Остров - 2 - Сергей Уксус 19 стр.

— С чего бы это? Мы же им помогли, очень сильно.

— Ага. Вот только прислал нас именно Старый. И знают его дольше. И служили с ним, похоже, некоторые. И…

— Всё-всё! Понял… Думаешь, найдёт?

— Честно? А хрен его… Но молодёжи у них много, а земли вокруг — не так чтобы очень. А тут ещё и мы переезд оплачиваем. Хотя бы частично. Халява, сэр!

— Угу. И нежить.

— А что нежить? Костяки обыкновенные в количестве нескольких штук.

— Про лича забыл.

— Не, не забыл. Думал я над этим. Он или спрятался где-то, или вообще не было. В любом случае, мы же с ними пойдём, так? Вот и пробежимся по окрестностям.

Из-за того, что цель выхода изменилась, пришлось задержаться в городе на сутки: договориться с рыбаками (после долгих споров решили идти на двух лодках), собрать снаряжение, сделать внушение подчинённым по поводу Бегуна… Как-то сами собой сюда добавились посещение ревкома (не знаю точного значения этого слова, но партнёр сказал, что для нового городского совета оно лучше всего подходит), беседа с мастером Галаеном, очень прозрачно намекнувшим на необходимость поделиться очередной порцией знаний, ещё одна ругань с подчинёнными — в этот раз из-за обстановки дома (Сергей хотел что-то вроде казармы, мне было до гоблина, а Орнаен с Ирнаеном при молчаливой поддержке остальных настаивали на… даже не знаю, как это назвать. В общем, что-то вроде жилья какого-нибудь графа). Этот спор мы проиграли вчистую — в ответ на угрозу переселиться в заведение Линеры братцы хитро переглянулись и поинтересовались, что мы будем там делать без неё и двух наших девочек. Угу. И заржали. Родственнички, не приведи боги, будущие. Про то, что нет денег, мы говорить уже поостереглись — с этих двоих станется выложить на стол свои кошельки. Из принципа. Короче говоря, утро отплытия стало для нас почти праздником: море спокойное, ветер почти попутный, и если бы меня не потряхивало при виде такого количества воды, было бы вообще прекрасно.

Что за дом притих…

Переход к островку (сколько ни бились, выяснить его название так и не смогли. Какое-то местное население ленивое в этом смысле. Я про наименования. Островок и островок — не живут там, не ходят туда, ну, и на кой хрен тогда ему название, спрашивается?) должен был занять два дня. Сначала, идя вдоль берега, поднялись по проливу на север и остановились в рыбацкой деревушке. И вляпались: если рыбаков-перевозчиков приняли как своих, то нас — восемь рыл, пять из которых тёмные, — местные человеки (а деревня была именно человеческой) сначала старались не замечать в упор. Правда, продолжалось это недолго, до тех пор, пока Герсик, хитро прищурившись, не проорал на всю бухточку:

— Уважаемый Людоед, а завтра рано отходить будем?

Н-да, иногда слава (или известность? Хрен знает, что было в этом случае) может приносить не только неудобства. Услышав, как нас назвали, встречающие — шестеро плечистых мужиков с выдубленными ветром и солнцем лицами — переглянулись, а затем один из них поинтересовался:

— Эм, уважаемый, а это вы в Сизой Долине нечисть гоняли?

— Не нечисть, а нежить, — уточнили мы. — Нечисти там не было.

— Эм, эта, — почесал нос мужик, — нам-то оно без разницы, что одно, что другое, если людей жрёт. Вы, эм, лучше скажите: у нас в округе, что, опять что-то появилось?

— Пока, вроде, нет, — успокоили мы его. — Нам в другое место надо.

Рыбаки опять переглянулись, а потом всё тот же — видимо, местный староста, — помявшись немного, спросил:

— Эм, уважаемый Людоед, а может, задержитесь на денёк, а? Глянете, что в округе? А то у нас днём тока бабы с детишками остаются, а к Лигуновке, грят, десятицы две назад толпа костяков вывалила. Еле отбились. Но они-то сухопутныя, — произнося последнее слово рыбак брезгливо поморщился, — всё мужики рядом. Ну, а мы уж… — говоривший широко развёл руками, старательно изображая на физиономии крайнюю степень приветливости.

Ну-ну. Так мы и поверили. И в широту души, и в чистоту намерений, и в бескорыстное гостеприимство. Хотя про последнее — это я зря. Нам только что совершенно прямо сказали: «Будет работа — приютим». Пусть и другими словами. Но задержаться однозначно стоит, поскольку, во-первых, торопиться нам некуда, а во-вторых, не помешает узнать причины такой явно выраженной вначале враждебности. Нет, я понимаю, что к чужакам в подобных местах относятся настороженно, но ведь не настолько же? Были б ещё развалины какие поблизости, как в Новом Лагере и той деревеньке, — куда ни шло, но на нашей карте здесь, можно сказать, девственная чистота в этом смысле — мы специально маршрут смотрели. Ещё до отправления. Отсюда вывод: придётся поискать приключений на свою любимую пятую точку. В который раз.

— Уважаемый…

— Нырок, уважаемый Людоед, — услужливо подсказал староста, — меня уж который год все только Нырком и кличут. И вы так зовите. Привык я.

— Уважаемый Нырок, мы задержимся. На день или больше — как получится. Если к вашим соседям заглянула нежить, — мужик усиленно закивал, — то и правда стоит проверить окрестности.

Мнения среди наших разделились: лодочники радовались, поскольку договаривались мы с ними на подённую оплату, Канок, Ирнаен и Шер с философским видом пожимали плечами — первым двум от нас никуда не деться, так уж лучше на поверхности, чем в подземельях, а для третьего мы — старший напарник, которому виднее (угу, добавьте сюда любовь ко всяким авантюрам и прибыль, которую мы с них имеем с завидным постоянством). А вот остальная команда откровенно кривилась — настраивались на одно, а вляпались в другое. Похоже, парни забыли, за каким гоблином их к нам приставили. Ну-ну. Я, кажется, даже знаю, что им партнёр за это выдаст. О! Точно!

Казус отвёл свою группу немного в сторону и, проверив, чтобы никого из чужих в зоне слышимости не оказалось, начал очень тихо:

— Уважаемые, если кто-то из вас думает, что всё закончилось, он сильно заблуждается, — сказав это, Кас пристально посмотрел в лицо каждому из присутствующих, не заметил ничего, кроме выражения подчёркнутого внимания, и продолжил: — Если кто-то думает, что служит в обычном охотничьем отряде, он тоже сильно заблуждается.

Опять последовала пауза с очередным осмотром. Тёмные, до которых начало доходить, что это будет именно начальственный разнос, подтянулись, Бегун чуть заметно кивнул с одобрением, а Шер довольно оскалился: дядя, служивший в одном из лучших подразделений на острове, всегда был для него идеалом. А тут и он сам, оказывается, на службе. Да ещё где!

Людоед, давно уже научившийся разбираться в выражениях мохнатой физиономии своего напарника, мысленно хмыкнул, ещё раз оглядел подчинённых и объявил:

— Так вот. Мы все служим в особом отряде армии острова и подчиняемся непосредственно смотрителю. То, что официально нас на службу не принимали, означает только одно — жалованья нам платить не будут и воинских званий не дадут. Всего лишь. А вот обязанности защищать мирное население с нас никто не снимал. Это понятно? Если нет, есть хороший армейский способ объяснения — строевая подготовка называется. Часиков десять в день — и все глупости из головы почему-то вылетают. Если не на второй день, то на двадцатый уж точно. Желаете попробовать, уважаемые?

Тёмные не шелохнулись, демонстративно поедая глазами ни с того ни с сего разошедшегося командира. «Н-да, — пронеслось в голове Каса, — совсем как я в армии. Меня дрючат, а я глазами хлопаю».

— А раз понятно, то не делайте такие кислые физиономии, а то ещё местные решат, что у вас всех расстройство желудка. Или хотите, чтобы нас называли командой заср…в? — присутствующие дружно замотали головами. — Вот и прекрасно. Тогда сейчас разбирайте вещи и устраивайтесь на ночлег. Канок, договорись, чтобы всех устроили в одном месте, — командир боевиков кивнул, — остальным — смотреть и слушать внимательно. Что-то тут есть такое, — Казус помолчал, — неправильное. Свободны!

Когда бойцы разошлись, ан'Камис, оставшийся с командиром, нерешительно кашлянул.

— Да, Ир? — тут же отозвался Людоед. — Ты что-то хотел спросить?

— Кас, — тёмный немного помялся, — а ты правда подчиняешься смотрителю?

— Знаешь, — Казус огляделся по сторонам и, не найдя ничего подходящего, опустился на гальку, скрестив ноги, — давай-ка присядем, — он подождал, пока тёмный устроится рядом, подхватил горсть камешков и принялся один за другим швырять их в воду бухточки. — Получается, что да.

— Почему?

— Потому что он мне помог. И продолжает помогать. И ему самому нужна помощь, — очередной камень сорвался с руки человека и отправился в недолгий полёт.

— Значит, у тебя перед ним долг?

— Перед ним. Перед тобой. Перед девочками. Перед нашими. Перед Особой. Перед… — камни в руке закончились, и Людоед набрал ещё одну пригоршню. — Перед островом, наконец.

Молчание затянулось. Тёмный о чём-то размышлял, а человек бездумно смотрел на морскую гладь. Минут через десять к сидящим тихо подошёл Канок и остановился позади, ожидая, когда на него обратят внимание.

— Присаживайся, — Казус не обернулся. — Как говорит мудрость одного народа, живущего далеко отсюда, в ногах правды нет.

— Твоего народа, Кас? — ан'Мигис попытался было скопировать позу своего командира, но сразу же принял более привычное положение.

— Моего, — медленно кивнул Людоед. — Разместились?

— Сарай какой-то, — Канок поморщился, — рыбой воняет, но зато все вместе.

— Эт-то хо-ро-шо-о, — протянул человек. — На ночь караул выставим обязательно. А то что-то в этой деревне… — он замолчал, не договорив, а потом вдруг перескочил на другую тему: — Если местные принесут продукты — взять, поблагодарить и не есть.

— Понятно, — тёмный кивнул. — Там ещё староста ждёт. Поговорить хочет.

Хм, поговорить — эт я люблю, эт я всегда пожалуйста. А если ещё под выпивку с закусью… А вот интересно, рыба фугу для нас опасна, нет? А яд морских ежей? А купаться здесь можно? Хотя бы в этой бухточке? Спросить, что ли? Ну, посмотрят, как на идиота, и что? Подумаешь! Не в последний раз.

— Уважаемый Нырок, скажите, а в вашей бухточке купаться можно?

— Эм, уважаемый Людоед, не сезон сейчас, — ага, действительно. Всё льдом затянуло. И сугробы под ёлками. — Зубатка на откорм пошла. На мелководье. По колено ещё можно зайти, ну, эм, по пояс, да только, думаю, вам же где поглубже интересно? Вот десятицы бы три назад…

— Так три десятицы назад в Тар'зирате тоже никто не купался!

— Эм, не рыбак вы, уважаемый Людоед, море, видно, любите, а не рыбак! — вот уж точно. Из всех видов рыбалки знаю и понимаю только два: «граната в воду» и «наливай да пей». А кормить комаров или отмораживать что-нибудь нужное… Нет уж! На фиг мне такое удовольствие! — Течение тут у нас. Северное. Вот зубатка-то в нём обычно и держится. А в городе — речка. Вот привереда эта там от берега и не отходит. Вода, эм, другая.

— А когда сезон-то будет, уважаемый Нырок?

— А как откормится, икру выметнет, так сразу и уйдёт где привычнее. Десятицы, эм, две, и ни одного хвоста не останется.

Н-да. Жаль. А вообще, сам виноват. Давно бы можно было с рыбаками о рыбьих привычках поговорить. Да и маску заказать. Стёкла здесь хорошие делают. Вот и понырял бы в своё удовольствие. Да что уж теперь…

— Так о чём вы поговорить-то хотели, уважаемый Нырок?

Услышав вопрос, староста некоторое время переминался с ноги на ногу под пустым взглядом странного чужака, но потом всё же решился:

— Эм, уважаемый Людоед, а вы нам новости не расскажете? А то, эм, говорят… — он замолчал, изобразив на лице выражение сильного сомнения.

— Новости? — молодой человек немного подумал, а потом тряхнул головой: — Что ж, новости — это можно. Здесь говорить будем?

— Эм, уважаемый Людоед, зачем же здесь? — засуетился мужик. — У нас, эм, дом есть особый, да. Вот, — он показал на довольно большое каменное строение шагах в пятидесяти, стоящее немного в стороне от сараев, — проходите, сейчас, эм, люди подойдут, — и тут же стал делать какие-то знаки собравшимся у пристани рыбакам. Те, понятливо закивав головами, отправили одного к домикам и всей гурьбой потянулись к местному варианту деревенского клуба.

Спустя минуты три туда же подбежала пара подростков, тащивших средних размеров корзину, а за ними — ещё двое мужиков, но уже с довольно вместительным бочонком. «Ну, вот и выпивка с закусью», — мысленно хмыкнул Казус, отрицательно качнул головой своим спутникам — мол, не надо за мной идти — и зашагал вслед за чем-то до ужаса довольным Нырком.

А домик-то явно старый. Не год назад построен. И не десять. Балки, стены… Крыша-то новая, как и дверь, но это понятно. А вот остальное… Похоже, деревня эта давно стоит. Не одну сотню лет — уж точно. Н-да. И кто здесь жил раньше?

Никаких перегородок внутри не было. Одна большая комната с длинным столом из струганых, чисто выскобленных досок, плотно подогнанных друг к другу. И широкие лавки по обе стороны, до блеска отполированные штанами многих поколений. Нас провели в самый конец и усадили в торце. «Почётное место, — хмыкнул партнёр. — Красный угол, блин. Сделать вокруг нас рамочку — сойдём за икону». Да уж. Мы не раз говорили о богах и о служении им. Серегей рассказывал о Храмах своего мира и о том, как в них служат. И об иконах этих говорил тоже. И если нарисовать на них нашу физиономию… Представив, как это будет выглядеть, я содрогнулся: своих детей я бы в такой храм не повёл уж точно.

Когда мы уселись, внутрь стали заходить местные, как будто специально ждавшие у входа. Ни одного молодого — все старше тридцати. Крепкие, бородатые, широкоплечие. Человек пятнадцать. Последними вошли семеро стариков и привёзшие нас рыбаки, заняв места у нашего конца стола.

Когда все расселись, двое пареньков быстро выдали каждому по глиняной кружке, снимая их с приделанных к стенам полок, расставили несколько глиняных же блюд с мелкой вяленой рыбёшкой и выскочили наружу. Сразу после этого другая пара, но уже взрослых, обошла с бочонком собравшихся, разливая пиво. Мы осторожно принюхались — вроде бы нормально. Заметивший это староста взял свою кружку, с видимым удовольствием сделал большой глоток и обтёр ладонью губы. Сначала старики, а потом и остальные присутствующие последовали его примеру. Ну, и мы тоже не отстали. Действительно нормально. У Красного, конечно, получше бывает, но там-то город!

Н-да. Полезная получается беседа. Познавательная. Начали, как водится, с новостей, но их наши перевозчики рассказали. И про цены на рыбу в городе, и про общих знакомых, которые нашлись, и про, гм, дам-с (вот почему пацанов наружу выперли! И правильно, а то проболтаются ещё мамкам…), и, под конец, в качестве гвоздя программы — про три костра на главной площади. Народ сидел, как пыльным мешком пристукнутый: и у нас священник в деревне — фигура авторитетная (не всякий и не везде, конечно, но по большей части), а уж в этом средневековье… И тут — такое! Ага. Добавьте сюда отсутствие, в отличие от земной истории, всяческих церковных расколов. Из присутствующих на нас не пялились разве что рыбёшки вяленые. Ну, а что мы? Мы кивнули:

— Это так, уважаемые. Трибунал Храма рассмотрел дело этих троих и вынес приговор.

— Эм, уважаемый Людоед, а… а за что их?

Сказать? Не сказать? С одной стороны, разглашение внутренних дел Храма, а с другой… Кастониус вроде как собирался объявлять… А, ладно!

— За отступничество, уважаемые. Проще говоря — за измену богам. Как выяснило следствие, в последнее время многие жрецы на острове склонились на сторону одного из Ушедших.

— Тёмные это всё! — крепкий седой старик, сидящий слева от нас, грохнул кулаком по столу. — Твари эти! И в Долине нагадили, нелюди, и здесь тоже!

Оп-па! Вот оно что! И откуда, интересно, такие сведения? Ну-ка…