– Нейтрализовал – в смысле убил?
– Ну, зачем же мне убивать давнего знакомого, – всплеснул руками Иванов. – Я просто отправил бы тебя обратно в свою старую квартиру. Этим компьютером из будущего может управлять только участник миссии, и я им стал. И думаю, стал по праву, поскольку мой дед, Терентий Филиппович Доренко, заплатил жизнью за стремление проникнуть в тайну оракула. То, что не удалось деду, удалось мне, Саша.
– Ты собираешься выгрести отсюда все золото?
– Золото – это мелочи, дорогой мой Субботин, хотя его здесь на сотни миллиардов долларов. Оракул собирал его на протяжении веков.
– Как сотни? – ахнули дуэтом Гриня и Веня. – Быть того не может!
– В принципе с помощью оракула я мог бы выгрести все золото из земных хранилищ, но мне это не нужно.
– Ну почему же?! – возмутился Гриня, потрясенный чужим могуществом.
– Вы кушайте, молодые люди, – прикрикнул Иванов на Веню и Гриню, – и не мешайте серьезному разговору. Мне нужна власть, Саша. Безграничная власть. Та власть, которой обладал мой предшественник Йоан Первый тысячу лет тому назад. Я буду Йоаном Вторым. А у тебя есть шанс стать одним из моих приближенных. Если хочешь, я сделаю тебя правителем одной из своих провинций. Какая страна тебе больше всего нравится?
– Бери Францию, – подсказал неугомонный Гриня. – Там вина хоть залейся, климат подходящий и вообще – культура.
Гайосар Йоан Второй не обратил на развязного Гриню ровно никакого внимания, он ждал ответа от Субботина.
– Я бы взял деньгами, – прокашлялся авторитет. – Точнее, золотом.
– Нет вопросов, – пожал плечами Аркадий Семенович. – Сто миллионов? Двести? Миллиард?
– В баксах? – ахнул Гриня.
– Можно и в евро, – не стал мелочиться гайосар Йоан.
– Ты это серьезно? – нахмурился Субботин.
– Какие шутки могут быть в этом храме, – укоризненно вздохнул Иванов.
– Бери, Сашка, – перешел на шепот Гриня. – Два миллиарда и Францию в придачу. Эх, гульнем!..
Субботин пристально смотрел в глаза Иванову. Черт его знает, вроде бы совершенно нормальные глаза. И по поводу миллиардов он, похоже, не шутит. А то, что речь идет о вполне осязаемых и весьма ценных вещах, Субботин знал и раньше. Ибо теперь, после всего увиденного здесь, у него уже не оставалось никаких сомнений, что свой миллиард Светка Хлестова получила именно от оракула, неведомо, правда, за какие заслуги. Почему бы в таком случае Сашке Субботину не получить два? Вот только вряд ли оракул и его гайосар одарят криминального авторитета просто так – за спасибо и красивые глаза.
– Твои условия? – севшим от волнения голосом спросил будущий миллиардер.
– Вот это деловой разговор! – обрадованно воскликнул Иванов. – Узнаю своего давнего партнера! Мне мешают кое-какие людишки. Собственно, ты их знаешь. Это Ярослав Кузнецов и Николай Ходулин. Есть еще деваха по имени Катюша, но на ее убийстве я настаивать не буду. Не хочу травмировать твою психику, Саша. Все-таки ты у нас известный женолюб.
Аркадий Семенович нервно хохотнул и подлил себе в кубок вина из золотого кувшина совершенно изумительной работы. Рука его при этом заметно дрожала.
Перехватив взгляд гостя, гайосар Йоан криво усмехнулся:
– Волнуюсь, Саша. Такая ноша на плечи свалилась. Устоять бы. Еще одно непременное условие – убить ты их можешь только собственной рукой. И лучше всего холодным оружием.
– А к чему такие китайские церемонии, Аркадий? – удивился Субботин. – В конце концов, их можно просто заказать.
– В том-то и дело, что нельзя, – с досадой отозвался Иванов, залпом выпивая вино из своего золотого кубка. – Их защищает оракул.
– А почему он их защищает? – с нажимом спросил Субботин, пристально глядя в глаза Крота.
– Потому что считает их своими. – Иванов выдержал жесткий взгляд авторитета, и в этот раз его рука, держащая кубок, не дрогнула. – А ты для оракула покойник, дорогой Садок. Ты уже умер, понимаешь? В лучшем случае ты призрак, который не сможет, по мнению компьютера, причинить серьезного вреда миссионерам.
– Понял! – хлопнул ладонью по лбу Субботин. – Точнее, вспомнил. Именно с этими двумя я сражался за звание гайосара…
– И проиграл, – перебил гостя Аркадий Семенович. – Я видел собственными глазами, как Ярослав Кузнецов проткнул тебя мечом. У тебя есть шанс взять реванш, Саша.
– Но ведь там был еще один йород, четвертый, которого звали…
– Будимир, – подсказал Иванов. – Его постигла та же участь, что и тебя, Субботин. Если ты откажешься, то я обращусь к этому человеку
– Хорошо, я согласен, – твердо сказал авторитет. – Давненько мне не приходилось брать в руки шашек, но думаю, что справлюсь.
– Я ценю твой юмор, Саша, и еще более – знание классического текста Николая Васильевича Гоголя. Но имей в виду, что твои противники тоже далеко не лохи и, возможно, догадываются, что за ними ведется охота. Мне нужны два перстня, которые они носят на пальцах. Невзрачные такие перстеньки с летучей мышью вместо печатки, но за каждый из них я тебе выплачу по миллиарду.
– В долларах? – опять высунулся Гриня.
– В евро! – серьезно и веско сказал гайосар Йоан.
* * *Петр Васильевич Хлестов зевал во весь рот. Время было позднее, дождливое и располагающее ко сну Кудряшов, опираясь локтями на руль, лениво щурился в темноту. Бульдог с Антохой дремали на заднем сиденье. Ожидание длилось вот уже несколько часов и изрядно вымотало не склонных к бездействию и бесцельному созерцанию красот природы людей.
– Может, они нас заметили? – предположил Хлестов. – И ушли черным ходом.
– В этом доме нет черного хода, – возразил Кудряшов.
Оставалось ждать и надеяться, что затянувшийся разговор между Субботиным и Ивановым наконец закончится, а внедренные в стан врага агенты не подкачают.
– Вон они! – встрепенулся вдруг Хлестов.
Нельзя сказать, что место для наблюдения озабоченными людьми было выбрано слишком уж удачное, учитывая ночную пору и скудное уличное освещение, тем не менее Кудряшов без труда опознал в рослом широкоплечем человеке в длинном пальто своего извечного соперника Субботина. Быки засуетились вокруг «мерседесов». Впрочем, эта суета длилась недолго. Взревели двигатели, и две машины выехали со двора, подсвечивая себе путь фарами. У подъезда остались сиротливо торчать две плохо различимые в темноте фигуры. Скорее всего, это были кудряшовские агенты Гриня и Веня.
– Антоха, – распорядился Кудряш, – сбегай за этими придурками.
Проснувшийся Антоха обернулся мигом. Следом за ним рысили Стеблов с Клюевым, переполненные, как вскоре выяснилось, впечатлениями. Правда, их речи поначалу воспринимались разумными людьми как бред хворающих белой горячкой пропойц. Тем более что оба были сильно под хмельком, да и ранее не отличались примерной трезвостью.
– Это нас гайосар Йоан напоил, – попробовал оправдаться Веня. – А уж золота у него в этом храме на сотни миллиардов долларов.
– Брось трепаться, – не поверил Бульдог.
– Мамой клянусь! – Веня даже перекрестился для убедительности. – Вот Гриня не даст соврать.
– Субботину он обещал два миллиарда, – вмешался в разговор Гриня. – Принесешь, говорит, две печатки и получишь по миллиарду – как с куста.
– Врешь!
– Да что заладил как попугай, – обиделся на Бульдога Гриня. – Говорю же, своими ушами слышали, как Субботин подрядился завалить двух лохов, Кузнецова и Ходулина.
– Это те самые ребята? – покосился Кудряшов на Хлестова.
– Те самые, Михаил, – подтвердил Петр Васильевич и, обернувшись к кудряшовским агентам, спросил: – А зачем Иванову понадобились перстни?
– С помощью этих перстней можно управлять оракулом, – пояснил Веня. – Мы с Клюевым собственными глазами видели, как Иванов их к светящемуся шару прикладывал. Правда, тогда у него ничего не получилось.
– А теперь получится?
– Как пить дать, – кивнул Гриня. – Миром, говорит, править буду. Все эти ФСБ и ЦРУ мне-де побоку. Иваном Грозным собрался стать Аркадий Семенович. Нас с Веней он звал в опричнину. Мы, естественно, согласились. Преображенцами мы были. Гэпэушниками были. Почему бы теперь в опричниках не походить?
– Свихнулся, значит, Крот, – резюмировал Кудряшов.
– А это еще бабушка надвое сказала, – вздохнул Хлестов. – Мы ведь с тобой не знаем возможностей этого оракула.
– Ты про золото не соврал? – подозрительно покосился в сторону Вени Кудряшов.
– Доверху этот храм золотом набит, – не дал открыть приятелю рот Гриня. – Когда Иванов нас по своим хранилищам повел, у меня в зобу дыханье сперло. И слитки там лежат, и посуда! А уж камней драгоценных как грязи!
– Шедевры живописи и ваяния, – солидно добавил Веня.
Хлестов от этих откровений Вени и Грини даже взмок и принялся вытирать пот с лица белоснежным платочком. Все-таки нюх в очередной раз не подвел Петра Васильевича и ситуацию он просчитал точно. Теперь бы только не ошибиться в действиях. Тут нужен тончайший расчет. Шутка сказать – сотни миллиардов долларов.
– Замочить этих двух лохов, – сказал Бульдог, – и взять перстни. А потом с Крота можно за них и все десять миллиардов сорвать.
– Я вас умоляю, Козлов, – поморщился Хлестов, – оставьте эти уголовные замашки.
– А не получится у вас ничего, – хихикнул Гриня. – Этих ребят сам оракул охраняет. Аркадий Семенович сказал, что убить их может только Субботин. Собственноручно. Его оракул считает покойником.
– Почему? – удивился Кудряшов.
– Какой-то божий суд был, – попытался объяснить Веня. – И якобы Кузнецов на этом суде проткнул Субботина мечом. Мы с Гриней при этом, к сожалению, не присутствовали, поскольку Аркадий Семенович нас в последнюю поездку не брал.
– Ну, вот видите, – укоризненно покачал головой Хлестов. – Здесь наобум нельзя действовать. Нужен точный расчет. Нет, мешать мы Субботину не будем. До поры.
– Дохлый номер, – презрительно усмехнулся Бульдог. – Суббота не дурак. У него быков несколько десятков. Если уж он до перстней доберется, то нам придется с боем их у него отбирать. Не знаю, как там с миллиардами, но мы либо по пуле получим от субботинских ребят, либо пожизненное заключение от родного государства.
– Не исключено, – хмыкнул Кудряшов. – Просто так Субботина устранить не удастся.
– И не надо нам его мочить и устранять, – пожал плечами Хлестов. – Зачем нам кровью себя пятнать. Пусть убийцей Субботиным занимаются правоохранительные органы. Это их работа.
– Я стукачом сроду не был, – обиделся Бульдог.
– Молчал бы уж, – брезгливо покосился в его сторону Кудряшов. – А в НКВД кто меня сдал?
– Так ведь это сон, Миша, – смутился Бульдог. – Гипноз. Так ведь и били они нас, что твои опричники. Прямо душу наизнанку выворачивали.
– Вот и тут гипноз, понял? Пойдешь и как миленький настучишь куда следует в полусонном состоянии.
– Не надо никуда стучать, – вмешался в разговор двух братков Хлестов. – Прокуратуру я беру на себя. Ваша задача – точно определить место и время, когда убийство состоится.
– А если перстни попадут в прокуратуру?
– Значит, надо сделать все, чтобы не попали, – вздохнул Хлестов. – А то придется потом следователей грабить.
Кудряшову план Петра Васильевича понравился – эффективный и относительно безопасный, не сулящий крупных неприятностей в будущем. Все-таки, что ни говори, а ум, когда речь идет о деньгах, представляет куда большую ценность, чем сила.
– Когда и где Субботин собирается провернуть это… э-э… мероприятие? – спросил Хлестов у Вени.
– Мы с Гриней должны выманить Кузнецова и Ходулина якобы на встречу с Ивановым, а там уже не наша забота, – отозвался Веня.
– А они вам поверят?
– Конечно, поверят, – шмыгнул носом Гриня. – Друбич знает, что мы работаем на фон Дорна.
– Какой еще Друбич? – рассердился Бульдог.
– Друбич – это Кузнецов, а фон Дорн – это Иванов, – пояснил Гриня. – У оракула все под кликухами ходят. Венька, когда в ГПУ служил, звался Куликовым, а я был Нечаевым.
– Ладно, – кивнул Кудряшов. – Держите нас в курсе. Как получите сигнал от Субботина, так сразу звоните.
– Будет сделано, – четко отрапортовал Стеблов, для которого служба в гвардейском полку, а потом в солидном военизированном ведомстве не прошла даром.
– И смотрите у меня, бойцы невидимого фронта, – погрозил им огромным кулачищем Бульдог. – В случае чего, я вас из-под земли достану.
«Мерседес» плюнул в незадачливых агентов бензиновым перегаром и разжиревшим псом лениво двинулся с места. Гриня с Веней смотрели ему вслед, пока габаритные огни не скрылись за поворотом.
– Пугают еще, сволочи! – зло плюнул на мокрый асфальт Гриня. – Влипли мы с тобой, однако, Стеблов.
– Не влипли, а прикоснулись к одной из величайших тайн современности, – наставительно заметил Веня, направляясь к своему видавшему виды БМВ.
– А толку-то?! – вздохнул Гриня, с удобствами располагаясь на заднем сиденье. – Кто-то огребет деньжищи, а мы с тобой так и останемся с битыми мордами и пустыми карманами.
– Вариант очень даже возможный. Чего доброго, и убить могут, заподозрив в двурушничестве или просто как ненужных свидетелей.
Кроту Веня не верил. Тоже мне Иван Грозный выискался. Деньги – вот истинная власть. А тут изволь корчить из себя опричника. Пришибут еще, глядишь, недовольные царской властью поселяне. Дайте Вене Стеблову миллиард, и катитесь все к чертовой матери.
– Я одного не пойму, Стеблов, мы же с тобой давно уже покойники, во всяком случае, в глазах оракула. С какой стати он нас вновь превратил в гэпэушников?
– А в тридцать седьмом мы были еще живы, понял?
– Но ведь нас застрелил Друбич в двадцать седьмом?
– Нет, – покачал головой Веня, выруливая на дорогу. – По всему видать, в двадцать седьмом все вышло наоборот: дедушка Аркадия Семеновича завалил, как ему казалось, всех своих врагов с помощью Куликова и Нечаева. Вот только Доренко не учел, что оракул способен покойников воскресить. И один из этих покойников, Глинский, через десять лет добрался до старшего оперуполномоченного и отправил того в мир иной без всяких шансов на возвращение. Тебе, Гриня, следует мозгами шевелить хоть иногда, а то они у тебя вконец скиснут.
– Вот ты и шевели, умник, – обиделся Гриня. – По твоей милости мы в это дело влипли. Набьем-де морду Ходулину, сорвем бабки – и в сторону… Ну, и где та сторона? А теперь к этому чертову Дракуле и не подступишься. Всю оставшуюся кровушку выцедит, вампир!
Гриня был, конечно, прав, а потому Веня Стеблов и не собирался охотиться на вампиров и йородов. План его был составлен не хуже, чем у стратега и хвата Петра Васильевича Хлестова. У которого он, правда, украл главную идею.
– Есть у меня один знакомый следователь прокуратуры.
– Ну? – насторожился Гриня.
– Не нукай, пока не запряг, – огрызнулся Веня. – Сдадим его, как миленького.
– Субботина? – ахнул Гриня.
– При чем тут Сашка, – огрызнулся Веня. – Субботина пусть Кудряшов с Хлестовым пасут. У меня есть на примете другой урод.
– Какой еще урод, Стеблов, ты что несешь?
– Ты видел, как оракул Сашке его жизнь пересказывал?
– Нет, – вздохнул Гриня. – Я на такое смотреть не могу. У меня нервная система слабая.
– А я подсмотрел. Четвертым на том божьем суде был Валерка Аникеев. Это именно к нему собирался обратиться Крот, если бы Субботин отказался.
– Мама дорогая! А как он там оказался?
– Светка его наняла для прикрытия.
– Так он, наверное, сейчас в золоте купается, – покачал головой Гриня. – Чего доброго, откажется?
– Деньги лишними не бывают, – процедил сквозь зубы Веня. – Аппетит приходит во время еды.
* * *Сухарев слегка удивился раннему звонку Петра Васильевича Хлестова. Однако вынужден был признать, что сведения, которые ему сообщил финансист, были из разряда важных. Речь шла о двух человеческих жизнях, и тут уж, как считал Василий
Валентинович, лучше перестраховаться, чем потом хоронить убитых и ловить убийц.
– А откуда у вас такие сведения, Петр Васильевич?
– К сожалению, не могу вам назвать имя своего информатора, Василий Валентинович. Человек буквально умолял меня не проговориться. Он и без того сильно рисковал, рассказывая об этом мне. Вот задержите преступника, тогда, пожалуй, скажу. Но сведения надежные, Василий Валентинович, – информатор из ближайшего окружения Субботина.