- Оля, по-моему вам все-таки нужен покой, – красавчик в белом халате ласково улыбнулся мне. На его щеках появились очаровательные ямочки. Какая прелесть! – У вас аура переливается всеми возможными цветами - вы вступили в период активной мутации.
- Как вас зовут? – совершенно не в тему спросила я, подсознательно уже зная ответ.
- Меня зовут Калфик Руй. Я здесь, чтобы помочь вам справиться с новыми способностями. Почему вы так странно смотрите на меня? Я не сделаю с вами ничего плохого.
- И хорошего тоже, - сокрушенно добавила я, стрельнув глазами в сторону Данте. Тот не выдержал и хохотнул, за что тут же получил затрещину от Горана.
Главный врач сего прекрасного места проследил за моим взглядом и, поджав губы, заметил:
- А ты никак не успокоишься, Стик? Не знаю, что он вам наговорил, но: во-первых, я не провожу эксперименты над живыми людьми; во-вторых, я не прокрадываюсь в жилые комнаты ночью, дабы смотреть, как вы спите; в-третьих, я не ворую чью-либо энергию, просто не умею этого. Теперь вы спокойны, Ольга?
- Ого, и чем же вы ему так насолили? – я попыталась представить, за какие грехи Данте так прославляет Калфика. И в голову пришла очень логичная мысль. - Вы ему отказали в любви?
- Что за вздор?
- Ты в своём уме?
Мужчины переглянулись и вновь посмотрели на меня в полном негодовании. Я молчала. Ответа-то так и не было.
- Калфик недавно женился, - наконец сжалился надо мной Горан.
- И что? Зависть - дело неблагодарное и неблагородное… - начала было я.
- На невесте Данте.
- Оу.
- Что «оу»? – врач спокойно улыбнулся мне. - Ева предпочла меня, и этому есть множество объяснений.
- Предательству нет оправдания, - в глазах Стика разгорался огонь, которого я не замечала раньше. – Ты затащил её в постель, пока я пахал, не зная отдыха!
- Так и есть, – лицо Калфика приобрело новое выражение: надменности пополам с жалостью. - Ты пахал, пашешь и будешь пахать. Не зная отдыха, не зная голода, забывая обо всём и обо всех. Работа – вот твоя единственная любовь, Стик. А Ева…
- Заткнись! Не произноси её имя при мне! – Данте с силой сжал кулаки. Казалось, еще секунда, и он бросится на Руя с кулаками, но я ошиблась с выводами. – Дайте кто-нибудь закурить? Горан?
- Кончились.
- Как всегда. – Калфик тяжко вздохнул и вынул из кармана халата мятую пачку сигарет.
Все закурили.
Такое ощущение, что я нахожусь в психиатрической лечебнице среди душевно больных. Как можно спокойно стоять и курить, когда еще минуту назад назревала драка с особо тяжкими последствиями? Да девчонки уже все космы друг другу повыдергивали бы, а эти стоят молча, дымят!
Иногда, глядя на поступки мужчин, я задаюсь вопросом, почему все называют женщин эксцентричными натурами?
- Оля, – Озгуд робко тронул меня за плечо, я обернулась и удивлённо приподняла одну бровь: парень выглядел растерянным. – Можно тебя на минутку? Отойдём вот сюда? Понимаешь, я чувствую, что скоро буду нуждаться в твоей помощи, и ты не откажешь мне.
- Ну раз ты чувствуешь, что не откажу, значит, так и будет, – я не смогла скрыть иронии в голосе. Но потом заметила, ящер ведёт себя по-настоящему странно: его глаза бегали из стороны в сторону, он то и дело облизывал пересохшие губы и теребил в руках неизвестно откуда взявшийся пакетик. – Что это у тебя? – уже без тени насмешки спросила я.
- Это? – Озгуд быстро зыркнул на мужчин позади себя, в это же время его рука скользнула внутрь пакета. Горан насторожился, заметив необычное поведение ящера, и двинулся к нам. – Ты прости меня, но так нужно, – затараторил парень, избегая смотреть мне в глаза. - Только ты сможешь помочь и мне, и ему. Главное, хорошенько подумай… когда очнёшься.
Что-то сверкнуло в худощавой ладони ящера, а в следующее мгновение меня словно пчела ужалила в предплечье.
И снова мир поплыл. Последней моей мыслью перед падением было одно единственное слово: «Достали!».
Глава 7. Часть 1
Глава 7
Я всё падаю и падаю. Сердце моё сжимается от ужаса, щемит в груди. Из приоткрытого рта рвётся наружу беззвучный крик.
Мне страшно. Так страшно, что нет даже слёз…
Стирается из сознания понимание происходящего. Я теряю себя и боюсь больше никогда не найти…
Безмолвный город. Бесшумный. Безлюдный.
Пустые улицы. Пустые дома. Пустая жизнь…
И я здесь. Где-то. Одна, как и прежде.
Ветер гонит меня прочь, ему не нравятся чужаки.
Осколки стекла в тёмных провалах окон отражают мой силуэт. Серый силуэт на фоне серых улиц. Кто я? Имя моё забыто, голос навсегда потерян.
Меня больше нет, и не было… и не будет.
Никто не вспомнит, никто не позовёт, никто не станет искать…
Я здесь навечно, в этом покинутом всеми городе, плутаю в лабиринтах его улиц, ищу ответы на вопросы, которые позабыты.
Ещё немного и я окончательно растворюсь, стану песчинкой, вечно гонимой ветром.
Туманный город, сотканный из тысячи людских кошмаров, воплощение самого сильного моего страха…
Он убивает меня, пробираясь в самые потаенные уголки разума.
Я на грани. Но всё еще чувствую.
Одно имя ведёт меня. Горан. Он – тот, кто обещал помочь мне.
- Горан, - повторяю я снова и снова, как молитву…
- Помоги…
НирГоранВук
- Что ты с ней сделал? Вколол сыворотку? Ускорил процесс?! – я тряс ящера за грудки, с яростью заглядывая в его перепуганные глаза. - Говори, мразь! Ни то вырву тебе язык!
Озгуд молчал.
- Так ты ничего не добьешься, - спокойно заметил Данте. - Очевидно, он не намерен отвечать. Давай натравим на него Кенвуда.
- Нет! Убью его лично! – прорычал я, чувствуя, как в жилах закипает кровь, а сердце разгоняет привычный ритм до немыслимого.
Калфик попытался оттащить меня в сторону, но его сил оказалось явно не достаточно. Я едва сдерживал оборот:
- Отвечай мне! Не буди зверя! Ты хочешь умереть?! – меня просто распирало от бешенства.
- Горан, так мы ничего не узнаем, - перед моими глазами замаячил обеспокоенный Урвик, - поставь парня на ноги, дай я поговорю с ним.
- Ему конец, это вопрос решённый! – мне было плевать, как этот урод объяснит свои поступки другим, и что он чувствует на этот раз! Мои руки медленно с силой сжали его рёбра, парень взвыл.
- Сейчас! – донесся до меня голос Калфика, и в то же мгновение Данте прыгнул мне на спину, а Урвик ударил по моим ногам табуретом. Я пошатнулся, утратив равновесие от неожиданности, и взревел от злобы, когда Озгуд вырвался, воспользовавшись моей секундной слабостью.
– Держите его!
Кто кричал? Вы все мне ответите! Резкая боль в плече. Я мгновенно выпрямился, откидывая напарника в сторону, словно пушинку. Глазами, застеленными красной пеленой, стал искать Руя. Он стоял в паре метров от меня со шприцом-пистолетом в руках. Разряженным шприцом. Лекарство введено, я почувствовал его бег по моей кроветворной системе. Делаю шаг, и выдыхаю набранный в лёгкие воздух, не в силах справиться с навалившимися ощущениями, знакомыми не понаслышке. Успокоительное. Ударная доза.
- Всё хорошо, Горан, - Урвик аккуратно отгребает в сторону остатки табурета и указывает на кровать неподалёку. - Приляг на минутку, дружище.
- Дружище, нах… - Данте выплёвывает скопившуюся во рту кровь, его губа разбита, лицо перекошено от боли. Он поднимается с пола и направляется к выходу. - Позову реаниматоров. Похоже, Вук с сегодняшнего дня в отпуске.
Я хочу возразить. Разве они не видят, что со мной всё в порядке? Всё, что произошло – вина Озгуда, не моя! Язык не слушается, и мысли в разброд… Так всегда бывает от пяти кубиков диогексидила. Мне ли не знать? Больше десяти лет я испытываю на себе все прелести этого препарата.
Перед тем, как заснуть, поворачиваю голову влево и смотрю на Олю. Калфик что-то говорит Урвику, тот поджимает губы, качает забинтованной головой. Дело плохо. Как я мог допустить подобное? Ума не приложу…
…
- Горан, - шёпот напарника застаёт меня врасплох. Я открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. – Тихо. Все вопросы потом, меня могут застукать в любую минуту.
Я спокойно киваю, хотя внутри зреет протест.
- Озгуд вколол Оле сыворотку, она в коме. Это помнишь?
Я хмурюсь, припоминаю последние события: крик Озгуда, разбитое лицо Данте, забинтованную голову Урвика и испуганные глаза Оли перед тем, как она отключилась.
- Всё-таки кома, - я сжимаю кулаки и обвожу помещение рассеянным взглядом. Её нигде нет. – А как же привязка? Она не может переносить расстояние. Шеф…
- Кени уже здесь. Ты проспал много часов, братишка, за это время Руй успел сообщить шефу о происшествиях. Обо всех происшествиях.
- В смысле, и про меня?
- Да.
- Что он собирается делать?
- Не знаю, – Данте опускает голову. - Но, подозреваю, этот срыв будет нам дорого стоить.
- Скорее всего. Мне жаль. Как Озгуд?
- Сильно помят, но жить будет. Он не говорит ни с кем, даже с Кени. Шеф в бешенстве: сам знаешь, чувствующие могут бороться с телепатией, так что никто не знает, что творится в голове у этого ящера.
- Значит, он так и не объяснил, зачем насильно ускорил мутацию Оли? Она ведь может блуждать в своём подсознании вечность…
- Из-за этого Кени и бесится. Злится на тебя, что ты не уберёг его новую игрушку. Злится на нас, за то, что не досмотрели за тобой.
- Я уже не ребёнок.
- Кто бы спорил! Ребёнок не в силах одним нажатием сломать шесть рёбер взрослому парню.
На это мне нечего было сказать. Наказание я, без сомнений, заслужил. Но меня волновали еще две вещи.
- Что насчёт психа? Кто теперь ведёт дело?
- Зуев. И Урвик. Их поставили в пару. Оба плюются и грозятся поубивать друг друга. Кстати, нашёлся диктофон – все записи на нём стёрты.
- Этого следовало ожидать, - я с силой потёр лицо открытыми ладонями и задал последний вопрос: - Где Оля? Между нами была привязка. Шеф убрал её?
- Да. Больше она не твой крест. Даже если очнётся, тебя вряд ли допустят к видящей. Ты снова с клеймом «опасен» на лбу, братишка.
- Мы всегда знали: так случится… - я замолчал. Как ни прискорбно осознавать, но я всегда буду бомбой замедленного действия. Никто не может сказать наверняка, когда именно я могу рвануть. Обычно помогает специальная терапия раз в полгода, но в этот раз я не продержался и трёх месяцев. Значит, всё плохо.
- Она зовёт тебя всё время, - ляпнул Данте совершенно невпопад, осторожно поглядывая в мою сторону.
- Кто зовёт?
- Не притворяйся большим идиотом, чем ты есть! – напарник раздражённо закатил глаза и кивнул куда-то за стену. - Оля. Лежит в отключке, ни на что не реагирует, в голову к себе не впускает… Только иногда ни с того, ни с сего нашептывает твоё имя. Кенвуд считает, это последствия привязки.
- Наверняка, так и есть, - я как можно равнодушнее пожал плечами, при этом с какой-то затаенной надеждой ожидая продолжения.
- Руй так не думает, - при упоминании главного врача лицо Данте перекосилось. - Этот урод сказал: девчонка прикипела к тебе. Предлагал, как только ты очнёшься, свести вас вместе, чтобы ты с ней говорил.
- Ну и? Как отреагировал Кени?
- Запретил, – напарник с сочувствием посмотрел на меня и снова отвернулся. - Сказал, чтобы тебя даже на пушечный выстрел к ней не подпускали, – Стик помолчал буквально полминуты, после чего огорошил меня новым домыслом: - Бежать тебе нужно, Горан. Кени сейчас слишком зол, чтобы здраво мыслить, и мне не нравится его поведение.
- Я не хочу бежать. Надоело. Пусть делает со мной всё, что посчитает нужным. Я опасен и осознаю это.
- Не говори ерунды! Мы с Урвиком всё продумали. Вот адрес, там достаточно надёжно, и есть всё необходимое для временного проживания. Закатай рукав, я сделаю тебе антидот против блокатора. Как только резерв немного наполнится – уходи. Ребята на КПП пропустят тебя без проблем. Кени пока не афишировал твой срыв. Деньги есть?
- О чём ты не договариваешь? – я схватил Данте за плечо и встряхнул, заставляя смотреть мне в глаза. - Почему вы решили отправить меня в бега?
Парень вырвался из моего захвата и нарочито медленно поправил на себе рубашку. Затем, с явной неохотой, несколько раз тяжко вздохнув, Стик сдался и сообщил:
- Кени хочет ввести тебя в искусственный сон на пару лет. Дать отдохнуть, как он выразился. Ты не заслужил подобного обращения. Просто исчезни на пару дней, шеф остынет, и можно будет спокойно вести диалог.
Он решил усыпить меня, как безродную дворнягу. Решил напомнить, где моё место, чтобы я не забывался и хорошо прислуживал своему хозяину.
Если бы не обстоятельства, порвал бы его на куски! И свалил. Но я не могу оставить Ольгу им на растерзание. Нужно спасать девчонку, пока её не обрекли на ту же участь, что и всех нас.
- Горан, - напарник обеспокоенно заглянул в мои чернеющие глаза, - скоро блокатор твоих сил будет снят, но если ты продолжишь доводить себя до срыва, то мне придётся…
- Не продолжу. – я зло усмехнулся, - мои руки и без того в крови по самые плечи. Пока не продолжу. Уходи, Данте. Не нужно, чтобы мой побег связали с твоим присутствием здесь.
- Уф, я уж было решил… Ты – молодец, вот, что ценю в тебе, так это способность быстро принимать правильные решения. Я навещу тебя в том доме, как только пойму, что за мной нет хвоста.
Плотно закрылась дверь за Данте. И мне пора. Придётся поджать хвост и бежать, но я обязательно вернусь, и тогда Кени пожалеет.
…
Я не люблю свой город.
Не многие знают его таким, каким он предстаёт передо мной. Иначе людям стало бы страшно.
Ночной город, со всей его холодностью и расчётом: он не терпит слабых, калечит и убивает их, чтобы с рассветом вновь принять благостный облик. И все верят ему: верят его манящим огням, верят его разноцветным краскам, верят его мнимому радушию. Все, но не я.
У нас с ним свои счёты. Когда-то, будучи совсем пацаном, я очнулся на его улицах, выброшенный очередными приёмным родителями, словно дворняга. Без имени, без иллюзий, без прошлого – всё это я утратил. И город навалился на меня своим вонючим грязным безжалостным телом, пытаясь раздавить того, кто пришёл без спроса и посмел остаться. Только жажда жизни во мне победила.
Чем сильнее город давил, тем крепче становился я. И тогда он сдался, принял меня, отступил… Я так думал.
Но сегодня, когда дух мой снова ослаб, город ощерился, вспоминая все нанесённые ему обиды, и приготовился мстить.
Дом, ключи от которого бряцали в кармане брюк, находился ближе к окраине и ничем не выделялся среди десятков подобных ему серых безликих зданий. Нормальный человек не стал бы искать здесь пристанище, но и меня нормальным никто в здравом уме не назовёт.
Сделав еще один круг по местности, я убедился, что никто не повис на хвосте и, наконец, решился зайти в своё новое пристанище.
Первое, что я ощутил, открыв дверь – пахнуло сыростью и тленом. Странное сочетание, от которого в душу закралось очень плохое предчувствие. Однако, стоило включить свет, как все страхи тут же разбежались по углам. Обычная комнатка с диваном, стенкой и столиком. Ничего сверхъестественного, ничего, способного напугать здоровяка, вроде меня. Тогда почему чувство тревоги не покидало ни на секунду? Похоже, я слишком много общался с Ольгой и Озгудом, эти двое заразили меня своей восприимчивостью.
Нехорошее место.
Обошёл две оставшиеся комнаты, заглянул на кухню и в ванную. Пусто и тихо. Набрёл на чулан – обнаружил кучу старого тряпья и стационарный тачфон с обрезанным проводом. Мило.
Спустя тридцать минут я перестал прислушиваться к дому и, водрузив своё уставшее тело на скрипучий диван, собрался вздремнуть. Сон не спешил, а в голову стали лезть мысли – одна бредовей другой. Вспомнился Данте и то, как навязчиво напарник советовал сбежать. В следующий миг в голове нарисовался образ Стика с кристаллом воскрешения в руках. Он ведь некромант и довольно-таки неплохой. Руй вообще считает Данте помешанным на работе… А что если…