Боевой маг Грайден Молния оказался вполне нормальным типом, здраво рассудившим, что если его спину во время неприятной и рискованной, но довольно денежной работы будет прикрывать не просто бугай с дубиной, а более-менее обученный боец с не самым плохим снаряжением, то шансы несчастного случая на производстве резко снизятся. Для надежности он даже нанял и моего приятеля-полуорка, такого же ободранного бродягу по прозвищу Крот. Время, проведенное в доме чародея, прошло с пользой, принеся с собой некоторые знания, доставшиеся из его книг, а также начальные фехтовальные навыки. Великим мастером клинка у меня стать не получилось, это надо с детства тренироваться, но если противник уступает в массе минимум вдвое, то поединок с ним, как правило, надолго не затянется. Более длинные и сильные руки позволяют просто не подпускать его достаточно близко, чтобы провести удар, а первая же ошибка для соперника станет и последней, ибо ни один блок не выдержит столкновения с бревном. Или тем более тяжеленным двуручником, чуть ли не превосходящим по массе того, кто под него попал. Впрочем, сейчас я хожу с трофейным посохом, доставшимся от местного светила магической науки, главы академии волшебства, по прозвищу Директор. Тот еще был типчик, даже более живучий и здоровый, чем я. То, что его все-таки получилось завалить, можно назвать небывалым везением. А его посох – великолепная вещь! Не царапается, легкий, при ударе пробивает стандартную рыцарскую кирасу, да вдобавок еще и является первоклассной батарейкой для держащего его в руках волшебника.
Первоначально творить заклинания я не мог, в ауре просто отсутствовала магическая сила. Шансы развить ее, как и у любого другого обычного человека, не имеющего от рождения нужного дара, впрочем, имелись. По расчетам Грайдена, лет за двадцать-тридцать упорных тренировок из меня вышел бы плохонький деревенский ведьмак, способный зашептать порез за пару минут, а также запалить лучину без спичек или что-то подобное. Даже несколько начальных упражнений показал, не иначе как в качестве тонкого издевательства. Вот только судьба подчас выкидывает такие фортели, что любые планы и расчеты идут коту под хвост. Все началось с нашего совместного визита на кладбище Ироля. Город, где жителей насчитывалось несколько сотен тысяч, регулярно пополнялся свежими трупами скончавшихся от естественных или не очень причин. И часть их столь же стабильно разупокоивалась, трансформировалась в нежить и, после короткого периода акклиматизации в новом качестве, устремлялась на поиски пропитания. Вот ее-то чародей и уничтожал во время профилактических визитов, отыскивая тех покойников, которые вот-вот встанут или успели это сделать относительно недавно и особой угрозы потому пока не представляли, после чего с деловитостью профессионала и, едва ли не зевая от скуки, производил зачистку.
Ход очередной подобной вылазки оказался нарушен самым наглым образом. В склепе какого-то великого генерала, куда мы сдуру сунулись повесить выбитую гробокопателями дверь на место, нас поджидала охранная система в виде голема, которого там было быть не должно. Проще говоря, лицом к лицу столкнулись с оживленными, наполненными зачарованной глиной латами, сжимающими в латных перчатках большой меч. Конструкт оказался чудовищно силен, туп как пробка и безмерно агрессивен, за что и поплатился. Вот только несколькими днями позже ко мне, празднующему вместе с полуорком в забегаловке выходной, подсела молодая волшебница, представившаяся Джулией. Оказывается, именно она делала того искусственного болвана, выставленного наследниками почившего полководца в склепе, причем совсем недавно. И теперь заказчики поставили профессионализм девушки под сомнение, и ей срочно нужны были новые материалы, чтобы изготовить еще одного голема, который мог бы отстоять профессиональное соответствие создателя в показном поединке. И с оплатой ведьмочка, загнанная в очень узкие сроки, не скупилась.
Нужных ингредиентов добыть не получилось, в продаже их не было, и потому роль голема пришлось исполнить самолично. Волшебница умела уговаривать, да и причины к тому, чтобы постараться, имелись. Выяснилось, что она на самом деле ученица хоть и могущественной, но очень старой чернокнижницы, которая планирует перенести себя в тело молодой девушки, отдав ее душу каким-то демонам. И если Джулия не сохранит свой недавно полученный статус полноправного мага, то это неминуемо произойдет. Бой-то я выиграл, но ведьмочку это не спасло. И ее наставницу, занявшую чужую тушку, но проколовшуюся практически сразу же, тоже. Короче, все кроме меня умерли. Ну, возможно, Джулия сделала это не до конца. Оказавшись в испускающий последний писк плотской оболочке старой ведьмы, она решила воспользоваться одной из ее заготовок и, добровольно уйдя из жизни на чудовищном алтаре, переделала свои останки в живой артефакт. Мерзкую медузоподобную дрянь, сливающуюся с плотью носителя, умеющую колдовать за счет ресурсов его тела, связанную с каким-то древнегномьим не то богом, не то демоном и обладающую наклонностями монстра-людоеда из низкосортного фильма ужасов. А поскольку из возможных хозяев для оного под рукой оказался только я…
Побег из Ироля, подальше от трупов и возможных коллег покойных чернокнижниц, назвать удачным язык не поворачивается, поскольку закончился он в тюрьме уединенно стоящего замка, где два принца, сведенные в одном месте их отцом-королем, не желающим полноценной гражданской войны, развернули острую борьбу друг с другом на выживание. Итог – должность придворного мага при дворе малолетнего владыки, которая изначально планировалась совсем под другого кандидата, чародея-мошенника Мальграма, ставшего теперь главой телохранителей его сопливого величества. Волшебником Мальграм был слабеньким, но благодаря кое-каким фокусам сумел создать себе репутацию типа, умеющего в прямом смысле проходить сквозь стены, чего не мог больше никто в мире. Без моей помощи он бы скорее всего просто загнулся в камере тюрьмы. Но, вытащенный из-за решетки, быстро вернул долг, вонзив банальный антимагический кинжал в спину главы местного ковена магов, в тот момент увлеченного процессом моего добивания.
А еще мы после победы принца обшарили трупы погибших дворян, подкупленных его покойным братом при помощи величайшей ценности этого мира – золотого эликсира. Будучи выпитым, зелье придавало человеку здоровья, долголетия, исцеляло от любых травм и ядов, а также позволяло резко увеличить имеющиеся магические силы, пусть даже раньше для их оценки идеально подходила цифра ноль. Рецепт чудесного препарата, увы, не был известен никому, кроме его создателей, каких-то психованных древних архимагов-параноиков, превративших весь юг континента то ли в зону боевых действий между силами магии, природы, света и тьмы, то ли в одну неприступную крепость, но иногда новые порции не имеющего аналогов средства все же появлялись на рынке. И их отрывали с руками, обычно в прямом смысле слова. Сколько точно эликсира получилось выпить, не знаю. Он отлично делится, ослабляя эффект пропорционально уменьшению объема, а потому хозяева разливали его по склянкам самого разного калибра. Но эффект определенно был. Если раньше, пока живой артефакт не начинал работать, выпуская из моего тела щупальца и что-нибудь ими пожирая или же накладывая на носителя заклинания, меня принимали за обычного, пусть и очень крупного человека, то теперь чародеи видят перед собой пусть необученного, но коллегу. А занимаемый пост и приписываемые молвой возможности, раздутые очевидцами боевых действий сверх всякой меры, убеждают их, что это просто талантливая маскировка. Ведь чтобы представить придворного мага, не умеющего колдовать, нужна богатая фантазия. Впрочем, кое-какие фокусы, вроде простейшего телекинеза, уже начали получаться вполне сносно.
– Проглот! – рявкнул прямо в ухо принц, для чего ему пришлось привстать на цыпочки. Иначе бы не дотянулся. Хорошо хоть подпрыгивать не стал.
– Да-да? – наклонился к юноше я, понимая, что предыдущую попытку привлечь внимание, а то и не одну, самым наглым образом прослушал. Увы, но полученное еще в период бомжевания прозвище стало куда более привычным, чем собственное имя, странно звучащее для обитателей этого мира.
– Что ты скажешь насчет трех магов, которых нам любезно предоставляют вместе с новыми рекрутами для гвардии?
Значит, перворожденные готовы поддержать нового короля, весьма шатко сидящего на троне, раз дают ему войска. Вернее, не забирают из состава вооруженных сил страны, номинально подчиняющихся королю в независимости от личности последнего, уже существующие части, набранные по этническому признаку, и соглашаются дать еще. Надеются выгадать таким поступком какие-нибудь преимущества? Вот еще! Госчиновник я или кто? Они сейчас еще и должны останутся!
– Обычные солдаты даром не нужны, последние события показали их вероломность и плохую выучку, а вот чародеев для службы просите пять, а лучше бы десять. – Надеюсь, к совету прислушаются. Чужие воинские подразделения, да еще в большом количестве, здесь не требуются. Пусть лучше, как и сейчас, на страже стоят проверенные временем бойцы, служившие роду матери короля уже не один десяток лет. Они как-то понадежнее будут. А вот колдуны… без них, увы, не обойтись. – Вряд ли ушастые зазнайки, пардон, мудрые перворожденные, пришлют сюда вчерашних учеников, пользы от которых как с козла молока. Но даже если и так, то должен же кто-то поддерживать примыкающий к дворцу сад в порядке? Друидам, пусть и низкопробным, это будет куда легче, чем садовникам. А представители иных направлений волшебства у данной расы встречаются традиционно редко, ценятся сородичами куда выше и потому нам точно не достанутся.
– М-м… – Юный король запнулся. Посол тоже посмотрел на меня как-то странно, а секретарь вообще закашлялся. Недипломатично? Привыкайте. Если уж корчить из себя могущественного колдуна, то покладистый характер явно будет мешать имиджу. И потом даже самая буйная фантазия не способна себе представить доброго светлого мага с хищными плотоядными щупальцами, а значит, создавать о себе положительное мнение будет напрасной тратой времени и сил. Печально, иного выхода не вижу и, следовательно, придется всех встречных-поперечных шокировать и запугивать в меру сил.
– Мессир, но ведь они будут жить здесь, во дворце! И делать вашу работу!
– Подразумевается, что и платить им станут с моей зарплаты?! Вот уж черта с два!
– Да, но думаю, удовольствуются за свои услуги лишь скромной суммой, равной обычному окладу рядового гвардейца и всего лишь одной комнатой на каждого. В конце-то концов, ваше величество, все имеет свою цену. И предательство личной охраны, из которой лишь двое не повернули против своего сюзерена клинки, тоже.
Официальный представитель Отсеченного леса, виконт Элерьери, сердито засопел, что в исполнении утонченного ушастого аристократа смотрелось весьма комично, но от комментариев воздержался. В отличие от помощника дипломата. Хотя, быть может, вылезать вперед в неудобных ситуациях входит в его служебные обязанности? Это бы объяснило, почему он так не соответствует занимаемой должности. Привыкнуть не успел из-за быстрой смены кадров.
– Наш народ никогда не изменял взятым на себя обязательствам, человек! – Интересно, он всерьез думает, будто сейчас грозно сверкает очами? Честно говоря, данные ужимки в исполнении подобного кадра вызывают скорее смех, чем опасения за собственную судьбу. Правда, я никак не могу считаться среднестатистическим представителем своего вида, может, потому так неадекватно и реагирую? Или потому, что однажды смотрел в глаза вцепившейся в плечо гидре? А потом вырвал их к такой-то матери. Ну, точнее, один из двух вырвал. А уж сколько их осталось на остальных головах, с которыми, к счастью, близко познакомиться не довелось… – Мы, представители высшей расы…
– Мессир, вам нехорошо? – тихонько уточнил Дэриел Второй, ткнув меня в бок остреньким локтем. – Выглядите как-то не очень. И опять витаете где-то в облаках.
– Яд, которым нас угостили пару дней назад, очень долгоиграющий, – вздохнул я, приняв мыслеобраз от слившегося с телом живого артефакта, разъясняющий состояние нашего совместного организма. Пострадавшего во время позавчерашней трапезы, приправленной на редкость экзотическими специями. Ведь и съесть-то, самое обидное, успел только полтарелки, прежде чем спустя примерно полторы секунды почувствовал неладное. Даже волосы вновь по всему телу исчезли, будучи переработанными в нечто нужное для метаболизма и работы слившегося со мной странного образования. Следующая ступень истощения – это вынужденное заимствование чужой плоти у недобровольных доноров. Желательно людей или кого-то похожего, животные, увы, почти не подходят. Все-таки мой паразит-симбионт создан не наукой, не видящей особой разницы между белками свиньи и человека, а древней темной магией. – Если, конечно, те материализованные чары вообще можно назвать вульгарной отравой. Знаете, еще пара таких случаев, и, боюсь, вместо меня придется нанимать профессиональных дегустаторов. Они хоть и одноразовыми получатся, но предсказуемое ослабление придворного мага слишком хорошая возможность для очередных заговорщиков.
– Да, тетушка что-то такое уже говорила, – согласно кивнул племянник талантливой любительницы алхимии, придумавшей приставить к венценосному обалдую почти не убиваемого наемника, каким я, по сути, являлся, несмотря на крайне высокую оплату, большая часть которой была получена авансом в виде должности, в качестве сотрапезника. – Но она уверена, волна покушений скоро пойдет на спад. Остался месяц или чуть больше, и все активные противники новой власти кончатся. Или хотя бы затаятся, дав нам передышку. Мы их хорошо проредили за зиму.
– Так все-таки, что там с магами, – напомнил о себе посол, уняв своего помощника, выглядящего сейчас точь-в-точь как андрогированная клубная девица, готовая закатить истерику. Этакое высокое худое голубоглазое и почти бесполое нечто, лишенное вторичных половых признаков и увенчанное копной светлых волос. Впрочем, его старший сородич внешность имел почти такую же. Вот только холод его глаз наводил на мысли не о забавном попугае, а о ядовитой древесной тропической змее, обладающей яркой предупреждающей окраской и чей укус убивает мгновенно. Отсеченный лес или, если говорить по-простому, небольшой анклав ушастых, еще лет триста отказавшийся от автономности в пользу охватившего его со всех сторон государства в обмен на весьма серьезные привилегии, если верить учебникам истории, всегда оставался вещью в себе. Его правители заставляли подданных оставаться собой и не смешиваться слишком уж активно с иными народами, чтобы не раствориться в них, и в то же время старались привлечь их к активному участию в жизни и политике королевства, чтобы обеспечить своей родине как можно больше преимуществ. То есть балансировали на лезвии клинка не первый век. Успешно. Относиться к их представителю с недостаточным вниманием стало бы непростительной глупостью.
– Я понимаю тяжесть проступка, который совершили наши сородичи, но заявленные вами условия слишком суровы, – продолжил виконт. – В конце концов герцогство Отесеченный лес не так уж и велико, как кажется, ведь бо́льшую его часть составляют девственные пущи.
– А я его прекрасно помню, – с намеком сказал Дэриел, судя по всему тоже решивший не идти на компромиссы и проявить твердость. – И если он не будет соответствующим образом компенсирован, то, пожалуй, подумаю о пересмотре каких-нибудь древних соглашений. Например, подорожного сбора с отдельных представителей иных рас или запрета на вырубку деревьев с кое-каких территорий. Раз уж там все равно никто не живет, если верить вашим словам.
Посол и король стали меряться взглядами, словно готовые сойтись в поединке боксеры, а помощник дипломата, вдохновенно закативший глаза к потолку и уже набравший в грудь воздуха для нового потока обличительных высокопарных и абсолютно цензурных ругательств, поперхнулся началом заготовленной речи, словив заброшенную прямо в открытый рот косточку от апельсина. Щупальце поглотило ее, провело по организму и вывело прямо сквозь кожу на кончики пальцев, отправивших импровизированный метательный снаряд в полет незаметным со стороны щелчком. Пришлось заботливо похлопать подавившегося своими словами секретаря по спине, заодно придерживая за грудь, чтобы не упал. Интересно, переломы будут? Синяки-то уж точно остались.