— Я уверена. Меня же готовили как мага, а не как жену вождя. Вот забудусь ненамного, и одним вождем у орков станет меньше, а брат получит кровную вражду с семьей Гренета, — пригрозила я.
— Антимагические браслеты помогут, — ехидно сказала она. — Жена должна быть покорной и любящей. И без всякой магии. Это слова Шуграта.
Я разозлилась окончательно. Лишить магии — это же все равно как забрать у человека одно из чувств, позволяющих познавать мир. Вот неужели кто-нибудь добровольно отказался бы от слуха или зрения? Но лишить магии считают совершенно нормальным. Так уж распорядилась судьба, что брат имел небольшой магический дар, зато, в отличие от меня, у него был шаманский, который Шуграт и развивал. Поэтому для него лишение магии было всего лишь словами, за которыми ничего не стояло. А вот для меня это было потерей целого мира. Я сделала вид, что никакой Аджиалы здесь нет, повернулась к ней спиной и начала опять заниматься непокорной иллюзией. Думала я даже не о том, что делаю, а исключительно о том, чтобы жена брата отсюда ушла вместе со своей радостью. Возможно, именно поэтому у меня наконец получилось. Во всяком случае, запах присутствовал точно. Правда, это был совсем не нежный аромат, присущий этому мелкому кустарничку, цветущему по ночам и выбранному мной в качестве образца для иллюзии, да и ароматом его назвать, пожалуй, было нельзя. Скорее, вонь, совершенно мерзкая, проникающая везде и всюду. Аджиала прикрыла рот своим широким вышитым рукавом, закашлялась и сказала:
— Шуграт прав. Мужу тебя только с антимагическими браслетами отдавать можно.
Но я не обратила на ее слова ни малейшего внимания. Я трогала листочки и ощущала их плотность и упругость. У меня все получилось. А что запах не тот, так сейчас немного откорректируем, и все в порядке будет. После моей поправки жена брата вылетела из комнаты, как будто от этого зависела ее жизнь. Возможно, так оно и было — вонь стала еще более удушливой, вязкой, обволакивающей и противной. Еще несколько поправок так и не принесли желанного результата. К сожалению, долго заниматься мне не дали. В комнату ворвался брат, закашлялся и заорал:
— Немедленно убери!
Заклинание развеялось и унесло с собой не только растение, но и отвратительный запах. Брат осторожно вдохнул, успокоился и продолжил намного более мирно:
— Никакой магии, пока не уедут гости из Гарма.
— Они же еще не приехали даже, — умоляюще сказала я. — А у меня только получаться начало, мне бы разобраться, что не так.
— Мы должны подготовиться к встрече, — отрезал брат. — Я не хочу, чтобы из-за твоей магии разбежались те, кто все это делает. Мое слово здесь закон. Будешь упрямиться — заблокирую магию.
— Шуграт, я дала ей задание, — недовольно сказала мама. — Как она его выполнит, если ты запрещаешь ей пользоваться магией?
— Я уже говорил, — раздраженно выдохнул Шуграт, — не нужна Асиль никакая магия! От нее только вред один! Вот был бы здесь Гренет…
По-видимому, он собирался сказать, что жених от меня отказался бы, но взглянул, на мое заинтересованное лицо и продолжил после небольшой паузы:
— То сразу потребовал бы, чтобы мы на его невесту антимагические браслеты надели. А то провоняла весь дом со своими занятиями!
— Но ведь сейчас никакого запаха нет, — невозмутимо сказала мама, — он был просто наваждением.
— Никаких занятий магией, — повторил брат. — Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам.
— Хорошо, — немного помедлив, ответила мама, — мы подождем отъезда гармцев.
А я ужасно расстроилась. Ведь как раз сейчас я догадалась, что же было не так в моей иллюзии, и хотела проверить. Но, увы, все это откладывалось теперь на срок, известный только Богине.
— И это правильно, — важно сказал Шуграт. — Сестра должна понять, что магия — лишь забава, и ее мужу решать, можно ли этим заниматься.
Он ушел, а мама начала меня расспрашивать о том, чего мне удалось добиться. Она порадовалась моим успехам, но сказала, что рисковать сейчас не надо, а то из-за блокировки магии побег мой может оказаться под угрозой. Последнее время она больше уделяла внимания правилам поведения у людей, но подчеркивала, что целиком полагаться на ее знания не стоит, все же прошло слишком много времени с тех пор, как она была среди себе подобных, да и у простолюдинов могут быть манеры и привычки, ей незнакомые. Женскую одежду мне предстояло покупать самой в первом же человеческом городе, ведь она очень сильно отличалась от той, что была на нас, и мама рассказывала, на что следует обратить внимание. Она приготовила мне деньги и драгоценные камни, которые весили мало, но стоили дорого, и надеялась, что этого мне хватит надолго — главное, не носить это все с собой, а сразу положить в любой гномий банк.
Прибытия гармцев я ожидала даже с большим волнением, чем брат. В чувствах моих перемешивались страх, печаль от расставания с мамой и ожидание чего-то неизведанного столь причудливо, что я даже сама не могла сказать, чего там больше. Мне хотелось новой жизни, но я и боялась ее. До сих пор я никогда одна не была — всегда рядом были те, к кому можно обратиться за советом и помощью. Со страхами я пыталась бороться. Мама права, если ты не берешь на себя свою жизнь, всегда найдется тот, кто будет за тебя решать. Но сейчас оставалось только ждать.
Гармцы приехали под вечер, когда мы уже начали думать, что они появятся только завтра. Осматривались они вокруг с настороженностью, но любопытство тоже было. Наверно, наше поселение казалось им слишком мелким и незначительным по сравнению с собственными, во всяком случае, у того, кто показался мне их вождем, с лица не сходила насмешливая полуулыбка, не особо его красившая. Хотя сам он был довольно привлекательным, но что-то показалось мне в нем странным. Когда я применила магическое зрение, про использование которого брат не говорил ничего, странность только усилилась. Но что это все значило? В голову мне не приходило ничего, что бы помогло ответить на этот вопрос
— У того человека аура какая-то неправильная, — наконец поделилась я своими наблюдениями с мамой.
— А, лиарин сынок, — с какой-то странной интонацией сказала она. — Он не совсем человек, оборотень.
— Оборотень? — восхищенно сказала я. — А в кого он превращается?
— В кошку, — недовольно ответила мама. — В большую, правда, но все же кошку. Постарайся держаться от него подальше, когда будете ехать вместе.
— Почему? — удивилась я.
Кошек я не боялась, даже больших — они были такие славные, пушистые, теплые.
— Одна из их фамильных черт — повышенная любвеобильность до обретения пары. Он, скорее всего, и не догадается, что ты девушка. Но все же лучше быть от него подальше.
— Ты не веришь в свой артефакт?
— Верю. Но должна признать, у меня не было возможности проверить, как он действует против оборотней. Впрочем, от таких типажей девушке в любом случае желательно держаться подальше — обольстит, бросит, а через несколько дней уже и не вспомнит.
На первый взгляд не было заметно, что у гармского принца есть проблемы с памятью, но маме было виднее, все же прожила она намного больше — не будь она магичкой, выглядела бы уже весьма пожилой женщиной, да у нее были даже внуки по возрасту старше меня. Но постоянные занятия магией позволили сохранить не только стройность тела и ясность ума, но и отсрочили появление зримых признаков старения.
Мы стояли за полупрозрачной занавеской, и с улицы нас наверняка не было видно, но я все же испуганно отпрянула вглубь, когда гармец вдруг поднял голову и посмотрел, казалось, прямо на меня. Было в нем что-то притягательное и отталкивающее одновременно.
— Красив, — неодобрительно сказала мама, — в Лиару пошел, хотя и Краут был неплох. Он не сможет тебя здесь увидеть, не бойся.
— Я и не боюсь.
Когда я опять подошла к окну, навстречу гостям уже вышел Шуграт. Был он не один, вместе с ним, но чуть сзади, тем самым показывая свою подчиненность, был Гренет, тот, кого мне предназначил в мужья брат и кого я ни за что не хотела бы видеть рядом с собой. Появление его было весьма неожиданно и неприятно для меня.
— Когда он только успел приехать? — невольно сказала я вслух. — Уж Аджиала могла бы про это рассказать, раз уж озаботилась мои приданым.
— Шуграт совершает огромную глупость, связываясь с ним, — проворчала мама. — С такими возможен только временный союз, а лучше раз и навсегда понять, что это враг. Хитрый и изворотливый.
— Шуграт это поймет, — неуверенно сказала я.
— Как бы это знание не стало для него последним, — мрачно сказала мама.
Тем временем гармцы спешились, показывая свое уважение к хозяевам. Брат обратился к ним с приветственной речью. Слышно нам не было, но не думаю, что там было что-то отличавшееся от обычных цветистых выражений, восхваляющих силу и достоинство гостей. С ответной речью выступил не принц, как я ждала, а один из богато одетых людей. Видимо, он тоже говорил правильные вещи, так как Шуграт довольно улыбался и даже пару раз благосклонно кивнул головой. По завершении гармец вручил брату саблю в ножнах, украшенных эмалью и самоцветами. Ножны брата не привлекли, а вот клинок… На лице Шуграта явно проступило восхищение, Гренета перекосило, похоже, от зависти, но ему ничего дарить не стали, что меня порадовало. Наконец, гостей пригласили в наш дом, но туда пошли не все — лишь принц и несколько человек его свиты. Вожак гармцев перед уходом опять бросил взгляд, казалось, прямо в наше окно.
— Вот ведь кошак, — усмехнулась мама. — Безошибочно женскую половину нашел. Не удивлюсь, если ночью и сам здесь найдется.
— Это неуважение к принимающему дому, — возразила я.
— Такие как он, уважают только себя. Мы для него — дикари. Но свита не даст ему наделать глупостей, — мама успокаивающе положила мне руку на плечо. — Да и преувеличиваю я немного, не волнуйся.
— А зачем мне волноваться? — удивилась я. — Я как дочь вождя и сестра вождя, наверно, могу рассчитывать на уважение со стороны этих людей.
— По законам людей, ты — незаконнорожденная, — невозмутимо сказала мама.
— Но как же? — опешила я. — Ваш брак с отцом, разве он был ненастоящим?
— По орочьим законам — да, но по законам людей, брак у меня был только один — с королем Генрихом.
Глава 4
Эвальд
Для Радая название «город» оказалось явным преувеличением. Так, небольшое поселение, по размеру не превосходящее какое-нибудь крупное гармское село. Дома, конечно, были не деревенского вида, да и застройка выглядела не беспорядочной — прослеживался четкий план, которого явно придерживались, но строения казались непривычными для моего глаза. Хотя дом, в котором проживал вождь, и был сделан по образцу туранской архитектуры — этакое добротное поместье тамошнего аристократа, не сильно богатого, но и не из беднейших. Невольно вспомнилось, мама любила вспоминать, как туранская королева, жена ее отца, осталась в степи с орком. Мне всегда это казалось не более чем сказкой. Чтобы ради чувств королева пренебрегла своим долгом? Такого я представить себе не мог. Скорее, наши военные попросту не смогли ее с собой взять, вот и придумали такую забавную историю, а мама ее подхватила и развила. Ее нелюбовь к Гердеру, нынешнему туранскому королю, и его матери была постоянной мишенью для шуток со стороны моего деда, хотя у мамы и были все основания для такого отношения. Думаю, дед не мог ей простить смутное происхождение — официальный отец моей матери, барон Уэрси, только прикрыл грех короля Генриха, который впоследствии, впрочем, дочь все же признал.
На втором этаже здания мне почудилось какое-то движение, и я вскинул голову, но плотные занавески не позволяли ничего разглядеть, если там на самом деле было что разглядывать. Я вдруг подумал, что до сих пор мы не видели ни одной орчанки, да и дети по улицам не бегали, хотя их любопытствующие мордочки торчали почти из-за каждого забора, попадавшегося на нашем пути.
Встречать нас вышел сам Шуграт. Вождь оказался довольно молод, возраст его если и превышал мой, то на пару лет, не более. Но лицо его было лицом правителя — жесткие, резкие черты, быстрый оценивающий взгляд. Для женщин он явно привлекателен — ведь от него благоухает силой и успехом. Запах его имел нотку, показавшуюся мне смутно знакомой, но вспомнить, откуда она, я не успел. Орк начал приветственную речь. Я думал, говорить он будет на своем, орочьем, и уже приготовился напряженно вслушиваться. Знал я этот язык не очень хорошо, лишь на уровне, достаточном для допросов, ведь вести с орками разговоры о чем-то другом я раньше не собирался. Не беседовать же с ними о высокой поэзии? Тем более, что о поэзии я предпочитал рассуждать в обществе прекрасных дам… Но вождь меня приятно удивил. Показывая уважение к гостям, заговорил он на языке, принятом повсеместно в наших королевствах, речь его была весьма красочна и образна. Я даже заслушался — не каждый день тебя называют «грозой ночи» и «зубастым ужасом». Говорил орк с легким акцентом, немного смягчая согласные звуки, как бы пропуская их через горло, но больше ни к чему придраться возможности не было. Если бы я не знал, что передо мной степной вождь, никогда не учившийся ни в одном из учебных заведений Рикайна, то был бы уверен, что закончил он какую-нибудь столичную академию. Хотя, я подозрительно прищурился, может, и закончил, просто мы об этом не знаем. Но тут я вспомнил, что все последние годы он занимался созданием собственного государства, и понял, что возможности учиться у нас у него все же не было.
С ответной речью выступил инор Кнеллер. На мой взгляд, она была весьма достойной. Дипломат не скупился на красивые эпитеты. «Гроза Степи», «Молния ночи» и тому подобное сыпалось к взаимному удовольствию. Орк довольно улыбался, покачивая головой, а наш инор вдохновенно летел на своих дипломатических крыльях, расправляя их все больше и больше. Казалось, разливаться он может бесконечно, но тут второй наш дипломат еле заметно толкнул его в спину. И то правда, сколько мы еще можем стоять перед воротами? Инор Кнеллер красиво закруглился и вручил клинок, взятый нами из Гаэрры. Шуграту подарок явно понравился, а вот орк, что стоял сразу за его плечом, выглядел очень недовольным. Но ублажать всех местных вождей мы не собирались. Достаточно того, что пытаемся наладить отношения с одним, который с каждым годом занимает все более значимое положение в Степи. Я опять убедился в дедовой правоте, найти общий язык с этим дикарем оказалось очень просто.
Наконец нас пригласили в дом. Не всех. Большая часть моей свиты так и осталась во дворе. Гостеприимство на них не распространялось, нам предоставили только две комнаты. На простой вопрос о наличии в этом городе постоялого двора, последовал встречный «А что это?». Так что большей части моих спутников не скоро придется спать под крышей, только когда вернемся в Гарм. Впрочем, им не привыкать. Гостевые комнаты располагались на первом этаже, но меня почему-то понесло на второй. Инор Лангеберг крепко ухватил меня за полу камзола и прошипел:
— Не вздумайте идти туда, куда вас не приглашали, Ваше Высочество. А то еще занесет на женскую половину, и придется вам жениться на местной барышне. Представляете, как этому обрадуется Его Величество?
— А что, здесь есть местные барышни? — попытался я отшутиться. — Пока ни одной не видел. Возможно, орки вообще размножаются без женской помощи.
В пользу моей теории говорил тот факт, что детей я заметил, а женщин — нет. Хотя то смутное движение на втором этаже и наводило на некоторые размышления, и что-то продолжало меня беспокоить, хотелось забыть о требовании деда и навестить местную женскую половину, чтобы убедиться, что орчанки действительно существуют.
— И поменьше подобных выражений, — недовольно сказал маг. — Вы в гостях. Вот и постарайтесь вести себя уважительно. А есть здесь барышни или нет, думаю, на самом деле вас не очень заботит.
Его слова все же привели меня в чувство. Не сказать, чтобы меня это совсем не заботило, но выполнение поручения деда стояло на первом месте, а выяснением особенностей орочьего размножения можно было заняться и потом, так что возражать нашему придворному магу я не стал, тем более, что собирался занять одну комнату с ним, вторую было решено выделить дипломатам. Они после столь длительного пребывания на свежем воздухе выглядели весьма несчастно. А вот я бы лучше переночевал во дворе, вместе со своими подчиненными, которым места в доме не досталось. Повсеместно стоящие курильницы с дымящимися ароматическими травами вызывали у меня свербение в носу, хотя инор Лангеберг и утверждал, что ничего вредного, кроме запаха, там нет, и что тем самым орки показывают свое уважение. Но мне бы хотелось уважения немного меньше, от его избытка нос начинало закладывать, а ведь положение наследного принца обязывало провести эту ночь в доме. Предоставленные нам комнаты обставлены были довольно скромно, напоминая студенческие места в общежитии. Такой же самый необходимый набор — две кровати, стол, сундук для одежды. Матрас был жестким и бугристым, так что я еще раз пожалел, что мне здесь оставаться нужно.