Склонился один над Ильей, приложил ухо к груди. Поднялся, взвалил на плечо, точно дитя малое, кивнул остальным, сделал шаг - и с глаз скрылся.
Переглянулись оставшиеся, вздохнули тяжко. Шагнул в сторону еще один, пропал. Подняли двое Алешку с Добрыней, взнесли на курган, с заставой соседний... Тут и третий вернулся, держит в руках два камня, что и десятерым не унести...
* * *
...Приподнял Алешка голову. Эк его приголубило... В глазах темно, руки-ноги не слушаются. Какой он после этого богатырь?.. На локтях приподнялся, так качнуло, будто не на земле, будто в ладье он. Здорово досталось, впервой с ним такое. Ишь, как в голове шумит. Будто песня какая...
По крылечку ли идет да молода жена,
По сеням ли идет да красна девица...
Крылья хлопают... Снова качнуло...
Продрал глаза, видит, и впрямь, на ладье он. Парус над ним, ясным солнышком вышитый, а на носу, ровно лебедь сидит, крылья сложивши. Тьфу ты, примерещится же такое. Девка там, с косой русой, в сарафане. Поднялся кое-как, глянул, плывет ладья по реке, и нету тебе ни заставы, ни товарищей его...
Да как же это быть может? Кто ж без него Илью с Добрыней выручит? Рать-то на них навалилась нешуточная, нешто им без него справиться?..
- Полно, Алешенька, - это девка ему говорит, ласково так. - Хватит о ратях думать. Парус вовсю распахни, а я к рулю стану, править буду.
- Куда, править?.. - хрипло пробормотал Алешка.
- В Ростов... Ждут тебя там.
Ждут... Ничего Алешка понять не может. В обычной рубахе стоит, узорчатой да новой, порты крепкие, лапти прочные, поясок - любо-дорого. Ни доспеха, ни коня. Куда подевались?..
- Ни к чему они тебе, Алешенька. На берегу остались, за ненадобностью.
Прошла мимо него, и показалось Алешке, будто крылья у девки за спиной сложены.
- Звать-то тебя как? Уж не Сирином ли? Поет, с крыльями... - И рот до ушей.
- А хоть бы и так, - девка в ответ улыбается. - Парус распахни, говорю. Не справиться мне одной, с ладьей-то...