– Ну что, – спросил очень вежливо, – начнем перекус?
Богатырь занервничал и предпринял попытку укатиться в кусты, лишь бы подальше от меня, но – фигушки.
– Открывай ротик и говори: а-а-а, – попросил я своего пленного, но тот оказался очень упрям. – Ну, раз не хочешь по-плохому, то будем по-хорошему.
– Царь, – смущаясь, перебил меня Соловей, – надо наоборот говорить.
Смерив своего подчиненного суровым взглядом, я соизволил ему пояснить:
– По-плохому для меня – это когда все послушные и исполнительные. И мне не приходится свое злодейство проявлять. А вот по-хорошему – это когда окружающие мне сопротивляются и перечат. Тогда я начинаю свирепеть и зверствовать. Ты вот сейчас мне перечишь.
Соловей-разбойник побледнел – это стало видно даже при лунном свете – и на цыпочках попятился, скрывшись в кустах, а я приступил к операции под кодовым названием «Что посеешь, то и пожнешь». Зажав богатырю нос, я заставил его открыть рот и ловко всунул в него первый лимон.
– Жуй!
Зверская экзекуция (сами попробуйте слопать пятнадцать лимонов подряд) продлилась с полчаса. Под конец богатырь приобрел зеленовато-желтый цвет лица, точь-в-точь такой же была шкурка на плодах. Домовые и Соловей имели вид не менее болезненный, словно сами участвовали в этом действии одновременно с богатырем.
– Ну что, – спросил я пленника, – будешь еще безобразничать в МОЕМ лесу?
У того хватило сил только на то, чтобы отрицательно мотнуть головой. После такого ужина он не то что говорить, просто губами шевельнуть не мог.
– Вот и отличненько! Грузите его в избушку. Пора начинать камеры наполнять.
И тут я стал свидетелем презабавного зрелища. Мои подчиненные – один большой и трое маленьких – с пыхтением, перебранкой и взаимными упреками пытались сдвинуть с места тело богатыря. Наконец они попросту решили докатить его до избушки. Глядя на то, как стойко богатырь пытается держаться во время такого кантования, я немножко его пожалел. Стопор наступил, когда вся дружная компания встала возле куриных лап. Закинуть на высокий порожек весьма немалую тушу было не в их силах, и они присели отдохнуть прямо на богатыре.
– Эй, эй! – возмутился пленник. – А ну быстро слезли, не то…
– А лимончик? – ехидно спросил Соловей и выудил из кармана желтый плод. – Хочешь, поделюсь?
Разбойник поднес лимон ко рту и сделал вид, что откусывает. Лицо богатыря перекосила гримаса, и возмущение разом прекратилось.
– Эх вы, слабаки! Пора за вашу физическую подготовку браться.
С этими словами я ухватил богатыря и закинул в избушку. Моя бессмертная сила уже не раз выручала в подобных ситуациях. Да, с каждым разом я все больше и больше сживаюсь со своей участью и нахожу много плюсов в своем положении. Еще бы от злодейских подвигов отвертеться…
Глава 4
Илью-богатыря припахали на кухню, в помощь Яге. Нет, первые пару дней он отсидел в камере, но ничего лучше, как петь матерные частушки и другие песни деревенского репертуара, он не смог придумать. Еще и голосом и слухом паренек оказался обделен полностью. Нет, с громкостью было все в порядке – ревел так, что я его у себя в сокровищнице слыхал. Когда мне это надоело, я переправил его бабке. Вот тут-то он и взвыл. Яга сумела найти для него работу, исходя из его возможностей. Нет, ничего такого тяжелого и неподъемного – это для богатыря и за работу не считалось. А вот перебирание пшена и гречки его сломало. Все-таки Яга не была милой добродушной старушкой. По моему мнению, она и йога заставит помучиться хоть телесно, хоть душевно.
– Царь Кощей, – завопил он, едва я показался на пороге кухни, – смилуйся надо мною, запри меня в темнице сырой, за решеткой кованой, в кандалы закуй тяжкие да холодные…
– Ты чего это, Илюха, на человека набрасываешься? – удивился я. – На кой тебе темницы понадобились? Вроде сидишь в тепле, работенка непыльная, чего тебе еще нужно?
– Да какой ты человек?! Нечисть ты и погибель людская, – сплюнул богатырь в сторону и перекрестился, потом поменял тон на прежний просящий: – Силушек моих нет больше, вредная бабка опять мне крупу дала на переборку.
– А-а, – философски протянул я, пожимая плечами, – что поделать, судьба у тебя такая. А потом, какой же богатырь трудностей боится и бежит от них? Не позорь своего деда.
Помрачнев, богатырь отошел в угол, где на столе лежала крупа. Двумя грудами – побольше (пожалуй, на пару мешков) и поменьше (результат работы Ильи).
– Кощеюшка, доброго утречка тебе, – поприветствовала меня Яга. – Как спалось-отдыхалось?
– Нормально, – ответил я, водя носом над столом.
Завтрак был, как всегда, великолепен, и выбор просто сводил с ума. Хотелось попробовать всего, но на это мой желудок явно не был рассчитан. Позади шумно сглотнул богатырь, ощущая дразнящие запахи вкуснотищи.
– Кощеюшка, – завела свою вечную пластинку Яга, – когда на дела свои темные, злодейские выступишь?
– Бабуля, – едва не подавившись, ответил я, – только что после битвы с богатырем – чего частить?
– Да что енто за богатырь, – пренебрежительно отмахнулась бабка. – Ентот тебе на один чих. Мог положить на одну ладошку, а второй сверху прихлопнуть – только мокрое место и осталось бы.
Илья недовольно засопел, явно задетый словами Яги, но встрять в разговор побоялся, помня ее нрав, да и мои уроки по поеданию лимонов, видно, еще не выветрились.
– Даже не знаю, – пришлось мне идти на уступки. – Может, через недельку или попозже.
Отделавшись от Яги, я спокойно доел свой завтрак и вышел во двор. Солнышко припекало хорошо, даже и не верилось, что утро едва наступило. Из подданных никого не было, только Баюн по своей привычке грел пузо, лежа на телеге. Я пробовал пару раз слушать его сказания, но очень быстро охладел. Ничего интересного и завораживающего – сплошь старье, да еще и повторяющееся.
– Утро доброе, Баюн, – помахал я ему рукою. – Как жизнь, как дела?
– Нормально, Кощей, – откликнулся тот, с явным недовольством вставая на лапы.
Он бы и не делал этого, но встречать царя, да еще и общаться с ним, лежа на спине, опасался.
– Тогда не мешало бы тебе мышей половить, а то в замке их пропасть сколько развелось, – посоветовал я, с радостью наблюдая, как его морда начинает вытягиваться. – Продуктов попортили уйму. Скоро сметана закончится – чего лопать будешь?
Пробурчав нечто полупонятное, мол, не его это работа – мышей гонять, Баюн от греха подальше решил свалить. Потеряв собеседника, я пошатался по замку с полчаса, но никого больше не нашел. Окружающая нечисть была вся в делах, а те, что посвободнее, старались убраться с моих глаз до того, как их обнаружу. Поскучав, я завернул в кладовку к Яге и достал литровую бутыль крепчайшей настойки. Как раз вспомнил о недавней сваре с Водяным, так что требовалось извиниться и пойти на мировую. Заодно из одного сундучка, что стоял в кладовке, набрал десятка три жемчужин. Настоящих, привезенных заморскими купцами, но перехваченных оборотнями. Выбрав и разложив по карманам нужные вещи для будущей «дипломатической» миссии, я направился на старое место, где до этого встречался с Водяным.
На речке никого не было. Да это и неудивительно, учитывая славу Калинова моста, что был неподалеку.
– Эге-гей, Водяной! – заорал я, сложив руки рупором. – Выходи, поговорить надо.
Однако все мои призывы стойко игнорировались. Покричав без результата минут десять, я уселся на бережок и задумался. Идти в замок не хотелось, так как он мне уже поперек горла стал со всем своим серым однообразием. Разве что наведаться в сокровищницу? Там я всегда ощущаю покой и умиротворение, вот только и боязнь порой приходит. А ну как от этого золота окончательно свихнусь или привыкну к нему, как к наркотику? Нет уж, лучше пореже туда наведываться, в идеале – после вылазок оборотней и Соловья или после получения дани, когда приходится перегружать золото в подземелье.
Покрутив в голове несколько мыслей о том, как провести день, я остановился на ничегонеделании. А что? Поваляюсь на бережку, позагораю. Я скинул бархатный кафтан и черную шелковую рубаху, завернул штаны до колен, набрал в ладонь камешков и принялся кидать их в реку, гоняя водомерок. Примерно на десятом броске из воды показалась очаровательная головка девушки с зелеными волосами. Выражение лица у нее было очень недовольным.
– Кто тут озорует, кто моих рыбок распугал? – Углядев меня на берегу, она резко сменила гнев на милость и ласково улыбнулась: – Здравствуй, добрый молодец, как звать-величать тебя? Не жарко ли тебе на бережку, не желаешь ли в прохладу реки окунуться?
Она подплыла ближе и выступила из воды почти по пояс. Тонкая ткань рубашки, да еще и намокшая, совершенно ничего не скрывала. Наоборот, только подчеркивала великолепие фигурки.
– Желаю! – неожиданно даже для самого себя выкрикнул я и поднялся на ноги. – Только без щекотаний и утоплений, договорились?
– А ты… – девушка пару раз хлопнула ресницами, потом на лице промелькнуло узнавание. – Коще-ей! Значит, сначала батюшке моему жизнь портил, а теперь и мне решил мешать.
Развернувшись, она уже собралась погрузиться в глубину, но мне расставаться не хотелось. Только-только появился собут… э-э… собеседник, и вот на тебе – уже покидает.
– Погоди, красавица, – как можно дружелюбнее произнес я. – Я не со зла. А к Водяному пришел мириться, вот. – Показал бутылек. – И для тебя принес подарок.
Слова о подарке заставили ее посмотреть на меня уже с любопытством. Русалка развернулась и подошла к берегу. Прищурилась:
– А не врешь? Знаю я, что ты, Кощей, горазд на обман и пустую лесть с обещаниями.
– Да чтоб мне золота лишиться! – клятвенно произнес я. – Вот смотри сама.
Развязав мешочек, я высыпал на ладонь несколько жемчужин. Девушка буквально замерла от восхищения. Меня жемчуг совершенно не волнует, потому и лежит почти на виду (правда, никто не смеет и близко подойти к моим вещам), а вот для всех прочих… Идя на встречу, я постарался отобрать самые крупные, захватив и несколько черных и розовых жемчужин.
– Ой, какая красота! – воскликнула русалка. – Это и вправду мне?
– Угу, – ответил я. – И твоим подружкам еще останется в мешочке. Так что не уходи, давай поговорим.
– О чем? – спросила девушка, выбираясь на берег и подходя ко мне. – Может, о чужих странах или больших реках, по которым плавают огромные ладьи. А может, о маленьких пескарях, что живут под корягой и убегают от старой щуки…
– Мм, – промычал я, сбитый с толку.
Ни одной мысли в голову не лезло. Плюс ко всему я был сильно разочарован. Выбираясь на берег, русалка распустила свои волосы, которые полностью укрыли ее с головы до колен. Никакого эстетического зрелища не получилось. Облом. Высыпав на ее ладошки, сложенные лодочкой, жемчуг и положив рядом на траву остатки в мешочке, я уже собрался действительно завести разговор о чем-нибудь типа пескарей и щук, но тут вода забурлила, и показалось сердитое лицо Водяного. На этот раз он выглядел еще старше, словно мы с ним перекидывались рыбешками не несколько дней, а много лет назад. Ну да, как я мог забыть о его особенности? На исходе месяца он превращается в старца с поседевшими волосами, а вот при молодой луне принимает вид молодого мужчины, и его волосы и борода свежи и зелены.
– А ну, марш домой, бесстыдница и вертихвостка! – сердито пробулькал Водяной.
Русалка виновато повела плечами и скрылась в воде, напоследок подарив мне улыбку. Жемчуг прихватить она не забыла.
– Ну что ты все кричишь, водоплавающее? – примирительно, хоть в душе и недовольный его появлением, проговорил я. – Я мириться пришел. Вот, даже не пустой. – И снова показал бутыль.
– Мириться он пришел… А зачем к русалкам пристаешь? – уже помягче ответил старик. – От Яги настоечка-то?
– А то! Самая что ни на есть настоящая.
С кряхтением и бульканьем Водяной вылез на берег и присел рядом со мною. Чтобы нам – больше, конечно, Водяному – не мешало солнце, я щелчком подогнал тучку, для хорошей тени.
– Вот это хорошо, – обрадовался Водяной, – еще бы и дождик, а то высохну и заболею.
– Пить под дождем неинтересно. Хотя…
Соорудив над собою нечто вроде зонтика, я заставил тучку пролиться мелким моросящим дождичком, от которого Водяной стал довольно ежиться, ну точь-в-точь кот на солнечном подоконнике.
– Разливай давай, – поторопил он. – Чего сидишь, как неродной…
– Тут дело такое – закусить ничего не взял, – развел я виновато руками, только сейчас вспомнив о самой важной части застолья, точнее, второй по важности. – Как-то без нее непривычно.
– Эх, молодежь, молодежь, – покачал головой Водяной. – Сейчас все будет.
Он повернулся в сторону реки и пробулькал нечто непонятное. Через несколько минут из воды показалась знакомая русалка, неся в руках деревянный бочонок с плотно закрытой крышкой. Небольшой, литра на три. Поставив его перед нами, она исчезла, плеснув в нас водою. Почти тут же появилась ее подружка, которая выложила перед нами две рюмки из хитро закрученных ракушек и большую ложку из того же материала. Перед тем как исчезнуть в глубине, она обдала нас брызгами, как и предыдущая русалка.
– Озорницы, – хмыкнул Водяной. – А ты им приглянулся, Кощей.
– Ага. – Я смахнул с лица капельки воды и указал на бочонок. – Это что еще за хрень?
– Ничего себе хрень! – оскорбился Водяной. – Икра, самая что ни на есть лучшая и отборная. Только вчера доставили.
– Не лягушачья? – с некоторой опаской спросил я, открыв крышку и глядя на некрупные золотисто-черные икринки.
– Обижаешь! Самая настоящая осетровая. Зернистая! Такая только у великого князя на столе да у заморских царей бывает. Хотя наши ее не любят – щучью ценят, а где я столько щук им найду?
Подвыпивший Водяной пошел вразнос. Что поделать, метаболизм у него другой – из-за того что сам фактически состоит из воды, пьянеет быстро, но столь же быстро и трезвеет. И что такое похмелье, не знает совсем, ну разве что если переберет изрядно. Но с небольшой бутыли на двоих про это и разговора нет. А вот обмолвка насчет щук для меня интересна… Получается, общается с внешним миром Водяной, торгует помаленьку с людьми.
– Кстати, Кощей, – продолжил разговор мой собут… собеседник, – слухи прошли, что ты богатыря в плен взял.
– Ну, взял…
– Кто таков?
– Да так, – отмахнулся я. – Внук Ильи Муромца, слышал о таком?
– А то ж, – гордо произнес Водяной, погладив свою седую бороду. – Был такой богатырь, защитник земли русской. Слыхал я, что он самого Чудища Поганого оборол и на потеху горожанам в клетку посадил.
– А что с ним стало? – с любопытством поинтересовался я.
Все-таки следовало знать о возможных противниках, если этот богатырь решит за внуком явиться. Дед не чета своему бестолковому, хоть и хитрому на выдумки, внуку.
– А я и не знаю, – развел руками Водяной. – То ли умер, то ли отдыхает где-нибудь в глухой деревушке от трудов ратных. Ты у пленника свово поспрошай лучше. Ладно, наливай давай…
Опрокинув по очередной стопке и закусив парой ложек икры, шарики которой приятно лопались на зубах, мы с Водяным продолжили беседу.
– Ты, Кощей, – начал новую тему Водяной, – на Лысую гору собираешься?
– Э-э, – протянул я, не совсем поняв смысл последнего вопроса, – на какую гору и зачем?
– Как на какую? – Удивление Водяного было настолько сильно, что он частично протрезвел и довольно внятно объяснил: – Лысая гора – это самое важное место для всей нашей братии. Раз в год там собираются все ведьмы, колдуны и правители, навроде нас с тобою. М-м, точнее будет сказать, что собираются там только известные и почитаемые личности. И этот день скоро настанет.
Почесав в затылке, я припомнил нечто прочитанное или услышанное. Лысая гора, где ничего не растет; люди не селятся поблизости, так как часто болеют; странные явления, которые не могут объяснить ученые… Интересно, мне-то там обязательно быть или как? Пришлось поинтересоваться у Водяного.
– Конечно, – булькнул тот. – Ты, Кощей, новенький в этих краях и обязательно должен представиться нашей знати.
Понятно, знакомство и выход в люди – так для себя охарактеризовал я предстоящее мероприятие. Странно только, что Яга об этом мне ничего не говорила.
– А это ты у нее сам поинтересуйся, – отмахнулся Водяной, нацеливаясь на очередную порцию алкоголя.