– Ну, у нейна Хронга есть план. – Язык принца уже отказывался служить ему из-за количества выпитого, но Винсент упрямо доцедил последние капли вина из бутылки и красноречиво постучал указательным пальцем по горлышку. Себастьян понятливо кивнул и встал, отправившись к барному столику за добавкой, а наследник тем временем продолжил разглагольствовать, вальяжно откинувшись на спинку кресла: – Во-первых, он готов устранить вашего соперника. Нет человека – нет головной боли, как говорится.
– Вы говорите об убийстве? – Рука Себастьяна замерла над столиком, так и не сделав выбор.
– Нет, что вы. – Винсент пьяно ухмыльнулся. – Есть намного более простые способы. Седрик – молод, а значит, влюбчив. Мужчинам свойственно изменять, особенно если они уверены, что их похождения останутся в тайне. И потом, десять лет ссылки – слишком большой срок. Только святой выдержит подобное испытание.
– То есть Седрика ждет провокация в виде жаждущей любви красавицы? – на всякий случай уточнил очевидное Себастьян, выхватив из стройного ряда бутылок одну.
– Да, а Беатрикс вскоре после этого получит коллекцию весьма забавных магиснимков. – Винсент противно хихикнул, и я почувствовала к нему сильнейшее отвращение, смешанное с негодованием. Надо же, а ведь при первой встрече он мне даже понравился. Не думала, что столь расхваленный наследник Прерисии в реальности – обычный жалкий пьяница.
– Безусловно, измена жениха послужит сильным потрясением для Беатрикс, – согласился Себастьян, налив принцу новый бокал. – Но где гарантии, что после этого она падет в мои объятия?
– Нейн Хронг берет это на себя, – невнятно пробормотал Винсент, не замечая, что пачкает вином белоснежную рубашку из дорогого шелка, выглядывающую из-под темного камзола. – Он найдет способ убедить Беатрикс, что от ее согласия будет зависеть благополучие всей семьи. В принципе, это будет недалеко от истины. Вы ведь разрешите ему вернуться в Итаррию, если все пройдет так, как задумано?
– А сьера Хронга не волнует, что он подталкивает свою единственную дочь к внебрачной связи? – поинтересовался Себастьян, вновь ловко увернувшись от необходимости отвечать на прямой вопрос. – Ведь это будет означать в некотором роде позор для семьи. Вряд ли сьерра Беатрикс после такого неоднозначного факта в своей биографии благополучно выйдет замуж за ровню. Нет, чудеса случаются, конечно, но… Вы понимаете, это весьма маловероятно.
– Времена меняются. – Винсент плотоядно ухмыльнулся. – То, что раньше было постыдным, теперь становится вполне нормальным. Да, Хронг осознает, что ваша связь вряд ли перерастет в нечто серьезное. Глупо и смешно полагать, будто вы обязаны жениться на каждой своей любовнице. Однако он готов пожертвовать будущим своей дочери ради возвращения в Итаррию. Впрочем, почему пожертвовать? Беатрикс приближается к опасному возрасту, после которого даже деньги семьи и незапятнанная репутация вряд ли помогут ей обрести мужа. Поэтому не все ли равно? В конце концов, нейн Хронг готов в случае чего найти ей супруга из числа своих многочисленных деловых партнеров. Они не отличаются знатным происхождением, поэтому вряд ли будут привередничать.
– Ясно, – протянул Себастьян, переглянулся с Даниэлем, и тот едва заметно кивнул, после чего положил обе руки на плечи своего господина.
– В чем дело? – пьяно заволновался Винсент, не делая ни малейшей попытки выбраться из кресла. – Даниэль, что ты себе позволя…
А в следующий момент фигура принца скрылась за голубоватой дымкой. Я невольно ахнула, испугавшись, что присутствую при убийстве наследника, но тут же расслабилась, когда из тумана послышался громкий заливистый храп.
– Теперь можем поговорить нормально, – резюмировал Себастьян и осторожно забрал из ослабевшей руки принца бокал, не дав тем самым ему упасть на пол и разбиться.
– Простите, Себастьян, за эту некрасивую сцену. – Даниэль с искренним огорчением пожал плечами и наконец-то сел, выбрав себе соседнее от спящего принца кресло. – Как видите, у его высочества серьезные проблемы с алкоголем.
– Наслышан уже. – Себастьян понимающе кивнул. – Сочувствую вам.
– Слухи разносятся быстро, – задумчиво проговорил Даниэль и устало посмотрел на Винсента, который как раз выдал особенно заливистую трель носом. – Пьющий наследник – позор для государства.
– У его величества Сигурда есть и другой сын.
Я почему-то поежилась. Странно, вроде бы Себастьян произнес это совершенно обычным тоном, но мне стало не по себе.
Даниэль, видимо, тоже что-то почувствовал. Он вскинул голову и в упор уставился на Себастьяна, который ответил ему лишь прохладной улыбкой.
– Достаточно о моих проблемах, – после долгой паузы произнес преристянин. – Поговорим о вас. Полагаю, самое время познакомить меня с вашей очаровательной ученицей. А то как-то невежливо заставлять прекрасную даму сидеть в одиночестве и темноте.
– И то верно, – покладисто согласился с ним Себастьян и крикнул: – Трикс, иди сюда!
Если честно, я не имела ни малейшего желания выходить к гостям. Но, с другой стороны, я понимала, что сейчас не время и не место для капризов. В присутствии постороннего сумеречного мага мне как-то совершенно расхотелось спорить с Себастьяном. И я с удивившей даже меня покорностью выполнила распоряжение, отправившись в гостиную.
– Добрый вечер, – сухо поздоровалась я, почтительно приветствовав гостя легким реверансом.
– Добрый, – отозвался он, вежливо привстав с кресла, но сразу же опустившись обратно, и с любопытством оглядел меня с ног до головы. – Насколько я понимаю, вы и есть та самая достопамятная Беатрикс Ильен?
– Да, – еще суше произнесла я, постаравшись скрыть горечь в голосе. Что лукавить, то предложение, которое мой отец сделал Себастьяну, потрясло меня до глубины души. Пожалуй, даже к лучшему, что родители сейчас находятся в другой стране и у меня нет с ними связи. Иначе я бы устроила такой скандал, каких еще не знало наше семейство.
– Что же, теперь я понимаю, почему нейн Хронг был так уверен в успехе своего предприятия. – Даниэль словно не заметил, а возможно, не захотел замечать, что причиняет мне боль продолжением этого разговора. Он одобрительно кивнул Себастьяну, проигнорировав то, что я нахмурилась еще сильнее.
– Мой друг, прошу: не сыпьте Беатрикс соль на рану, – лениво растягивая слова, сказал Себастьян. – Бедняжка и без того несколько лет не разговаривала с отцом. И по всему выходит, что не будет с ним общаться еще столько же, если не больше.
– Так вы разрешите нейну Хронгу вернуться? – Даниэль нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Насколько я понимаю, вы весьма заинтересованы в обществе его дочери. – Я зло скрипнула зубами, и преристянин поспешил добавить: – Не поймите меня превратно, я прежде всего имею в виду способности сьерры. Вам необходимо быть вместе как можно больше времени, чтобы их развивать. Но со стороны ваше внимание к Беатрикс будет выглядеть… хм-м… несколько двусмысленно.
– Я еще подумаю над этим вопросом, – уклончиво ответил Себастьян. – Но, боюсь, Хронгу придется забыть о родине. Кстати, почему вы так упорно именуете его «нейном»? Не следуйте ошибке его высочества, на которую я постарался ему указать, но безуспешно. Все-таки отец Трикс лишен дворянства, поэтому будем называть его сьером. Так справедливее хотя бы по отношению к Беатрикс, которая безропотно приняла решение его величества Альберта. Что же насчет полученного предложения… Представьте сами, что обо мне подумают, если я разрешу ему вернуться. Якобы я способен простить предателя и вора, будем уж называть вещи своими именами, из-за прекрасных глаз его дочери. А ведь именно так и будут шептаться в обществе.
– Хронг будет разочарован. – Даниэль улыбнулся. – Особенно если учесть то, что вы вряд ли откажетесь от встреч с Беатрикс.
– Да плевать мне на его мнение, – раздраженно фыркнул Себастьян. – Я не уважал его прежде и уж тем более не уважаю теперь. И не думаю, что сама Беатрикс будет страдать из-за разлуки с семьей. Сдается, сегодня у нее на многое открылись глаза.
Я смущенно потупилась, ощутив, как на мне скрестились взгляды Себастьяна и Даниэля. Последний потер подбородок, без всякого стеснения вновь пристально изучив меня.
– И все-таки я вам завидую, – наконец вынес он свой вердикт. – Редкая удача – найти сумеречного мага. И просто феноменальное везение, что такие способности скрываются за столь привлекательной внешностью.
– Довольно об этом, – мягко оборвал его Себастьян, заметив, как я переминаюсь с ноги на ногу. Говоря откровенно, чувствовала я себя словно экзотическое животное, выставленное напоказ. – Давайте отпустим Беатрикс. У нее сегодня был тяжелый день. Тем более что нам надо поговорить о более насущных проблемах, обсуждение которых наверняка заставит прекрасную даму заскучать.
– Да, безусловно. – На этот раз Даниэль все же поднялся и шагнул ко мне, после чего с удивительной грацией наклонился над моей рукой. Мою кожу обожгло его горячее дыхание, когда он едва мазнул губами по ней, лишь намечая поцелуй, затем преристянин выпрямился и вежливо произнес: – Было очень приятно с вами познакомиться, Беатрикс. Будем надеяться, что наша встреча окажется не последней.
– Взаимно, – с трудом выдавила я из себя, почему-то почуяв в его словах какой-то недобрый намек. Впрочем, ничего удивительного в моем ощущении не было – с моей жизнью, наполненной приключениями, ни в чем нельзя быть заранее уверенной.
* * *Я сидела в сиреневой спальне и машинально тасовала колоду, не представляя, какой вопрос задать картам. В голове не было ни единой мысли. Этот день оказался слишком тяжелым, чтобы я сохранила способность о чем-либо здраво размышлять. Наверное, это было и к лучшему. По крайней мере, я не плакала, хотя предательство отца ударило меня по самому сердцу. Как он мог так со мной поступить? Неужели я для него – всего лишь разменная монета в борьбе за положение в обществе?
«А почему ты удивляешься? – с сарказмом спросил внутренний голос. – Разве когда-нибудь было иначе? Вспомни, как отец пытался выдать тебя за старика, у которого из всех достоинств был лишь толстый кошелек. И все из-за желания поправить свое благосостояние, пошатнувшееся от пагубного пристрастия к пакорту. Было бы намного удивительнее, если бы отец не сделал все возможное, чтобы извлечь из твоих отношений с Себастьяном выгоду для себя».
В дверь тихонько поскреблись. Я проигнорировала это, продолжая упорно мешать карты. Не хочу сейчас никого видеть! И тем более не хочу разговаривать с Себастьяном. Он ведь мог и оградить меня от жестокой правды. Иногда неведение – это благо.
Правда, я сразу же одернула себя, испугавшись крамольной мысли. Полно, Трикс! Не говори глупостей. Было бы куда хуже, если бы ты ничего не узнала об этом постыдном предложении. Зато теперь понятно, что мне не стоит бежать в Прерисию. Там я буду вынуждена во всем повиноваться родителям. Здесь у меня хотя бы есть свое дело, гарантирующее финансовую независимость от семьи.
– Тришенька, ты тут? – Стук повторился, а через миг, не дожидаясь моего разрешения, дверь приоткрылась, и в получившуюся щель просунула голову Дора. Увидев меня, она радостно заулыбалась и, уже не смущаясь, вошла в комнату.
– Почему ты молчишь? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом со мной на краешек кровати. Кивнула на карты. – Гадаешь?
– Нет. – Я печально покачала головой. – Думаю.
– Что-то случилось? – Дора приобняла меня за плечи. – Тришенька, ты выглядишь очень расстроенной.
И на этом моменте я не выдержала. Уткнулась носом ей в плечо и громко, навзрыд заплакала, как не плакала уже давно. До опухших глаз и носа, до икоты.
Дора, наверное, опешила от моей реакции, но не стала отстраняться. Напротив, притянула меня ближе и принялась ласково гладить по волосам, шепча что-то неразборчиво-успокаивающее.
– Ну хватит, хватит, – бормотала она. – Тришенька, лапочка моя, да что случилось-то? Тебя кто-то обидел? Скажи – и я его голыми руками разорву!
Я невольно улыбнулась сквозь слезы, услышав это. Дора как обычно в своем излюбленном репертуаре. Как же мне повезло, что я встретила ее в самом начале непростого пути к самостоятельности! Наверное, только благодаря ее поддержке я смогла выбраться из-под навязчивой опеки родителей, а они потеряли возможность без спроса принимать за меня решения.
– Как же я рада, что ты у меня есть. – Я в последний раз шмыгнула носом и наконец-то успокоилась. Нет, обида на отца никуда не делась, она просто засела занозой где-то глубоко в сердце и ныла, но стоило признать – слезы принесли мне долгожданное облегчение.
– Я тоже рада, что у тебя есть я. – Дора негромко фыркнула от смеха, но тут же посерьезнела и строго спросила: – Ну? И какая беда у тебя приключилась?
– Неважно. – Я махнула рукой, не имея ни малейшего желания обсуждать столь неприятную тему. – Не имеет ни малейшего значения. Просто я очень разочаровалась в одном человеке, которому верила.
– Что поделать, Тришенька, люди не всегда такие, как мы их себе представляем, – глубокомысленно заметила Дора и лукаво кивнула на карты. – Быть может, погадаешь себе? Вот увидишь, карты скажут, что все скоро изменится к лучшему.
Я утерла тыльной стороной ладони все еще мокрые щеки и послушно потянулась за колодой. Почему бы и нет? Я уже давно ничего не спрашивала у богов. Эдак и квалификацию потерять можно.
И карты привычно зашелестели под моими пальцами. На краткий миг я остановилась, сжала колоду в руках, пытаясь сосредоточиться, и выложила на покрывало первую карту. Правда, сразу же испуганно одернула руку, поскольку мне выпало изображение Альтиса. Рогатый слепой бог мертвых хищно скалился мне в лицо, предвещая множество неприятностей. Я без промедления выложила вторую карту, надеясь, что она смягчит предсказание, и со свистом втянула в себя воздух, увидев черный прямоугольник. Бог мертвых и карта пустоты. Неминуемый знак скорой смерти. Н-да, пожалуй, сегодня мне не стоило приниматься за гадание. Теперь еще долго буду переживать.
– Нехороший расклад. – Дора без слов поняла причину испуга, отразившегося на моем лице, и сочувственно покачала головой. – Но ведь принято выкладывать четыре карты, разве нет?
Если честно, у меня не было ни малейшего желания продолжать задуманное после столь отвратительного начала. Больше всего я хотела смешать карты и сделать вид, будто вообще к ним не прикасалась. Однако Дора смотрела на меня так требовательно, что мне стало стыдно за невольное малодушие. Ладно, успокойся, Трикс. Пусть тебя утешит то, что Себастьян, к примеру, вообще не верит в предсказания. Он считает, что я медиум и начинающий сумеречный маг, а потому лишь улавливаю мысли и желания окружающих…
На этом месте мне невольно стало страшно. Но я сейчас не думала о смерти. Да, я была обижена на отца, но не до такой степени. Что же получается, смерти мне пожелала Дора? Чушь какая!
– Ну же, Тришенька, – поторопила она меня, заметив, что я замерла, не рискуя открыть новую карту. – Продолжай. Вдруг дальше все будет лучше?
Я насторожилась еще больше, неожиданно заметив непривычный жадный блеск ее глаз. Словно Дора искренне наслаждалась ситуацией и моим страхом перед исходом гадания. Как-то непохоже на нее.
Я благоразумно решила не показывать своего недоумения и послушно выложила следующую карту. На сей раз мне выпала проткнутая кинжалом змея. Символ мести. Хм-м… Мести?
Как-то сам собою вспомнился рассказ Себастьяна про бывшего друга. Как его звали? Стефан вроде бы. Странно. Почему карта мести выпала именно сейчас, когда рядом сидит Дора? Она-то не знает про эту историю. Но с другой стороны – возможно, карты реагируют на мои мысли.
– И финал гадания, – промурлыкала Дора с радостным нетерпением. – Беатрикс, выкладывай последнюю карту!
Низ живота налился тяжелой болью дурного предчувствия. Дора в жизни бы не назвала меня полным именем. Она так не делала, даже когда мы ругались насмерть, чуть ли не разъезжаясь в итоге. Мне это не нравится, очень не нравится.