К исходу выделенного братом времени общими усилиями меня привели в норму. Женщины ушли, а Дарик вынес на вытянутых руках платье.
– Это что?!
Я вытаращилась на эту… это… на то, что он мне демонстрировал. Подобрать подходящее определение увиденному у меня пока не получалось.
– А это вам платьишко, – радостно щелкнул зубами Дарик.
– Я это не надену!
– Наденете, леди. Наденете, – вздохнул он. – Там еще и обувь, и украшения, и, прошу прощения, но белье. Раз лорд даль Техо это привез, значит, надо надеть.
Прибью Яна. Потом! Сначала примерю на себя это безобразие, а потом обязательно прибью.
Через некоторое время мы с Дариком вдвоем смотрели на мое отражение в зеркале, а из кресла что-то шипел Норель, которого позвали в качестве группы поддержки. Правда, я рассчитывала, что он поддержит меня. Но эти зомби… они оказались солидарны в своем стремлении запаковать меня в обновки.
Платье оказалось совершенно невозможным. Короткое, без рукавов, с глубоким вырезом… Нет, мне оно шло безумно. Но… как-то…
На матовом облегающем чехле телесного цвета располагалась черная густая паутина. Словно безумный модельер-паук взял и соткал платье сразу на манекене. На спине подкладка отсутствовала до самой талии, и там эта паутина касалась обнаженной кожи. Но и этого мало: спереди глубокий вырез тоже был заплетен узором почти под горло.
Как я в платье запаковывалась, чтобы не порвать эти тонкие нити, – это отдельная песня. Так вот. Издалека ткань чехла была незаметна, и возникало ощущение, что паутина сплетена прямо на обнаженном теле. Но и это не все. В комплекте к платью шло белье, и грудь в этом паутинном вырезе оказалась поднята ну очень высоко. Демоны! Да на нее сейчас стакан можно ставить! Ноги обуты в закрытые черные босоножки на высоких тонких металлических каблуках, украшенных сверху паучками с черными камушками глаз. Черные кожаные браслеты на обеих руках завершали наряд. Волосы мне Дарик высоко поднял, начесал и завертел в нечто невообразимое, добавив к этому облику подведенные черным карандашом глаза и темно-красную помаду.
И тут, как обычно, соответствуя своей манере вламываться без стука, в комнату ворвался Грегориан и, остолбенев, застыл, таращась на меня.
– Королева! – прошептал Норель, нарушая повисшую тишину. – Черная королева!
Руби, сидевшая все это время тише мышки, наблюдая за нами, тихо заскулила и прижала морду к полу.
– Вот же уллис! – выдохнул брат. – Умереть не встать!
Он попятился назад, на ощупь нашел стул и плюхнулся на него, сканируя меня взглядом с ног до головы и обратно.
Я повернулась к нему, глубоко вздохнула, и грудь в вырезе колыхнулась.
– Не дыши! – выпалил Грег, он глядел на меня как зачарованный. – Не дыши, не шевелись и вообще…
Брат выхватил линккер из кармана черных штанов и быстро набрал чей-то номер.
– Грег? – послышался голос Яна.
– Забирай нас! Только сначала выпей успокоительного, – протараторил братец, продолжая смотреть на меня.
– Все так плохо? – В голосе некроманта послышались встревоженные нотки.
– Придешь и сам увидишь. А я это комментировать отказываюсь! – отрезал Грег и сбросил звонок.
Себастьян ждать себя не заставил. Через минуту раздался стук в дверь, и некромант вошел, не дожидаясь разрешения.
– Горна луксардо! Таркха дерр![24] – выругался мужчина сразу же, как только нашел меня взглядом.
Я продолжала молчать, ожидая, пока мне разъяснят, что происходит, и заодно напомнила себе, что собиралась узнать, как переводится это древнеэльфийское ругательство. Когда-то я его уже слышала от придворного мага. Правда, помнится, там еще была какая-то фраза. Пауза затягивалась, и я пока осмотрела наряд Яна. Черные кожаные брюки, белая обтягивающая футболка, кожаные браслеты с шипами на руках. Так-так!
– Перестарались! – озвучил результат своих размышлений Ян.
– Ян, может, вы мне все-таки объясните? Для чего это все? – Я провела рукой вдоль тела, демонстрируя наряд, и сделала к нему шаг.
– Я же тебе сказал не дышать и не шевелиться! – возмутился Грегориан и посмотрел на родственника. – Нет! Ну мы так не договаривались!
– Ну есть немного, увлеклись, – развел тот руками. – Но теперь уже поздно что-либо менять. Выдвигаемся.
– Куда?! – потребовала я ответа.
– Как куда? На концерт «Диких» конечно же. Куда еще можно идти в таком виде? – Ян пожал плечами.
У стадиона, на котором должен был проходить концерт, толпился народ. Впрочем, это нормально, и было бы странно, если бы его не было. Это ведь концерт «Диких». Я предпочла ничего не спрашивать, доверившись Грегу и Яну. Ведь если они меня сюда привели, значит, билеты у них есть. И не только для нас, но и два билета для телохранителей, которые оделись неброско, чтобы не привлекать внимания, и держались вроде бы рядом, но чуть в стороне.
И точно. Ян вынул билеты, предъявил их контролерам, и мы пошли к нашим местам, к счастью, сидячим. Долго на таких каблуках я бы не выстояла. Да и вообще… Физически вроде бы оправилась за эти дни, но было ощущение, словно из меня вынули внутренний стержень.
Двигалась, ходила, дышала, ела, плавала, позировала… Но все это будто не по-настоящему. Словно это не я, а механическая кукла с заданной программой. А я, та девочка Иржина, потерялась где-то на дороге к алтарю или скорее на пути от случившегося на алтаре к сегодняшнему дню. Не знаю, почему так. Это ведь не первая кровь на моих руках, и да, в прошлый раз я тоже переживала все очень тяжело. Но почему-то было легче, чем сейчас. То ли потому, что дети вообще обладают более гибкой психикой, то ли из-за того, что раньше я твердо знала, за моей спиной – папа. И жила в душе стойкая вера, что все обязательно будет хорошо. Без вариантов! Ведь у меня такой отец.
А сейчас… Да, рядом со мной были люди, которые хотели и пытались мне помочь, опекали в меру сил. Но не уберегли.
Плюс к этому возникло стойкое ощущение собственной беспомощности и неприспособленности. Что я сама сделала, чтобы не допустить подобного? А ничего! Не вытребовала себе охрану, не настояла на том, чтобы мне выдали оберег с маячком. Это хорошо, что лорд Дагорн не стал церемониться и молчком вручил мне украшения с этими сигнальными маячками. А если бы нет? А я ведь еще на Яна сердилась, когда узнала, что его подарок, подвеска с птичкой, имела такой маяк. Дура!
А мои тренировки? Расслабилась, забросила все. Не тело, а кисель. И ведь становится все хуже, навыки теряются, если их не поддерживать. Столько лет тренировалась, и что? Попала в такую ситуацию, когда нужно было спасти свою собственную жизнь, и ничего – ничего! – не смогла противопоставить тому мужику, что приголубил меня кулаком по лицу. Юбки мне, видите ли, помешали, каблуки высокие… А о том, что под этими пышными длинными юбками у меня был кинжал, забыла. Растерялась, понадеялась на Руби, упустила время.
Моя работа? Сама я ее нашла? Как же… Мне ее преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. А все те годы, которые я провела за учебой? Я ведь действительно много знаю и умею, но чем занимаюсь? Прогуливаюсь на экскурсиях по дворцу в надежде, что мифическая, никем не изученная и не поддающаяся логике интуиция позволит мне что-нибудь найти. Чего ради тогда потратила пять лет жизни в академии?
Плыву по течению и даже не пытаюсь сделать хоть что-нибудь сама.
Деньги? Папа оставил.
Квартира? Тоже папа.
Работа? Император обеспечил.
Новое имя и легализация? Тоже – его величество.
А моего мозга не хватило даже на то, чтобы выдрессировать Руби. Да, она огненная гончая, демоница, но она ведь еще и собака. И ничего не умеет, ее всему нужно учить. А Обитель Знаний? Нашла ее и расслабилась. За все эти дни ни разу больше не навещала то место. Хотела ведь выучить язык демонов, и?… Да боги с ними, с демонами! Я даже не прочитала еще книг по истории, географии и юриспруденции Темной империи.
Да много чего еще я могла предъявить самой себе. Копаться в своей душе всегда неприятно. А уж когда вытаскиваешь на свет все, о чем даже думать не хочется, и понимаешь, что это правда… То, что сейчас я пребывала в стрессовом состоянии, усугубляло эти мысли, делая их еще более болезненными.
Что там говорится про депрессию? Память послушно напомнила: «Психическое расстройство, характеризующееся снижением настроения, утратой способности переживать радость. Присутствуют постоянные негативные суждения и двигательная заторможенность. Плюс снижена самооценка, потерян интерес к жизни и привычной деятельности».
Вот именно все это я чувствовала. Придя к этой мысли, неожиданно споткнулась и, пролетев по инерции вперед еще пару шагов, врезалась в спину идущего перед нами крупного высокого мужчины. А Руби тут же присела рядом, приняв остановку как нечто закономерное.
– Эй, поаккуратнее, цыпочка! – прогудел мужчина, оборачиваясь, и тут же восторженно присвистнул. – Мне, конечно, очень приятно, что на меня кидаются такие умопомрачительные красотки. Но все же стоит быть осторожнее.
Я отрешенно посмотрела на него. Высокий, мощный, широкоплечий, с длинными ногами и узкими бедрами, с загорелой почти дочерна кожей и светлыми лучиками вокруг глаз. Улыбчивый тип, вероятно. Черные густые длинные усы, переходящие в баки. Волосы спрятаны под банданой с черепами. Черные кожаные штаны и жилет, серая футболка, широкие браслеты на обеих руках. Типичный представитель поклонников творчества «Диких».
Мужчина же в это время осматривал меня. Хмыкнул каким-то своим мыслям и едва заметно покачал головой.
– Ау! Красавица, ты живая? – Он помахал рукой перед моим лицом.
– Да. Извините, – бросила я ему и попыталась обойти.
– Ну не спеши. Ребята, это ваша куколка? – посмотрел он на Яна и Грега.
– Наша, – весело согласился брат и обнял меня за плечи.
Себастьян, к моему вялому удивлению, промолчал и даже не сделал замечания этому привязчивому типу. Телохранители тоже стояли спокойно, не делая попыток оградить меня от нежелательного внимания. И Руби не пыталась скалиться. Надо понимать, что этот человек неагрессивен и пока не представляет угрозы? Наверное.
– Не боитесь выпускать ее вот так? – многозначительный взгляд карих глаз нежданного собеседника указал на мое декольте.
– Не-а, не боимся. Такую девушку никто не решится обидеть! Красотища же! – хохотнул Грег, а Ян снова промолчал.
– Обидеть? Не-э-т, такую девушку хочется не обидеть, а съесть! – щелкнул мужчина зубами, и я брезгливо поморщилась, глядя в сторону. Не люблю такие глупые шутки и пошлости.
Странно, что ни Грег, ни Ян не пытались одернуть наглеца.
– Так как тебя звать, малышка? – продолжил назойливый тип.
– Никак меня звать не надо. Извините, нам пора. – Я снова попыталась его обойти.
– А я – Гондар, – не обращая внимания на мое нежелание общаться, представился мужчина.
– Очень приятно с вами познакомиться, Гондар, – бесцветно ответила, надеясь, что он отстанет.
– Ты чего мне «выкаешь»? Все же свои, – хохотнул он. – Смотрю, мы соседи.
– Что?
– Да вон же, места у нас, говорю, рядом. Соседями на концерте будем.
Он еще что-то говорил, а я пальцами дотронулась до загривка Руби и пошла вперед. Не остановили меня даже оклики Грега и Яна. Догонят… Не обращала больше внимания и на навязчивого мужчину. Хотя нет, вру. Что-то меня все-таки зацепило в этом незнакомце. Что-то неуловимо знакомое, но?…
Мы дошли до нашего сектора, начали подниматься по лестнице, и в какой-то момент мой каблук попал на камушек, отчего я потеряла равновесие и начала падать. Ко мне одновременно протянулось несколько рук, но поймал меня этот самый Гондар, который, оказывается, шел вместе с нами.
– Цела? – Он встревоженно посмотрел мне в глаза, и в это мгновение пришло узнавание.
Да-а-а! Грим ему нанесли первоклассный, даже я не признала его сначала, хотя всегда считала себя очень наблюдательной. Вероятно, виновато мое рассеянное заторможенное состояние и погруженность в самоедство.
– Вы? – выдохнула, глядя в карие глаза.
– Я! – Глаза смеялись.
– Но?…
– На концерт, говорю, пришел. Так что, малышка, береги свои красивые ножки и больше не падай.
Мне бережно помогли вернуть равновесие, и я наткнулась на веселящиеся взгляды братца и Яна. Так это розыгрыш? Или его величество просто хотел остаться неузнанным во время посещения концерта «Диких»? И ведь не спросишь. Везде чужие уши…
ГЛАВА 24
Наконец пришло время, и воцарилась музыка. И снова, как обычно на концерте «Диких», зрители забыли про все на свете. Существовали лишь живой ритм барабанов, будоражащих кровь, лишь звон гитарных струн, звонкие ноты труб и голос Варга Гулакая, солиста. И спустя несколько минут я потерялась в них, выбросив из головы все проблемы, все свои беды, большие и малые, все заботы и печали.
Да и как думать о своих печалях, когда сердце сжимается от сопереживания несчастным влюбленным, про которых поет Варг? Как вспоминать о каких-то обыденных заботах, когда где-то там воет на луну одинокий волк? Даже Руби прониклась и с интересом прислушивалась к песням. А потом публика начала скандировать: «Стриж! Стриж! Стриж!», и зазвучали первые такты баллады, которую Варг когда-то написал для меня. Снова резанули по сердцу слова из некоторых куплетов, которые как никогда вписывались в мое сегодняшнее состояние. А весь стадион подпевал: «Дорога не для ветхих старцев. Не им судьбу мою решать. Послушен силе тонких пальцев мой мотолет – моя душа». А на последней строке стадион буквально взорвался ревом: «Ты только руль держи покрепче! Не упади! Не упади!!!».[25]
В это мгновение луч прожектора, блуждающий по стадиону, остановился на нас, и на большом экране я увидела себя: ошарашенную, потерянную, с блестящими глазами. Грег тут же пихнул меня в бок, радостно скалясь во весь рот, и мне тоже не осталось ничего иного, как улыбнуться в камеру и помахать рукой. А на сцене Варг, заметив нас, весело поклонился и послал мне воздушный поцелуй.
Концерт шел своим чередом, и я, выкинув из головы абсолютно все, даже сидящего рядом императора, забылась, растворившись в музыке. Небольшая пауза на сцене предшествовала новой песне, о которой объявил Варг. Публика замерла в нетерпении, пока готовилось освещение, я же за это время успела осмотреть лорда Дагорна. Ну это же надо?! Загримировался и инкогнито пришел на публичное развлекательное мероприятие… Да не на оперу или балет, а на концерт роковой группы. В голове не укладывалось.
– Сногсшибательно выглядишь, – шепнул он, заметив мой взгляд. – Такого, честно, не ожидал.
– Спасибо. – Мои губы тронула легкая улыбка. – Вы тоже… хм… выглядите сногсшибательно.
Мужчина фыркнул в накладные усы и лукаво посмотрел мне в глаза.
– Почему вы здесь? – не удержалась я от вопроса.
– А почему нет? Интересно ведь, чем же они тебя так зацепили. Да и родственники мне все уши прожужжали о том, насколько хороши «Дикие». Я, разумеется, ознакомился с их творчеством в записи, но захотелось посмотреть и послушать вживую.
Договорить мы не успели.
Сцену с музыкантами внезапно затопила темнота, да такая, что ни огонька, ни проблеска. Народ в недоумении зароптал, и в это мгновение загудел барабан. К нему присоединился второй, третий, и вот уже звучный гул понесся из этой тьмы. Вдруг ослепительно вспыхнули прожектора, затопив сцену и музыкантов ярким белым светом. Тут же стихли барабаны, запела труба.
Публика притихла, пытаясь понять, что за этим последует. А на сцене снова стало меняться освещение. Начал затихать яркий свет, становиться все более тусклым, потом вновь все затопила тьма. И снова грохот барабанов…
Далее прожекторы стали загораться через один, и поверхность сцены сделалась полосатой: белая зона, черная, белая, черная. И звучали уже все инструменты: и барабаны, и трубы, и гитары. И наконец вышел Варг. Словно дождавшись его, освещение пошло волнами. Неяркий дневной свет сменялся вечерним сумраком. Теперь вокруг музыкантов царили ни день ни ночь, а и то и другое сразу.