелоком!
— Так ты маг? – удивилась она и подошла ближе, рассматривая во все глаза и явно что-то просчитывая.
— Нет, я знахарка. Еду учиться в Университет, но в лечении и распознании болезней – специалист.
Девица разочарованно вздохнула и, судя по всему, приготовилась опустить меня по полной, но тут из леса вернулись охотники. Вместе с ними вернулся мой Молчун, радостно бросившийся меня обнюхивать и проверять на наличие повреждений. Девица встретила моего песика странным взглядом. Ну да, он немного крупноват, но ведь это потому, что мы с тетушкой хорошо его кормили, зельями разными полезными пичкали. Ну вид недружелюбный, так ведь волкодав, а не пудель. А в остальном он создание в высшей степени безобидное, ленивое и интеллигентное.
— Обалдеть какой монстр! Подари, а? – закричала вдруг девица, хватая меня за руку. Честное слово, чуть сердце от страха не остановилось.
— Очумела? Убери от меня руки, чокнутая! Молчун мой друг и телохранитель! – немного сорвалась я, начиная опасаться за себя, за беззащитного императора, Молчуна и даже обоз.
— Ну зачем же сразу отказываться? Я, между прочим, к тебе с чистым сердцем из другого мира! Я может вас пришла спасать! – выдала она, заставив меня сразу припомнить лекции Велиссы об иномирянках и иномирянах. Примерно у десяти процентов из них обязательно есть бзик на тему спасения, а так же всяких ручных монстров.
— Спасать от чего? У нас нет ни войн, ни сумасшедших магов желающих власти над миром. А с нечистью вполне справляются штатные боевые маги, – охладила я пыл рыжей незнакомки.
— Нет, значит будут. А еще мне нужен жених. Ну принц там какой-нибудь, повелитель, император наконец!
Я поспешно проверила наличие императорского перстня на шнурке с прочими амулетами.
— Извини, всех разобрали, – наверное, слишком поспешно ответила я, решив для себя до последнего скрывать "профессию" Макса. А то ведь золотоискательниц и без иномирянок хватает, а император у нас один.
— Ну, вечно так. Мне постоянно не везет. Я, кстати, Машка, а ты? – немного расстроилась незнакомка.
— Талиока.
Мы пожали друг другу руки, вызывающе глядя в глаза. Нет, ну типичная иномирянка – рыжие волосы, зеленые глаза, отсутствие тормозов и готовность дружить со всеми подряд. Но у всех подобных людей есть кое-что важно – харизма. Или как это называется? Они умеют располагать к себе всех и вся. И, кажется, я уже попала под эту магию.
Машку приняли в обоз после моих горячих уверений, что девушка абсолютно здорова. Взяли ее с условием, что будет готовить на всех, всегда, в нужных количествах и, самое главное, приемлемого качества. Доказать способность справиться с подобной миссией попросили сразу, благо пришло время привала и обеда. Не скажу, что это было восхитительно вкусно, но вполне съедобно. Перекусив буквально за секунды, я выбрала плошку побольше и с горкой наполнила ее кашей, прихватив два ломтя хлеба, после чего направилась к повозке с Максом. Нельзя забывать, что император, как ни странно, тоже хочет кушать. И если вспомнить, что ускоренное лечение, которое я к нему применила, заставляет многих просто с ума сходить от голода, то стоит поторопиться.
— Эй, Талиока, ты куда? – окликнула меня Машка.
— У меня... брат в повозке. Раненый. Его надо покормить, попыталась отвязаться я, намереваясь подольше держать этих двоих на расстоянии друг от друга. Есть у меня одно нехорошее предчувствие.
— Давай я тебе помогу! – с небывалым энтузиазмом подскочила Машка. – А твой брат симпатичный?
Она уже подбежала к повозке, безошибочно ее вычислив. Нюх у нее что ли на парней?
— Страшный как плод запретной любви тинника и трясинника. Я справлюсь, Маш, правда! – почти с ужасом прохрипела я, увидев как та тянется к пологу, закрывающему вход в повозку.
— Да ладно тебе. Как твой друг я просто обязана помочь! – рассмеялась она.
— Я все слышал, Талиока! И если бы я доподлинно не знал, что красив, то моего эго сейчас корчилось бы в предсмертных судорогах, – это уже Макс.
— Офанареть, настоящий принц! – восторженно пискнула Машка, во все глаза глядя на императора.
— Твое эго не пошатнется даже от слаженной атаки Круга Архимагов. Я тебе поесть принесла, – обреченно протянула я захваченную еду, понимая что мы с ним под угрозой.
— Я не принц, прекрасная леди, но для вас готов им стать, – галантно выразился Макс, ускоренными темпами глотая кашу.
— Ой, а меня Марией зовут, – отчаянно краснея представилась рыжая.
— Макс, – буркнул Величество, судорожно пытаясь проглотить все то, что успел засунуть в рот, – в вафым уфуфам.
Меня начало пробивать на смех. Наверно, это все-таки нервное, хотя и ситуация сложилась комичная. Машка, кажется, влюбилась в императора с первого взгляда и смотрит на него так же, как я чернику со взбитыми садкими сливками или пирожные с заварным кремом (да, я страшная сластена!). Макс точно так же смотрит в свою тарелку и на отложенную подальше сумку с моими личными запасами еды. На девушку он обращает внимание лишь постольку поскольку. Даже постоянно падающей на глаза неровно остриженной челке он посвящает больше своего драгоценного внимания. Ну и я в этой картине, как пятое колесо телеги или нервная свекровь на смотринах, которой сильно не нравится будущая невестка.
— Талька, – это, я так поняла, Машка обратилась ко мне, – твой брат такой красавчик, такой благородный, милый, восхитительный....
Я закатила глаза, дожидаясь паузы в этой вдохновенной речи, а Макс даже отвлекся от еды, польщено прислушиваясь к жаркому шепоту рыжей.
— Да, я такой, – наконец самодовольно прервал Машку мой пациент.
— Маша, лучше помолчи, а то он зазнается, испортится и станет мерзким, уродливым, подлым крестьянином без определенного места жительства.
— Талиока, мне кажется, я тебя чем-то разозлил. Ну посмотри же в мои нежные, невинные глазки, о императрица моего сердца, и прости меня, если я невольно оскорбил тебя, – патетично возвестил Макс, протягивая ко мне руку с начисто облизанной ложкой, а второй бережно прижимая обгрызенный ломоть хлеба к груди напротив сердца.
— Я не злюсь, я нервничаю. Отгадай почему, – многозначительно протянула я
Макс недоумевающее сдвинул брови, но вскоре его посетило озарение. Подмигнув мне, он жестами заверил что все будет замечательно и, вылизав тарелку остатками хлеба, переключился на Машку. И начало их интрижки я решила не наблюдать – меня воспитывали практически как монастырскую послушницу. Я даже за парнями в бане всего один раз подглядывала, за что была нещадно порота розгами, вымоченными в отваре жгучей крапивы.