Впрочем, через несколько минут стало ясно: я переоценила свои силы и поторопилась с оптимистичным выводом о скором возвращении в город. Перед глазами все периодически темнело в предчувствии обморока. Но я все равно шла вперед. Упрямства мне всегда было не занимать.
Когда рассветное солнце позолотило верхушки темно-зеленых елей, я все еще была на ногах и все еще брела по направлению к городу. И даже ни разу не присела. Нет, не потому, что не устала. Просто я боялась, что после этого у меня уже не получится встать.
От холода меня колотила мелкая противная дрожь, от которой зуб на зуб не попадал. Босые ступни замерзли так, что я их не чувствовала. Никогда бы не подумала, что под утро становится так зябко. Пожалуй, отныне я всегда буду одеваться исключительно в теплые вещи с длинными рукавами. Так, на всякий случай. С моей жизнью, насыщенной бурными событиями, эта предосторожность явно не окажется лишней.
Я уныло вздохнула и попыталась представить, что сейчас делает Дольшер. Неужели он еще не заметил, что меня похитили? С этого желтоглазого гада станется после ссоры отправиться на вечеринку, подцепить там какую-нибудь кралю и развлекаться с ней всю ночь напролет. Вот Вашарий бы на его месте точно уже весь Нерий на уши поднял.
И в этот момент в мире вокруг меня что-то произошло. Я остановилась, с удивлением наблюдая, как лес по обочине вдруг подернулся радужной мерцающей дымкой. Это еще что такое? Неужели загадочный заказчик похищения вышел на мой след? Боги, но как я устала! Даже бежать не могу.
Однако я все же пересилила себя и поковыляла к ближайшему кустарнику, намереваясь переждать опасность под его ветвями. Точнее, я сделала всего пару шагов, как обнаружила, что воздух сгустился настолько, что просто не пускает меня дальше. Я всхлипнула от ужаса, развернулась и попыталась было убежать, но потерпела и в этом сокрушительное поражение. Так, наверное, себя чувствует муха, завязшая в меде. Неожиданно выяснилось, что я даже пальцем пошевелить не могу. Я рванулась изо всех сил и внезапно провалилась в телепорт, любезно раскрывшийся передо мной. Томительный миг падения через черное небытие — и я очутилась в знакомом кабинете Дольшера. Не удержавшись на ногах, рухнула на мягкий светлый ковер, моментально заляпав его грязью и кровью, сочащейся из многочисленных ссадин и порезов.
— Киота! — во встревоженном восклицании слились сразу два голоса — Вашария и Дольшера. — Что с тобой случилось?
И только в эту секунду, убедившись, что действительно оказалась в безопасности, я позволила себе расплакаться.
* * *Я удовлетворенно вытянулась под пушистым теплым одеялом, наслаждаясь спокойствием и тишиной после суматохи первого часа моего чудесного возвращения. Пожалуй, я еще ни разу не видела Дольшера таким разозленным и одновременно растерянным, как в тот момент, когда он рассматривал мои синяки, ссадины и внушительных размеров шишку на голове. А Вашарий в свою очередь развил просто-таки бешеную деятельность. В кратчайшие сроки меня доставили в больницу, осторожно и бережно выкупали, смазали даже крошечные царапины какой-то дурно пахнущей мазью и наложили множество бинтов, пропитанных ускоряющей регенерацию магией. По словам степенного пожилого целителя, на лацкане халата которого красовался серебряный значок высшей ступени посвящения, моей жизни ничего не грозило. Но он настоятельно посоветовал Дольшеру оставить меня под присмотром специалистов как минимум до завтрашнего утра. Мол, заклинания, конечно, сделают свою работу, но с сотрясением, которое я все-таки умудрилась получить, лучше не шутить. Не говоря уж о парочке трещин в ребрах, видимо появившихся после удара мерзкого похитителя. А возможно, и огненный дух постарался.
Ни Дольшер, ни Вашарий по этому поводу не возражали, причем каждый из них постарался обеспечить мне достойную защиту. И сейчас я слышала, как в коридоре переговариваются аж пять магов, присланных из обычно конкурирующих ведомств. А их начальники сидели в моей палате и дружно буравили меня взглядами, дожидаясь, когда целитель, заканчивающий в очередной раз осматривать мою многострадальную голову, позволит им начать расспросы.
— Ну вот. — Целитель отошел на шаг и критически осмотрел результат своих трудов. — Обезболивающее заклинание продержится не меньше шести часов, потом обновим его. А сейчас я рекомендую вам поспать, милая леди. Вам сегодня изрядно досталось.
Я хмыкнула и выразительно изогнула бровь, указав на Дольшера и Вашария, вряд ли согласных с такой постановкой вопроса. Вон мой ненаглядный аж подпрыгнул в кресле от возмущения.
Целитель без особых проблем понял мою пантомиму. Обернулся и недовольно нахмурился.
— При всем моем уважении, — проговорил он, обращаясь уже к моим защитникам. — Я понимаю, что вам необходимо допросить пациентку. Но имейте сострадание, господа. Если она и совершила какое-либо преступление, то наказание вполне можно отложить и на день. Все равно у нее вряд, ли получится бежать.
— Вы несколько ошибаетесь, — мягко отозвался Вашарий, заметив, как я побагровела от негодования, осознав, что меня приняли не за пострадавшую, а за задержанную. — Киота — не преступница, а жертва. И нам очень надо узнать, кто ее так избил.
— Вот как? — Целитель косо глянул на меня, укоризненно цокнул языком и нехотя процедил: — Ладно. Только не переусердствуйте.
После чего с куда большей теплотой улыбнулся мне и вышел из палаты, плотно закрыв за собой дверь.
Дольшер сразу же пересел ко мне на кровать. Взял меня за руку, легонько провел тыльной стороной ладони по щеке, убирая еще мокрые после купания волосы.
— Как ты? — спросил он, нежно поцеловав мои пальцы.
Я продолжала злиться на Дольшера за глупую и жестокую попытку лишить меня практики вещевика, но не могла не оценить искреннего сострадания, застывшего в его глазах.
— Нормально, — лаконично проговорила я. — Сейчас намного лучше, чем когда вывалилась из телепорта у тебя в кабинете.
— Кто это сделал с тобой, Киота? — вмешался в наш разговор Вашарий, предпочтя незамедлительно перейти к сути дела. — И что вообще случилось? Мы знаем, что с тобой что-то произошло вчера вечером около департамента. Но что именно? Кто тебя насильно увез оттуда?
Я изумленно вздернула брови, не ожидая, что мои приятели окажутся настолько осведомленными о том, где и когда произошло похищение. Внимательно посмотрела на Дольшера, молча требуя объяснений.
— После нашей ссоры я пошел за тобой, — произнес он с несколько виноватым видом. — Ты была в такой ярости, что я не решался показаться тебе на глаза, держась на почтительном расстоянии и ожидая, когда ты успокоишься. В какой-то момент переоценил свои возможности и потерял тебя в толпе. Пришлось применить поисковые чары. Я… Я боялся, что с тобой может что-нибудь случиться. И не зря, как оказалось. След привел меня к мосту, но тебя там уже не было. Однако я обнаружил твои туфли, которые, видимо, слетели с тебя, и раздавленный кем-то мыслевизор. Попробовал опять воспользоваться магией, но… Тот, кто тебя похитил, позаботился об этом, поставив блок. Понятное дело, после этого я весь департамент переполошил.
— А заодно и мое ведомство. — Вашарий усмехнулся и украдкой сцедил зевок в ладонь.
Только сейчас, приглядевшись, я заметила, что мои собеседники тоже провели бессонную ночь. По крайней мере, на обоих была та же одежда, что и накануне. Небывалый случай для них! Дольшер так рубашки аж два раза в день меняет.
— Должно быть, блок от поисковых заклинаний был поставлен на повозку, — задумчиво проговорила я, уже принявшись систематизировать полученные сведения. — Когда я удалилась от нее на достаточное расстояние, тогда вы меня и обнаружили.
После чего глубоко вздохнула, собираясь с духом, и быстро изложила приятелям свои невеселые приключения. Если честно, вспоминать тот кошмар совершенно не хотелось. Слишком я испугалась, решив, что из этой передряги мне уже не выбраться.
Мужчины слушали меня не перебивая. Только в унисон скривились, когда я рассказала про пинок под ребра и угрозу отрезать мне язык. И Дольшер пребольно сжал мою руку, когда я поведала о гениальной задумке разозлить огненного духа.
— Вот и все, в общем-то, — закончила я свой рассказ и облизнула пересохшие губы.
Вашарий встал, щедро плеснул из графина в стакан воды и подал его мне. Затем оперся плечом на стену рядом с кроватью, наблюдая, как я жадно пью.
— Значит, похитители собирались шантажировать Дольшера, так? — нахмурившись, спросил он у меня.
— Дословно они сказали, что все будет зависеть от моего хахаля. — Я пожала плечами.
Вашарий и Дольшер обменялись быстрыми тревожными взглядами. Опять уставились на меня.
— В чем дело? — заволновалась я, почувствовав себя весьма неуютно. Будто только что сказала или сделала какую-то глупость.
— Дело в том, что ночью Вашарий получил от заказчика твоего похищения послание, в котором ему особо рекомендовали не усердствовать на работе, — странно напряженным голосом произнес Дольшер и неприятно ощерился. — Дорогая, тебе не кажется это странным?
Я не успела ничего сказать в свое оправдание. Буквально сразу же мыслевизор, прикрепленный к его ладони, пронзительно пискнул. Дольшер ткнул в него пальцем, намереваясь ответить на вызов, но при этом продолжал глядеть на меня столь жутким немигающим взглядом, будто собирался съесть живьем. Надо же, неужели заревновал? Словно я виновата в том, что у заказчика похищения дурные осведомители.
— Слушаю, — мрачно буркнул Дольшер.
Помолчал пару секунд и вдруг разразился столь смачными ругательствами, что я от неожиданности подскочила на кровати. Уши моментально налились предательским жаром. Нет, я, конечно, взрослая девочка и не падаю в обморок, когда рядом кто-нибудь скажет пару ласковых. Но такого я от своего возлюбленного точно не ожидала.
Вашарий лишь понимающе хмыкнул. Дождался, когда Дольшер, красный от негодования, закончит свою яростную тираду, после чего негромко осведомился:
— Что, и тебе позвонили с предложением не рыпаться, пока Киота у них?
— Да, — хмуро бросил Дольшер, глядя куда-то в сторону. С сарказмом добавил: — А ты догадливый.
— Просто у меня была такая же реакция, — спокойно пояснил Вашарий и незаметно мне подмигнул. — Даже хуже. Ведь в тот момент я не знал, что Киоте уже ничто не грозит.
Я невольно развеселилась. При всем моем желании и бурной фантазии представить Вашария разъяренным до такой степени я не могла. Надо же, как на сердце потеплело. Оказывается, это очень приятно — знать, что о тебе сильно беспокоятся.
— Интересная картина вырисовывается. — Дольшер тем временем встал и отошел к окну, крепко сцепив за спиной руки. — Выходит, права Киота — ее похищение организовал кто-то из Нерия. Причем кто-то, достаточно хорошо знающий и тебя, Вашарий, и меня. Возможно даже работающий в каком-либо из наших ведомств. Вряд ли слухи о твоем к ней более чем теплом отношении дошли до Озерного Края.
— Поговорим об этом позже, — поспешно оборвал его Вашарий, заметив, как я заинтересованно подалась вперед, ожидая продолжения. Чуть улыбнулся в ответ на мое возмущенное фырканье. — Радетельный Тайрон просил нас не утомлять сверх меры Киоту. Я думаю, она заслужила отдых, не правда ли?
— Неправда! — обиженно взвыла я, осознав, что сейчас эти негодяи уйдут, оставив меня сгорать от любопытства. — Выкладывайте, какое отношение к моему похищению имеет Озерный Край! Наверняка это как-то связано с убийством леди Харалии, так?
Вашарий с Дольшером переглянулись. Начальник ведомства по развитию иномирных связей едва заметно отрицательно мотнул головой, и мой подлый возлюбленный кивнул в ответ. И как прикажете понимать эту пантомиму?
— Не сегодня, Киота, — мягко отозвался Вашарий. — Сейчас тебе надлежит хорошенько выспаться. Обсудим это завтра. — И он направился к двери. Но на пороге остановился, недовольно оглянувшись на Дольшера, который даже не думал вставать с моей кровати. — Кузен?.. — полувопросительно протянул он. — Ты идешь?
— Немного задержусь, — с язвительной усмешкой отозвался тот. — Езжай без меня. Мне надо решить одно очень важное дело с Киотой.
Вашарий скептически хмыкнул, но не стал возражать, хотя в темно-карих глазах промелькнуло непонятное раздражение. После чего он улыбнулся мне напоследок и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. И тотчас же стены уютной палаты замерцали всполохами блокирующего заклинания.
— Что ты делаешь?! — больше для порядка возмутилась я, когда Дольшер с самыми недвусмысленными намерениями потянул за одеяло.
— Говорят, занятия любовью лучше всего восстанавливают силы и излечивают любые раны, — мурлыкнул он, откидывая одеяло подальше и принявшись стаскивать с меня уже больничную рубаху.
— И тебя не смущает, что радетельный Тайрон прописал мне полный покой в ближайшие сутки? — с иронией спросила я, с трудом сдержав стон удовольствия, который почти сорвался с губ, когда Дольшер провел языком по моей ключице.
— Нет, — хрипло прошептал он, на миг оторвавшись от сего увлекательного занятия. — Тебя никто ничего не заставляет делать. Просто лежи и наслаждайся.
— А бинты? — все же пискнула я, выгибаясь в его руках.
— Это лишь придает пикантности, — с затаенной усмешкой заверил меня он. — Не сомневайся, ты мне нравишься в любом виде.
Я собиралась задать ему вопрос про Озерный Край, понадеявшись, что в такой обстановке он не сможет его проигнорировать, но Дольшер предугадал это желание. Его пальцы скользнули по внутренней поверхности моих бедер вверх — и мне моментально стало не до расспросов. Да, стоило признать, он всегда знал, как заставить меня замолчать самым приятным из всех возможных способов.
— Я ведь все равно от тебя не отстану, — выдохнула я ему на ухо. — Рано или поздно, но мы серьезно поговорим о происходящем.
— Только не сегодня, милая, — с иронией отозвался Дольшер, пока его руки совершали очередное упоительное путешествие по моему телу. — Обещаю, когда я закончу, тебе будет совершенно плевать на все интриги и тайны этого мира.
Так и случилось в принципе. Этот негодяй не оставлял меня в покое до тех пор, пока я в полный голос не взмолилась о пощаде. После этого он еще долго укачивал меня в своих объятиях, ласково, чуть касаясь, поглаживая мои синяки. И еще никогда в жизни мне не было так спокойно и сладко засыпать.
Не было ничего удивительного, что после всех этих приключений я проспала остаток дня и всю ночь. Разбудило меня яркое утреннее солнце, заглядывающее в окна палаты. Дольшера рядом уже не было. Ну да, наверняка он ушел еще вчера.
Я довольно потянулась, словно кошка, объевшаяся сметаной. Как я ни старалась, но губы то и дело раздвигала глупая улыбка при воспоминаниях о вчерашних забавах. Даже ужасы похищения и дальнейшего бегства на их фоне как-то забылись и потеряли свою остроту.
Я быстро натянула на себя больничную рубаху, убедившись, что ребра уже почти не болят. Затем встала и осторожно покрутилась из стороны в сторону, проверяя, не накатит ли головокружение. Отлично! Думаю, сегодня меня уже выпишут. А если нет — то я точно устрою настоящий скандал.
— Ну и как себя чувствует наша больная? — В палату, прежде постучавшись, заглянул радетельный Тайрон. Увидев, что я встала, целитель моментально прогнал с лица вежливую дежурную улыбку и нахмурился, вкрадчиво процедив: — Уважаемая Киота, что вы себе позволяете? Немедленно ложитесь обратно!
— Я прекрасно себя чувствую, — заверила его я и быстро поочередно прикоснулась к кончику носа указательными пальцами обеих рук, доказывая, что уже нормально ориентируюсь в пространстве.
— Все равно! — продолжал настаивать Тайрон. Вздохнул и негромко пожаловался, прежде покосившись на дверь, за которой наверняка стояла охрана: — Милейшая Киота, не жалеете себя — пожалейте меня! Меня же ваши ухажеры с потрохами сожрут, когда узнают, что вы встали раньше времени!
Из коридора тотчас же послышался жизнерадостный гогот моих охранников, и целитель, явно не ожидавший, что его услышат, замолчал. Я в свою очередь приглушенно выругалась. Только этого мне не хватало! Демоны, я так переживала за свою репутацию, когда начала встречаться с Дольшером, опасалась, что меня примут за его содержанку, но теперь, чую, от грязи вовек не отмоюсь. Даже в столице, известной вольностью нравов, не каждая дама легкого поведения умудряется одновременно быть любовницей сразу двух влиятельных людей, которые к тому же возглавляют конкурирующие учреждения. И не объяснить никому, что с Вашарием нас связывает только дружба, а с Дольшером… Хм… Действительно, а что меня связывает с Дольшером? Уж не любовь ли?