Ненавижу! Все они одинаковы - детки из высшей лиги. Лицемерны и циничны, без стыда и совести, и в этом плане Мэл недалеко ушел. Несмотря на то, что его невестушка едет в следующем лимузине, он оставил ее в одиночестве и забрался в нашу машину с определенной целью. И какая может быть причина? - фыркнула я гневно. Только одна, ушедшая недалеко от цели его пестроволосого друга.
И верно: рука Мэла осторожно прокралась под мое платье, заставив вспорхнуть чутких бабочек, и, дождавшись, когда они замрут, поползла по ноге.
Конечно же, следовало затрепетать и отдаться на волю прикосновений, обжегших жаром, как было ранее, едва Мэлу стоило дотронуться до меня. Очевидно, и сейчас он рассчитывал на нечто подобное. Козел! Неужели Мелёшин думает, что для меня не имеет значения, связан он кем-то обязательствами или нет? То есть он считает, что мне нужно радоваться оказанному вниманию и почитать за счастье его домогательства? Не на ту напал. Я не растеряю остатки самоуважения! - захлестнуло меня волной гнева.
Прихлопнув как таракана крадущуюся по чулку руку, я ущипнула ее, вложив в щипок все имеющиеся силы. Вот тебе, бесстыжий столичный принц, играющий на наивности добропорядочных девушек! - выкрутила прихваченную кожу на тыльной стороне ладони Мэла, закусив губу от усердия.
Страдалец не ожидал воинственной выходки и, сдавленно ойкнув, попытался выдрать конечность, захваченную инквизиторским щипком. Впустую старался. Я победоносно взглянула на Мелёшина. Что, съел? Бесполезно тягаться с разъяренной женщиной, когда затронута ее честь, ее совесть, когда обмануты ее чувства.
Видимо, болевой шок ввел Мэла в неконтролируемое состояние, потому что он сделал ответный ход, свободной рукой судорожно заправив локон за мое ухо, и, потянувшись, прикусил мочку.
Я вздрогнула.
Нет, не так. Меня прострелило - от пяток и до макушки. Острый импульс прошелся по нервам со скоростью взрывной волны, а Мэл прикусывал и посасывал, перейдя с уха на шею, и снова вернулся к мочке. Почему-то касания его языка не казались мне влажными и неприятными, как прикосновения Петиных губ, когда тот целовал меня в щеку.
Я не сразу заметила, что моя рука расслабилась и, позабыв о мщении, начала поглаживать ладонь Мэла, судорожно вцепляясь в ткань платья. А паразит решил, что красный свет сменился зеленым, и его конечность двинулась дальше, невзирая на недавнее поражение в виде будущего синяка на полруки.
Какая самонадеянность с его стороны! Нет, битва еще не проигра... не проиг... не про...
Мэл снова обхватил меня, и вовремя, потому что еще мгновение - и я бы упала с его колен. Ладонь взбиралась выше, поглаживая, его рот творил нечто невероятное, обласкивая вниманием небольшой участок кожи, но и этого мне хватило с лихвой.
По-моему, я помогала продвигаться руке Мэла, изучающей чулок на гладкость. Когда его пальцы добрались до резинки, он на миг замер, прервав нахальное наступление, но тут же, не дав мне протрезветь от ощущений, двинулся вверх по бедру, только еще крепче прижал к себе, и еще настойчивее стали его губы.
Только бы не застонать в голос, - мелькнуло где-то на периферии сознания, когда я откинулась назад, запрокинув голову, - пьяная, хмельная, но не от шампанского, а от близости Мэла, его напористости, от настойчивых ласк.
Я сильная. Немножко потерплю отвратительное поведение Мелёшина и покажу, как и где зимуют... О чем это я? Кто недавно заявлял, что поднятой бровью заставит Мэла плясать под свою дудку? Это я утверждала, гордая и независимая. Так и есть. Еще чуть-чуть помучаюсь, а потом с негодованием нахлещу по мартовской котячьей физиономии.
Край зрения выхватил Макеса, с ухмылкой наблюдавшего за мной и Мэлом, в то время как его длинноногая подружка, зеркально скопировав Мелёшина, трудилась языком в районе уха пестроволосого.
О, ужас! Ушибленное сознание мгновенно вывалилось из блаженствующей неги. Я лихорадочно оттолкнула от себя Мэла, выдернула его руку, успевшую добраться до нижней составляющей кружевного комплекта, и натянула на колени платье, вызвав всполох стайки бабочек.
Мелёшин откинулся на спинку сиденья, зашипев через зубы от разочарования.
- Эвочка, тебя не укачало? - как нельзя вовремя повернулся Петя. Глаза у него блестели, речь была нечеткой. - Долго еще ехать? - спросил он у парня напротив, тоже принявшего на грудь приличную порцию алкоголя.
- Около десяти минут, - ответил вместо него Макес.
- Спокойно, Эвочка, - авторитетно заверил чемпион, покачиваясь. - Скора будим!
Я кивнула. Голова еще кружилась, но картинка проявила четкость. Хотела ответить спортсмену, но почувствовала, что внезапно охрипла, не сказав ни слова.
- Петруша! - крикнула одна из девчонок. - Без вас как без рук! У нас вышел спор. Помогайте!
- Сей момент, - кивнул Петя и бросился выступать арбитром между девицами, выясняющими, кто привлекательнее для мужчин - блондинки или брюнетки, в то время как парни хохмили и ржали над примитивными шутками, приканчивая, по-моему, десятую или пятнадцатую бутылку шампанского.
Боковым зрением я заметила, что Мэл подавал какие-то знаки другу, и тот, обернувшись назад, сказал что-то водителю. Маленькие лампочки в потолке машины погасли, осталась лишь одна в центре, бросающая тусклый свет на коврик и катающиеся бутылки. Салон погрузился в интимный полумрак.
- Оооо! - завопила веселая и пьяная компания. - Здорово! Класс!
Ничего хорошего в слабом рассеянном освещении я не увидела. Наш угол совсем потонул в темноте, как и противоположный, поэтому соседи по машине виделись нечетко, а Мэл снова пошел в наступление, пытаясь проложить рукой путь под платье с бабочками.
Меня не сбить с пути истинного! Я зла невероятно. Зла тем, что Мэл специально подстроил всё от начала до конца - совместное пребывание в лимузине, поездку у него на коленях, накачивание Пети спиртным, специально посадил напротив него девицу с вываливающейся из декольте грудью, специально выключил свет в салоне, чтобы оттянуться без помех. Значит, он развлечется, отряхнется, возьмет свою замороженную снегурку под руку и двинется на поиски новых девиц, а с чем останусь я? Так и буду на подхвате? Захотел - приласкал, почесав за ушком; взял, что хотел, и снова вернулся в мир высшего света, чтобы выполнять обязательства? Нет уж, не выйдет.
Сколь настойчиво Мэл стремился повторить предыдущую попытку, столь уверенно я отбивала его потуги - отбрасывала руку, вертела головой, когда он пытался коснуться губами мочки уха и шеи. Может, мое сопротивление выглядело ребяческим, зато оказалось действенным.
Наконец, Мэлу надоело, и он прекратил посягать на мой суверенитет, зато переключил внимание на себя - похоже, тер нос, задумавшись, или чесал макушку. Косясь, было трудно разглядеть в полумраке, что он делал. Может, ковырял в ухе?
- Эва...
Показалось, или кто-то меня звал?
- Эва...
Так и есть. Тихо, на пределе слышимости, ко мне обращался Мелёшин. Ну, что еще задумал? Решил покаяться и признаться в подлых намерениях?
Повернувшись к нему, я замерла. В глазах Мэла горела зелень, обволакивая шелковистым теплом. В изумрудных ободках плескалось и ластилось море - покорное, смиренное, преклоненное.
Наверное, Мэл загипнотизировал меня, иначе как объяснить, что он потерся своим носом о мой, а я не залепила ему пощечину. Мэл еще раз потерся и отправился "в прогулку" по моему лицу - кожа к коже - касаясь губами, щекой, носом, подбородком.
Он был моим. Я чувствовала его частое сбивчивое дыхание, его улыбку, его дрожь, когда он дотронулся ртом моих губ и "поехал" дальше, к переносице, к вискам и опять вернулся к губам.
Растерялись, застряли в горле возмущенные вопли. Ослабли, повисли плетьми руки. Распалась, рассыпалась на кусочки воля.
Меня трясло. Нет, меня колотило от предвкушения. Сейчас. Еще мгновение - и он поцелует. Сначала коснется легко и невесомо, потом еще раз и еще, а затем отбросит манеры и сожмет, сдавит, взяв своё по праву. А я отдам - без сопротивления, добровольно; прося, умоляя о большем в машине, где полно любопытных глаз, в шаге от моего парня Пети.
Ну, поцелуй же! - начала искать его губы своим ртом. Хочу!
Оказывается, вот почему кололо сердце. Все эти дни оно невыразимо скучало по нему. По моему Мэлу.
Лимузин тихо дернулся.
- Приехали! - заорали парни. - Выгружаемся по одному!
Противоположная дверца открылась, запуская внутрь салона свежий воздух, охладивший пламенные щеки. Веселая компания соседей начала выползать наружу.
Приехали? Разве мы куда-то собирались?
- Черт! - ударил по дверце Мэл, спихнул меня с колен и вылетел из автомобиля. Следом за ним выбрались Макес и его длинноногая подружка.
Что это было? Где я? Куда направлялась и с кем?
- Эвочка, - промямлил над ухом чей-то заплетающийся голос. Петя?! Он-то откуда взялся? - Эвочка, ты в порядке? Не сотряслась?
Не сотряслась. В порядке. А для тех, кто запамятовал, напомню: я согласилась поглядеть на лучшие танцинги столицы, и только что Мелёшин самым натуральным образом бросил меня, сбежав. Трусливый кобель!
- Выходим, Эвочка, - засюсюкал противно чемпион. - Потихоньку. Не сломай ножку. Погоди, я первый! - воскликнул он пьяно и вывалился из салона. - Держись за меня.
Это не мне нужно держаться за него, это ему нужно хвататься за меня, чтобы не упасть лицом на обесснеженный асфальт. Фу, до чего противно и стыдно знать, что твой парень оказался слабее тебя.
На удивление, Петина рука оказалась тверда, когда я оперлась на нее, чтобы выйти из машины. Застегнув шубку и закинув сумочку на плечо, оглядела салон и прихватила перчатки, свалившиеся под сиденье во время поездки.
Неподалеку, возле второго лимузина стоял Мэл, а рядом с ним - Снегурочка, сияющая снежной непотрепанной красотой невесты, готовящейся подарить себя суженому. Свинья! - послала полный ненависти взгляд в сторону парочки, вернее, в сторону Мелёшина, и он отвел взгляд. Не-на-ви-жу.
Есть только один способ избавиться от предательской зависимости, разрушающей меня как личность. Как можно быстрее убедить себя, что на свете полно симпатичных парней, с которыми можно провести вечер, а, может быть, и ночь.
___________________________________________________________
traheri, трахери (пер. с новолат.) - притяжение
6. Извержение в "Вулкано"
Клуб не зря носил соответствующее название. Из макушки конусообразного здания бил вверх оранжевый столб света, символизировавший раскаленное жерло, а красно-желтые бока стилизованного вулкана горели ярче огня, создавая на фоне ночного неба впечатляющую фантасмагорию красок.
Под сияющей вывеской оскалился пастью из сталактитов и сталагмитов вход в пещеру, возле которого собралась длиннющая очередь. Когда несколько счастливчиков входили внутрь, пещерные челюсти смыкались, перемалывая и прожевывая попавшихся жертв, а затем черный зев снова приглашающе распахивался.
На запруженной автомобилями улице царило оживление, несмотря на то, что время перевалило за полночь, о чем сообщил Петя перед тем, как выключить телефон. Полезность спонтанного пьянства в компании золотой молодежи состояла для чемпиона в том, что он узнал много нового о закрытом элитарном клубе. Оказывается, в "Вулкано" не допускали репортеров, а также строго-настрого запрещали пользоваться техническими средствами, в том числе телефонами. Захотел позвонить - выходи на улицу, а в здании - ни-ни. Уж не знаю, каким образом работникам увеселительного заведения удавалось отслеживать нарушителей правил, но, судя по тщательному и долгому осмотру при входе, журналюг, пытавшихся пробраться внутрь, хватали горяченькими прямо у дверей и отпинывали как можно дальше.
В клубе также действовал запрет на пользование волнами, сообщил просвещенный Петя, во избежание конфликтов между посетителями и, как следствие, увечий. Я немало порадовалась этому известию. Получается, мне можно без опаски посещать места с большим скоплением народа. Но, как говорится, правила существуют для того, чтобы их нарушали, так что оставалось надеться на бдительность обслуживающего персонала.
Молодежь, приехавшая из Дома правительства, высыпала из лимузинов и толклась отдельной шумной группой. Мелёшин стоял в некотором отдалении, как и его невестушка, и кого-то высматривал, вертя головой по сторонам.
Пусть хоть совсем свернет шею - только порадуюсь. А в общежитие принципиально не вернусь. Какими могут быть принципы у распутной студентки, совращающей чужых женихов? Правильно, гибкими, мобильными и легко перенастраиваемыми. Пять минут назад хотела вызвать такси - а сейчас не хочу. Мгновение назад хотела зарядить хук в челюсть Мелёшина на глазах у его спутницы и прочих свидетелей - а сейчас не хочу. Во-первых, у меня силенок не хватит и жалко руку, а во-вторых, я выбираю другое, более интересное занятие - развлечение в супермодном столичном клубе.
Хотя около "Вулкано" имелся теплый пояс, достаточный для растаивания снега, всё же на улице было прохладно. Как ни странно, на свежем воздухе Петя стремительно протрезвел и теперь переминался рядом со мной на твердых ногах. Он подставил локоть и сам зафиксировал мою ладошку на сгибе, погладив её.
- Эвочка, все хорошо? - спросил с несчастным видом. - Похоже, я перебрал.
С моих губ слетел вздох облегчения. Хорошо, что у чемпиона хороший обмен веществ, и алкоголь, гуляющий в его организме, быстро выветрился, не то у Снегурки появился бы новый повод для высокомерных взглядов на пьяное посмешище, с коим меня угораздило появиться в клубе.