Как всегда, на митинг собралась внушительная толпа. Как всегда, над толпой стояла передвижная трибуна, которую Эльдорадо с Крулсом предпочитали обходить стороной, памятуя о путешествии в микроавтобусе наедине с этой трибуной.
Итак, над толпой стояла трибуна, на трибуне стоял оратор и что-то кричал. По окончании крикливой речи на трибуну торжественно вышел Ричмонд.
– Господа! – крикнул он. – Я обещал вам вчера выкупить раба из Империи Зла?
– Да!!! – заорала толпа.
– И я сдержал свое обещание! – воскликнул Ричмонд. – Вот ваш раб, отныне свободный благодаря вашим деньгам! Вот он!
И на трибуну вывели Крулса.
Толпа была поражена. Хотя, «поражена» – это слишком мягко сказано. Дело в том, что Крулса, представшего перед толпой, предварительно намазали лечебной грязью, разодели в лохмотья и заставили приклеить бороду. Теперь наш незадачливый картежник, решивший навсегда завязать с покером, предстал в новой для себя роли и выглядел ужасающе. В принципе, это от него и требовалось.
Над толпой какое-то время неподвижно висел звук «Вау!!!» Крулс стоял на трибуне и тупо глядел на толпу. Ему было немного страшно, как его сейчас воспримут – не раскусят ли обман и не разорвут ли на куски. Наверно, правы психологи, считающие, что самый сильный страх, заложенный в человека – это страх выступления перед большой аудиторией. И мы легко можем представить, что в этот момент чувствовал Крулс, совершенно неподготовленный к такому повороту событий. Правда, Крулс очень быстро вспомнил совет своих родителей, усвоенный им чуть ли не с пеленок: «Думай о деньгах, это всегда помогает!» Крулс подумал о деньгах и смог изобразить вымученное подобие улыбки.
Ричмонд, более опытный в публичных выступлениях и не терявший самообладания, шепнул Крулсу на ухо:
– Ну что ты стоишь, как бревно? Скажи им что-нибудь, типа, ура, свободен!
– Ура! – заорал Крулс. – Свободен!
В этот крик он вложил всю силу своего страха перед толпой, а также всю силу болезненных воспоминаний о жизни в кладовке.
Толпа пару секунд переваривала смысл его вопля, а затем тоже разразилась криками:
– Ура! Мы сделали это! Он свободен! Ура! Да здравствуют права человека!
Спонсоры дружно кинулись поздравлять Ричмонда. Ричмонд с удивлением слушал слова благодарности за тщательно проделанную работу по освобождению несчастного страдальца из злодейского плена. Однако, когда спонсоры завели разговор о том, что такую тяжелую общественную работу непременно надо поощрять, Ричмонд перестал удивляться, и тут же начал оговаривать конкретные суммы, перечисляя спонсорам длинный липовый список всего, что необходимо антирабской кампании на данном этапе развития, а заодно Ричмонд перечислил и грядущие перспективы развития кампании, не забыв попросить на все денег.
Между тем и спонсоры, и просто люди из толпы поздравляли Крулса с удачным освобождением, дружески хлопали его по плечу, морально поощряли, а заодно дарили «бывшему рабу» разные необходимые вещи – мыло, зубную пасту, ножницы и кое-какая одежда. Все это не пропало, так как именно этих вещей Крулсу и не хватало в его новой квартирке.
В самый разгар церемонии, когда Ричмонд уже выбил из спонсоров кучу денег и даже удивился, как легко это получилось, у Крулса заурчало в животе, и он завопил во весь голос, что хочет есть.
– Накормим голодных! – дружно заорала толпа, после чего Крулса отвезли в ресторан и принялись наперебой угощать.
Через три часа, когда Крулс наконец-то почувствовал себя сытым и был полон, как бочонок, один из спонсоров сказал Ричмонду:
– В жизни не видел такого голодного и изнуренного раба! И где вы только его откопали?
Ричмонд на это ответил:
– Нормальных рабов Империя Зла не продает, нормальных оттуда освобождают ребята из КСШ.
«Любовь» зла
Когда спонсоры удалились, чтобы собрать деньги на нужды антирабской кампании, Ричмонд огляделся по сторонам и увидел гримера, который с хитрой улыбочкой потирал палец о палец, намекая на необходимость щедрого вознаграждения такой тщательной работы. Ричмонд вздохнул, однако, вспомнив, что пообещали спонсоры, выдал гримеру двойной гонорар, а хорошенько подумав, решил, что можно дать и тройной.
После шикарного обеда в ресторане (ел, в основном, Крулс) толпа, наконец, рассосалась. Ричмонду пришлось пообещать толпе обязательно помочь бывшему рабу устроиться на нормальную работу в Квартале.
Когда грязный, но сытый Крулс вышел из ресторана, его уже поджидал знакомый микроавтобус с трибуной и гримером внутри.
– Залезай туда, Крулс, – сказал Эльдорадо, с трудом сдерживая хохот при виде Крулса, растолстевшего всего за час. – Сейчас смоют с тебя всю эту грязь, чтобы ты мог спокойно идти домой.
– Однако эта грязь здорово помогла, – сказал Крулс, распихивая по карманам подаренные ему мелочи. – Я и раньше что-то слышал про лечебные грязи, но не представлял, что они могут приносить деньги таким способом.
– Лезь в автобус, – сказал Ричмонд. – Эй, вы там, трибуну подвиньте!
И Крулс со вздохом залез в микроавтобус.
Гример какое-то время смывал с Крулса грим. Наконец Крулс вылез из микроавтобуса чистым (по крайней мере, более чистым, чем во время митинга). Эльдорадо по-прежнему ржал над Крулсом, который был теперь толще, чем миссис Буркул из сериала «Крутое пике». Ричмонд отправился договариваться со спонсорами о спонсорских взносах, а Эльдорадо и Крулс, запив обед «Пепси-колой», отправились по домам.
Однако когда они остановились у очередного красного светофора, Крулс вдруг заметил, что Эльдорадо стоит с открытым ртом и глазами, вылезшими из орбит.
– Эй, Эльдорадо, что это с тобой? – спросил Крулс.
– Я влюбился! – ответил Эльдорадо, не меняя выражения лица.
Крулс проследил за направлением его взгляда и через две секунды сам застыл в аналогичной позе. Краем глаза он успел заметить, что вся улица стояла в таком положении, и все пялились на суперсексапильную блондинку, которая шла по этой улице. Блондинка была одета в «чисто символическое» платье, на голове у нее красовалась прическа, отдаленно смахивающая на Эйфелеву башню после атомной бомбардировки, а лицо данной героини было обильно покрыто боевой раскраской, правда, не в стиле «камуфляж», а в стиле «макияж».
Когда блондинка прошла мимо, многие мужчины побежали за ней, и гипноз не ослабевал, пока эта «Барби» не заперлась в своем общежитии. Едва дверь общежития захлопнулась за блондинкой, несколько десятков мужчин (в том числе Эльдорадо с Крулсом) начали удивленно озираться по сторонам, пытаясь понять, где же они оказались.
– Слушай, Крулс, ну и какого черта мы сюда приперлись? – спросил Эльдорадо. – Я помню, как мы только что стояли у светофора в двух шагах от наших домов, и вдруг мы оказались черт знает где!
– Да, зато какая блондинка! – восторженно протянул Крулс.
– Какая блондинка? – спросил Эльдорадо. – Ах, да, была блондинка! Классная!
– Да, нам и в самом деле надо как-то домой добраться, – пробормотал Крулс.
– Интересно, как? – спросил Эльдорадо.
Похоже, этим вопросом задавались не только наши герои, но и еще два десятка мужиков, очнувшихся перед закрытой дверью. И ответ на этот вопрос не замедлил последовать.
– Такси! – донесся крик с автостоянки. – Такси, микроавтобусы, по низким ценам!
Эльдорадо с Крулсом переглянулись.
– Ну уж нет, – сказал Крулс.
– Да уж, сами дойдем, – пробормотал Эльдорадо.
Между прочим, такси оказалось перед общежитием не просто так. Один таксист как-то раз заметил, какие очереди собирает за собой блондинка, и теперь каждый день вместе с друзьями пригонял к общежитию парочку микроавтобусов.
Однако Эльдорадо с Крулсом не поддались на данную уловку ловкого бизнесмена-таксиста и решили добраться до дома без посторонней помощи. К счастью, они не успели далеко уйти от центра Квартала, поэтому быстро нашли дорогу назад.
Новое задание
Весь вечер Эльдорадо и Крулс делились впечатлениями от имиджа этой «ходячей фотомодели» и советовались, как произвести на нее впечатление или хотя бы просто познакомиться. Ближе к вечеру Крулс ушел – ему надо было обустраивать свою квартиру подаренными щедрой толпой вещами, а заодно и принять душ. Эльдорадо же включил телек, где по спутниковому телевидению показывали риалити-шоу про Альфа, маленького рыженького инопланетянина, который тихо и мирно жил за стеклом, а военные и телевизионщики за ним наблюдали. В этой серии Альф пел кому-то серенаду, и Эльдорадо решил позаимствовать у него слова.
Однако утром о серенаде пришлось позабыть, так как в квартире Эльдорадо зазвонил телефон, и звонила ему вовсе не блондинка, а Ричмонд.
– Доброе утро, Эльдорадо, – сказал Ричмонд. – Как вы там с Крулсом, готовы к труду и обороне?
– Служу спонсорским деньгам! – ответил Эльдорадо. – Что на сегодня? Мы ведь вчера и так произвели фурор, чего же вы теперь от нас хотите?
– Да вот, надо бы закрепить ваш вчерашний успех, – ответил Ричмонд. – Так, глядишь, и вознаграждение от меня получите.
– Так-так, начиная с вознаграждения, поподробнее, – оживился Эльдорадо.
– Рановато вам еще про вознаграждение думать, пока аванс не проели, – ответил Ричмонд. – А сегодня я вам поручаю подготовить очередной митинг, пока я буду переводить спонсорские деньги на свой счет, то есть, в смысле, на счет антирабской кампании.
– Ясно, – сказал Эльдорадо. – А что нам конкретно делать надо?
– Значит так, митинг будет проходить на Строительной Площадке, – начал Ричмонд.
– Это где? – перебил его Эльдорадо.
– Еще одна окраина, там вроде бы готовят площадку под строительство нового небоскреба, – ответил Ричмонд. – Короче, вас туда отвезут, микроавтобус с трибуной будет в вашем районе через час.
– Надо будет еще Крулса разбудить, – пробормотал Эльдорадо.
– Так вот, мы там, как обычно, установим сцену, трибуну, микрофоны, колонки, еще заграждение надо поставить и подобрать башмаки, чтобы было чем по трибуне стучать, – сообщил Ричмонд. – Это все входит в ваши обязанности. У нас там будет большой митинг, я думаю, народу соберется… ну, где-то на тысячу человек мы рассчитываем. Понятно?
– Понятно, – ответил Эльдорадо. – Непонятно только, почему вы назначаете нас ответственными за подготовку такого важного мероприятия?
– А больше некому, – ответил Ричмонд. – Вся надежда на вас, чуваки, не подведите!
– Справимся! – сказал Эльдорадо. – Короче, я пошел будить Крулса, присылайте микроавтобус.
– Уже выехал, – ответил Ричмонд. – Но вы и сами знаете, какие у нас по утрам пробки.
– Знаю! – Эльдорадо с ужасом вспомнил о пробках.
– Ну, пока! – сказал Ричмонд. – Может быть, днем увидимся.
– Пока, – сказал Эльдорадо, после чего повесил трубку и направился в душ.
Через какое-то время Эльдорадо отправился в соседний дом будить Крулса. К счастью, Крулс уже не спал, а просто валял дурака – ловил кайф, лежа на кровати и вспоминая свою кладовку. Накануне вечером Крулс наконец перевез свои немногочисленные вещи в новую квартиру, окончательно распрощался с кладовкой и теперь был на седьмом небе от счастья, как вдруг раздался звонок в дверь.
За дверью обнаружился небритый Эльдорадо в черном плаще.
– Привет, Крулс, – сказал Эльдорадо. – Через пять минут жду тебя полностью готовым на улице – Ричмонд дал нам ответственное задание, и обещал даже заплатить. Ну, может быть.
– Как понимать «может быть»? – спросил Крулс, который при мысли о деньгах моментально забывал обо всем остальном.
– Может быть, заплатит, а может быть, и нет, – ответил Эльдорадо. – Зависит от того, как мы справимся.
– Понял, буду на улице через пять минут, – ответил Крулс, закрывая дверь.
Действительно, Эльдорадо не пришлось ждать и пяти минут, когда Крулс вышел из подъезда.
– И чего нам надо делать? – спросил Крулс.
– Всего лишь подготовить проведение грандиозного митинга на тысячу человек, – ответил Эльдорадо. – Сейчас сюда приедет микроавтобус с трибуной, и мы поедем на место.
– Опять эта трибуна, – вздохнул Крулс, глядя на показавшийся в подворотне микроавтобус.
Так делалась политика
Строительная Площадка оказалась огромным пустырем, местами покрытым асфальтом. Лучшего места для митинга найти было невозможно, однако у Ричмонда были небольшие проблемы с арендой данной площадки – формально она никому не принадлежала, однако проводить на ней митинги вроде бы и не разрешалось.
Короче говоря, микроавтобус остановился на большом куске асфальта, Эльдорадо и Крулс выгрузили из него трибуну, после чего выбрались на свежий воздух сами. Стоял пасмурный день, подувал легкий ветерок. Активисты антирабской кампании сколачивали из досок небольшую сцену.
– Ого, сцена уже есть, – сказал Эльдорадо, осматривая то, что было уже готово. – Ну, почти есть. Затаскивайте на нее эту фиговину, – добавил он, показав рукой на трибуну.
– А вы, собственно, кто такие? – спросил один из активистов у Эльдорадо.
– Ричмонд назначил нас ответственными за подготовку митинга, – ответил Эльдорадо. – Велел проследить за установкой трибуны, микрофонов, динамиков, а также обеспечить большой выбор разноцветных башмаков, которыми будут колотить по трибуне.
– Ну, колонки сейчас подвезут на грузовике, трибуну уже затаскивают, кроме того, на ночь поставят ограждение из колючей проволоки, чтобы за ночь никто ничего не спер, митинг-то ведь будет завтра, – отчитался активист.
– Все ясно, – сказал Эльдорадо. – А что с башмаками?
– Башмаков у нас нет, – ответил активист. – По крайней мере, лишних.
– Понятно, – сказал Эльдорадо. – Значит так, ребята, сейчас кто-нибудь из вас быстренько сгоняет за башмаками в ближайший обувной магазин. Выбирайте башмаки подешевле и чтобы были цветастые – для лучшего эффекта воздействия на толпу.
– А денег на башмаки дайте! – попросил активист.
– Крулс, у кого нам брать деньги? – спросил Эльдорадо.
– Все деньги у казначея, – ответил водитель микроавтобуса, доставивший Эльдорадо, Крулса и трибуну на место.
– А где казначей? – спросил Эльдорадо.
– Казначея сюда! – крикнул Крулс.
– Уже бегу, – раздался противный голосок, и из-за сцены вывернулся маленький человечек в очках нелепой конструкции.
– Вы казначей? – спросил Эльдорадо у этого человечка.
– Само собой, – ответил казначей. – А что, по мне не видно?
– Видно, – согласился Эльдорадо. – Дайте им денег на башмаки.
– Какую конкретно сумму? – спросил казначей.
– Я понятия не имею, сколько сейчас стоят башмаки, – ответил Эльдорадо. – Кто-нибудь вообще это знает?
– Я знаю, – крикнул один из рабочих, сооружавших сцену. – А сколько башмаков надо?
– Да, штук пять, наверное, хватит, – ответил Эльдорадо. – Не исключено, что нам их придется покрасить, еще затраты на краску надо прикинуть.
– Тогда на все надо около сотни монет, – ответил человек, разбирающийся в башмаках.
– Ни за что! – ответил казначей.
– Ричмонд сказал, что митинг должен быть грандиозным, будет тысяча человек народу, несколько ораторов, плакаты и все такое, – сказал Эльдорадо. – Так что на башмаках можно не экономить. Казначей, дайте ему сто монет, я приказываю.
Казначей, скорчив рожу, показывающую, как жалко ему расставаться с деньгами, все же вытащил из кармана помятую сотенную купюру и протянул ее специалисту по башмакам.
– Вот так, – сказал Эльдорадо. – Через полчаса жду вас здесь с башмаками. Трибуну уже установили?
– Мы работаем над этим, – донесся голос со сцены.
– Хорошо, – сказал Эльдорадо. – А когда микрофоны и динамики подвезут?
– Пока не знаем, – ответили вразнобой несколько голосов.
– Хорошо, тогда как только закончите сооружать сцену, начинайте сооружать ограду из колючей проволоки, – приказал Эльдорадо.