Оказалось, что у эльфов потрясающая способность к регенерации – к вечеру третьего дня от глубоких борозд, пропаханных когтями виверны, остались только ярко-розовые шрамы, белевшие всякий раз, когда Алин напрягал мышцы, но самым главным было то, что рука уже безукоризненно повиновалась. Да и меч Алин держал уверенно, не беспокоясь о том, что раненую руку может свести судорога.
На рассвете четвертого дня меня разбудили дикие вопли подозрительно знакомой тональности. Я, спросонья не разобравшись, что к чему, резко подскочила на тюфяке, из-за чего и пострадала – край кровати оказался слишком близко. Вопли, раздававшиеся над ухом, прекратились, как только я заявила о своем присутствии громким стуком падения и трехэтажной фразой. Наконец я разлепила веки и с удивлением узрела растрепанную Хэл, до пояса высунувшуюся в окно прямо в ночной рубашке, в то время как под окном звучали до боли знакомые Вилькины вопли.
– Что, черт возьми, тут происходит?! – возопила я, расставаясь с мыслью хоть раз в жизни выспаться в этой сумасшедшей компании.
– Ева? – удивленно воскликнула Хэл, заглянувшая обратно в комнату.
– Нет, призрак твоей давно умершей прабабушки, – буркнула я, зевая во весь рот, и подошла к распахнутому настежь окну, оттеснив Хэл от облюбованной ею позиции.
– Эй, народ, что за вопли с утра пораньше? – обратилась я уже к Вильке, которая увлеченно гоняла кого-то по улице, вооруженная невесть где выломанным дрыном. Подруга замерла, услышав мой голос, и, обернувшись в сторону окна, радостно отсалютовала мне импровизированной дубиной.
– Ев, извини, что разбудили! – весело прокричала она, одергивая сорочку, из-под которой выглядывали ее темно-зеленые штаны, наспех заправленные в сапоги. – Тут к нам кое-кто заявился и очень просил устроить ему утреннюю тренировку. Вот я и устраиваю… Пробежку.
– Ага, понятно, – глубокомысленно ответила я, признав в спринтере Алина, которому, судя по всему, не сиделось на месте. – А дрын зачем?
– Для повышенной мотивации! – Вилька, раскрутив палку над головой, бросилась вслед за Алином вниз по улице. Я, усмехнувшись, отошла от окна и принялась неторопливо одеваться.
– Хэл, отлипни от окна. Они обратно минут через пять пробегут, не раньше, а тебе не фиг на холоде раздетой торчать.
– Но Вилья-то по улице тоже в одной сорочке бегает! – возразила Хэлириан.
– Ой, много ты о Вильке знаешь! Да она зимой в одной рубашке по заснеженному плацу круги наматывала, еще когда готовилась витязем стать. Так что осенняя прохлада ей не помеха. Она небось прямо из окна на «тренировку» выскочила?
– Из окна и выскочила, – подтвердила Хэл. – Как только Алин в ставни постучал, она штаны под ночнушку надела, сапоги натянула – и в окно. Благо этаж первый…
– Она бы и со второго сиганула – ничего бы не случилось. Эльфы с кроны дерева высотой в двадцать пять локтей спокойно соскакивают, а Вилька все-таки полуэльфийка… Вот и скачет, как горная коза… На свою и мою голову.
– На свою – понятно, а на твою-то почему?
– А кому, по-твоему, ее выхаживать в случае чего придется? – язвительно отозвалась я, садясь на кровать и неторопливо одеваясь в почти новый комплект теплой одежды, привезенный из Стольна Града. – Хэл, давай, собирайся. Не забыла – сегодня мы продолжаем путь к Рассветному пику?
– Да, конечно… – рассеянно ответила Хэлириан и потянула за тонкий плетеный шнурок на шее, вытаскивая из-за ворота неограненный камень тускло-серого цвета размером с лесной орех. Я, заинтересовавшись, встала с кровати и подошла ближе.
– Это и есть Небесный Хрусталь? – спросила я, разглядывая невзрачный полупрозрачный камешек на простом шнурке. Хэл утвердительно кивнула.
Странно, раньше она никогда не показывала талисман, хоть мы с Вильей и спрашивали. А теперь, увидев его, я, честно говоря, была разочарована до глубины души. Н-да, на такой камушек, похожий на обломок не слишком качественного горного хрусталя, не позарится даже вконец опустившийся грабитель, поскольку цена такому украшению – медная монетка в базарный день.
– Так себе, – сказала я, вдосталь налюбовавшись на священный талисман Андариона.
– Что поделаешь, – грустно улыбнулась Хэлириан, поднимаясь с кровати и надевая бежевые штаны и теплую рубаху. – Сейчас талисман не имеет силы, но, коснувшись воды Небесного источника, он станет ярко-голубого цвета. И обретет силу.
– Ясно. – Я набросила плащ поверх куртки и подхватила с пола сумку, набитую всякой всячиной, в том числе и пятью мотками прочной веревки по пятьдесят локтей каждая – на тот случай, если придется карабкаться по скалам при восхождении на Рассветный пик.
Дело в том, что если до вершины Закатного пика можно было добраться по запутанной сети гномьих пещер, то про Рассветный пик толком ничего нельзя было сказать – видимо, разумные существа вроде гномов или людей не считали уж настолько необходимым для себя лезть туда, чтобы ради этого рисковать на Ночном перевале… А интересно, что же там не так? Ладно, как говорит Ревилиэль, лучший способ узнать – проверить. Вот и проверим.
Я дождалась, пока Вилька в очередной раз будет пробегать мимо окна, и, высунувшись из него наполовину, что есть силы заорала, переполошив полдеревни:
– Вилья, кончай беготню! Нам отправляться пора!
Подруга, услышав мой зов, бросила так полюбившийся ей дрын, рысью подбежала к окну и, взяв означенную высоту с первого раза, мягко приземлилась уже в комнате.
– Ну, как я его?
Я бросила взгляд сначала на раскрасневшуюся Вильку, потом на Алина, который спешно исчезал в направлении корчмы, и только вздохнула:
– Мне его жаль.
– Сам напросился. – Вилька подмигнула мне и принялась приводить себя в порядок. Мы с Хэл обменялись понимающими взглядами и дружно начали поторапливать подругу – нам еще поесть надо, да и продукты недели на полторы захватить.
– Господи, Ева, куда же мы такую гору еды денем? Лошадей ведь в Древицах оставляем! – с недоумением спросила Хэл. В ответ я продемонстрировала ей свою сумку, в которой могла спокойно уместиться провизия на целый месяц, конечно, если выкинуть все остальное.
– Хэлириан, ты-то хоть к походу готова? – Вилька рывком стянула через голову длинную сорочку и принялась торопливо, но без суеты, одеваться.
Я многозначительно подпирала спиной дверной косяк, намекая на то, что неплохо было бы уже отправиться к корчме, иначе мы еще не скоро соберемся. Данте и Алин наверняка уже позавтракали, а это может означать только одно – что, пока будем завтракать мы, они будут стоять у нас над душой, постоянно поторапливая и читая лекцию о том, как мы всех задерживаем. В итоге дожевывать мы будем на ходу, что совершенно не способствует нормальному пищеварению. Видимо, мое душераздирающее предсказание о несъеденном завтраке подхлестнуло Вильку, потому что она закончила сборы в кратчайшие сроки, и мы резво зашагали к корчме.
А там нас, естественно, ждали. После того памятного вечера, когда я невесть как притащила в здешнюю корчму самого что ни на есть натурального черта из преисподней, посетителей значительно прибавилось. Я обратила внимание на то, что хозяин сего заведения принципиально не стал закрашивать обгоревшее пятно на стене, напротив, он чуть ли не обвел его сажей и даже привесил табличку, на которой было написано нечто вроде: «Здесь был черт». К нам же с Вилькой корчмарь ринулся, как к кормильцам всей его многострадальной семьи:
– Всех благ вам, госпожа ведунья! И вам, воительница! Идемте, ваши друзья уже ждут. Я взял на себя смелость приготовить для вас завтрак, так что вы располагайтесь, и все сейчас будет! – С этими словами корчмарь лично сопроводил нас за угловой стол, за которым уже сидели Алин и Данте и что-то весьма живо обсуждали.
– Виль, ты чего-нибудь поняла? – шепотом спросила я у подруги, указывая глазами на суетящегося корчмаря. – Такое ощущение, что не мы ему корчму чуть не разнесли, а кто-то другой.
– Так и есть. Корчму ему чуть не спалил черт, но ты уболтала его этого не делать, а просто тихо-мирно выпить за здоровье присутствующих. А корчмарь теперь всем будет рассказывать, что раз его заведение устояло перед напором адской нечисти, значит, стоять ему вечно. Отсюда и посетителей до лешего…
– Ты хочешь сказать, что та гулянка была тихой и мирной? – Я была глубоко поражена.
– Ну, мы же ничего не сломали… Так, дверь слегка подпалили… Но корчма-то стоит!
– А что, могла и обрушиться?
– Ну, все могло случиться… – Нахальная полуэльфийка хитро подмигнула мне и гордой походкой направилась к нашему столику.
М-да, правильно говорят: век живи – век учись…
Тяжелые дубовые ворота со скрипом раскрылись, выпуская нас из Древиц. Силантий проводил нас до самого частокола, попутно обещая позаботиться о лошадях, а мне и Вильке – подыскать дом к нашему возвращению. Мы еще раз проверили и перепроверили свое снаряжение, припоминая, все ли взяли, не забыли ли чего. В итоге пришли к выводу, что себя захватили – и это самое главное. Все остальное приложится, было бы желание…
И вот теперь мы приближались к медленно колышущемуся пепельному туману Серого Урочища, оставляя за спиной последнее людское поселение. С этого момента мы будем полагаться только на себя, помощи ждать будет не от кого – люди не забредают дальше Серого Урочища, вернее, они даже ни разу не доходили до его центра, а нам предстоит пересечь проклятую низину дважды – по дороге к Закатному пику и на обратном пути… Задачка, как водится, не из легких. Но где наша не пропадала! От вурдалаков в Синих Рощицах ушли, от оборотня в Ивушках ушли, и от нечисти в Сером Урочище уйдем!
Я смотрела на спину Данте, на его длинный меч, висящий на спине, и почему-то думала, что пока с нами будет такой проводник, как он, мы пробьемся куда угодно. И сквозь что угодно.
У границы с серым туманом, который почему-то имел странный сладковатый запах, я оглянулась на ощетинившиеся частоколом Древицы, на серьезных и сосредоточенных эльфов, бдящих на вышках, и зачем-то махнула им на прощание рукой.
А потом без колебаний шагнула вслед за Данте в густой туман Серого Урочища…
ГЛАВА 11
Интересная штука – стоило нам только переступить незримую границу, отделявшую низину Серого Урочища от «людской» земли, как туман моментально обступил нас со всех сторон, сгустившись настолько плотно, что невозможно было увидеть ничего дальше собственной вытянутой руки, не говоря уже о том, чтобы разглядеть в этой белесой пелене что-нибудь зубастое. Сладковатый дурманящий запах резко усилился, а потом почти пропал.
Вместе с туманом.
Нет, на самом деле, – я неверно выразилась – туман никуда не исчез, просто он расползся неровными клочьями, как расползается мыльная пена в кадке с водой, оставив после себя лишь сероватую дымку, которая, хоть и скрадывала очертания предметов да слегка глушила звуки, позволяла различать предметы на расстоянии сорока – пятидесяти локтей.
Сам он, что ли, расползся?
Я на миг прикрыла глаза, осторожно вслушавшись сначала в себя, а потом и в окружавший меня туман.
Ничего. Совсем ничего.
Серое Урочище надежно хранило свои тайны – вся моя магия разбивалась о пепельный туман, как грохочущие волны раз за разом разбиваются о прибрежные скалы. Я нахмурилась: похоже, здесь от поисковых импульсов толку не будет ровным счетом никакого. На мою попытку сгенерировать шаровую молнию магия внутри меня отозвалась неохотно, но все же подчинилась, и молния уютно устроилась в моей ладони, правда, несколько ослабленная.
– Плохо, – буркнула я, ни к кому конкретно не обращаясь, но четыре пары глаз одновременно уставились на меня с одинаковой настороженностью.
– Что именно плохо? – негромко спросил Данте, подозрительно вглядываясь в близрастущие кусты, в которых явно кто-то копошился, впрочем, не рискуя пока высовываться.
– Плохо то, что туман Серого Урочища гасит мою магию. Не полностью, конечно, но скорость генерации все-таки упала… Да и эффект ослабел.
– Ты что, не могла раньше об этом сказать? – возмутилась Вилька, поудобней перехватывая рукоять легкого меча.
– Я сама только что это поняла! – огрызнулась я, заранее настраивая заклинание огненного пульсара на моментальную активацию – теперь пульсар незамедлительно откликнется на направленную мысль, не обращая внимания на причуды здешних мест. – К твоему сведению, когда я проходила здесь вместе с Лексеем Вестниковым, я не обратила на это внимания. Дело в том, что тогда я еще не научилась толком контролировать магию, поэтому такие сбои и огрехи я попросту не воспринимала всерьез, списывая все на собственную бездарность.
– Феноменально! – фыркнул идущий за мной Алин. – Выходит, ты сунулась сюда, не зная толком, будет ли тут работать твоя магия? Да-а, Еваника, встречал я на своем веку безалаберных людей, но такую безбашенную ведунью вижу впервые.
– Вот и радуйся, что удалось познакомиться со столь занимательным образчиком рода человеческого! Будет что на старости лет вспомнить!
– Заткнитесь вы оба, иначе я вас скормлю первой попавшейся нежити! – приглушенно зашипел Данте, с едва слышным скрежетом вытягивая меч из ножен и выставляя его перед собой.
– Что, думаешь откупиться таким образом? – съязвила я, с интересом разглядывая неровные клочья жемчужно-серого тумана, клубящегося между чахлыми и на редкость кривыми деревьями.
– Господи, Еваника, ну помолчи же ты наконец! – взмолился Данте, продолжая обшаривать пространство цепким взглядом бывалого воина.
Я хотела было привычно огрызнуться, но тотчас прикусила язык, впервые по-настоящему вслушавшись в окружавшую нас мертвую тишину. Не то чтобы я рассчитывала на пение птиц в Сером Урочище, но хоть какие-нибудь звуки должны же быть! Взять хоть ту же нежить. Ну не поверю я, чтобы вся нежить разбежалась от великих и грозных нас, как черти от ладана! Может, какие-нибудь наиболее мелкие экземпляры и могли смыться, но не все же сразу!
– Не нравится мне все это, – пробормотала я, напрочь игнорируя просьбу Данте помолчать.
В ответ на мое пессимистическое высказывание Вилька только нервно дернула плечом, а Алин смерил меня уничижительным взглядом. Я же кротко опустила глаза и только печально вздохнула, намекая на то, что меня здесь не любят и не ценят. Эльф, оказавшийся рядом, еле слышно фыркнул и обогнул меня по широкой дуге, не забывая поглядывать за спину.
Я молча показала зеленому плащу Алина мстительно сжатый кулак и обернулась к Хэлириан, которая на ходу стянула с себя теплую куртку и теперь сосредоточенно закатывала длинные рукава рубашки.
– Хэл, ты что делаешь? Жарко стало?
– Да нет, я собираюсь перекинуться, потому что если нами вздумают пообедать, то лучше быть в полной готовности, – охотно пояснила девушка, сворачивая куртку и протягивая ее мне. – У тебя, надеюсь, еще осталось место в сумке?
Я машинально кивнула и быстренько запихнула куртку к прочему барахлу, хранившемуся в моей бездонной суме, с любопытством ожидая продолжения. А Хэл прикрыла глаза и медленно развела руки в стороны, словно вслушиваясь куда-то в глубь себя…
Трансформация человека в айранита длилась всего несколько секунд, но своей эффектностью и простотой поразила меня до глубины души.
Хэлириан резко распахнула глаза, уже залитые блестящей чернотой, в которой исчезли и белки и радужки, и тотчас вскинула оголенные руки над головой, красиво прогнувшись в спине. По ее телу пробежала рябь, которая слегка изменила пропорции тела, заострила черты лица, расширила грудную клетку и удлинила руки, сделав их невероятно гибкими в суставах, после чего сквозь чуть потемневшую кожу пробились и в считаные мгновения выросли перья, образовав крылья.
Широкие кремово-белые крылья с черной каймой.
Хэл опустила руки-крылья и улыбнулась мне заострившимися зубами. В ее глазах, превратившихся в черное зеркало, я увидела свое обескураженное лицо.
– Хэлириан… – тихо прошептала я. – Так вот как ты выглядишь…
– Нравится? – с легкой насмешкой спросила айранит, аккуратно складывая крылья по бокам изменившегося тела.
– Честно говоря, я еще не поняла. Но смотришься ты как минимум экзотично.