– Бегом! – рявкнула леди Клотильда. И рванула вперёд по коридору с хорошей спринтерской скоростью. Карлик резво закособочил за ней следом, потешно ударяя пятками о зад.
Они добежали до комнаты с колодцем и испортили заодно уж и камень-клавишу, запихав туда пригоршню грязи, собранной с пола. Эта свежая идея и описание технологического процесса принадлежали опять-таки леди Клотильде.
Камень встал на место со скрипом.
– Больше не работать, – сказал уродец со знанием дела и уважительно добавил: – Твоя, маккилиоди-леди, хорошо знает здеся все. Своя замка есть, да?
– Пошли, – хладнокровно проигнорировала комплимент леди Клотильда. Не по-женски хладнокровно.
Слуди покорно ожидал их на том месте, где ему и было ведено оставаться. Велено Серегой. Да, недолго он побыл командиром их маленького отряда… И очень хорошо. Все же легче живется, когда самым умным и знающим должен быть не ты, а кто-то другой. Да и ответственность кажется меньшей, если лежит на чужих плечах…
Микки на руках Слуди заулыбался было, увидев леди Клотильду, но та прошла мимо, ответив ему кривой озабоченной улыбкой. Потом в поле зрения малыша попал карлик с лицом-черепом. Микошка тут же испуганно пискнул и уткнулся в шею Слуди.
Они рванули по коридору гуськом – после того как леди Клотильда обследовала пол и стены, а карлик клятвенно подтвердил, что никаких ловушек здесь нигде и никогда… Первым ковылял карлик, затем Серега с факелом в руке, Слуди, и замыкала процессию леди Клотильда – на случай нападения. Повороты, все новые и новые потайные двери, коридоры, становящиеся все уже и ниже. Серега и леди Клотильда, благодаря своему росту, уже потеряли счет шишкам на голове, набитым о потолки и низкие притолоки дверей. Наконец, протиснувшись через очередной узкий и тесный лаз, они вывалились в высоченный, громадный коридорище. Судя по более тщательной кладке стен, эта часть подземелий была доступна для посещений более широкого круга публики. Где-то вдали методично-изматывающе капала вода, долетало эхо диких, судорожных криков, отдаленных и приглушенных расстоянием. Прежде у Сереги сердце от них запрыгало бы под ребрами – боль в криках слышалась нешуточная, за пределами человеческих сил, – но сейчас, в данный момент его жизни, ему было абсолютно наплевать на все крики в мире… Выбраться бы, Микошку уберечь, поесть-попить-поспать… Где-то на краю сознания немым укором маячил еще и Мишка, худющий и изможденный, с насмерть запуганным выражением глаз.
– Кто там кричит? – бдительно поинтересовалась леди Клотильда у карлика.
Тот, задумавшись, посопел.
– Это лекаря, наверное… – сказал он с сомнением после солидной паузы. – Что-то там она знал. Бароне не сказал. Барона, бедный, обиделся. Теперя – пытка. Крысиный. Плохо. Долго.
– Бе-едный… – гнусаво посочувствовал неизвестному лекарю Слуди, доселе напрочь равнодушный ко всем, кроме Микошки.
Леди Клотильда скрежетнула зубами. Серега вдруг устыдился своего благоразумного и благоприобретенного равнодушия к чужой боли. Бог ты мой, как условия жизни меняют саму эту жизнь… И все же, все же… Как бы ни было ему стыдно, после всех прелестей этого запущенного феодально-садистского мирка принцип “моя хата”, то бишь “я и мои друзья – непременно с краю”, манил и прельщал…
Увы, бедную леди Клотильду явно никто не удосужился еще в детстве ознакомить с этим золотым принципом. Клоти коротко, сквозь зубы осведомилась, охраняют ли несчастного и как хорошо?
К ужасу Сереги, карлик охотно и даже радостно сообщил, что охраны там нет никакой, присутствует лишь “господина палача” – да и то только того ради, дабы пытаемый, мучаясь от страшной боли, не терял сознания. Так сказать, ради пущего педагогического эффекта наказания. Да еще топчутся рядом двое подмастерьев палача – опыт перенимают…
– Что ж… – гулким шепотом оповестила леди Клотильда пространство коридора о начале у нее мыслительного процесса. Н-да, рыцарь “думать будет”. – Ты, друг… как там тебя?!
Интересно, почему это у леди Клоти даже шепот звучит как вариант командного баса?
– Маккилиоди! – отозвался радостным сипением уродец.
– Да-да, маккилиоди… а знаешь ли ты, где здесь выход наружу?
– Здеся рядом прохода. Два поворота, потом вниз. За стену вышел! И сразу городская рва.
– Веди.
Они двинулись по коридору полубегом-полушагом – этакой трусцой. Свернули направо, потом налево. Опять пустая комната. Безо всяких следов другого выхода. “И даже без колодца”, – саркастически подумал Сергей. Уродец проковылял в центр, поковырялся в пыли.
В свете факелов блеснула квадратная скоба. Леди Клотильда тут же кинулась помогать, Серега, чуть запоздав, присоединился.
Плита, к которой была прикреплена скоба, поднялась не то чтобы легко, но и без особых затруднений. Впрочем, уместнее было бы сказать, что имевшиеся трудности были поделены на троих. С успехом…
– Так… – задумчиво сказала Клоти, и Серегу сразу же почему-то продрал по коже мороз – плохо это, когда рыцари чуть ли не на каждом шагу думать начинают, очень даже плохо… – Лезьте туда. Слуди, ты сумеешь увести герцога… герцога Де Лабри из городского рва в безопасное место? Желательно за пределы города. И вместе с воспитанником, конечно. Учти, ворота могут быть перекрыты в любой момент.
Слуди нерешительно пожал плечами.
– Попробую миледи… – На его лице потихоньку выписалась и как-то сразу окрепла одухотворенная решимость спасти вышепоименованных благородных персон. Как, собственно, сие и положено доброму слуге. Карлик рядом простодушно лыбился добрым и открытым оскалом черепа.
– Э-э… почтенный маккилиоди! Ты случайно не знаешь выхода из самого города? Или убежища для моих друзей? Достопочтеннейший, моя благодарность вам в этом случае…
– Моя маккилиоди, – оживился карлик, – моя знает тихое место. И выведу тиха-тиха!
– Леди Клотильда, – быстро сказал Серега, чувствуя, что внутри него все стервенеет от ненависти и жалости к этому миру, безжалостно-страшному и ослепительно-прекрасному одновременно, – Клоти… Разве вы не пойдете с нами?
Опять не пойдете с нами, убито добавил он про себя. Клоти потянулась было дружески похлопать Серегу по плечу, но цепь, намотанная на руку, звякнула, напоминая о себе. Рука не дотянулась до плеча буквально на какие-то миллиметры. Леди Клотильда брезгливо скривила губы, с непередаваемым отвращением поглядела на предавшую ее длань.
– Сэр Сериога… Первый долг странствующего… да и всякого вообще рыцаря – помогать сирым и страждущим. Иногда мы… м-м… забываем о том и начинаем странствовать не ради торжества добра и справедливости, а просто самих странствий ради… И все же, все же… Бог милостив и посылает нам время от времени посланцев, дабы они напоминали нам…
Леди Клотильда сделала многозначительную паузу и благожелательно воззрилась на Серегу. Слуди и карлик, оба не достающие Сереге даже до плеча, тоже заинтересованно уставились на него снизу вверх.
– Ваш долг – пойти с нами, – безо всякой надежды произнес Серега в спину удалявшейся от них скорым шагом леди Клотильды. – Или я должен пойти с вами. Как же вы опять одна…
– Микки, – не сбавляя шага и не оборачиваясь, ответила ему леди-рыцарь. – И ваш мальчик-слуга. У меня всего лишь долги странствующего рыцаря, у вас – ваши долги перед вашими вассалами. Идите только вперед, сэр Сериога! Я отыщу вас сама, вот увидите.
Отговаривать людей он никогда не умел. Увы… Даже когда Вовка, закадычный друг и почти брат с садиковой еще поры, решился попробовать наркотических прелестей в виде “колес”…
Люди, которых мы не сумели отговорить. Выбравшие свой путь в силу своей уверенности в правильности выбранного ими решения. И так и не вернувшиеся…
В лаз он спрыгнул первым, подхватил Микки, который тут же радостно загулькал, замахал ручками с довольно острыми ноготками в опасной близости от Серегиных глаз и носа. И кто сказал, что ребенок – это безопасное и беззащитное существо, плюньте… нет, лучше просто дайте ему на белые ручки ребенка. И чтобы – без памперса…
Он посторонился, освобождая место для тяжко упавшего сверху Слуди. С чувством немалого облегчения переправил ему Микки. И осторожно принял на руки медленно сползшего и повисшего на краю люка карлика. Кособокий уродец, будучи поставлен на землю, тут же резво порскнул во главу отряда.
– Идема! – драматично возвестил коротышка и поднял руку.
– Нет, – неожиданно для самого себя мрачно сказал Сергей. – Подождем. Чуть-чуть.
А и вправду – будет шум, тогда и побежим, начал размышлять он. Если же шума не будет, тогда они просто немножко подождут и, глядишь, пригодятся леди Клотильде – снизу под коленки подхватить (весьма симпатичные, кстати сказать), цепочку, если понадобится, поддержать. Опять же неизвестно, в каком виде она застанет того бедолагу. Может, у него уже и ноженьки не того… На ходячие. На периферии его сознания мелькнула смущенная мысль о том, а сумеет ли в этом случае леди Клотильда вообще добрести и довести своего спасенного до лаза, но Серега ее старательно отогнал. Сумеет-сумеет, леди Клоти вообще не женщина, а танк высокой проходимости и весьма… м-м… тяжеленький. Не в смысле веса, а в смысле боевой мощи. Н-да, есть женщины в рыцарских селеньях – сама любой танк на скаку остановит, по минному полю пройдет…
Слабые крики, доносившиеся из квадратного люка над их головами, прекратились. Серега напрягся. Настолько, насколько вообще можно напрячься с его сильно уполовиненным набором мышц. Тихо. Вообще никаких звуков. Тихо, тихо…
Спустя целую вечность он уловил смутные шорохи, идущие издалека. Шорохи приближались. Серега начал различать – шарк-шлеп, шарк-шлеп. Пауза. И вновь – шарк-шлеп, шарк-шлеп… Шаги!
Он подпрыгнул изо всех сил, намереваясь зацепиться пальцами за края люка. Уцепился, повис, жалко дрыгая ногами в воздухе. Потом ноги, обутые в мягкие местные сапоги (сплошная натуральная кожа и на подошвах, и сверху – натурпродукт, по качеству, крепости и удобству не имеющий себе равных в его мире, вот бы прихватить их отсюда в качестве сувенира), нашли опору в виде расщелины между двумя камнями – точнее, двумя огромными валунами, которыми была выложена стенка потайного хода. Потом он нашел еще одну опору для ног, уже чуть повыше. И наконец перевалил через край люка, при этом больно шлепнувшись плечом и грудью о бугристый каменный пол. Кое-как встал, выдрал из ближайшего держака факел и неуверенными шагами двинулся на звук шагов.
Коридор, по которому он шел, был длинным. Через равные и долгие промежутки его весьма умеренно освещали кружки трепещущего факельного сияния. Вдали, в самом дальнем световом кружке, появилась странная фигура. Руки-ноги, два сплетенных торса… Не фигура, неожиданно понял он, а две фигуры. Просто слишком близко друг к другу. Чересчур близко, с нехорошим чувством добавил он про себя. Конечно-конечно, он, страдалец, раненый-пытаный, идти сам почти не может… И все равно слишком близко.
Он плюнул про себя и побежал. К ним, а точнее, к ней.
Рваная рубаха черного шелка, которая прежде хоть и весьма скупо, но все же прикрывала тело леди Клотильды, теперь исчезла. От нее осталась только одна полоса, кое-как прикрывавшая грудь леди. Остальное, как понял Серега, пошло на оказание первой медицинской помощи пострадавшему. В свете следующего факела блеснуло сильное и прекрасное плечо, переходившее в ровную и красиво изогнутую линию шеи. И, черт побери, на этом прекрасном плече лежала чужая рука. Напоминавшая, по мнению Сереги, скорее даже не руку, а черное паучье щупальце.
Он просунул голову под вторую руку бедолаги, ухватил болтавшуюся кисть. Рука чужака и в самом деле была похожа на щупальце – тонкая, сухая, колючая под сгустками засохшей крови.
Шлепанье-шарканье теперь прекратилось. Остался только слабый шорох – это когда ноги того, кого они несли, проезжали по полу. Бедолага, бессильно вися на их плечах, время от времени пытался изображать ходьбу. Со стороны леди Клотильды слышалось тяжелое, немного загнанное дыхание, но шла она по-прежнему ровно и уверенно. “Да ведь на ней еще и цепь висит”, – с некоторым чувством стыда припомнил Серега. Самому ему на данный момент и птичий вес этого несчастного, высушенного пытками, казался весом бегемота. Того самого бегемота, которого какой-то дурень – и из болота, хотя и ежу понятно, что бегемоту и самое место – в болоте…
Лаз по-прежнему открыт, и из темноты провала таращатся круглые глазные белки местного дитяти подземелий. Серега спрыгнул вниз, бережно принял страдальца сначала на грудь, как ребятенка, затем осторожно приспустил на пол. Отодвинулся вместе с ним в сторону, дабы не путаться под ногами у леди Клотильды – и в прямом, и в переносном смысле.
Вверху, освещенная скудным светом факелов, леди Клотильда примерилась к прыжку. Видно было, как она заняла исходную позицию, встала в позу, обозначавшую нечто среднее между позой дискобола и изготовившегося к прыжку в воду пловца. Но в самый последний момент быстро и ловко начала распускать намотанные цепи, направив их вниз. В отверстие лаза.
Боится прыгать с цепями, сообразил Сергей. Ну да. Большой вес – большая нагрузка на костяк вообще и ноги в частности при приземлении, то бишь при встрече с полом. Какие-то там заморочки с инерцией, массой и силой отдачи от пола… Черт, в физике он не силен. А впрочем, в чем он силен? Нуль без палочки. Сплошной. И умные мысли в его башке тоже все сплошь не свои, а из книг вычитанные.
Зато, ответил он самому себе, мысли в книгах хорошие. Как правило. Добрые, умные, вечные, такие и перенять не грех.
Молнией сверзилась сверху леди Клотильда, цепи грозно звякнули. Мускулистая блондинка как ни в чем не бывало опять намотала себе на руки свои несколько крупноватые украшения. Кивком головы подозвала Серегу и вновь повесила себе на плечо спасенного ею пленника. Повинуясь командному взмаху ее руки, сводный отряд из узников баронских подземелий выстроился в прежнем порядке – кособокий карлик, Серега с факелом, Слуди с Микошкой и леди-рыцарь со спасенным. Самому Сереге ужасно неловко было нести всего лишь факел, когда дама… простите, леди тащит человека, но, пытаясь помочь ей, он бы только помешал. Бегом, бегом…
Коридор внезапно кончился перегораживающей его стеной. В стене, как пробка, торчала круглая крышка из разбухших от влаги досок. Карлик нажал на нее руками. Серега, перекинув факел в правую руку, как мог, подсобил ему, орудуя левой рукой и локтем правой. И крышка вылетела ТУДА с ласкающим слух звуком пробки, покидающей бутылку. Необычайно приятный для слуха беглецов получился звук. В отверстие ударил свет и косые струи дождя.
Сергей отодвинул карлика в сторону. В отверстие виднелось забранное тучами небо, глинисто-размокшее дно широченного рва, по которому тек мутный ручей, и дождь, с азартом бьющий струйками по косым склонам.
Они были свободны. Почти…
Глава девятая
И СВОБОДА ВАС ПРИМЕТ РАДОСТНО У ВХОДА…
– Дождь. – Серега оглянулся на своих спутников.
Слуди принялся сдирать с себя одежку и наматывать ее на уснувшего к этому времени Микки. Леди Клоти с устало-напряженным лицом ответила Сергею решительным взглядом. Н-да… И как прикажете вести полуголую женщину в цепях по городу господина барона Квезака? На нем самом, по крайней мере, есть рубаха. И нет цепей. Камзол остался в стенке темницы… Зато рубашка добротная, немаркого серого цвета, из толстого полотна, дар милейшей леди Эспи. Хороший фасон – широченные рукава, запахивающиеся полы необъятных размеров с пучками мелких складок на плечах. А в числе тряпок, грязными лохмами свисающих с карлика, было что-то типа плаща – прямоугольный кусок ткани в живописных черно-серых разводах грязи. Из него вполне могло получиться некоторое подобие юбки…
Покрывальце, с уговорами сдернутое с карлика (тот, похоже, питал необъяснимую привязанность к каждому предмету своего туалета – интересно, они доставались ему от гостей господина барона или от его узников?), и Серегина рубаха, накинутая на леди Клотильду и спасенного узника, волшебным образом меняли картину. Этакая мужеподобная баба, на мощном плече волокущая то ли подгулявшего, то ли ею же и побитого мужа. Слава богу, грязь так плотно облепляла безвольно висящие ноги узника и прикрывавшие их черные обмотки, что ничего разглядеть было невозможно. А ведь должно было быть под этими обмотками нечто не совсем хорошее, не зря же леди Клотильда пожертвовала своей рубахой вкупе со своей женской скромностью… Баба укрывалась от дождя мужней рубахой, не забыв при этом заботливо прикрыть и мужа краешком полы. Цепи, толстыми бухтами намотанные на руки, теперь можно было принять за узлы с жалким скарбом, каковой вполне приличествовал парочке нищих босяков…