– Черт! – Безногий остановился и сжал кулаки. – Куда?! Назад, дура! Собьют!
– Безногий, уйди от баркаса, – презрительно бросила Аманда по радио. – Ты мне больше не интересен...
– Не сможешь ты уйти, – обреченно сказал Зигфрид, рукой прикрывая лицо от выхлопа. – Пожалей свою молодую жизнь. Ни за грош ведь пропадешь!
– Не за грош, это точно! – Аманда хрипло рассмеялась. – Миллиард от «гундосов» получу, «лимон» от Злюхина, ну и «шестерка» твоя на закуску. Я ее золотом покрою и на постамент во дворе своей виллы поставлю. На память. Прощай, капитан. Ты хороший парень, только не мачо. Откровенно говоря, ты натуральный лох...
– Покойникам – либо хорошо, либо ничего, – парировал Зигфрид. – Ты, Аманда, тоже ничего так телка... была. В смысле – попка, талия, грудь, глазищи... Но с мозгами постоянный перекос. Никак они у тебя в фазу не попадали.
– Что это ты обо мне в прошедшем времени говоришь?! – возмутилась девица. – Как будто надгробную речь толкаешь!
– А так оно и есть, – Безногий вздохнул. – Ты посмотри на экран кругового обзора.
Даже с земли было хорошо видно, как пять громадных броненосцев берут маленький кораблик в клещи. ДКР был еще только в стратосфере, а гундешманские корабли уже поймали его в магнитный захват. Сколько бы ни надрывались сейчас двигатели «шестерки», лететь ей предстояло туда, куда развернется звено броненосцев. А оно красиво, как на показательных выступлениях, развернулось в сторону мусорного гиперпортала. Вопреки мнению Аманды, летать пресмыкающиеся все-таки умели, и весьма неплохо. Зигфрид ожидал от гундешманцев всякого, но то, что они собирались сделать с Амандой и мурлышкой, показалось ему чересчур уж диким.
– Маня, тебя собираются выкинуть на помойку! – заорал он не своим голосом. – Катапультируйся!
– Я не могу, – сдавленным голосом ответила Аманда. – А на чем я полечу деньги забирать? А тварь твоя парализованная как же?!
– Плюнь на все! Прыгай! С помойки тебе не выбраться никогда в жизни! Раз туда попадешь, и все, кранты!
– Я думала, ты только кошку свою любишь, – ревниво буркнула девица.
– При чем тут любишь – не любишь?! Спасайся, дура!
– У меня шлюз заблокирован!
– Выходи через аварийный люк! Разбей иллюминатор!
– Зигфрид! Они нас в контейнер грузят! Зи-и-игфрид! Зи-и...
Вопль Аманды оборвался. ДКР погрузили в непроницаемый для радиоволн контейнер. Броненосцы разошлись изысканным «цветком», вместо пестика у которого была труба мусорного портала. Заложив полупетлю, корабли легли на обратный курс, а контейнер с обреченным ДКР-06 продолжил свой путь. Сначала по трубе мусоропровода, затем по течению гиперпространственных энергопотоков, а потом по безвозвратной червоточине черной дыры в другую Вселенную... Это не было уничтожением в привычном смысле – ДКР оставался целым и невредимым, его экипаж живым, а совесть палачей чистой, – но это было самое надежное из пожизненных заключений. Еще никому не удавалось вернуться из черных дыр – провалов в иные миры. Те, кто отправлялся в эти природные тюрьмы, были обречены прожить оставшиеся годы в тесных стенах своих кораблей.
Зигфрида передернуло. Более страшной участи для Аманды и верной мурлышки он не мог себе и представить. Ходили слухи, что некоторые из мусоропроводов заканчиваются в исключительно странных мирах. Например, в Щекотурии. Тем, кто попадал в щекотурскую ссылку, предстояло вечно маяться от щекотки. Смеяться круглые сутки было наверняка утомительно, и вряд ли смех сильно продлевал ссыльным жизнь... А еще поговаривали о таких местах, как Зомбирь, Садомазия, Истрахия или Дрисландия... Названия этих миров говорили сами за себя. Оставалась одна надежда – если из уст в уста передавались такие подробности, значит, кто-то из этих миров все же вернулся. Не могли же так складно и одинаково врать совершенно разные люди в абсолютно противоположных концах Галактики...
Безногий удрученно повесил голову и вздохнул.
– Господин капитан, вы бы того... тут военный объект, – робко сказал часовой.
– Где тут ближайший кабак? – тихо спросил Безногий, не глядя на солдата.
– Ближайший? В офицерском городке есть один, – солдат растерянно взглянул на подошедшего сержанта.
– Я провожу, – сочувственно сказал унтер. – Тут недалеко...
11
Кабак назывался «Глория Мунди». Он был заплеванным, вонючим и шумным настолько, насколько это вообще возможно для портового кабака. Названию явно недоставало двух первых слов: «Сик транзит...»[1]
Зигфрид занял пуфик у барной стойки и уставился горестным взглядом на мутные стаканы, которые ленивый бармен протирал грязной тряпкой, возможно половой.
– Виски? (Водка?) – спросил бармен по-гундешмански.
– Я что, уже позеленел? – Зигфрид перевел взгляд на «гундоса». – Или ты прикидываешься, что русским не владеешь?
– Модный, да? – бармен насупился. – Думаешь, если сумел всю Куйбу застращать и Клоакию почти до дефолта довел, так все тебя бояться должны?
– Ничего я не думаю, – Безногий махнул рукой. – Наливай. Или тебе малахаи не нужны?
– От твоих денег воняет! – Строптивый бармен демонстративно поставил перед капитаном бутылку водки и стакан. – Сам себя обслужишь!
– Бутылочку, когда выпьешь, не выбрасывай, – пробубнил кто-то за плечом капитана.
– А-а, снова ты, – Зигфрид обернулся и смерил краснорожего оборванца снисходительным взглядом. – Ты за мной, часом, не следишь? Куда ни прилечу, всюду ты.
– Я? – собиратель бутылок искренне удивился. – Я тут уже десять лет живу. Вон там, в подвале под складом ядерных боеприпасов. Тут, рядом с военными, хорошо. Пьют много, бутылочек много отдают, даже наливают иногда... Только я их абсент не уважаю. Газы от него, и моча светится.
Зигфрид усмехнулся и взял из мутного каре стаканов еще один наименее грязный. Налив, он отсалютовал бродяге и выпил свою первую залпом. Оборванец пил не торопясь, отставив мизинец и смакуя, словно это была не водка, а как минимум амброзия.
– Чего же ты тут? Ты же человек? – Зигфрид захрустел водку бесплатным сухариком.
– А человеку какая разница, где век коротать? Он на то и гомосапиенс, чтобы в любых условиях выживать. Вот ты по космосу шлындаешь, а там ведь тоже не для человеков место. А тут какая-никакая твердь. Тоже божья вотчина. Не пустота бездуховная...
– Ты смотри, духовный нашелся! – Зигфрид разлил по второй. – А все-таки брешешь ты, облезлый. Видел я тебя где-то. Но не здесь...
– Ну, так духовные люди все похожи, – нашелся оборванец. – У нас лица такие... просветленные. И на мирские соблазны мы не падки. Довольствуемся малым в смирении своем...
– Ты, случаем, не баботиск? – насторожился капитан. – Больно речи у тебя похожие.
– Не-е, ни в каких сектах не состоял, не участвовал, – собутыльник снова выпил. – Но поговорить могу. Если тебя что-то тяготит, валяй, послушаю, может, и совет какой дам.
– А-а, какие теперь советы, – Зигфрид вздохнул. – Корабль потерял, друга не уберег, даже девка от меня сбежала. Она хоть и змея была, да только все одно – обидно...
– И это все? – удивился бродяга. – Я о таких горестях даже в прежней жизни не печалился. Сентиментальный ты шибко, капитан. Я понимаю, ты бы разорился! Был бы, к примеру, миллионером, а потом – бац! – и на помойку! А так... это все мелочи жизни.
Он хлопнул Безногого по плечу и рассмеялся.
– Пшел вон! – Зигфрид брезгливо стряхнул его ладонь и пихнул собутыльника локтем. – Ур-род!
Своими «утешениями» оборванец окончательно расстроил капитана. Он отодвинул в сторону стакан и отнял у бармена пивную кружку. Вылив в нее оставшуюся водку, Зигфрид взобрался на стойку и, заглушая гомон, во всю глотку проорал свой любимый третий тост:
– Космос!!!
– Па-аш-шел ты! – раздалось в ответ из толпы.
Зигфрид медленно выпил водку и запустил кружкой в центр зала. Сейчас ему хотелось расслабиться. Как это сделать без драки, он себе не представлял. Кружка никого не задела, и провокация не удалась. Тогда Безногий пнул тарелку с сухариками и лягнул цепляющегося за штанину бармена. Грузный гундешманец рухнул на полки с бутылками и сполз на пол, прикрывая голову руками. Бутылки с полок обрушились на него звенящей лавиной, вызвав приступ немого беспокойства у оборванного собирателя стеклопосуды.
– Ты чего это делаешь, говнюк! – начал распаляться народ.
– Обезьяна вонючая! – Кое-кто из завсегдатаев начал подтягиваться к бару.
– Слезь со стойки, коз-зел!
– Ты зачем Бахусиана лягнул?!
– Уроды! Вы все зеленые ур-роды! – неприцельно швыряя в наступающих стаканы, орал Зигфрид. – Помните Хрюгер?! Сейчас я вам устрою кинжальный огонь!
Он спрыгнул за стойку и, вырвав из креплений шланг, ведущий от бака с абсентом к крану над стойкой, нажал кнопку насоса. Когда синяя струя обрела приличный напор, Безногий щелкнул зажигалкой и поднес пламя к струе.
– Кус рыло бац! (В морду ему!) – гундешманцы в запале даже забыли, что имеют дело с человеком, и перешли на родную речь.
– Фай на-на! (Ой, горю!)
– Файрхана гет! (Огнетушитель несите!)
Огнеметная струя не подпускала атакующих ближе трех метров, и Зигфрид радостно орал:
– Получайте, гуманоиды яйцекладущие! Ну что, слабо меня достать?! Кто там в морду хотел мне дать?! Ты? Это у тебя морда, ящер хвостатый, а у меня лицо! Понял? Распишись! А ты куда лезешь?! Получай!
– Баста кес, кейфор калл! (Да хрен с ним, солдат зовите!)
Снаружи бара завыла сирена, и в просвете дверей показались каски военной полиции. Зигфрид был пьян и возбужден, но вовремя сообразил, что на этот раз осажденный Хрюгер будет взят. Он бросил шланг с хлещущей огненной струей и прыгнул к служебному выходу. Опрокинув в подсобке несколько стеллажей с продуктами, порнографическими дисками и какими-то запрещенными интимными принадлежностями, он вырвался из окружения в лабиринт узких двориков. Сирены полицейских экипажей выли совсем близко, и капитан понял, что избежать ареста ему поможет только чудо.
– Пожизненное тебе светит, капитан! – потрясая над головой огнетушителем, орал ему вслед бармен Бахусиан. – Сто лет каторги на асбестовых рудниках!
– Ролл! (Окружай!) – деловито перекрикивались полицейские. – Рок-н-ролл! (Замыкайте круг!)
– Ур-роды! – Безногий метался по дворикам, как загнанный зверь.
– Устиныч! – неожиданно позвал кто-то из подворотни. – Держи!
Зигфрид вытянул руку и поймал брошенную из полумрака вещицу. Он надеялся на чудо, но никак не ожидал, что оно будет таким простым и до слез знакомым. В его кулаке поблескивала потертая ключ-карта от корабля-разведчика не уточненной дальности полета. От его родного и безвременно утерянного КР-5!
Безногий не раздумывая нажал на сенсор автопосадки, и чудо получило логическое продолжение. Прямо перед ним, мягко качнувшись на опорных штангах, сел его родимый «ЗУБ».
– Спасибо тебе, земляк! – бросил в темноту подворотни Зигфрид.
– Ходу, капитан, ходу! – отозвался спаситель. – Некогда сейчас лобызаться!
– А как ты его выловил?! – взбираясь по трапу, успел спросить Безногий.
– Я его не вылавливал, он за тобой всю дорогу летел, только никак не успевал тебя нагнать. «Шестерка»-то побыстрее была...
– Летел? За мной? На автопилоте?
– Ты что, в его программу не заглядывал никогда? – удивился невидимка из подворотни. – Там же есть такая функция – «Привязка к капитану». Куда ты, туда и он. Автоматически.
– А я Моргану чуть всю планету не разнес! Как стыдно-то! – Зигфрид потянул рычаг закрытия двери. – Погоди, а кто эту «привязку» врубил? Ты?
– Нет, не я...
– Ну да! – Безногий недоверчиво усмехнулся. – А ключ-карта как у тебя оказалась? А-а! Вспомнил! Теперь я точно вспомнил, где тебя видел! На «Мобил Дырке»! Тебя еще Коша удавить хотел!
– Беги, капитан! Хватит трепаться!
– Слушай, друг, а может, ты со мной?
– Не сейчас, Устиныч, – отказался помощник. – Да и друг я тебе временный...
– Все равно – спасибо! – капитан прочувственно прижал руку к груди. – Не забуду!
Он одним прыжком занял место за пультом и замахал руками, как разъяренный гиббон, вводя в навигатор команды экстренного взлета с маневрами уклонения от погони и прыжком в гиперпространство, минуя порталы, да еще и прямо из стратосферы. Эх, если бы Аманда знала, что можно прыгать прямо из стратосферы! Зигфрид покачал головой. Это было до чертиков рискованно, но все равно лучше, чем вечное заточение на мусорной свалке...
КР-5 взревел изношенными двигателями и затрясся, словно припадочный. Капитан стиснул зубы и начал обратный отсчет.
Пять... Кораблик взмыл над «Глорией Мунди», военным городком, космодромом...
Четыре... Включились разгонные двигатели, дрожь корпуса стала сильнее, застонал каркас, зловеще скрипнули крепления противоперегрузочного кресла...
Три... «ЗУБ» свечой вошел в стратосферу, с планеты стартовали запоздавшие перехватчики, а из хитросплетения конструкций орбитальных доков вынырнули приснопамятные броненосцы...
Два... сверкнули залпы противоорбитальных пушек, пристрелочные заряды прошли впритирку...
Один... Броненосцы выдвинули дистанционные магнитозахваты, перехватчики вошли в боевой разворот, космодромные пушки выплюнули новые сгустки энергии...
Прыжок! КР загрохотал, сотрясая верхние слои клоакианской атмосферы, и рванулся вперед. Страшные перегрузки вдавили Зигфрида в кресло, он невольно вскрикнул от боли в проткнутой пружиной ягодице и потерял сознание...
* * *...С расстояния в один гигаметр Релаксия-13 выглядела вполне пристойно. Кругленькая, аккуратненькая, зелененькая, в тонкой пленочке голубой атмосферы. Игрушка, а не планета. Даже симпатичнее Земли. У нее не было никаких лун, а значит, и всяких приливов-отливов. Местное солнце согревало ее бока щедро, но не чересчур активно, а значит, климат там должен был радовать. В общем, причины, по которым колонизация этого рая началась лишь год назад, были непонятны. Близость к границе с Тиранией Зигфрид в расчет не брал. Эта отговорка была рассчитана на слабоумных. Наиболее толковым объяснением выглядела гипотеза о том, что на планете уже давно кто-то обосновался, но до последнего времени ему удавалось откупаться от Кадастровой Палаты, и чиновники просто стригли купоны, затягивая внесение Релаксии-13 в список открытых для освоения планет. Кто мог оказаться этим ловкачом, вычислить было несложно. Труднее было понять – зачем? Зачем Злюхину понадобилось тратить немалые деньги на замалчивание потенциальных возможностей планеты? Экономил на арендной плате? Для чего? Никаких горных разработок на незарегистрированных территориях он вести не мог. Ведь ему пришлось бы объяснять, откуда вдруг появились лишние, допустим, сто триллионов тонн какой-нибудь руды или почему он вдруг списал совсем новую технику. Зачем же он до поры до времени придерживал Релаксию, словно туза в рукаве? Просто про запас? Неэкономично. Ведь потенциал планеты на глаз не определить. Райский климат дело хорошее – для туристского бизнеса, но Злюхин-то был еще и промышленником. Он привык выжимать из всего, что попадалось в руки, максимум прибыли. Значит, климат климатом, но еще он должен был провести разведку недр и прочих сырьевых ресурсов, лесов, воды, охотугодий... И снова для этого нужен был официальный статус. Без него мог разразиться скандал. Одна неосторожная докладная, один донос – и вся заслоняющая тайну бюрократическая пирамида могла рухнуть. Яков Дормидонтович мог купить многих чиновников, но он был не в состоянии купить всех! Хотя бы потому, что был не единственным богачом на белом свете. Другие магнаты тоже покупали и клерков, и депутатов...
Зигфрид вполне допускал, что таинственность Релаксии-13 может быть как-то связана с другой тайной Якова Злюхина – с тайной швахианской мурлышки. С тайной ее происхождения и обстоятельств, при которых она попала в распоряжение Злюхина. Проще говоря, Безногому было жутко интересно: зачем Яков хотел доставить мурлышку на Релаксию и вообще – где он ее взял?
Потому-то, придя в себя после ударного старта с Клоакии, капитан решил лететь на Релаксию-13. Раз вся катавасия началась с этого космографически свежего объекта, значит, ответ на все вопросы следовало искать именно там...
* * *