К офису НЗАМИПС я несся, как мотылек на огонь. Желания снимать номер в гостинице и выяснять, каким еще приколами это обернется, у меня не было никакого. Оставался последний рывок — достучаться до Ларкеса. Свое удостоверение сотрудника НЗАМИПС я сдал при увольнении, поэтому мне предстояло привлечь внимание старшего координатора по обычным каналам. Иначе на фига был весь этот цирк?
Дежурный, увидев посетителя с мешком и чемоданом, напрягся и что-то передвинул на конторке, вероятно, активировал какую-то защиту. Вот, пожалуй, единственный раз, когда к белому отнеслись с подозрением.
— Как я могу найти господина Ларкеса?
— Вам назначено?
— Нет, но мне очень нужно с ним поговорить.
Дежурный нахмурился.
— Господин Ларкес занят и не принимает без записи. Записаться на прием вы можете по телефону у секретаря.
— Если он занят, то я подожду.
Бессмысленно препираться с клерком! Я устроился в кресле для посетителей и поймал себя на мысли, что уже делал так раньше, правда, с другим координатором. Не впервой. Если потребуется, я тут даже заночую.
Где-то через полчаса дежурный выбрался из-за конторки и принес мне чашку чая. Наверное, это общее свойство белых — от них либо требуют денег, либо дают чай.
— Вообще-то это не входит в мои обязанности, но я хочу сказать, что старший координатор в ближайшее время не появится. Он уехал.
Мое сердце натурально пропустило удар.
— Куда? — потрясенно прошептал я.
— В Суэссон, руководить каким-то расследованием.
Если вам кто-то скажет, что умереть от потрясения способны только белые, плюньте ему в глаза. Моя жизнь была на волоске. В глазах потемнело, голос дежурного, который что-то предлагал и советовал, доносился из немыслимой дали, перед глазами мелькали картинки прошедшей жизни, причем не моей. Еще чуть-чуть, и планы Искусников воплотились бы в реальность. Но тут мужик попытался вызвать мне целителя, я представил, что начнется, если меня осмотрит белый маг, и резко вернулся к жизни.
— Извините за беспокойство, счастливо оставаться!
И я выметнулся из управления раньше, чем дежурный задался вопросом, что это за странные белые тут шляются.
Ненавижу! Я столько сил потратил, чтобы добраться к нему, а он укатил туда, откуда я приехал. И почему мне кажется, что расследование, которым Ларкес собрался руководить, имеет непосредственное отношение к моей персоне? Интересно, сколько времени потребуется старшему координатору, чтобы сложить два и два и понять, что его надули? Он ведь мужик умный. Пожалуй, лучше мне не рассчитывать на помощь НЗАМИПС и вообще держаться от надзора подальше. Упаси предки, они сговорятся с Искусниками и начнут меня травить всей кодлой!
Я отчетливо понимал, что фарс, начатый почти без надежды на успех, слишком затянулся, и чем дальше, тем сложнее мне будет «воскреснуть». Но как быть с предчувствиями? И что хуже — с моим положением старшего? Не зря ведь среди черных так мало охочих до власти. Приятно, конечно, ощущать себя главой семьи, пусть и состоящей наполовину из белых, но такое положение подразумевает определенные обязанности. Я должен защищать клан! У черных старший не может оказаться слабаком, это страшный позор до конца дней, а маги живут долго. Если кто-либо догадается, что я знал об угрозе для семьи, но все равно отступился, мое общественное положение никогда не поднимется выше плинтуса. И плевали остальные черные на мою силу! Клеймо неудачника будет преследовать меня до самой смерти.
Мне нужен был план, и мне нужно было убежище. Последнее я понял с некоторым опозданием. За прошедшие два года Редстон изменился, стал тревожнее что ли, недоверчивее. Добавилось жандармов на улицах, защитных амулетов на домах и подъездах (кто-то неплохо на этом заработал). В суэссонской глуши я порядком отстал от жизни, может статься, что при попытке вселиться в гостиницу портье отнесется к своим обязанностям серьезнее, чем служащие чугунки, и потребует активировать печать на паспорте. И тут же выяснится, что бумаги принадлежат не мне. Причем проверку документов может устроить любой жандарм — это их законное право.
Я спиной почувствовал чей-то внимательный взгляд и с независимым видом свернул в ближайший переулок. Оказалось, что умные ноги, отчаявшись добиться чего-то от глупой головы, сами приняли решение. Я шел к знакомой «болтушке», единственному человеку, не пытавшемуся порицать меня за незаконную деятельность (не считая покойного дядюшки, конечно). Оставалась надеяться, что за столько лет она никуда не переехала.
Мисс Фиберти была дома. Внешне она совсем не изменилась, если не считать новых очков.
— Здравствуй, Томас! Заходи, не стой на пороге. Проходи, садись. Кофе, чай?
Откуда-то почти мгновенно возник знакомый пузатый чайник и маленькие сахарные печеньица.
— Э-э… Тебе не понравился роман? — допытывалась хозяйка. — Я не смогла тебя найти, чтобы показать рукопись.
— Да нет, роман нормальный.
— Хочешь экземпляр с авторской подписью? — Она старательно не обращала внимания на мой вид. — А мне подпись сделаешь?
— Все, что хотите, мисс Фиберти. Могу я остаться у вас на ночь?
Она хихикнула.
— Вообще-то, Томас, девушкам такое не предлагают. Но так и быть, оставайся.
Я просто-таки расплылся в кресле, от облегчения у меня даже в висках заломило. Отлично! Отдых в безопасном месте — это именно то, что мне требовалось. К утру я смогу взять себя в руки и что-нибудь придумать.
— Томас, у тебя проблемы? — осторожно уточнила мисс Фиберти.
Я встретился с ней взглядом, глаза за очками были умными и понимающими. В конце концов, мы давно знакомы, моя преступная натура ее не раздражает, а шанс на то, что она имеет отношение к Искусникам, ничтожен… Но до чего же стыдно признаваться, что я, непобедимый черный маг, нуждаюсь в помощи и совете!
В ответ на тупой пересказ моих злоключений «болтушка» даже не улыбнулась (вот за что я ее ценю!). Более того, половину моих проблем она решила, можно сказать, одним пальцем.
— Ты недооцениваешь свой образ, Том. Ведь паспорт у тебя есть, так?
— А смысла в нем? Печать-то рассчитана на настоящего Йохана.
Без подтверждения магией документ только вызовет дополнительные вопросы.
— Дай-ка его сюда.
Мисс Фиберти взяла паспорт Йохана и энергично смяла.
— Ты чего?!!
— В чем дело, Йохан? Ты забыл документ в штанах перед тем, как отдать их в стирку. Сейчас мы его еще в хлорке замочим! Будь уверен, к утру никакой магии в печати не останется. Завтра мы идем в районную управу, ты отдаешь документ, а я подтверждаю, что лично его постирала. Думаешь, тебе не дадут копию?
Идея была гениальной, но требовала участия подельника. Плату за свою помощь мисс Фиберти потребовала неожиданную — осовевшая от сидения в четырех стенах тридцатилетняя девица желала присоединиться к моим поискам. Я честно попытался ее напугать.
— Это будет трудно и опасно, никакой романтики. Нас могут избить, отравить, проклясть насмерть. Наши трупы останутся гнить в канаве! Старшего координатора Ларкеса удар хватит, когда поймет, что происходит. А он поймет! Надзор не даст жизни ни мне, ни тебе. Я жертвую собой ради семьи, но тебе-то на что такой геморрой?
— Томас, — она в волнении сняла очки, обычная тетка, ей бы дома сидеть, шарфики вязать, — моя жизнь пуста, я поняла это окончательно. А тебя ждут удивительные приключения!
М-да, приключения мне гарантированы, это точно.
— Клара, может оказаться, что я не в состоянии буду тебя защитить.
— Я понимаю.
Мило. Мне придется гоняться за Искусниками с романтической дурой на руках. Но паспорт был необходим. Кроме того, надежный помощник тоже может пригодиться, да и белый, путешествующий в одиночку, слишком уж привлекает внимание…
Что ж, она сама напросилась, никто за уши не тянул.
Весь следующий день я спал и ел, восстанавливая силы после пережитого напряжения. Волшебникам вредно волноваться! Клара Фиберти улучшила мой внешний вид. Поскольку об окраске волос она знала больше, чем Полак, мои лохмы приобрели нейтральный светло-русый цвет (не обошлось без магии). Одежда стала приличной на грани допустимого: белые не носят строгих костюмов, потому что могут тронуться умом, думая о сохранности стрелочки на брюках. Получился эдакий великовозрастный растяпа, живущий под присмотром тетушки и даже не помышляющий о том, чтобы восстать против ее воли (очень типичная ситуация).
Новые документы мы получили без вопросов, было такое ощущение, что старый паспорт можно вообще не приносить — чиновники поверили бы мне на слово. М-да. И ведь если подумать, то ничего с этой практикой не поделаешь: для белого любое общение с бюрократией и так стресс, если правила ужесточить, Ингерника наполнится не вписавшимися в жизнь олухами, то есть эффект будет даже обратный.
Мисс Фиберти собирала в чемодан тщательно продуманный набор для путешествий, а я наслаждался тем, что бытовые вопросы удалось на кого-то спихнуть.
— Кстати, Томас, — мисс Фиберти звонко щелкнула замочками, — общую цель твоей миссии я поняла, но что мы будем делать конкретно?
Этот вопрос я успел тщательно продумать. Если объяснить, что мной движет месть и желание сохранить авторитет, она будет оскорблена до глубины души. Нужно было придумать что-то настолько фантастическое, чтобы любое мое действие легко оправдывалось высшей целью.
— А делать мы будем вот что, — я глубоко вздохнул, — ты слышала когда-нибудь про Мировую Ось?
Запрос на восстановление своего паспорта Йохан подал, прилично выждав. Он рассудил, что если предприимчивого Тангора не разоблачили за четырнадцать дней, то юноша вполне способен и дальше о себе позаботиться. На выходе из конторы белого ожидал возглавлявший следствие маг.
— Потерял? — господин Ларкес изобразил на лице до изумления слащавую улыбку.
Йохан робко кивнул. Присутствие низкорослого колдуна его жутко нервировало.
— Забавно ты их теряешь, здесь и в Редстоне одновременно!
Белый пошатнулся.
— Без обморока, без обморока! Быстренько идем со мной и рассказываем все, как есть.
Йохан предпринял последнюю попытку воспротивиться:
— Что вы собираетесь делать?
Улыбка колдуна приобрела маниакальный вид.
— С тобой — ничего.
ГЛАВА 3
Среди представлений обывателя о магии (не имеющих ничего общего со строгой теорией Силы) есть несколько устойчивых мифов, но лишь один из них с равным энтузиазмом обсуждают и маститые профессора, и выпускники начальной школы. Я имею в виду легенду о Мировой Оси. Это такая квинтэссенция пустых мечтаний. Согласно наиболее канонической версии, Мировая Ось — место, дарующее людям неограниченную магическую мощь, гипотетическая точка, находясь в которой любой человек приобретает свойства Бога.
Как только ее не искали! По векторам действия стандартных заклинаний, вычисляя годичную прецессию звезд, расшифровывая вирши древних пророков, деревянными рамками и посредством колебаний статистической вероятности (кости бросая, проще говоря). А ведь спроси любого из этих мечтателей, хочет ли он стать типичным белым (вечно страдающим олухом) или типичным черным (бессердечной сволочью, которую терпят из сострадания), и далеко не всякий сможет внятно ответить. Люди слушают сказки про волшебников непонятной ориентации, с посохами и в остроконечных колпаках, а потом начинают грезить о кувшинчике, полном каши, или о золотом гусе. Так и рождается великий Миф о возможности каждому обрести Силу. Это сродни тяги ребенка к спичкам или любви сороки к бусинам, в смысле, опасно и никакого проку. С точки зрения практикующего мага — полный идиотизм, но прикрытие отличное. Мисс Фиберти возражать не стала. Интересно, что она на самом деле думает про Мировую Ось?
Мои истинные цели были более приземленными.
Разумеется, я не собирался повторять подвиг надзора, двадцать лет гоняющего Искусников по всей Ингернике. На фиг надо! Но, рассуждая логически, что такое мог сообщить Чарак об опасных древних амулетах, чтобы НЗАМИПС немедленно начал действовать? Только то, что на самом деле они не уничтожены. Стоит перехватить артефакты, и Искусники плотным строем направятся в мои горячие объятия. Дело за малым — пойти, взять…
С другой стороны, если бы до этих диковинок просто было добраться, сектанты не стали бы выдуриваться с имитацией ритуала. И еще — для поиска зачем-то нужен некромант. Я по-прежнему не верил, что ритуал на шесть подневольных жертв (даже если к ним добавить дюжину добровольных) может вызвать мировую катастрофу. Мне требовалось больше информации о Белом Халаке, Литургии Света и тому подобной дребедени, естественно, не из официальных источников (я еще в Финкауне понял, чего стоят все эти публичные библиотеки). Результатом всех размышлений стало то, что мы ехали в Хо-Карг. Если Хемалис не знает пару-тройку букинистов, специализирующихся на запрещенной литературе по магии, то я прополю настоящему Йохану грядки.
Трансконтинентальный экспресс покидал Редстон во втором часу дня. От меня требовалось пройти через людную площадь, ни с кем не поцапавшись, и запереться в купе. Я плотно прижимал к груди свою сумку, ступал след в след за мисс Фиберти и старался не смотреть по сторонам. Кто бы знал, как сложно держать морду в таком вот расслабленно-дебильном состоянии! Но мисс Фиберти утверждала, что стоит мне нахмуриться, как всякое сходство с белым исчезает. Не понятно, как же я до сих пор не прокололся?
Локомотив уже стоял под парами, вагоны понемногу заполнялись пассажирами. До вожделенного убежища оставалось буквально два шага, когда за нашими спинами раздался восторженный визг:
— Я вас знаю!
Через толпу к нам пробивалась какая-то пигалица в платье сумасшедшей расцветки и с дюжиной хвостиков, торчащих во все стороны (прям как кактус). Вот ботва дурная! Я тоскливо начал прикидывать, чем бы таким шваркнуть энергичную особу, чтобы амулеты контроля не зазвенели.
— Вы мисс Фиберти!!!
Тьфу ты! Моя спутница порозовела от смущения.
— Да. К сожалению, я вас…
— Я — Нэнси! Конечно, вы меня не помните. Я брала у вас автограф на встрече в Лиден-холле!
— Да-да, конечно.
Следом за крикливой девицей появился представительный джентльмен с золотой цепочкой на жилете.
— Позвольте представиться — мистер Даккер. Моя дочурка просто без ума от вашей книги.
— Да, да, да! — резвилась дочурка. — Я знаю, вы путешествуете, чтобы собрать материал для новой книги. Правда? Правда? Тоже о черных магах?
— Э-э… Несомненно.
Что-то мне подсказывало, что следующей книгой мисс Фиберти будет «Зверское убийство в экспрессе».
— А это ваш помощник?
— Племянник, мы едем вместе до Хо-Карга. — Мисс Фиберти попыталась перехватить инициативу: — Вы тоже в столицу?
Лучше бы она не спрашивала. Девица разразилась длинной, стремительной речью, в которой калейдоскопом мелькали незнакомые имена, места и обстоятельства. У кого-то собачка или это она хочет завести собак? Не собак, а кроликов? И не завести? Положение спас мистер Даккер, очевидно, лучше приспособленный к обществу своей дочери.
— Сельскохозяйственная выставка в Кильеме, — коротко пояснил он.
К счастью для себя, преуспевающий торговец Даккер оказался мужиком прижимистым и не готовым переплачивать вдвое за комфорт, поэтому его дочурке пришлось отцепиться от мисс Фиберти и топать к себе в эконом-класс (знаменитая писательница с трудом перевела дух). А вот я решил не жмотничать: нас ждали два одноместных люкса, сообщающихся через внутреннюю дверь, — очень удобно, хотя и дороговато. Дело не в любви к роскоши, просто меня не радовала идея изображать из себя белого двадцать четыре часа в сутки.
Я плюхнулся на диван в чем был и понял, что на этот раз для восстановления равновесия мне придется считать как минимум до ста. За стенкой что-то обсуждала с проводником мисс Фиберти, на перроне гомонили припозднившиеся пассажиры, время стоянки экспресса заканчивалось. К тому моменту, как дрогнули сцепки и стук колес начал сливаться в привычный размеренный ритм, я уже вполне овладел собой, произошедшее на вокзале стало казаться забавным курьезом. Однако надо мне, наконец, прочитать книгу о самом себе. Вдруг это комедия?
Моя компаньонка постучала в разделяющую купе дверь.
— Я собираюсь в вагон-ресторан. Заказать тебе чего-нибудь?
Для белого было бы нормально просидеть всю поездку взаперти, но я не собирался настолько вживаться в образ. Зачем? Через три дня мы сойдем в столице, а экспресс покатит дальше и никто не успеет меня заложить.