Севка вопросительно взглянул на Норра. Тот кивнул: выбор почетным гостем оружия – часть свадебной церемонии. Музыкант еще раз внимательно осмотрел то, чем, возможно, вскоре придется защищать свою жизнь.
Топор? Исключено – ни умения, ни желания отмахиваться от врагов топором у него не было. Топором Севка мог бы только рубить дрова. Вряд ли гномы одобрили бы подобное кощунство. Да и весьма сомнительно, чтобы боевой топор годился для грубой домашней работы.
Вид меча снова заставил усмехнуться. В роли великого героя Конана со сверкающим мечом Севка чувствовал бы себя настоящим идиотом. Выбора особого не оставалось. Гости, напряженно следившие за церемонией, несколько разочарованно вздохнули, когда Мясоедов решительно взял в руки кинжал и, вложив в ножны, закрепил на поясе джинсов. Однако Норр казался довольным.
-Жаль, конечно, что ты не выбрал топор, но хорошо, что и не меч – у нас таких не любят. Мы, гномы, делаем лучшие мечи, но это не наше оружие. А вот твой клинок – реликвия семьи. На его рукояти надписи Древних, и, говорят, он всегда возвращается к владельцам. Давно его никто не выбирал. Хороший знак.
Изменившийся гномский вид полуорка порадовал гостеприимного хозяина, и тот предложил выпить за дружбу народов. Тост показался актуальным, и Севка не стал отказываться. Потом выпили еще и еще.
Потом постоянно подходили какие-то бородатые рожи, швыряли на пол перед тетками подарки новобрачным и твердили приветствия. С ними тоже приходилось пить. Среди подарков бывший ударник «Крантов» машинально отметил кое-что интересное. Музыкальный инструмент, кажется, бубен, равнодушно брошенный на ковер дарителем, приманчиво звякнул колокольцами. Наверное, Ларс все-таки ошибался насчет музыки! Рука дернулась вслед, но Севка не успел дотянуться до дорогого подарка. И бубен быстро исчез под грудой новых подношений. Картинка запечатлелась в памяти, но почти сразу ускользнула, стертая новыми пестрыми впечатлениями.
Мясоедов устало прикрыл глаза. Все казалось жизнерадостно-кошмарным утомительным бредом, как будто он всю ночь играл в шумном кабаке, а потом накурился какой-то дряни и не может отличить сон от реальности. Пусть. Надо держаться до конца.
Но Ларс не ошибся. В зале царил невероятный шум, но при этом полное отсутствие музыки просто поражало. Многочисленные гости, не соблюдая очередности, громко орали какие-то тосты. Заметнее всех был жених, один из племянников вождя, коротышка по имени Зефт. Разряженный как павлин, он все время норовил взобраться на стол и произнести очередной визгливый спич. Остальные гномы ритмично скандировали рифмованные слоганы, очевидно, традиционные пожелания новобрачным, в которые никто не вслушивался. Но никто и не пел. Потом Севка отметил, что под ритмичное хлопанье гостей молодые гномы пытаются сплясать какой-то горский танец.
Буйные пляски коротконогих бородачей сначала производили скорее комическое впечатление, чем героическое, которого танцоры, по-видимому, добивались. Однако затем гномы взяли в руки топоры, и второй танец получился действительно жутковатым и опасным. Потом к Севке снова подошел Норр с кубком браги, чтобы познакомить с какими-то новыми родственниками. Мясоедову запомнился только один, уже знакомый по орочьему лагерю гномский наблюдатель Совета. Запомнился вовсе не потому, что встречался раньше, а потому, что очень уж резанули слух последние слова Норра.
-Мой любимый племянник Блор, – с пьяным радушием сказал старый гном. – Отличный славный парень – наблюдатель Совета. Можешь доверять ему во всем.
Не слишком приятная физиономия Блора расплылась в довольной улыбке. Одним глотком опустошив кубок за здоровье новобрачных, молодой наблюдатель поспешил присоединиться к участникам боевого танца.
-Первый претендент на владычество, если с Дорой случится непредвиденное несчастье, в котором никого нельзя будет обвинить, – бесстрастно, но намного тише добавил Норр, глядя вслед «любимому племяннику». – Приходится подозревать всех. Потому и рад, что отправляю.
Севка не стал задавать лишних вопросов. Слова были произнесены и заняли свое место в нужных ячейках памяти. Все остальное, смешавшись, не надолго задержалось в замутненном алкоголем сознании.
Пару раз Севка перехватил острые жала враждебных взглядов. Гномы. Завидуют, наверное, его неожиданной дружбе с владыкой. Эльфы, незнакомые, но тоже смотрят не особо приветливо. Этих-то сюда чего принесло? Потом его осенило: наблюдатели, следят, чтоб он не сбежал.
-А вот и наша небольшая проблема, и твое второе условие, – тихо пробормотал старый гном, подводя Севку к незнакомой гномской девице. – Племянница моя, познакомься. Девчонка наделала тут глупостей, отправляю к тетке в Светлолесье. Возьмешь ее с собой, присмотришь до места. И главное, следи, чтобы не сбежала. Все остальное – на твое усмотрение, – Норр подтолкнул парня в бок и игриво подмигнул. Девушка резко повернулась, и Севка уставился на неожиданную попутчицу.
-Всеволод, – заплетающимся языком выдавил он.
-Стина, – бойкая девица, по-гномски невысокая, но стройная, с хищным выражением на смазливом личике, которое Мясоедов без колебаний назвал бы порочным, широко улыбнулась и кокетливо повела плечиками, беззастенчиво заигрывая с парнем.
Троюродная сестра Дорианы по имени Стина, от которой так стремился избавиться старый Норр, ничуть не напоминала знакомую полугномку. Визгливый хрипловатый смех и весь вид молодой гномки с потерянным взглядом, «девушки из плохой компании», почему-то вызывал мысли о ребятах с длинными ножами, шныряющих темными ночами в поисках добычи. А узкая смуглая рука с длинными пальцами и плетеным красным браслетиком на запястье казалась достаточно сильной, чтобы причинить боль. Короче, девчонка вызывала мысли об итальянской мафии, крестных отцах и российских братках.
-«Надо же, я и не подозревал, что и здесь такие есть, – размышлял Севка, следуя за гномским владыкой в отдельный кабинет для подписания договора. – Еще и среди гномов. Гномка – киллер-герл!» Девица грозила стать серьезной обузой, но выхода не было, пришлось согласиться и на второе условие. Договор был подписан.
Как только Норр неторопливо, с достоинством, как и подобает почтенному гному, удалился, из-за тяжелой зеленой занавеси, скрывающей потайную дверь, выскользнула Дориана.
Услышав звук шагов, Севка оглянулся и вопросительно посмотрел на гномскую принцессу, не зная, как себя вести – сейчас, после всего услышанного и данных Норру клятв, ему было не до светской болтовни. Несколько мгновений толстушка молчала, бледнея и краснея. Смотреть на это было мучительно, но не успел Севка хоть что-то сказать, чтобы успокоить девушку, как она все же решилась и, в очередной раз залившись румянцем, заговорила первой, глядя попеременно то куда-то в пол, то в сторону выхода, как будто хотела сбежать, не дожидаясь ответа:
-Ты завтра уезжаешь, – это был не вопрос, а утверждение, и Севка лишь слегка пожал плечами. Но Дориана хотела узнать совсем другое и свой вопрос все-таки задала.
-Скажи, я тебе и в самом деле нравлюсь? Хоть чуточку, – запинаясь и робея, произнесла она, и, наконец, подняла взгляд, глядя прямо в глаза Мясоедову.
Нравится? Полуорк окинул взглядом непропорциональную приземистую фигурку в мешковатом наряде, с тяжелой грудью, курносый, в веснушках нос, неопределенного цвета волосы, неровно постриженные под горшок, заглянул в яркие зеленые глаза, полные надежды, и, вспомнив о том, что сделала для него эта некрасивая девчушка, почти не покривив душой, ответил:
-Да, нравишься, – слова ни к чему не обязывали. Он никак не нарушил обещания. В конце концов, завтра он уберется отсюда прочь, и в течение трех лет будет видеть вокруг себя только толпу свирепых полузверюг. И вообще они, скорее всего, никогда больше не встретятся. Тем более, Мясоедов не собирался сейчас целоваться. Однако девушка в ответ на его слова просияла счастьем, подалась вперед и, пролепетав что-то вроде «Я тоже, мне тоже очень…», потянулась к парню. Губы у нее оказались теплыми и сладкими, а прикосновение упругой полной груди вызвало у Мясоедова неожиданную реакцию. Громкий окрик Норра за дверью заставил вернуться к реальности.
-Ну, мне пора, пока, – сказал парень, осторожно высвобождая края куртки из пальцев намертво вцепившейся в них девчонки и направляясь к двери. Она стояла, зажмурившись, как будто никак не могла прийти в себя после поцелуя, и только уже выходя из комнаты, Мясоедов услышав брошенные ему вслед слова:
-И я тоже, я тоже тебя люблю.
Может, это и не так плохо, что племя выставили из Авалона, и возвращение отсрочено на три года, – философски подумал полуорк. Ко всем заботам ему еще не хватало разборок с гномским Владыкой.
Глава 5
Начало пути
Короткий путь всегда заминирован
Бывалый сапер
В лагерь орков Мясоедов вернулся, когда представители Совета уже начали выражать нетерпение. Кроме трех основных сопровождающих – третьим оказался мрачный молчаливый огр, – проводить племя до выхода из Зеленой Долины явилось еще несколько наблюдателей: двое людей, огры, перевертыши. Не собираясь переносить тяготы пути наравне с осужденным племенем, все наблюдатели гарцевали на верховых спурсах. В отличие от подаренных щедрыми гномами тягловых животных, которые походили на невысоких, но очень широких носорогов и отличались покладистым мирным нравом, звери под седоками чем-то напоминали хищных зубастых динозавров и вели себя беспокойно и агрессивно. Кажется, их разводили не только для верховой езды, но и для охраны.
– Удобно: и лошадь есть, и собака не нужна. Эти твари так покусают, что костей не соберешь, – сказал Севке сопровождавшему его гному-наблюдателю – праздник они покинули вместе, прихватив с собой слабо сопротивлявшуюся Стину.
Блор удивленно улыбнулся, не понимая, как могут кого-то напугать специально обученные в питомнике спурсы, но вожак орков предпочел обойти группу всадников на почтительном расстоянии, ничуть не смущаясь тем, что о нем подумают соплеменники.
-«Еще не хватало, чтобы какая-нибудь зверюга меня тут цапнула. Загнешься в два счета без медицинской помощи», – Мясоедов не боялся показаться трусом. Подойдя к передовому отряду, он увидел в центре каравана полностью подготовленные к отъезду повозки, на которых, кроме припасов, кто-то позаботился разместить самых слабых: женщин и малышей.
-«Ребята постарались!» – с теплым чувством в душе отметил Севка. Те, кого он имел в виду, держались тут же неподалеку. Ларс, по-прежнему что-то подсчитывая, бурно общался, добиваясь последних скидок, с пришедшими проводить племя гномами, кредиторами и друзьями – число их после вчерашней свадьбы многократно увеличилось.
Местонахождение полуэльфа легко определялось по взрывам смеха, доносившимся со стороны передового отряда. Подойдя поближе, Мясоедов с удивлением увидел, что Мэн, опершись на теплый бок тяглового спурса, стоит рядом с Гуррххом возле головной повозки и, бесстрашно почесывая чешуйчатую спину довольного зверя, что-то с увлечением обсуждает со старым воякой, время от времени бросая реплики, приводящие в восторг собравшуюся публику: почти бесполезных мясоедовских замов.
-«О чем они могут говорить? – поразился Севка, – Что может быть общего у таких бесконечно непохожих существ?»
Стоя рядом с повозкой между тягловым носорогом и лохматым, покрытым боевыми шрамами старым орком, светловолосый полукровка казался совсем юным, хрупким и… фантастически красивым. Намного красивее, чем неотрывно следившие за ним эльфийские наблюдательницы, которых сегодня было только две. Да и Стина не отрывала от молодого полуэльфа жадных голодных глаз. Впрочем, «идиллия» продолжалась недолго. Севка еще не успел отдать приказ о начале похода, как к группе сопровождающих присоединился вчерашний эльфийский «курьер». Взгляд его также немедленно обратился к Мэну, и тонкое лицо исказилось откровенной ненавистью.
-Что ты здесь делаешь? Немедленно возвращайся домой! – надменным приказным тоном обратился молодой эльф к полукровке.
-А вот и братик наш пожаловали. Здравствуй, дорогой Клеманс, – звонким насмешливым голосом откомментировал полуэльф. – Чего ты здесь раскомандовался? Небось, не дома у папаши. Тут ты не хозяин. Я ухожу с племенем.
– С орками? Такого даже ты сделать не посмеешь, – в голосе эльфа, похоже, старшего брата Эммануэля, прозвучало недоверие и даже легкий испуг. – Подумай об отце. Ты не имеешь права так с ним поступить!
– Почему не имеет? – почуяв назревающие осложнения, Севка вмешался в разговор. – Я – оркский вождь и согласен его взять с собой. Племя его приняло. Ведь так?
Мясоедов оглядел окружающую толпу вожаков оркских отрядов. Вокруг одобрительно зашумели. Меньше чем за сутки полуэльф сумел снискать общие симпатии.
-Не так! – резко ответил Клеманс. – Он несовершеннолетний. Ему нужно разрешение отца. Стоявшие рядом с «курьером» эльфийские наблюдатели согласно кивнули.
-Ну что ж, беги, доносчик! Папочке пожалуйся, – враждебно огрызнулся Мэн. Лицо его окаменело. – Все равно я сбегу.
Он отвернулся в сторону, как будто окружающее перестало его интересовать, и, к удивлению Мясоедова, даже не попытался поспорить по существу. Гримаса Клеманса, услышавшего вызывающие слова брата, сделала его, по мнению Севки, еще больше похожим на малолетнего мучителя кошек:
-И донесу. Не побоюсь. Все равно, по-твоему не выйдет! – молодой эльф, не прощаясь, торопливо направился к городу.
– Погоди, – окликнул его полуорк. – Надо кое-что обсудить.
Клеманс остановился и неохотно оглянулся, смерив Севку пренебрежительным взглядом.
– Мэн, сколько тебе лет? – происходящее казалось Мясоедову несправедливым, и он лихорадочно искал достойный выход.
-Двадцать два, – неохотно буркнул полуэльф, не оборачиваясь.
– Мне не намного больше, и никто не оспаривает мое право быть вожаком, – Севка повернулся к эльфам.
-Оркским вожаком! – фыркнул Клеманс. Старшая эльфийка тоже снисходительно усмехнулась.
-Орки живут недолго, взрослеют рано и умирают быстро, – объяснила она. – Мы, эльфы – долгожители. У нас другие понятия о возрасте. Клемансу уже почти восемьдесят, а для нас он еще очень молод. Эманнуэль же, – при этом голос Лориэны потеплел, а взгляд, брошенный в сторону полукровки, смягчился, – по эльфийским меркам, вообще совсем ребенок. Он должен жить в семье, о нем должны заботиться старшие. Понял, орк?
«По крайней мере, к детям своего племени они относятся неплохо, хоть и темные!»– машинально отметил Севка.
– Меня зовут Всеволод, поняла, эльфийка? – грубовато ответил он. Севка по-прежнему подсознательно, сам не зная почему, избегал называться истинным именем.
– Я – Лориэна, а это Ксеренитиль, – представила себя и свою спутницу эльфийка, сознательно игнорируя грубость. Сегодня она вела себя совершенно иначе, ничем не напоминая вчерашнюю высокомерную снобку. Или ей что-то от него надо? Ведь вопрос со второй эльфийкой так пока и не обсуждался. Еще одна убийца-ослушница, вроде Стины, которую нужно проводить до Светлого Леса? В общем-то, наблюдатели держались неплохо для Темных. Интересно, существует ли какой-то индикатор Темности? Поднес к эльфу, и загорелся огонек! Или, наоборот, погас. Вот было бы здорово! – Севка усмехнулся и сделал следующий ход:
-Говоришь, старшие должны заботиться? – интересно, где они были эти старшие, когда надо было заботиться о Севке? Впрочем, он – полуорк, а может быть, у эльфов все по-другому? Ему-то еще здорово повезло с бабулей.
– А вот скажи-ка, Мэн, сколько времени ты уже здесь, с отцом? – кажется, Мясоедов выбрал удачный вопрос.
-Чуть больше полугода, – по-прежнему безразлично отозвался полуэльф, едва развернувшись в сторону говорящих.
– А до этого, значит, ты жил в другом мире? И сколько раз тебя отец за это время навещал?
-Раза два или три, – с горьковатой усмешкой ответил понявший Севкин маневр парнишка. Тоже, значит, тяжело место под солнцем досталось. Еще бы, с такой-то девчоночьей ряхой! Мясоедов вдруг осознал, насколько ему самому, в сущности, пришлось проще.