И неожиданно все закончилось. Завершилось, словно никогда и не было. Ловушка захлопнулась, выпустив свою законную добычу на свободу. Камень, намертво зажатый в руке, в последний раз горячо дернулся, отдавая оставшиеся крохи энергии. После рева потоков силы вокруг от внезапно наступившей тишины зазвенело в ушах.
— Как думаешь, она жива? — послышался испуганный голос Марьяна.
— Вряд ли.
Раздались негромкие шаги, и в моем поле зрения появился начальник департамента. Он наклонился надо мной, наверное желая убедиться в моей окончательной смерти.
— Встать помоги, — ворчливо попросила я, протягивая ему руку.
С приглушенным восклицанием тот отшатнулся. Правда, практически сразу взял себя в руки и смерил меня внимательным взглядом.
— Чего глазеешь? — поинтересовалась я, с болезненным кряхтеньем сама поднимаясь на ноги. Пожалуй, дождешься от этих мужчин помощи.
За всеми этими приключениями я почему-то совершенно забыла про вежливый тон и незаметно начала «тыкать» начальнику департамента. Но с другой стороны — почему бы и нет? Тяжело держать подобающую дистанцию с человеком, которого всего пару часов назад имела честь лицезреть во всей обнаженной красе.
— Невероятно! — выдохнул за моей спиной Марьян. — Дольшер, ты видишь то же, что и я?
— Угу. — Тот кивнул, не отрывая от меня донельзя удивленного взора. Обошел меня кругом и зачем-то тронул за плечо. — Потрясающе!
Признаюсь честно, меня несколько озадачило поведение двух магов. Что это, хотелось бы знать, их во мне так заинтересовало? Неужели моя внешность претерпела какие-нибудь значительные перемены?
Я испуганно икнула, когда последняя мысль полностью дошла до меня. Схватилась за голову, проверяя, не увеличился ли у меня нос или не выросли ли рога. Да нет, вроде бы все на месте и прежнего размера.
— В чем дело? — спросила я, пытаясь незаметно ощупать и остальную фигуру. Ну мало ли. Вдруг приятным бонусом активации энергетического амулета является увеличение груди. Ан нет, и тут все по-прежнему. Тогда совершенно непонятно, почему они на меня так вылупились. — Дольшер, Марьян, отвечайте быстро!
Я сама не ожидала, что могу так рявкнуть на всесильного начальника департамента и его заместителя. Те аж подпрыгнули от неожиданности, переглянулись и согласно пожали плечами. Явно никто из них не желал первым начать разговор. В хранилище повисло вязкое молчание, терпеть которое было выше моих сил.
— Понимаешь ли, Киота, — в тот момент, когда я была готова взорваться от негодования, все же осторожно начал Марьян, — дело в том, что… Как бы тебе объяснить-то… — И опять замолчал.
Я приглушенно то ли зарычала, то ли застонала. О небо! Что же со мной случилось?
— Я думаю, нужно провести эксперимент, — неожиданно подал голос Дольшер. — Вдруг на самом деле все не так уж и плохо, как кажется?
— Думаешь? — настороженно протянул Марьян, — Я бы не стал. Уж очень…
Договорить он не успел. В следующий миг начальник департамента бросил в меня ослепительно-яркий огненный шар, который в долю секунды материализовался у него в руках.
«Что он делает? — мелькнуло у меня в голове. — Это же боевое заклинание!»
На таком близком расстоянии я при всем желании не успевала кинуть щит. Но тем не менее каким-то чудом он соскользнул у меня с пальцев. А в следующий миг случилось невероятное. Моя защита не поглотила шар, как должна была, и не отрикошетила, как иногда случается. Она его просто втянула в себя, и я почувствовала, как у меня онемели пальцы от всплеска прибывшей энергии.
— Зачем? — прошипела я, с опозданием поняв, что Дольшер действительно бил на поражение, — Ты ведь мог убить меня!
— Но не убил же, — возразил он с таким самодовольством, что мне нестерпимо захотелось врезать ему прямо по нагло ухмыляющейся морде.
Я сжала кулаки, и тут произошло невероятное. Злость настолько перехватила мне горло, что в глазах потемнело от бешенства.
— Осторожнее! — почему-то выкрикнул Марьян.
А через миг какая-то неведомая сила отшвырнула Дольшера далеко прочь, словно нашкодившего щенка. Его хорошенько приложило об стену и протащило по полу. И, что самое страшное, в унисон этому послышались щелчки просыпающихся ловушек.
— Киота! — взревел над ухом Марьян. — Что ты наделала?! Щиты, быстро! Его же разорвет!
Я оцепенела от ужаса. Надо было срочно что-то делать, но что? В Академии меня не учили создавать щиты на другого человека. Только на себя. Максимум, что я могла, — поддержать щит другого, более сильного и умелого мага своей энергией. Как сегодня днем при взрыве трактира, помогая Дольшеру. Но самостоятельно я бы такое при всем желании сделать не смогла.
Все эти мысли промелькнули у меня в голове со скоростью света. Я чувствовала, как пробуждаются защитные заклинания хранилища, понимала, что в одиночку Дольшер не совладает со всеми. Тем более что сегодня он, как и я, уже изрядно по истратил свой запас сил и вряд ли успел его восстановить. Что же делать?
Я скрестила руки перед собой в беспомощном и бессмысленном жесте защиты. И вдруг…
Со стороны это наверняка выглядело очень красиво. Огромная полупрозрачная сфера внезапно словно соткалась из воздуха вокруг оглушенного ударом Дольшера. Отблески призрачного зеленоватого света легли на его лицо, заиграли болотными огоньками в глубине зрачков, когда он поднял голову и изумленно взглянул на меня.
С тихим хлопком свернувшееся в тугую спираль время вновь набрало привычный ход. Или таким образом прозвучала для меня активация ловушек? Неважно, впрочем.
Я пошатнулась, однако устояла на ногах, когда ощутила первый удар по щиту, воздвигнутому вокруг Дольшера. За ним последовали и другие, но, странное дело, каждая последующая ловушка била слабее, будто первыми сработали самые серьезные охранные чары.
Дольшер не отрывал от меня взгляда все то время, пока я держала щит. Он с такой жадностью подался вперед, наблюдая за моими действиями, что стало страшно. Что же, дикие вурдалаки раздери его и Марьяна, со мной произошло?
Щелкнула последняя ловушка, и все стихло. Дольшер все так же смотрел на меня, словно не заметив, что опасность миновала. В его песочного цвета глазах отражались всполохи мерцающей сферы. Пожав плечами, я оборвала подпитывающую нить, и она исчезла. Достаточно. Иначе, чего доброго, вновь все силы потрачу, а второго энергетического амулета у меня нет. Да и не факт, что опять повезет попасть на свою полярность. Как ни крути, но опять играть в «призрачную рулетку» [7]совершенно не хочется.
В хранилище воцарилась тишина. Настолько полная и пугающая, что зазвенело в ушах. Дольшер медленно поднялся на ноги и легким пассом разогнал остатки чар. Потер быстро опухающую после удара об пол скулу и медленно направился к нам, тщательно выверяя малейшее движение, словно балансируя на канате.
Я напряженно следила за каждым его шагом, ожидая в любой момент новой неприятности, но все обошлось. Начальник департамента беспрепятственно миновал зал, не потревожив более ни одну тонкую нить паутины охранных заклинаний, и вступил в спасительный круг света.
— С тобой все в порядке? — тотчас же подскочил к нему Марьян. — Не пострадал?
— Бывало и хуже, — коротко отозвался Дольшер, с легкой гримасой боли вновь прикоснувшись к синяку на скуле. Затем повернулся ко мне: — Киота…
Я невольно вжала голову в плечи. Ой-ой-ой, кажется, мне сейчас несдобровать. Как же, начальника департамента едва на тот свет не отправила.
— Прошу прощения, — затараторила я. — Я не хотела… Сама не понимаю, как это получилось.
— Я верю, — оборвал мои оправдания Дольшер.
— Извини, — тоскливо протянула я. Запнулась и тотчас же исправилась на всякий случай: — То есть извините. Пожалуйста, не злитесь на меня. Я ведь случайно.
Дольшер переглянулся с Марьяном, словно молчаливо спрашивая совета — что же со мной делать. А затем оба дружно прыснули со смеху. Расхохотались так, будто я сказала нечто в высшей степени забавное и остроумное.
Я насупилась. Ничего не понимаю. По-моему, кто-то из нас сошел с ума. И это точно не я.
— Прости, Киота, — извинился Дольшер, заметив мою вытянувшуюся физиономию. Вытер заслезившиеся от приступа неожиданного веселья глаза, глубоко вздохнул, окончательно успокаиваясь, и продолжил: — Просто видела бы ты себя сейчас со стороны.
— Да что со мной не так?! — потеряв всяческое терпение, рявкнула я. — Быстро отвечайте! А не то…
И в кончиках пальцев вдруг запульсировала горячая энергия, в любой момент готовая обернуться новым атакующим заклинанием.
— Не стоит, — протянул Дольшер, подняв руки в примиряющем жесте. — Киота, поздравляю тебя. Не знаю, как это получилось, но отныне ты — идеальное в магическом плане создание. Уникум, способный перехватывать и преобразовывать заклинание любого типа, каким бы мощным оно ни было. Универсал, одинаково хорошо владеющий, как ты только что доказала, и оборонными чарами, и атакующими.
— Что? — растерянно переспросила я. — Ты шутишь, что ли?
Дольшер сочувственно покачал головой. Я перевела взгляд на Марьяна, но он глазел на меня с таким тупым восторгом и нескрываемым восхищением, что мне окончательно поплохело. Кажется, новая неприятность будет посерьезнее прежних.
— А мой запас энергии? — на всякий случай поинтересовалась я, с содроганием вспомнив, какую альтернативу в противном случае мне вновь предложит Дольшер. — Надеюсь, хоть с ним все в порядке?
Начальник департамента негромко рассмеялся. Качнул головой и проговорил:
— В полном. Более того, он у тебя отныне практически неограниченный. Я же сказал, что ты теперь можешь преобразовывать заклинания, направленные против тебя, в любых целях. — На этом месте Дольшер замялся. В его желтых глазах мелькнуло отчетливое сомнение — стоит ли продолжать? Однако спустя миг он все же закончил бесцветным голосом: — И по правилам департамента, которые я сам некогда принял и утвердил, ты подлежишь немедленному уничтожению.
* * *Я сидела в уже знакомом мне кабинете начальника департамента и медленно зверела. Нет, вопреки самым худшим ожиданиям Дольшер не стал меня сразу же убивать. Он сперва решил вдосталь поиздеваться надо мной. А именно — подвергнуть жестокому допросу, избегая, правда, сканирования. Ну да, конечно, на его месте я бы тоже поостереглась. Еще неизвестно, как на такое дерзкое вмешательство в личное пространство отреагируют мои новые непонятно откуда взявшиеся способности.
— Откуда у тебя этот амулет? — в тысячный раз спросил Дольшер, воинственно потрясая перед моим носом злополучным предметом. — Ты его купила? Украла? Нашла?
— Получила в наследство, — устало ответила я в тысячу первый раз. — Это единственное, что мать оставила на память о себе. Тетя говорила, что амулет той подарил мой отец на прощание. Вот мать, видимо, и решила хоть таким образом сделать мне что-нибудь хорошее, раз уж, по сути, отказалась от меня.
— Что ты почувствовала, когда амулет активизировался? — Дольшер откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза и размеренно постукивая пальцами по столу.
Я тяжело вздохнула. Ему что, нравится повторять вопросы по кругу? Или надеется, что я выдам себя невольной оговоркой, попадусь на какой-нибудь мелкой неточности, и тогда меня можно будет с чистой совестью приговорить к смерти?
— Я не помню, — уныло протянула я. — Я была напугана из-за проснувшейся ловушки. Думала, что сейчас погибну.
Дольшер молчал, словно задремав. Я уставилась в окно, за которым уже расплескалась вечерняя синь. Что же за день-то сегодня такой неудачный? Дом, милый дом, увижу ли я тебя снова?
— Вы мне не верите? — тихо спросила я. — Думаете, что я умело скрывала свои способности все время обучения в Академии? Но зачем мне это?
— Киота, определись, пожалуйста, — проговорил Дольшер, чуть заметно поморщившись. — Или ты со мной на «ты», или на «вы». А то меня твои метания уже утомили.
— А вам… тебе все равно, что ли? — полюбопытствовала я, слегка озадаченная таким подходом к делу.
— Абсолютно. — Дольшер слабо улыбнулся. — Видишь ли, Киота, я придерживаюсь одного простого правила: мои сотрудники должны работать и получать результаты в заранее оговоренные сроки. Каким образом они это делают и что при этом обо мне думают — мне плевать. Нравится им хлопать меня по плечу и «тыкать» — пожалуйста. Нравится держать дистанцию — еще лучше. Главное, чтобы не переходили определенную черту.
— И как же им понять, где она проходит, если ты демонстрируешь такое равнодушие? — спросила я, недоверчиво улыбаясь. — Чем больше человеку позволяешь, тем больше он наглеет. Начинает проверять на прочность.
— И рано или поздно получает щелчок по носу, — закончил за меня Дольшер. — Как Марьян недавно на твоих глазах. Если не поймет и не осознает, к чему может привести излишняя фамильярность и развязность, — последует второе предупреждение. А третье обычно не требуется. Потому как если возникнет повод для него, то я предпочту расстаться с человеком, совершенно не способным просчитать последствия своих действий.
Я пожала плечами, но сказать что-либо не успела. Дверь резко распахнулась, и в кабинет влетел Марьян, потрясая какими-то бумагами.
— Пришел запрос из Озерного Края! — провозгласил он, положив папку на стол. — Вся биография нашей малышки Киоты от рождения и до поступления в Академию.
— Отлично! — обрадовался Дольшер. Мигом забыл про наш разговор и полностью углубился в чтение.
Марьян навис у него над плечом, так же пробегая глазами каждый лист бумаги. И, если честно, я сама с огромным удовольствием присоединилась бы к ним в этом занятии.
Дело в том, что тетушка Зальфия почти никогда не рассказывала мне о семье. В какой-то мере ее можно понять. Ей не повезло попасть под действие фамильного проклятия, уродившись истинным оборотнем. Говорят, когда-то в незапамятные времена наша прапрапра-и-так-далее-бабушка согрешила с одним из их племени. Наставила законному мужу рога, так сказать. И с тех пор в каждом поколении обязательно рождается ребенок, раз в месяц обрастающий шерстью и воющий на луну. Благо современные целители сейчас не те воинствующие фанатики, как прежде, и не торопятся лечить ликантропию серебром в сердце, а предпочитают более мягкие и щадящие методы. Например, к настоящему дню разработана и широко применяется определенная схема приема специальных трав, позволяющих справиться с жаждой убийства и сохранить человеческий разум даже в животной ипостаси. Поэтому тетушка в полнолуние не выходит на охоту и даже свежую кровь не пьет, хотя ее без проблем можно купить в вампирьей лавке. Однако от излишнего оволосения травы ее не спасают. Приходится каждый месяц отдавать целое состояние в косметических салонах, справляясь с последствиями полной луны.
Впрочем, я немного отвлеклась от темы. Несмотря на все достижения целителей и травников, в обществе по-прежнему сохраняются определенные предубеждения против оборотней. Насколько я поняла из скупых рассказов тетушки, в семье ее не любили. И не только из-за привычки обращаться в зверя, но и из-за того, что это напоминало женщинам нашего рода, как низко в свое время пала одна из них. О семейных тайнах и проклятиях не принято говорить в обществе. Однако оборотня в шкафу так просто не спрячешь. Как и незаконнорожденного ребенка, которого одна из дочерей знатного семейства собралась отдать в приют. Так или иначе, но никто из многочисленных родственников не захотел взять на себя заботу обо мне. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Авось никто из соседей и не узнает об очередном позоре семьи. Хватит с рода Дайчер одного оборотня. Так, наверное, и суждено мне было провести детство и юность в государственном приюте, если бы не вмешалась Зальфия. Она и стала мне второй матерью. Но это не означает, что я никогда не желала познакомиться с первой. Напротив, хотела. Да и не только с ней. Всех своих тетушек, дядюшек, бабушек и дедушек я видела только на снимках. Великолепно одетых, блистающих изысканными драгоценностями, с легким оттенком презрения на красивых равнодушных лицах. Эх, да что сейчас об этом говорить. Все равно мое желание вряд ли когда-нибудь осуществится.