— Ох… да ты просто грязный ублюдок, Лорис! — прорычал Брайс, утешающим жестом опуская руку на плечо юноши и сверля архиепископа взглядом. — Что ты болтаешь!
Лорис в ответ лишь пожал плечами, внимательно рассматривая свои холеные руки.
— Не дерзи, Брайс, — сказал он наконец. — Мы обязаны быть реалистами.
— Отлично, — сказал Сикард, справляясь наконец с собой. — Так будем же реалистами. Джедаил священник. Если даже ему придется занять место Итела, линия на нем прекратится. И ни к чему напоминать о том, что в Рэмси течет кровь та же кровь, что и в Келсоне, только по младшей ветви.
— Ну, об этом незачем знать тем, кто будет защищать Меару, — спокойно ответил Лорис. — А старшей ветви Джедаила вовсе ни к чему обрываться на нем самом. Она может продолжиться точно так же, как продолжилась линия Халдейнов, когда Синхил Халдейн, священник, восстановил трон Гвиннеда двести лет назад.
— Как это произошло? — спросила Кэйтрин.
Лорис позволил себе легкую усмешку.
— Обеты священника могут быть сняты с него, как были сняты с короля Синхила. Я уже говорил с ним об этом, и он согласен.
Сикард, обменявшись негодующим взглядом с Ителом и Брайсом, засунул большие пальцы рук за оружейный ремень и с отвращением отвернулся.
— Полагаю, ты даже не подумал о том, что это несколько преждевременно?
— Нет, всего лишь предусмотрительно, — ответил Лорис. — Если, конечно, вы не предполагаете, что Меара окончит свое существование со смертью основного наследника. — Он холодно улыбнулся. — Ну, конечно, ты ведь не королева, верно, Сикард? Ты лишь муж королевы. Три поколения королев боролись за сохранение прав престолонаследия, но ты имеешь с этим дело меньше двух десятков лет, да и то, извини за напоминание, лишь в роли принца-консорта. Так что от тебя едва ли можно ожидать понимания.
Ошеломленный Сикард резко повернулся; Брайс яростно пнул одно из длинных поленьев, лежавших с краю в камине, пустив фонтан искр, и тоже обернулся к архиепископу.
— Лорис, даже если бы ты действительно был архиепископом… ты просто надутый осел! — рявкнул он, протягивая руку и останавливая Сикарда. — Нечего удивляться, что тебя выкинули из Гвиннеда!
— Придержи язык, Трурилл!
— Брайс, прошу! — вмешалась Кэйтрин. — Сикард, умоляю тебя…
— Простите, мадам, но дело зашло слишком далеко, — возразил Брайс. — Мы намерены выиграть битву, Лорис. Если, конечно, ты и твои чертовы коннаитские наемники сделаете то, чего от вас ожидают.
— Они сделают то, за что им заплатили, — сухо ответил Лорис. — И если армия под командованием милорда Сикарда сделает то, что она должна сделать, Мак-Лайн окажется в ловушке, из которой невозможно будет сбежать.
— Он и не сбежит! — рявкнул Сикард.
— Так же, как не сбежал тот мальчишка Мак-Ардри, когда ты отвечал за него прошлой осенью? — поинтересовался Лорис.
Юный Ител покраснел и резко вскочил на ноги.
— Я убью этого Дугала Мак-Ардри! — закричал он.
— Ты отправишься со мной и Брайсом навстречу Халдейну, — возразил его отец. — Я сам разберусь с моим дорогим племянником… и с Мак-Лайном.
— Ты можешь достать этого парнишку, — сказал Лорис. — Ты можешь даже управиться с Мак-Лайном на поле боя… хотя я надеюсь, что тебе не придется убивать его в открытую. У меня кое-что приготовлено для нашего дорогого епископа-герцога Дерини. Если он попадется в мою западню, он мой!
— Да уж, пожалуй, для тебя самого будет лучше, если ты доберешься до него первым, — с отвращением сказал Сикард и отвернулся.
Они еще несколько секунд сердито перебрасывались словами, но уже остывая, — и наконец стук в дверь возвестил о прибытии епископов Креоды и Джедаила, в алых ризах поверх обычных священнических облачений. Старик Креода в своих епископских регалиях выглядел именно почтенным жрецом, но на Джедаиле риза казалась скорее королевской мантией, нежели чем-то церковным; он наклонился и поцеловал свою тетушку в щеку, и его серебристые волосы вспыхнули короной над его головой, когда он вошел в круг солнечного света. Если он и заметил явно прохладные взгляды Итела и Брайса, то не дал этого понять.
— Ваше королевское величество, — произнес Креода, торжественно склоняясь перед Кэйтрин, — ваш эскорт готов. Ваши подданные ждут вас.
Кэйтрин, бросил на Лориса уничтожающий взгляд, встала и расправила юбку платья.
— Благодарю вас, епископ Креода. Мы готовы.
Пока она поправляла маленький чепец, прикрывающий ее седые волосы, Сикард принес с другого конца комнаты ее шкатулку и опустился перед королевой на одно колено, чтобы ей удобнее было взять из шкатулки корону. Когда Кэйтрин надела ее, рубины и сапфиры, усыпавшие золотой обруч, вспыхнули в солнечном свете, наделив бледное, усталое лицо истинно королевским величием. В это мгновение она и выглядела королевой до самых кончиков ногтей, и все присутствовавшие в комнате опустились в знак почтения на колени — даже Лорис.
— Вы будете править суверенной и обновленной Меарой, миледи… я клянусь в этом! — воскликнул Брайс, пылко целуя руку Кэйтрин.
— Да, мадам, так будет! — с энтузиазмом поддержал его Креода, а за ним и Джедаил, и — куда более сдержанно — Лорис.
Затем ее супруг повел ее к выходу из гостиной; Лорис и его клирики шли следом, за ними — Брайс и Ител, тихонько говоря между собой о чем-то и то и дело поглядывая на гордого архиепископа, шествовавшего перед ними.
Глава VIII
Несется конница, сверкает меч и блестят копья.[9]
Все последующие недели быстро дали почувствовать всю суровость войны как бунтовщикам, так и сторонникам Халдейнов. Понимая, что соединение армий Кассана и Халдейнов развеет все надежды Меары, в соответствии с разработанной стратегией преследования и заманивания в ловушку Брайс и Ител поспешили на юг и восток, чтобы тянуть время и задержать продвижение Келсона, в то время как Сикард и главная часть армии Меары играли в кошки-мышки на севере, начиная маневры, которые, как они надеялись, завлекут в капкан кассанских новобранцев под командованием Дункана. Первые стычки противников оказались совсем не такими, как ожидали полководцы Гвиннеда, и в особенности был изумлен сам Келсон.
— Я думал, мы столкнемся с более традиционным сопротивлением здесь, на юге, — сказал он Моргану, когда они отразили очередной ночной налет на их лагерь. — Мы еще ни разу не видели достаточно большого отряда, всего сотня-другая человек. Я начинаю сомневаться, имеем ли мы вообще дело с армией как таковой.
Морган, стиснув зубы, наблюдал за тем, как сержант-улан приканчивает гнедую кобылу, — одну из почти дюжины лошадей, которым противник перерезал поджилки во время налета. Кровь черным фонтаном хлынула в свете фонаря, и юный Брендан уткнулся лицом в бок приемного отца.
— Не думаю, что это армия, мой принц, — мягко сказал Морган, утешающе поглаживая Брендана по золотым волосам. — Каждым из налетов явно руководил другой командир. Полагаю, этот Сикард разбил по крайней мере часть своей армии на самостоятельные отряды, надеясь измотать нас этими мелкими стычками. Это типично пограничная тактика.
— Сир! Ваше величество! — К ним бежал оруженосец Келсона, Джэтем. — Герцог Эван взял пленного, но тот уже умирает. Если хотите что-нибудь узнать от него, вам бы лучше поспешить.
Они побежали следом за Джэтемом туда, где армейский хирург усердно трудился над бледным до синевы человеком в пограничных доспехах и пледе, пытаясь остановить кровь, хлеставшую из раны в его животе. Человек дышал с трудом, скованный болью, и его руки непроизвольно хватались за бандаж, который хирург прижимал к ране. Архиепископ Кардиель стоял на коленях возле головы раненного. Келсон тоже опустился на колени и взял в руки голову несчастного. Тот попытался уклониться.
— Ничего не выйдет, сир, — сказал хирург, отец Лаел, хватая пленного за запястья, чтобы остановить беспрерывное движение рук, в то время как Морган присел на корточки по другую сторону от лежащего и просунул одну руку под пропитанную кровью повязку, а другую — под кожаную куртку, чтобы проверить, как работает сердце.
Сопротивление раненного ослабло, когда Келсон начал блокировать боль, — но скорее из-за того, что его состояние совсем ухудшилось, чем из-за замедления агонии. Кровь толчками вытекала между пальцами Моргана с каждым ударом сердца — Морган далее удивился, как этот человек сумел прожить так долго, и в отчаянной попытке хотя бы ненадолго отсрочить неизбежное погрузил руку еще глубже в рану, призывая свой лекарский дар.
— Нет… я его теряю, — прошептал Келсон, прикрывая глаза и пытаясь проникнуть сквозь барьеры угасающего сознания, — но там уже сгущалась тьма смерти.
— Я тоже, — откликнулся Морган.
Он сделал все, что мог, чтобы влить энергию в чужое тело, и почувствовал, как сила всколыхнулась в нем, — но внезапно выпрямился и резко глотнул воздух, как вытащенная из воды рыба. Они опоздали.
Он прекратил попытки, и ощущение силы растаяло. Раненный чуть повернулся, тихонько вздохнул — и затих. Морган не пытался вмешаться в действия Келсона; он лишь на мгновение прикрыл глаза, возвращаясь в обычное состояние, и совершенно не беспокоясь о том, что подумают окружающие.
— Н-да… — прошептал Келсон, напряженный и даже слегка негодующий. Он поднял голову и несколько раз моргнул, с трудом фокусируя взгляд на лице Моргана. — Это был человек Григора Дални. Черт, я и не знал, что и этот меня предал!
Вздохнув, Морган снял руки с мертвого тела. Он был весьма признателен Коналу за кувшин с водой и полотенце, которые тот поспешил принести.
— Ты действительно удивлен этим, мой принц, если учесть ту пограничную тактику, с которой мы столкнулись? — проворчал он, машинально отмывая руки и продолжая настраивать сознание на обычную деятельность.
Герцог Эван поднял обрывок окровавленного пледа.
— Ну, здесь и еще один пограничный знак, сир. Аларик, узнаешь рисунок?
Морган отрицательно качнул головой. Эван скривился и набросил плед на лицо мертвеца.
— Мак-Эрскин. А один из моих разведчиков клянется, что видел старого Тегана О'Дайра. Сикард собрал к себе всех чертовых уродов!
— Больше похоже на то, что это Брайс Трурилл их собрал, — возразил Келсон, устало поднимаясь на ноги. — Он и Григор Дални всегда были как две горошины в одном стручке.
Морган молча вытер руки, повесил полотенце на плечо Конала, благодарно кивнув, но когда несколько ночей спустя они связались с Дунканом в глубоком трансе Дерини, он передал возникшие у него и Келсона подозрения.
«Мы подозреваем, что главная часть армии Меары совсем не на юге, — сказал он Дункану. — До сих пор мы сталкивались только с отдельными бандами — около ста человек, и только, и они ни разу не нападали открыто. Сикард должен был отправить главные силы на север, навстречу тебе».
«А Брайс и его приспешники тем временем задерживают вас? — откликнулся Дункан. — Да, это возможно. Мм еще не столкнулись с главными силами, хотя и ясно, что она неподалеку. Они стараются не допустить, чтобы наши силы встретились».
«Это точно, — согласился Морган. — Где ты сейчас?»
«К югу от Килардена, на большой равнине. На нас тоже нападают по ночам малыми группами… по большей части коннаитские наемники, хотя мы видели и епископских рыцарей. Джодрел прочитал у них в умах, что ими командуют Горони и Лорис».
— А где же сам Сикард? — вслух сказал Келсон, когда контакт прервался, и он стал следить за тем, как Морган готовится снять защиту. — Если мы его не видели, и Дункан его не видел…
Морган покачал головой, отказываясь от обсуждения, пока он занят, задул свечу, стоявшую на походном столе между ними и надел на руку кольцо с печаткой, которое он только что использовал как точку концентрации. Вокруг них, едва видимый в красноватом свете фонарей, висевших снаружи вокруг шатра, мягко поблескивал серебром купол защиты, воздвигнутый на время переговоров. Серебро засветилось чуть ярче, когда Морган поднял ладони до уровня плеч, чуть развел их в стороны и медленно, сосредоточенно вдохнул.
— Ex tenebris te vocavi, Domine, — шепотом произнес Морган, медленно поворачивая руки ладонями вниз. — Те vocavi, et lucem dedisti. Из тьмы призываю Тебя, Господин. Я обращаюсь к Тебе, дающему свет. Самые ничтожные из Твоих слуг послушны Твоей воле. Пусть будет так по воле Твоей…
Когда он опустил руки, свет купола поблек и угас, оставив лишь четыре пары полированных кубиков размером с игральную кость, сложенных столбиками на столе, белые поверх черных.
Когда Келсон потянулся к ним, чтобы убрать, два столбика опрокинулись и упали на покрытый соломенными циновками пол шатра, поскольку без поддерживающей их силы магии утратили баланс. Морган опустился на свой стул и вздохнул, с утомленным видом потирая двумя пальцами переносицу, — а Келсон сложил кубики защиты в красную кожаную шкатулку.
— Каждый раз все труднее, а? — пробормотал Келсон, ставя шкатулку рядом с погасшей свечой.
— Нет, просто я сегодня устал больше обычного, — Морган снова вздохнул и с трудом улыбнулся. — Хотя вообще-то это никогда не было легко, и этот дар не приспособлен к тому, чтобы его использовать на таких расстояниях… по крайней мере, не так часто.
Он закрыл глаза и начал мысленно начитывать отгоняющие усталость формулы, заодно пытаясь избавиться от все усиливавшейся головной боли. Но Келсон прервал его внезапным восклицанием:
— Чертов Сикард! Ох, как бы мне хотелось, чтобы эта дурацкая война уже кончилась!
Морган сонно кивнул и попытался продолжить начитывание, но вместо этого зевнул. Наконец он едва не стукнулся лбом о стол. Келсон коснулся его плеча.
— Эй, ты в порядке?
Морган кивнул, но никак не мог сфокусироваться на лице Келсона.
— Просто реакция, — пробормотал он и снова зевнул. — Я не высыпаюсь вторую неделю.
— И, конечно, помалкиваешь об этом? — Келсон обошел стол и поднял своего наставника, крепко взяв под локоть. — Слишком часто пользуешься чарами, так? Изгоняешь усталость. И сейчас хотел сделать то же самое, — негодующе произнес он, таща Моргана к его кровати, стоявшей напротив королевской. — Ну, сегодня ты будешь спать, даже если мне придется привязать тебя к кровати.
Морган ухитрился изобразить кривую улыбку, позволяя Келсону волочь себя к постели, но колени под ним подгибались, и он просто свалился на кровать.
— Не придется, мой принц… — пообещал он, открывая свой ум перед Келсоном.
— Вот и хорошо, — прошептал король, легко касаясь лба Моргана кончиками пальцев. — Расслабься и усни. Ты достаточно сделал на сегодня. К тому же ты не единственный Дерини в лагере, ты знаешь. И в будущем я намерен требовать, чтобы ты позволял мне нести ношу побольше.
«Только если она не ослабит тебя…» — начал было Морган мысленную речь, но Келсон не дал ему продолжить.
«Мы обсудим это, когда ты как следует отдохнешь. А сейчас лучше поспи».
И Морган уснул.
* * *После этого они сократили контакты с Дунканом, чтобы не слишком истощать силы.
Тем временем неясность тактической ситуации все нарастала, а вместе с ней и разочарование.
— Как мы можем сражаться с врагом, если мы его не видим, черт побери! — жаловался Келсон, когда они миновали горы к западу от Драгера и повернули к северу, по-прежнему сталкиваясь только с отдельными военными отрядами.
Они проникали все глубже в земли Меары, и их беспокоило то, что враг применял тактику выжженной земли на их пути.
— Пока что у нас нет проблем со снабжением, — доложил генерал Реми на совещании штаба в один из вечеров. — Пока мы можем раздобыть домашний скот или охотиться, мы можем накормить солдат, но к середине лета или чуть позже будет сложнее. К тому же такая большая армия, как наша, движется медленно. Я подумал, не лучше ли нам будет взять пример с противника и разбиться на меньшие отряды, более маневренные. В этой части страны мы не подвергнемся особой опасностей, а действовать сможем более эффективно.
Генералы решили, что идея неплоха, и Келсону она тоже понравилась. На следующее утро армию разделили на четыре полуавтономные части, которыми командовали герцог Эван, генералы Реми и Глодрут, и Морган. Келсон остался с Морганом. К концу дня отряды разошлись на расстояние полудневного марша, растянувшись вдоль линии продвижения. Связь между ними поддерживали курьеры, и схватки с до того почти призрачным противником стали приносить более ощутимые результаты и вызывать уже более откровенные меры противника.