— Наверное, — согласилась жрица.
— Если мне повезет, то я смогу найти поселение, где Лорд-Чародей появился на свет, и его обитатели наверняка скажут мне, хорош или плох правитель и можно ли ему доверять.
— Не сомневаюсь, что можно, — произнесла жрица. — Иначе чародеи и их лерры не позволили бы ему стать Лордом-Правителем.
— Они могли ошибиться, — заметил проводник, — такое уже случалось.
— Сто лет назад, — ответила жрица.
— Ну значит, пришла пора ошибиться снова, — сказал проводник.
Крушила недовольно скривился. Он посмотрел в глаза жрицы и прочел молчаливую насмешку. Наверное, ее забавляло то, что, по мнению проводника, хорошие и плохие правители должны сменяться в определенном порядке. Крушиле заявление проводника тоже показалось несколько странным.
— И как ты думаешь найти его родное поселение?
— Я буду спрашивать всех подряд до тех пор, пока не наткнусь на того, кто это знает. Поиск начну с Южных Холмов.
— Тебе предстоит долгий путь. Надо будет выйти из долины и пересечь все Среднеземье.
— Поэтому следует отправляться в дорогу как можно раньше.
На сем общая беседа закончилась. Крушила извинился и приступил к обязательной часовой тренировке, оставив жрицу и проводника.
Сражаясь с воображаемым противником, делая выпады и парируя удары. Крушила подводил итог всему, что пережил за день. В целом он был доволен. Он ушел из дома, чтобы повидать мир, и пока все шло как надо. Происшествие с Безумным Дубом было всего лишь случайностью, но случайностью поучительной. Пребывание в Зеленых Водах оказалось также очень полезным. Крушила с интересом обнаружил, что то отчуждение от дома и домашних, которое он испытывал в Безумном Дубе, здесь почти исчезло. Объяснялось это скорее всего тем, что здесь он и не должен был чувствовать себя дома. Безумный Дуб номинально оставался его родиной — местом, которому он принадлежал. Но он стал чувствовать там себя не в своей тарелке. Здесь же, в Зеленых Водах, он был всего лишь радушно принятым чужаком. Теперь он сам ощущал себя таковым, и раздвоению пришел конец. Было очень приятно чувствовать, что разрыва между ожиданиями и действительностью больше не существует.
Поздно вечером, когда он дремал, но еще не спал в предоставленной ему кровати, дверь бесшумно открылась и в комнату скользнула какая-то тень. Крушила, затаив дыхание, пытался рассмотреть незваного гостя, но мешала темнота. Рука его потянулась к рукояти меча.
— Духи велят мне оказывать разнообразные услуги достойным посетителям, — произнес знакомый голос. — Мне как Верховной жрице запрещено иметь мужа, ибо я — жена самого Озера. Но Озеро не может сделать так, чтобы я зачала ребенка, а для того чтобы Зеленые Воды существовали и впредь, мой род должен продолжаться.
Крушила убрал руку от меча и вздохнул с облегчением. Ему доводилось слышать о таком, но он никогда до конца не верил подобным россказням.
— Кроме того, — продолжала жрица, — ходят слухи, что духи одарили тебя искусством обращаться со своими обоими мечами, а не только с тем, что из стали. И твой предшественник, несмотря на возраст, полностью соответствовал этой легенде. Давай проверим, насколько соответствуешь ей ты.
Некоторые замечания, которые ему доводилось слышать от женщин в родном Безумном Дубе, неожиданно обрели смысл. До него самого подобные слухи не доходили, но женщин они явно коснулись, точно так же, как до него дошли слухи о соблазняющих своих гостей обнаженных жрицах. Магические быстрота, сила, координация, выносливость, способность предугадывать действие других и умение отвечать на эти действия — словом, все его недавно приобретенные таланты — возможно, находили себе и иное применение.
— Ничего не обещаю, — сказал он, принимая сидячее положение, — но сделаю все, что в моих силах.
Его сил, видимо, оказалось вполне достаточно. Крушила ни разу в жизни не слышал, чтобы женщина так стонала и визжала от страсти. Во всяком случае, те немногие девицы, которых ему удалось затащить в постель дома, подобных звуков не издавали. Он даже забеспокоился, не придет ли кто-нибудь ей на помощь, услыхав эти вопли, но его тревоги оказались необоснованными. Когда Крушила, лишившись последних сил, уже засыпал, он вдруг подумал о том, что путешествовать, несмотря на то что ему внушали с детства, ему очень нравится.
Избранный герой проснулся на рассвете, когда Верховная жрица покинула его постель. Подбежав к окну, Крушила успел увидеть, как она перепрыгивает через перила в объятия своего мокрого супруга. Несколько мгновений спустя в дверях комнаты возник Копол, чтобы поторопить Крушилу с уходом.
— До Оленьего Хребта отсюда дальше, чем до Безумного Дуба, — сказал проводник. — Если мы хотим добраться туда до заката, надо отправиться в путь как можно раньше.
После рассвета прошел лишь час, но они, оставив позади деревянную изгородь с вырезанными на ней многочисленными молитвами, уже успели углубиться в дикую, необжитую местность. Теперь они шагали на юг по склону хребта, а под ними в том же направлении струилась река Зеленой Долины.
Река Долгой Долины текла с юга на север, и Крушила вначале был слегка обескуражен обратным ходом воды, однако вскоре приспособился.
Когда они достигли поселения Олений Хребет, солнце уже почти касалось западных вершин горного кряжа. Все жрецы Оленьего Хребта были мужчинами, повидавшими не менее восьмидесяти весен. Местные лерры чтили только возраст. Хотя проводник и доставил Крушилу в дом для гостей, говорить с путником там никто не пожелал. Никто из местных жителей не признался, что знаком с Лордом-Чародеем или знает, где тот появился на свет. После ничем не примечательного ночлега они двинулись в Кривой Пик, с его полудюжиной самых заурядных жрецов и жриц, нисколько не отличающихся от привычных Крушиле служителей культа. Однако у обожающих яркую одежду жителей Кривого Пика существовал обычай собираться по вечерам в странном павильоне с земляным полом и рассказывать друг другу истории. Крушила выслушал несколько замечательных рассказов о Лорде-Чародее, но ни один из них не принял на веру. Он почему-то сомневался в том, что Лорд-Чародей может летать на луну и способен состязаться с самим солнцем в разгадывании загадок. Не верил он и тому, что Лорд-Чародей построил башню из перьев ара для того, чтобы укрыть свою возлюбленную морскую фею от глаз других магов. Поскольку у Крушилы не было занимательных рассказов, которые он мог бы подарить взамен, встреча с местными жителями оказалась короткой и прохладной.
На следующий день они дошли до Устья Долины. Этот большой город располагался на границе со Среднеземьем и был обнесен стеной. Многочисленные жрицы общались с леррами в гигантском каменном храме, а бесчисленные святилища обслуживались лишь юными девицами. Лерры этих святилищ терпели только девственниц, и к молодым жрицам приближаться запрещалось. Смотреть на них разрешалось не более нескольких секунд, а о том, чтобы заговорить, даже речи быть не могло. Остальные жители города держались вполне дружелюбно, но на все вопросы отвечали на удивление однообразно.
«Мне надо посоветоваться со жрицей», — говорили они. Кроме того, горожане верили, что любое упоминание Лорда-Чародея приносит несчастье. Если правитель подумает о них скверно, считали они, хорошей погоды им ни в жизнь не видать.
В каждом поселении проводник приветствовал местных жителей как старых друзей и всегда знал, где можно найти кров и пищу. В Зеленых Водах он привел Крушилу в озерный павильон, в Оленьем Хребте — в гостевой дом, в Кривом Пике — в общежитие холостяков, а в Устье Долины путники поселились в мансарде торговой фактории. Но помощь проводника по большей части этим и ограничивалась. В новых местах Крушиле приходилось самостоятельно приспосабливаться к местному говору, а в Устье Долины дошло до того, что он просил повторить некоторые слова. Но он и без проводника легко справлялся с этими задачами. Ему также пришлось знакомиться с новыми обычаями и искать общий язык с местными леррами. Хотя ни в одном из поселений он не встретил той враждебности, которую ему пришлось испытать в необжитых местах, у каждой общины были свои законы, свои молитвы, восприятия и оценки.
Проводник — несмотря на обычаи обитателей большинства поселений, Крушила так и не смог заставить себя называть его Кополом — иногда ему помогал, но, как предупредила жрица Шилил, предпочитал хранить свои маленькие тайны. Копол получал удовольствие, когда его подопечный испытывал смущение, встречаясь с новыми для него порядками и обычаями.
Крушила узнал, что появление лерров в виде искорок или теней, столь характерное для Безумного Дуба, в других поселениях событие довольно редкое. Жрицы Безумного Дуба постоянно уговаривали лерров сотрудничать с людьми, в других же местах духи помогали людям без всяких уговоров и лести. Религиозные обряды, стиль одежды и манера речи людей различались гораздо больше, чем предполагал Крушила, пускаясь в путь. Даже больше, чем он считал возможным. И это в одной лишь Зеленой Долине.
Крушила побывал уже в нескольких поселениях, но познания их обитателей о Лорде-Чародее, похоже, ограничивались легендами, знакомыми ему с раннего детства, да нелепыми россказнями вроде тех, что ему довелось слышать в Кривом Пике.
Но в Устье Долины он наконец узнал нечто новое об одном из восьми Избранных.
Оказалось, что Вожак, или Заправила, как, по словам Старого Воина, любил называть себя этот человек, пару раз появлялся в этом поселении Долины. Очевидцы утверждали, что это высокий и, как положено вожаку, весьма представительный мужчина, с густой черной бородой и карими глазами. Поговаривали, что некоторые жрицы были сражены им наповал, но ни одна, разумеется, не уступила его чарам, ибо те, что не устояли, тут же перестали бы быть жрицами. Правда, ходили слухи, что в прошлом несколько молодых женщин предали своих лерров ради красавца Заправилы, однако никто не пожелал посвящать Крушилу в интимные подробности этих скандальных историй. Вероятно, местные жители опасались, что он может употребить полученные сведения для того, чтобы соблазнить пару-тройку служительниц культа. Большинство жриц были слишком молоды, чтобы пробудить желание, но Крушила краем глаза заметил несколько дев, вполне заслуживающих некоторых усилий.
Молодой Воин не решался покидать Устье Долины, хотя близлежащие поселения были видны с городских стен. Открытый, плоский как стол ландшафт Среднеземья плохо действовал на его психику. Всю свою жизнь он провел меж двух поросших лесом горных хребтов. Его мир охраняли могучие Восточные Утесы, которые сейчас были настолько далеко, что казались едва заметной серой линией на горизонте. Горных хребтов, как и лесов, в этих краях не было вообще. Все пространство, насколько хватал глаз, занимали поля, усадьбы, города и села. Повсюду виднелись пограничные святилища, деревянные ограды и сложенные из валунов стены. Вдоль некоторых дорог стояли дома, и тогда казалось что это не дороги, а самые обычные улицы. Ровная поверхность позволяла использовать колесный транспорт, поэтому города и села стояли здесь не на берегах рек или озер. Торговля в Среднеземье в основном велась сухопутным путем, и товары доставлялись не на барках, а на громадных колесных экипажах, с впряженными в них волами. Экипажи эти именовались фургонами.
Крушила впервые увидел волов только в Устье Долины, и животные ему сразу не понравились: слишком медлительные, слишком крупные, слишком сильные — и страшные.
Города и села Среднеземья располагались так близко друг к другу, что проводников здесь не было, и чтобы пройти из одного поселения в другое, Крушиле пришлось бы без сопровождения шагать по диким местам. Даже при наличии дорог это его пугало.
— Я здесь ходил, — сказал Копол. — Это вовсе не сложно.
— Но ты же проводник! — запротестовал Крушила.
— Только не в Среднеземье. Моя мать показала мне все безопасные пути в Зеленой Долине и часть относительно спокойных троп в Долгой. Но в Среднеземье я самостоятельно брел куда глаза глядят, и все закончилось благополучно.
— Но все же…
— Отныне ты сам себе хозяин, — пожал плечами Копол. — Я утром отправляюсь на север, а ты двинешься куда захочешь. Холмы Гэлбек где-то на юге, на том конце Среднеземья. По дороге ты всегда сможешь уточнить.
Но Крушила продолжал сомневаться.
На следующий день проводник Зеленых Вод, как и обещал, ушел, оставив Крушилу в одиночестве в комнатушке под крышей фактории.
Пробыв в Устье Долины четыре дня, он наконец набрался мужества двинуться дальше на юг. В Бочонок он прибыл живым и невредимым после ничем не примечательного перехода.
Там ему впервые пришлось учиться пользоваться деньгами. Обитатели Долгой Долины товарами и услугами обменивались напрямую, а мера ячменя иногда выступала в роли стандартной разменной единицы. Единственным средством оплаты служили медные диски, которыми они рассчитывались с барочниками. Многие вещи и продукты хранились в специальных общественных кладовых и использовались жителями по мере необходимости. Обитатели Среднеземья, как утверждал Копол, считая эти обычаи старомодными и глупыми, использовали в качестве платежного средства специально отчеканенные серебряные монеты. Чтобы понять, как обращаться с этими нелепыми кусками металла, Крушиле потребовалось три-четыре дня. Деньги он зарабатывал, демонстрируя свое искусство и пуская по кругу кружку.
Молодой Воин начал давать представления еще в Оленьем Хребте. После того как жители узнавали, кто их гость, они сразу начинали требовать, чтобы тот показал свое сверхъестественное умение работать с оружием. В знак признательности его щедро кормили.
Трюки, которым научил его Старый Воин, сослужили хорошую службу. Зрителей восхищали даже простейшие фокусы. Они издавали восторженные вопли, когда он рассекал на три части подброшенную в воздух грушу, отражал клинком брошенный в него без предупреждения шар, легко разоружал размахивающего палкой противника и снимал острием клинка нагар со свечи. В конце концов он разработал стандартную программу выступлений продолжительностью в один час, которую стал использовать в качестве обязательной ежедневной тренировки. В поселениях Зеленой Долины каждое его выступление обычно заканчивалось бурей восхищенных вопросов, а иногда и легким флиртом с местными дамами. В Бочонке, как только начинались вопросы, он пускал по кругу кружку. Надо сказать, что зрители довольно охотно бросали монеты.
Крушила был не единственным, кто развлекал публику в трактирах или других общественных заведениях. В Бочонке не было павильона, вместо него по периметру центральной площади размещались частные лавочки, где и собирались поразвлечься местные жители. Некоторые зарабатывали себе на жизнь только тем, что увеселяли публику. Певцы и сказители пускали кружку, а иногда и шляпу, по кругу, как перед началом представления, так и после его окончания. Тот, кто бросал монету большего, чем обычно достоинства, мог заказать особый рассказ или мелодию.
Крушила купил себе несколько рассказов и песен о Лорде-Чародее, но, к его величайшему сожалению, все они имели отношение лишь к прошлым правителям. Вместо того чтобы узнать о делах правящего Лорда-Чародея, он, наверное, в сотый раз услыхал, как тот или иной правитель Барокана предотвратил наводнение, призвал к ответу убийц и вернул домой целыми и невредимыми пропавших детишек или заблудившуюся скотину. И конечно, он выслушал старинные баллады о том, как Избранные прикончили Темных Лордов из Голн-Влейя и Паучьего Болота. Впрочем, местные версии немного отличались от тех, что он слышал в Безумном Дубе.
Из рассказов местных жителей он почерпнул гораздо больше полезных сведений, чем из баллад профессиональных сказителей. В Бочонке, как и в Устье Долины, побывал Заправила, а некоторые утверждали, что встречали Ведуна. Три человека говорили, что во время путешествий видели Говорунью.
— Какие они? — спросил Крушила, стоя у стойки трактира с кружкой эля в руке.
Местные жители недоуменно переглянулись, а какой-то парень, чуть старше Крушилы, переспросил:
— Что значит «какие»?
— Я всего лишь хочу узнать, высокие они или коротышки, толстяки или худые, веселые или печальные, шумные или тихие.