Об этом, прежде чем отправиться сыграть партейку-другую, охотно поведал Маллоник. Пока я интересовалась правилами керфора, Киз громко предложил брату взять по кружке пива и направился к стойке. Старая хозяйка охотно нацедила клиентам пенного. Пряча губы в поднесенной ко рту посуде, мужчины завели тихую беседу.
Нет, я не любопытная, я очень любопытная, поэтому вслух озадачилась:
— Интересно, к чему это ослик склоняет нашего Гиза?
— Он у него денег просит, — прозвенел Фаль, на мгновение отвлекшись от выуживания из солянки особо пришедшихся по вкусу кусочков копченостей.
— О как! — Я озадаченно почесала висок. — А зачем так тайно? Если чего купить надо, мы бы и так дали.
— Оса! — Кейр покосился на меня с нежной жалостью старшего родственника и по совместительству санитара из местечка с мягкими стенками. — Мало кто из людей настолько беспечно относится к деньгам, как ты, и, хвала Гарнагу, не все знают о таком твоем отношении, а то бы ты с сумой по дорогам пошла!
— С сумкой я и так по дорогам мотаюсь, тут не поспоришь, только не пешкарусом, а верхом на Дэлькоре. Но к деньгам я правильно отношусь, это вы чего-то над ними трясетесь вместо того, чтобы наслаждаться жизнью! — чуть обиженно ответила я, включаясь в ставший привычным дружеский спор.
Что удивительно, сегодня Кейр возражать не стал, нахмурился на мгновение и ответил:
— Может, ты и права. Я столько монет до того, как с тобой связался, и не видел, не то чтобы в руках держать.
— А Гиз говорит, что у него денег нет, все у тебя да у Кейра на сохранении, — наябедничал Фаль, продолжив первую серию доноса.
Я виновато вздохнула. Знаю, куда мой киллер вбухал все свое жалованье. Во всем эльфы виноваты! Ну не то чтобы прямо вот так виноваты, но косвенно точно они, остроухие! Когда мы гостили на свадьбе в Карниалессе, Гиз прикупил кое-что для себя из вещей да амуниции. Ведь лучше, чем дивный народ, на Вальдине ремеслами никто не владеет, а тут наверняка с праздничными скидками продавали. Да еще Гиз приобрел кулон, который сейчас висит у меня на шее вместе со знаком Друга. На первый взгляд крохотная цветущая веточка: серебро темное и светлое, камушки. А приглядись получше, так два профиля проступают: мужской да женский. Штучка крохотная, работы ювелирной и цены явно немалой. Но не взять такой дар я просто не могла.
Что прикажете делать? Сказать: извини, дорогой, это очень дорого, поэтому не приму! Или давай я тебе расходы оплачу? Если бы смертельно хотелось поссориться с Гизом, я бы, конечно, так и сделала. А поскольку намерения у меня были прямо противоположные, подарок приняла со смущенной радостью, только дала себе зарок в ближайшем будущем исхитриться пополнить финансовые запасы Гиза. Но подходящего случая за несколько суток не подвернулось, зато очень вовремя подвернулась другая идея, которой стоило поделиться с Кизом.
Я засемафорила обеими руками секретничающим мужчинам, причем так активно, что оба тут же двинулись в мою сторону. Гиз, кажется, немного забеспокоился, а братец его так и вовсе, похоже, решил, что у меня какой-то трясуче-падучий приступ.
— Мне тут захотелось спросить, — нахально глядя прямо в темно-зеленые глаза Киза, я начала вещание на сумасбродной волне. — Ты не хотел бы подработать телохранителем, пока не выберемся с Артаксара? Недельное жалованье плачу авансом.
— Зачем тебе третий телохранитель? — заподозрил что-то недоброе мужчина, ну будто я ему в пиво крысиного яда сыпанула.
— Для симметрии, — ответила с апломбом, не посчитав нужным раскрывать личные матримониальные планы, касающиеся палача, и искушающе воздвигла на столе столбик, позаимствованный из обменной кассы у Кейра. — Ну и для того, чтобы ты халтурку по дороге брать не вздумал.
— Халтурку? Это запрещено, — усмехнулся одними глазами Киз, сочтя предположение забавным и почти приятным.
— Тем более! Если по профилю запрещено, а ты, скажем, кому-то дрова рубить надумаешь или на огороде помочь, то дело это, конечно, хорошее, только задержки в пути не всегда возможны и от цели отвлекают, — начала шутливо рассуждать я. Фаль захихикал, а в темной зелени глаз «подсобного работника» закружился гневный вихрь. Пришлось наступить на горло собственной песне, пока его не сдавил профессионал, и закончить: — Так что соглашайся на временную должность секьюрити. Заработок стабильный, а покушаются на меня не так чтобы часто. Где-то раз в полтора-два месяца.
Кейр, бедный, кажется, подавился своей солянкой и истово закашлял в кулак. Киз скривил нижнюю губу, ухитрившись при этом держать верхнюю неподвижно, отрывисто кивнул и взял монеты. Мой палач-телохранитель, сочтя, что теперь, пусть даже временно, киллер номер два вошел в наш маленький дружный коллектив, прокашлялся и счел возможным начать расспросы:
— Вы нам с магевой о стране своей рассказать сможете?
— Почти ничего, — односложно заметил Гиз. — Нас двухгодовалыми сопляками забрали, когда исполнялся заказ. Личных воспоминаний почти не осталось.
— Заказ? — не понял Фаль. Взмахнул крылышками, прошелся по столу и задрал голову в ожидании объяснений.
— Наш род был заказан, и заказ выполнен, выглядело все как смерть от несчастного случая, — проронил вместо брата Киз. — Якобы сбой в работе огненного заклятия охранного и теплового артефакта замка на зимнем празднике. Не выжил никто.
— Почему тогда вас не убили? — удивился Кейр. — Неужто пожалели? Эти?
— Нет, конечно, — спокойно (то ли переболело уже, то ли по младости лет и болеть толком было нечему) отозвался Гиз. — Нас сочли хорошим материалом. Тем более что ко времени исполнения заказа мы с братом уже были сиротами. О родителях позаботился раньше кто-то из здешних заказчиков.
— И вы не пытались ничего выяснить? — не поверил Кейр такому воплощенному спокойствию.
— Нас связывала клятва, одно из ее условий — не ворошить прошлое, — помедлив, все-таки раскрыл одну не слишком страшную тайну мой киллер. — Киза связывает и теперь, а для меня былое стало не важным.
— Ага… — Я задумчиво вздохнула.
— Ты чего, Оса? — забеспокоился Фаль, перепорхнув мне на плечо и нежно погладив крылом щеку.
— Ничего, — мотнула головой, оставив размышления о важном, но не так чтобы сверхсрочном вопросе на потом. Время есть, обдумаем и найдем выход. Он ведь, как говорит мудрая пословица, есть всегда, даже если сразу не виден или выглядит несколько неприглядно.
— Мы знаем лишь, что род был древним и могущественным, ты почти угадала, магева, когда говорила о герцогах. Думаю, именно из-за его ставшего опасным влияния наших предков и извели под корень. Артаксар — монархия, но есть Собрание Грайолов, с каждым годом все более набирающее силу. Род, стоящий между дворянством и троном и не примкнувший ни к кому, мог мешать многим, — выложил свои соображения Гиз.
— Значит, монарх, дворянское собрание, гильдия артефакторов — это уже три полюса силы, — подсчитала я, переходя с дел минувших и скорбных к современным реалиям. — Ты в курсе, чем живет страна?
— Рыбный промысел, сельское хозяйство (зерно и корнеплоды), изготовление артефактов. Последнее — уникально. Лишь в Артаксаре можно делать предметы, обладающие могуществом. Ими торгуют с соседними странами. Граница с Каринзаром проходит по крутой горной цепи, перевалы свободны от снега лишь краткий период с конца весны и до середины лета. Потом ветры, дожди и снег перекрывают возможность сообщения. Граница с Шагрой идет по полноводной реке весьма вольного нрава. Даже паромная переправа не всегда надежна. Граница с Баррой морская — это островное королевство. Но крупное судоходство развито слабо, слишком причудливый рельеф морского дна. В прибрежных водах даже опытный лоцман не застрахован от встречи с блуждающими мелями.
— Странно. — Теперь нос у меня чесался с удвоенной силой.
Мой киллер выгнул бровь, а Фаль зачирикал:
— Чего-чего странно?
— По словам Гиза выходит, что страна находится чуть ли не в географической изоляции. Неужели это последствие древнего договора первого короля и земли — своего рода страховка от забугорных недоброжелателей, восхотевших приобщиться к могуществу страны? — постаралась я, как могла, изложить свои мысли, не делая из этого умозаключения далеко идущих выводов. Сначала надо побольше поболтать с местными, а потом уже, коли Гарнаг попросил, попытаться решить, откуда вообще дует ветер проблем. Изнутри или все-таки снаружи.
Порассуждать мы не успели. В зал постоялого двора втиснулся уже знакомый мне меняла. За ним тенью скользнул его секьюрити. Сметливая Алльза, не дожидаясь заказа (видать, вкусы у постоянных клиентов не менялись), выставила перед ними по миске тушеного мяса с овощами — той самой солянкой, где мяса было на порядок больше условного гарнира, и по кружке пива.
За неспешной едой, прикрываясь пирогами, как светские щеголи бокалами вина или дамочки веерами, мы продолжили разговор, начатый в лавке.
— Скажите, а иных проблем, кроме ослабевшей магии врат, у вас в стране не случалось? С соседями мир? Урожай хорош? В Артаксаре мир и достаток?
Меняла призадумался, машинально расчесал пятерней левую бакенбардину, потом правую. Знаю-знаю, нельзя вопросы на людей кучей вываливать, но зато, если их кучка, отвечающий выберет то, что его сильнее тревожит, или, коли в перечне этого не сыщет, свою тревогу назвать не постесняется. Так что дядя нам ответил:
— На границах покойно все, как обычно, а вот урожаи, это ты, кори, верно отметила, год от года все плоше. Нет, до голода еще далеко, но прежде так было, что и с поля все увезти не могли, а теперь чуть ли не до колоска и клубенька подбирать приходится. А хуже то, что артефакты, увезенные из Артаксара, быстро силы терять стали, цены на них все ниже.
«Стало быть, плавное движение по нисходящей», — мысленно отметила я и, ориентируясь на озабоченность Гарнага, решила, что в словах менялы может таиться кончик ниточки, ведущей к клубочку проблем. Так, так, так… Ага, вон оно!
— Не артефакты, а земля силу теряет? — выпалила я.
— Да где ж такое видано, чтоб землица слабела, — покачал головой мужчина, ошарашенный, почти шокированный кощунственным предположением. Однако же не отмел с ходу, попыхтел и спросил: — Только ведь не проверить этого никак иль все же есть способ?
Я в ответ только пожала плечами, дескать, думать надо. Пока выходило, что сопредельные страны если и действовали против Артаксара, то очень искусно или опосредованно, ибо прямых возможностей для вредительства не имели. Значит, будем пока плясать от версии, что неладно что-то в здешнем королевстве по сугубо внутренним причинам. Я выбила задумчивую дробь по столешнице и поморщилась.
— Не сердись, посланница, — тихо прогудел меняла, и прежде чем озадаченно принялась выяснять, почему он вообще решил, что я злюсь, и на кого я окрысилась конкретно, собеседник принялся обстоятельно рассказывать печальную историю:
— Неркан человек хороший и лучший кузнец в округе, только пьет и буянит сильно с тех пор, как на позапрошлую луну Иррза померла от удушья. Надо ж такой нелепости приключиться: жена сельского старшего с дочкой к лекарке Меринзе прыщи сводить отправились, да та на них всю силу ара и извела. А тут как раз у Иррзы приступ случился. Неркан мигом Меру приволок, да толку? Так и померла страдалица, не дождалась, пока сила вернется к ару.
Меняла тяжело вздохнул и многозначительно покосился на горланящего разухабистую песню и долбящего кулаками по столу мужика. Того самого, с которым мы едва разминулись на тропе к удобствам.
— Бедняга! — посочувствовал пьянице-вдовцу сердобольный Фаль. — Оса, ты ему поможешь?
— С Лаксом у тебя хорошо получилось, — фыркнул Кейр, и даже Гиз усмехнулся, вспоминая мокрого как мышь полуэльфа, протрезвившегося от кувшина ледяной воды с примесью рунной магии.
— Рада бы, да чем? Водные процедуры делу не помогут. А некромантию я не практикую, тем паче воскрешения. Такое горе только время сгладит или новая любовь вкупе с заботами о близких, — ответила я другу, машинально рисуя пальцем на столешнице рунные знаки зова и путешествия в загробный мир. Не для колдовства, скорее для облегчения мыслительного процесса, творить такую магию я совсем не собиралась. Мух прицельным выстрелом из гранатомета не бьют.
— Твоя правда, кори, да только пропадает человек, — крякнул меняла, не слышавший вопроса сильфа, но согласившийся с моими словами.
— А он зверей любит? — спросила я, припоминая роскошных пятнистых пушистиков, похожих на короткохвостых котов, которые в изобилии оккупировали местные заборы.
— Пожалуй, — задумчиво признал собеседник.
— Подбросьте ему под дверь котенка, да чтобы мяукал пожалостливее. Вдруг сработает? — внесла я единственное пришедшее в голову предложение, не содержащее никакой магии, кроме естественной магии чувств.
Безмолвный спутник носителя королевских бакенбардов издал задумчивое хеканье, символизирующее согласие с идеей. Киз (другого я и не ждала) скептически скривился. Н-да, этого и сотней котят не проймешь.
Левая рука под браслетом невыносимо зачесалась, намекая на то, что мне, как ежику из анекдота, пора мыться всей. Я потихоньку опустила конечность под стол и расстегнула сумку, намереваясь снять змейку и всласть поскрести запястье. Прилюдное почесывание выглядело бы не совсем прилично. Но почесаться не получилось, вернее, получилось совсем не то, чего хотелось. Каким-то образом браслетка на миг расширилась и уцепилась за толстый карандаш. Не припомню, чтобы такие брала с собой, но в сумке моей есть много чего, даже такого, про что я забыла. Настоящая женская сумочка! Пришлось опозориться и вытащить на столешницу руку вместе с прицепом. Тот упал и покатился с деревянным стуком.
— Дуделочка Фокмы! — обрадовался Фаль дудочке, издающей дикие звуки, подобные завыванию неприкаянной души.
С помощью этого незатейливого предмета один крестьянин имитировал явление привидения, чтобы напугать до смерти симпатичную вдовицу и завоевать ее любовь. В Ланце милая вещица, реквизированная у находчивого мужика, помогла нам изобразить нашествие призраков и нагнать страху на начальника тюрьмы, а потом под видом охотников за привидениями проникнуть в застенки ради спасения невиновного.
Прежде чем я начала разработку нового плана применения заслуженной дуделочки ради психологического воздействия на алкоголика, Фаль, позабыв, что он вообще-то находится в трактире на птичьих правах, подскочил к дудке и дунул в нее.
Нет, нельзя же так поступать с хорошо покушавшими магевами! Я же несварение заработаю, солянку жалко, особенно маленькие колбаски в ней!
Мы-то с компанией оказались уже привычными, а вот весь трактир, где сильфу вздумалось давать первый духовой концерт на Артаксаре, слаженно задрожал и заозирался. Вслед за местными хором вздрогнули и мы с братьями-киллерами да Кейром, ибо сварливый женский голос грянул а капелла:
— Неркан, опять как кабан нажрался! Уж и помереть нельзя, как ты за старое!
— Иррза? — враз протрезвевшим голосом тихо-тихо просипел пьяница, но в лакуне трактира голос прозвучал четко.
Меняла громко икнул и уставился на меня с суеверным ужасом. Ну еще бы не пялиться. Только что говорила, что некромантией не занимаюсь, а потом вдруг — раз! — и покойная супруга мужа по кочкам нести начинает.
— Иррза, Иррза, пьянь ты окаянная, — сердито подтвердила идентификацию личности бой-баба. К голосу прибавились призрачные очертания крупного тела, увенчанного головой с по-сталински сурово сведенными бровями. Поза «руки в боки» и нога, неслышно притоптывающая сапожком, прилагались. — Ясный день на дворе, а он пиво глушит. Неужто дел иных нет? Ты котлы все Гарзале починил? Изгородь у нас позади свинарника залатал? Зубья на граблях наточил? — Кажется, задания для вдовца-алконавта бодрая покойница, ничуть не жаловавшаяся на память, готова была перечислять до бесконечности.
Бедолага Неркан только повинно мотал головой, вынужденно признаваясь в постыдном бездействии. Один раз попытался было вякнуть:
— Но, Иррза, ты же померла или как?
— Так померла ведь, а не память потеряла, — сварливо фыркнула призрачная супруга и, смягчившись, почти ласково велела своей живой половине: — Ступай работать, а в кабаке чтобы я тебя больше не видела!
Кузнец мелко-мелко закивал, бормоча под нос уверения в готовности незамедлительно приступить к исполнению работ согласно перечню, и пулей вылетел за дверь. Только створка о косяк грохнула. Призрачная супруга с усмешкой проследила за бегством Неркана, повернулась в сторону нашего стола, признательно склонила голову и растворилась в воздухе.