– Почему же?
– Из-за проклятия! Когда я вернулся к своему коню, вот этот мой верный оруженосец бросил на меня один взгляд и рухнул как подкошенный.
– Я не делал ничего подобного! Я хочу сказать… было жарко.
– Конечно, Скив. – Ааз лукаво подмигнул Квигли. – Во всяком случае, я скоро, к своему ужасу, обнаружил, что демон, прежде чем испустить дух, наложил на меня заклятие, заставляющее меня выглядеть демоном для всех, кто на меня посмотрит.
– Дьявольская штука. Очень умная, но дьявольская.
– Вы видите хитрость их плана! Чтобы на меня, самого свирепого охотника на демонов, теперь, в свою очередь, охотились мои собратья-люди. Я вынужден прятаться, как зверь, имея спутником только своего сына.
– Мне показалось, вы сказали, что он ваш оруженосец.
– И оруженосец тоже. О, злая ирония судьбы!
– Да, тяжко. Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Возможно, это в ваших силах, – победно улыбнулся Ааз.
Квигли отпрянул. Я нашел утешительным, что еще кто-то разделяет мою реакцию на улыбку Ааза.
– Гм… как? Я хочу сказать, я всего лишь охотник на демонов.
– Именно этим вы и сможете оказать помощь. Видите ли, в данный момент случилось так, что нас преследуют несколько демонов. Мне пришло в голову, что мы могли бы оказать друг другу взаимную услугу. Мы можем обеспечить вас мишенями, а вы, в свою очередь, избавите нас от этой чертовой занозы.
– Они – черти? – пришел в ужас Квигли.
– Просто выражение. Ну, что скажете? По рукам?
– Не знаю. У меня уже есть задание. Я обычно не берусь за новую работу до завершения прежней. Неправильно информированные люди могут подумать, что я вышел из дела, или испугался, или еще что-нибудь. Такие слухи вредят репутации.
– Это не проблема, – настаивал Ааз. – Вам не придется отклоняться от своего пути. Просто ждите прямо здесь, и они подойдут.
– А почему они вообще преследуют вас?
– Их послал один подлый маг после того, как я проявил себя последним дураком, обратившись к нему за помощью. Проклятие, знаете ли.
– Конечно… минутку. А этого мага звать случайно не Гаркин?
– Да, именно так. А что? Вы его знаете?
– Так ведь он же и есть мое задание! Именно этого человека я и собираюсь убить.
– Почему? – вмешался я. – Гаркин – не демон.
– Но он якшается с демонами, малыш. – Ааз предупреждающе нахмурился в мою сторону. – Этого достаточно для любого охотника на демонов. Верно, Квигли?
– Верно. Запомни это, юноша.
Я энергично закивал ему; вся эта беседа вдруг стала сильно действовать мне на нервы.
– Кстати, откуда вы узнали о Гаркине, Квигли? – небрежно спросил Ааз.
– Вам это покажется странным, но от трактирщика… Иштван, так он, по-моему, назвался, немного чудаковатый, но достаточно искренний парень. Примерно в трех неделях езды отсюда… Но мы говорили о вашей проблеме. Почему он послал за вами демонов?
– Ну, вы уже знаете, я отыскал его, чтобы попытаться заставить снять заклятие с моей внешности. Чего я не знал, так это того, что он на самом деле был в союзе с демонами. Он выслушал меня и наотрез отказался помочь. Более того, когда мы ушли, он пустил по нашему следу нескольких своих демонов.
– Понимаю. Сколько, вы сказали, там было демонов?
– Всего двое, – заверил его Ааз. – Мы иногда видели их мельком.
– Отлично, – заключил Квигли. – Я сделаю это. Я помогу вам в вашей битве.
– Это прекрасно, за исключением одного маленького «но». Нас здесь не будет.
– Отчего же? Я подумал, что вы как охотник на демонов с радостью ухватитесь за такой шанс, коль скоро силы сравнялись.
– Если я останусь, здесь никакого боя не произойдет, – величественно заявил Ааз. – Как я сказал, я приобрел определенную репутацию среди демонов. Если они увидят меня здесь, то попросту сбегут.
– Честно говоря, я нахожу, что в это трудно поверить, – заметил Квигли.
Я склонен был с ним согласиться, но хранил молчание.
– Ну, должен признаться, что их страх перед моим заговоренным мечом имеет некоторое отношение к их нежеланию вступать в бой.
– Заговоренным мечом?
– Да. – Ааз похлопал по мечу у себя на бедре. – Это оружие некогда принадлежало знаменитому охотнику на демонов Альфонсу де Кларио.
– Никогда о нем не слышал.
– Никогда не слышали о нем? Вы уверены, что вы охотник на демонов? Да ведь этот человек убил этим самым мечом их свыше двухсот. Меч заговорен так, что всякого, кто его держит, демоны убить не могут.
– И как же он умер?
– Зарезан исполнительницей экзотических танцев. Ужасно.
– Да, они сволочной народ. Но насчет меча. Как он действует?
– Он действует не хуже любого другого меча, может, немного тяжеловат на конце, но…
– Нет. Я имею в виду заклятие. Оно действует?
– Могу засвидетельствовать, что с тех пор, как я начал пользоваться им, ни один демон меня не убил.
– И демоны действительно узнают его и бегут от владеющего им?
– Именно. Конечно, несколько лет мне не доводилось его применять. Был слишком занят попытками снять это проклятие. Иногда даже подумывал продать меч, но если бы я вернулся к прежнему занятию, он бы мне очень помог в… гм… в восстановлении моей репутации.
Я вдруг понял, что затеял Ааз. Квигли клюнул на приманку, словно оголодавшая щукочерепаха.
– Хм-м-м… – проговорил он. – Вот что я вам скажу. Просто для того, чтобы протянуть руку помощи собрату – охотнику на демонов, от которого отвернулась удача, я куплю его у вас за пять золотых.
– Пять золотых! Вы, должно быть, шутите. Я заплатил за него триста. И никак не могу расстаться с ним менее чем за двести.
– Ну, это не для меня. При мне только около пятидесяти.
– Пятьдесят?
– Да, я никогда не беру в дорогу больше.
– Ну ладно, времена опять же тяжелые, и принимая во внимание, что вы обратите его против демонов, наложивших на меня проклятие… Да, думаю, я мог бы уступить его вам за пятьдесят золотых.
– Но это же все деньги, которые у меня есть.
– Да, но что проку в толстом кошельке, если демоны разорвут вас на части?
– Тоже верно. Позвольте мне взглянуть на него.
Он обнажил клинок и сделал несколько пробных взмахов, прикидывая вес.
– Никудышный баланс, – поморщился он.
– Вы к нему привыкнете.
– Паршивая сталь, – провозгласил он, пристально изучая клинок.
– Однако с приличной режущей кромкой.
– Мой тренер всегда мне говорил: «Если ты позаботишься о своем мече, он позаботится о тебе!»
– Нас, должно быть, обучал один и тот же тренер.
Они улыбнулись друг другу. Я почувствовал себя слегка нехорошо.
– Все же не знаю. Пятьдесят золотых – большие деньги.
– Да вы только посмотрите на эти камни в рукояти.
– Смотрел. Они фальшивые.
– Ага! Они нарочно сделаны так, чтобы выглядеть фальшивыми. Это скрывает их ценность.
– Безусловно, сделано это здорово. А что за камни?
– Камни Афера.
– Камни Афера?
– Да. Говорят, они обеспечивают успех у женщин, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Но пятьдесят золотых – это все деньги, какие у меня есть.
– Вот что я вам скажу. Давайте сорок пять золотых и подбросьте еще ваш меч.
– Мой меч?
– Конечно. Этот красавец позаботится о вас, а ваш меч не позволит мне и моему оруженосцу остаться беззащитными в этой варварской стране.
– Хм-м. Это кажется мне достаточно справедливым. Будем считать, что мы договорились, друг мой.
Они церемонно пожали друг другу руки и начали производить товарообмен. Я ухватился за эту возможность вмешаться.
– Ах, как жаль, что нам придется так скоро расстаться.
– Почему же скоро? – озадаченно спросил рыцарь.
– Незачем торопиться, – заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем по ребрам.
– Но, Ааз, мы же хотели пройти еще часть пути до заката, а Квигли должен приготовиться к бою.
– Какие там приготовления? – спросил Квигли.
– Ваш единорог, – упрямо продолжал я. – Разве вы не хотите изловить своего единорога?
– Мой единорог? Все мои доспехи на этом животном!
– Он наверняка не забрел далеко, – проворчал Ааз.
– Кругом шастают бандиты, которые только и мечтают заполучить в свои руки хорошего боевого единорога. – Квигли тяжело поднялся на ноги. – А я хочу, чтобы он был рядом со мной и помогал мне сражаться с демонами. Да, я должен идти. Спасибо за помощь, друзья мои. Безопасного вам пути, пока мы не свидимся вновь.
И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, свистом призывая своего скакуна.
– Итак, из-за чего весь сыр-бор? – гневно взорвался Ааз.
– Что, Ааз?
– Из-за чего ты так торопился от него отделаться? Это же такой доверчивый простак, что я мог оставить его без штанов и всего прочего хоть сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел заполучить этот амулет.
– Главное, я хотел, чтобы он отправился в путь до того, как уловит изъян в твоей сказочке.
– Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не…
– Нет, другое.
– Что другое?
Я вздохнул.
– Слушай, он разглядел твою личину, так как амулет позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?
– Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что стал жертвой проклятия демона…
– …изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был увидеть и сквозь то заклинание, и увидеть тебя как нормального человека. Верно?
– Хм-м… Может быть, нам лучше отправиться в путь, поскольку мы теперь знаем, где Иштван.
Но я не собирался так быстро сворачивать свой маленький триумф.
– Скажи-ка, Ааз, что бы ты стал делать, если бы встреченный нами охотник на демонов оказался таким же умным, как я?
– А это как раз проще простого, – мило улыбнулся он мне, весело скаля зубы и похлопывая по взведенному арбалету. – Я бы просто убил его. Подумай об этом.
И я подумал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Разве есть во вселенной что-нибудь прекраснее и надежнее, чем простая сложность паучьей сети.
ШарлоттаЯ закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусировки, направив его в точку ярдах в пяти от меня.
Сама идея получать энергию откуда-то издалека и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это не казалось невозможным, всего лишь трудным.
Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу, прожигая в воздухе пылающий голубой след. Когда свечение коснулось земли – или места, где, как я чувствовал, должна быть земля, – я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.
Мне пришло в голову, что нынешняя процедура в чем-то похожа на построение обычной плоской пентаграммы, которую Гаркин использовал у нас в хижине. Единственная разница заключалась в том, что вместо рисования на полу я прожигал пентаграмму в воздухе, а узлы ее загибались вниз, доставая до земли. Это был не контур, а скорее зонтик.
Другое важное отличие, подумал я, продолжая работу, состоит в том, что пентаграмму создаю я. Я – Скив. То, за чем я некогда с трепетом наблюдал, теперь выполнял сам как заурядное дело.
Я коснулся светом земли в начальной точке, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором светящиеся голубые линии.
– Восхитительно, малыш, – прозвучал голос Ааза. – А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость притушить ее, прежде чем мы привлечем всех крестьян и охотников на демонов в этой стране?
Удивившись, я открыл глаза.
Пентаграмма по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая у меня в голове, а действительно светящаяся в воздухе. Ее холодное голубое сияние придавало зрелищу сверхъестественное освещение, отодвигая тепло нашего костерка.
– Извини, Ааз. – Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел, как линии пентаграммы растаяли до невидимости. Они по-прежнему оставались тут. Я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной. Однако теперь их нельзя было увидеть обычным зрением.
Больше для удовольствия, чем от недостатка уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на линии. Они пылали там в мерцающей красоте, прохладные, успокаивающие своим присутствием, противодействующие нетерпению красно-золотого силового копья, упрямо показывающего завтрашний путь.
– Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.
Собственно, мы уже выбрались из леса, но, несмотря на близость дороги, дичь все еще водилась в изобилии и легко становилась жертвой моих силков. Ааз по-прежнему отказывался присоединиться ко мне за едой, настаивая, что в этом измерении стоило употреблять только спиртное, но я обедал часто и по-королевски.
– Знаешь, малыш, – сказал он, отрываясь от своей бесконечной заточки меча, – ты действительно весьма хорошо продвигаешься в своих занятиях.
– Что ты имеешь в виду? – промямлил я, обсасывая кость и надеясь, что он разовьет сказанное.
– Ты стал намного увереннее со своей магией. Однако тебе надо лучше следить за своим контролем. У тебя в этой пентаграмме достаточно энергии, чтобы изжарить все, что на нее наткнется.
– Я еще немного беспокоюсь из-за убийц.
– Расслабься, малыш. Прошло уже три дня с тех пор, как мы оставили Квигли в засаде. Даже если он их не остановил, им теперь нас никогда не догнать.
– Я действительно вызвал такую большую мощь? – спросил я, ожидая похвалы.
– Если ты не участвуешь в магической битве, защитные экраны применяются только как предупреждающий сигнал. Если вкладывать в них слишком много энергии, это может дать два потенциально вредных побочных эффекта. Во-первых, ты можешь привлечь к себе ненужное внимание, тряхнув или спалив наткнувшегося на экран невинного прохожего. Во-вторых, если до него действительно доберется магический противник, экран его, вероятно, не остановит, а просто укажет на то, что у него имеется в этом районе потенциально опасный враг.
– Я думал, что если могу вызвать много энергии, то это хорошо.
– Слушай, малыш. Это не игра. Ты здесь затрагиваешь очень мощные силы. Идея в том, чтобы усилить твой контроль, а не посмотреть, много ли энергии ты можешь высвободить. Если ты станешь экспериментировать слишком беззаботно, то дело может кончиться тем, что ты окажешься беспомощным, когда наступит действительно критический момент.
– О, – отозвался я довольно скептически.
– В самом деле, малыш. Ты должен это усвоить. Позволь мне привести пример. Представь себе на минуту, что ты солдат и тебе поручено охранять перевал. Твои начальники поставили тебя на пост и дали кучу десятифунтовых камней. Все, что требуется делать, это следить, не приближается ли кто-нибудь, и если да, то сбросить им на головы камушки. Ты следишь за моей мыслью?
– Да.
– Прекрасно. Итак, дежурство это долгое и скучное, и у тебя много времени для размышлений. Ты очень гордишься своей мускулатурой и решаешь, что для тебя немного оскорбительно иметь дело только с десятифунтовыми камнями. Двадцатифунтовые были бы эффективнее, и ты думаешь, что сможешь справиться с ними столь же легко, как и с десятифунтовыми. Логично?
Я неуверенно кивнул, все еще не понимая, куда он клонит.
– Просто чтобы доказать это самому себе, ты прикидываешь на вес двадцатифунтовый камень, и так и есть, ты можешь с ним управиться. Затем тебе приходит в голову, что если ты можешь управиться с двадцатифунтовыми, то, вероятно, тебе под силу и сорокафунтовые или даже пятидесятифунтовые. Поэтому ты пробуешь. И тут-то все и происходит.
Он так распалился, что я не чувствовал необходимости откликаться.