— Семеро, — пробормотала я, удерживая фотографии за края, будто кровь могла остаться на моих пальцах. — Ваши?
— Все. — Он ткнул в один из снимков. — Этот — Закари Стоун. Альфа-крыса. Безжалостный грязный сукин сын.
Я попыталась сконцентрироваться на повреждениях, не обращая внимания на кровь.
— Что-то его жевало.
— И это «что-то» сжевало пятерых. И сжевало бы еще и оставшихся двоих, если бы его не спугнули.
У меня в голове зажегся лучик света.
— Грег работал над этим.
— Да. И ничего не сказал. Братство хочет власти. Так же неистово, как вампиры жаждут кровь. Они видят в нас соперников и будут бить по любой слабости. А признать, что мы сами не можем справиться, — это слабость. Натараджа бы кончил в штаны, если бы узнал.
— Думаешь, они несут за это ответственность?
— Не знаю, — сказал он с хмурым лицом. — Но собираюсь это выяснить.
В этом есть смысл. Орден не очень-то жаловал Стаю, которая была слишком организована и опасна, чтобы нравиться им, но, если выбор вставал между Братством и Оборотнями, Орден бы встал на сторону Стаи. Грег следил за вампиром, когда что-то убило его, не дав рассказать, что он увидел или почти увидел. И застал вампира в битве. Или вампир следовал за Грегом, когда что-то убило его, потому что он подобрался слишком близко. Или…
— Я бы хотела поговорить с Корвином, — сказала я.
На его лице ничего не отразилось.
— Он подозреваемый?
Смысла лгать не было.
— Да.
— Договорились, — сказал он. — Вы поговорите. На нашей территории.
— Хорошо.
— Я выполнил свою часть сделки, — сказал он.
Вытащив стащенный в морге снимок м-сканера, я разложила его на грязном полу.
— На что мне смотреть? — спросил он.
— На это. — Я указала на желтые линии.
— Выглядит как дефект сканера.
— Не думаю.
Он нахмурился.
— Что маркируется желтым?
— Понятия не имею. Но знаю того, кто может с этим помочь.
— У тебя есть еще что-то, кроме этого?
Да, волос, но стоит ли рассказывать о нем. Предупрежден, значит вооружен. И он не дал мне ничего такого, что я не могла бы получить от Рыцаря-Покровителя. Теоретически. Всё же Повелитель Оборотней избавил меня от массы работы, и я сомневалась, что структура волоса Корвина может быть изменена настолько, что образец невозможно будет определить по анализу ДНК.
Повелитель Оборотней просматривал фотографии, перекладывая их с намеренной медлительностью. Он выглядел почти человеком. Я осознала, что у меня есть предубеждение. Предубеждение против Натараджи и его школы поклонников смерти с их клиническим безразличием к трагедиям и убийствам. Для них потеря вампира и приспешник в коме приравнивались к потере инвестиций, что дорого обошлось и причиняло неудобство, но все же оставалось эмоционально безболезненно. А человек напротив потерял друзей. Это были те, кого он хорошо знал, они доверились ему. Главный долг вожака — защищать свою Стаю, а он подвел их. Когда он смотрел на снимки их смертей, его лицо отражало решимость и злость, холодную леденящую злость, порожденную чувством вины и горя. Для этой злости было особое старое определение. Ярость.
Я понимала его чувства, потому что каждый раз, когда вспоминала Грега, испытывала то же самое. И теперь, отказавшись от нейтралитета, мне нужно быть в два раза осторожнее. Если Грега действительно убил Повелитель Оборотней, придется приложить больше усилий, чтобы доказать его виновность.
Думаю, что нашла союзника в лице Повелителя Оборотней. Как трогательно. Смерть Грега свела меня с ума. Возможно даже, что я отрублю голову убийце, пока Повелитель Оборотней будет отвлекать его.
— На месте преступления нашли несколько волосков, — сказала я. — Из-за того, что они содержат генотипы обоих видов, человеческие и кошачьи, медэкспертиза не смогла дать точную классификацию. Но это не оборотень, как предполагают медэксперты. Он потусторонний, из ада, и, да, у меня нет доказательств, что это так.
— Натараджа знает?
— Думаю, да, — ответила я.— Один из его наемников сообщил имя Корвина. Очевидно, они думают, что он убийца.
На щеке Повелителя Оборотней дрогнул мускул, будто тот хотел зарычать.
— Образно говоря.
— Ты доволен? — спросила я.
Он кивнул.
— Пока да. Я тебя вызову.
— Сюда больше не приду, — предупредила я. — У меня от Юникорн Лейн мурашки по коже.
Его глаза засветились.
— Правда? А меня расслабляет. Живописное место. Лунный свет.
— Меня никогда не заботили живописные места. Так что в следующий раз предпочла бы официальное приглашение.
Он спрятал снимки.
— Можно оставить их себе? – спросила я.
Он покачал головой.
— Нет. Достаточно того, что они есть.
Я развернулась, чтобы уйти, остановилась перед проломом в разрушенной стене.
— Последнее, Ваше Величество. Мне нужно имя, которое можно будет вписать в отчет короче, чем «Предводитель Южной Фракции Оборотней»
— Повелитель.
Я закатила глаза.
Он пожал плечами.
— Так короче.
Ночь обещала стать тяжелой, и ничто не предвещало её скорое окончание. Я вылезла из кучи щебня. Джим ушел.
Что-то коснулось моего плеча. Я обернулась и увидела в десяти футах Повелителя Оборотней, смотрящего на меня из пролома.
— Карран, — сказал он, поощряя меня. — Ты можешь звать меня Карран.
Мужчина растаял в темноте. Я подождала мгновение, чтобы убедиться, что он ушел. Никто не выпрыгнул на меня из тени.
По ту сторону Юникорн, я могла видеть голубое свечение города. Пора отнести экспертам м-скан. Их редко волнуют поздние визиты.
НАЙТИ ЧЕМПИОН ХАЙТС ОКАЗАЛОСЬ НЕСЛОЖНО Потому что во всей округе это была единственная высотка. Она так много раз перестраивалась и меняла хозяина, что старое название благополучно забылось. Приютившись среди искусно подстриженных вечнозеленых растений, здание из красного кирпича и бетона с семнадцатилетней историей возвышалось над магазинами и барами Бакхеда, словно мистическая башня. Бледный туман цеплялся за стены и балконы, размывая границы рукотворных краев. Так работала охранная система: магия создавала впечатление, будто Чемпион Хайтс — огромный камень. Искажение — побочный эффект заклинаний — неравномерно распространялось по строению, и казалось, будто здание построено из кусков гранитной скалы.
Магия подобного уровня ужасно дорогая и никто не знает, когда истечет срок её службы. Готова поспорить: не скоро. Вся система состояла из странного, нелогичного комплекса магии, для понимания которого нужно было быть как минимум физиком. Что бы ни уготовила судьба для Чемпион Хайтс в будущем, его владельцы уже несколько раз окупили свои инвестиции. Многие пары были бы счастливы уйти на пенсию с тем, что они накопили за год ренты.
Я припарковала Кармелион рядом с Кадиллаками, Линкольнами и причудливыми механизмами, позволяющими преодолевать магические волны. Мне было неудобно нести м-скан, так что я сложила его и засунула между страницами Альманаха. Подул ночной ветер, принося далекие запахи: дым от горящей древесины и аромат жареного мяса. Я прошла через парковку и направилась по лестнице, окруженной живописными кустарниками, к вращающейся стеклянной двери. Зачарованное стекло немного потеряло прозрачность, но я без проблем справилась с тяжелой металлической решеткой, закрывавшей вестибюль, и будкой с охранником, который направил на меня арбалет.
Затем прошла налево и нажала кнопку связи. Раздалось шипение.
— Пятнадцатый этаж, сто пятьдесят, пожалуйста.
— Код, пожалуйста, — ответил искаженный помехами голос.
— В час предначертанный Скильд отошёл, воеводитель в пределы Предвечного . — Без кода я не прошла бы внутрь, пока охранник делал запрос в сто пятьдесят восьмую, и даже тогда не смогла бы войти без обыска и, не сдав Убийцу. Расставаться с мечом не входило в мои планы.
Металлическая решетка отъехала в сторону.
— Проходите.
Вращающаяся дверь впустила меня в вестибюль, затопленный магическим светом. Мои шаги, громыхающие по кафельному полу из отполированного красного гранита, отдавались небольшим эхом, которое торопилось забиться в углы. Я подошла к лифту. В нем тоже присутствовала магия, но я уже была в Чемпион Хайтс во время магической неустойчивости. Из-за неё лифт работал, несмотря ни на что.
На полу пятнадцатого этажа лежал роскошный зеленый ковер, толщина которого превышала некоторые матрасы, что мне доводилось видеть. Думая об этом, я подошла к металлической двери с номером 158, нажала на кнопку звонка и постучала на случай, если его замкнула магия. Никого не было.
Вход в квартиру охранялся металлической коробкой шесть на три дюйма —детектором электронных карт. Как любая вещь в Чемпион Хайтс, замок не был тем, чем казался: магия маскировалась под технику. Покинув ножны зашуршал Убийца, и я просунула лезвие в узкую щель для ключа. Сконцентрировавшись на мече, положила на него руку. Поток магии заструился из моих пальцев.
Откройся!
Замок щелкнул, и тяжелая дверь открылась под давлением моей ладони. Убрав Убийцу, я шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.
Дойдя до выключателя, я повернула круглый тумблер, и широкие языки голубого пламени вспыхнули, освещая помещение. Дизайнер из меня никудышный: мебель почти не сочетается, так что дом больше напоминает хаос. И все из-за того, что меня не волнует красота обстановки, лишь её удобство, а роскошь заключается в наличии маленького столика около дивана, на который можно поставить лампу и чашку кофе.
Здесь же всё обстояло иначе. Зайдя в квартиру, я сразу поняла насколько скрупулёзно, хозяин выбирал элементы интерьера. Мебель, ковер, декорации — все вместе составляло единое целое, напоминавшее реконструкцию африканской саванны. Она представляла собой необычное, но приятное сочетание эллипсов и изогнутостей из стекла, металла и белого плюша. Из комнаты вели три двери: одна — в спальню, вторая — в ванную с двойной раковиной и душевой кабиной, а третья — в лабораторию.
Туман не влиял на вид изнутри, и огромное окно предлагало панораму ночной Атланты под бесконечным черным небом. Слабый свет одиночных фонарей ласкал оконное стекло, делая его невидимым и пропуская снаружи темноту, как будто квартира была частью полуночного неба с элементами стекла и камня, а не отделенной от внешнего мира. Если бы я стояла очень близко к окну, смогла бы представить, что лечу высоко над городом…
И пока я смотрела, технологии взяли верх. Зажглись тысячи крошечных лампочек, словно драгоценные камни на складках черного бархата, и уличные фонари затопили проспект техногенным солнцем. Магический свет моргнул и погас, электрический - проник в помещение, убивая иллюзии и отделяя меня от бездонной темноты. Когда стекло вдруг стало непроницаемым, показалось, словно меня заперли в прозрачной клетке. Внезапно я почувствовала себя уязвимой, так что выключила весь свет, оставив гореть лишь настольную лампу из стали и матового стекла.
Умыв лицо и руки до локтей, вытерла их пушистым белым полотенцем, висевшим на крючке рядом с раковиной, и расположилась на ультрамодном диване. Меня терзал вопрос Каррана, почему бы Покровителю не отдать расследование Грега неизвестному наемнику? На первый взгляд, это не имеет значения. Наконец-то я смогла посмотреть сквозь свое эго. Один из членов Ордена, широко известный человек со значительной властью, умер. Сами они с этим не справятся. Они должны ввести другого участника, борца.
Борец был бы в Ордене эквивалентом копья. Достиг необходимой точки кипения — кинул туда борца. Одиночки, высококвалифицированные и смертоносные, были неподражаемы в своем деле; после выполнения задания, возвращались туда, откуда пришли. Тед ожидал от меня «расследование убийства», он хотел, чтобы я отвлекла внимание на себя, пока борец незаметно работает под моей дымовой завесой. Меня позабавила эта мысль, но в итоге обе стороны получали то, что хотели: Тед — «зеленый свет», а я — поиск убийцы Грега. Все в выигрыше.
Я раскрыла Альманах, достала сложенные между страниц книги, м-скан и вырезку статьи, которую передал мне Боно. Посмотрев в последний раз на м-скан, я положила его на стеклянный стол, развернула статью и начала читать. Хозяин квартиры скоро придет. Он редко находился вне дома после двух ночи: он считал, что три утра — несчастливый час.
ОКОЛО ДВУХ ЧАСОВ НОЧИ к зданию подъехало такси. Я посмотрела в бинокль.
Из машины вышла стройная высокая блондинка в обтягивающем черном платье, вульгарно открывающем слишком большую для ее тела грудь. На плечи спадали прямые мерцающе-белые волосы.
Лицо ее было совершенно: высокие выступающие скулы, орлиный нос, огромные глаза и полные губы. Будь она менее симпатичной, её выражение лица можно было бы назвать презрительным. Элегантная, грациозная и высокомерная красота, она была похожа на молодую арабскую кобылу, надменную и беспощадную, — непреодолимый вызов любому мужчине.
Одинокий прохожий остановился, сраженный ее видом. Кажется, он даже присвистнул. Она проигнорировала его, для нее он даже не существовал. Я отложила бинокль и вернулась к Альманаху.
Через пять минут щелкнул замок, и в квартиру вошла блондинка. Но увидев меня, остановилась. Ухмылка пропала.
— О, хорошо. У меня для тебя кое-что есть.
Только не это.
Пройдя на кухню, она достала из шкафа несколько банок протеина и поставила их на барную стойку. К ним присоединились пакет кураги, упаковка сахара, плитка шоколада и огромный блендер. Женщина взяла из холодильника упаковку яиц и разбила три из них в блендер. Две горсти кураги последовали за ними вместе с парой чашек сахара, шоколадом и содержимым, как минимум, шести банок.
— Вода со льдом, — пробормотала блондинка, указав на напиток, который я держала. — Ты могла бы взять что-нибудь из бара.
— Мне хотелось воды, — ответила я.
Блондинка улыбнулась, странное выражение для ее лица, и повернулась к блендеру. Ножи завертелись, превращая содержимое в густую бесформенную массу. Выключив блендер, она привычным движением открыла крышку и начала пить прямо из него.
— Здесь около двух третей галлона? (американский галлон = 3,78 л) — спросила я.
Женщина на мгновение прекратила пить.
— Скорее, три четверти.
Закончив, она бесцеремонно сняла через голову платье. Я снова уставилась в книгу.
— Тебе некомфортно? — засмеялась блондинка, снимая чулки.
— Нет, просто даю тебе немного личного пространства.
Я надеялась пропустить тот восхитительный момент, когда содержимое желудка попросится наружу.
— Просто признайся, что тебе становится не по себе.
— Это так.
— Как тебе моя новая форма? — спросила блондинка.
Я посмотрела на обнаженную женщину
— Неплохо для снежной королевы. Только грудь слишком большая.
— Да знаю, — поморщилась блондинка.
— Почему женщина? — поинтересовалась я.
— Мужики разбалтывают секреты красивым женщинам, когда работаешь с информацией — это бесценно, — улыбнулась она. — Ты же знаешь.
— Ну, обычно, чтобы они поделились информацией, я угрожаю им расправой.
— Тогда мне жаль этих мужчин. Очевидно, у них плохой вкус. Знаешь, кто создает преобразователи в магических лампах?
— Понятия не имею.
— На самом деле, существуют четыре компании. В конце недели городской совет решит, какая из них получит муниципальный контракт на следующие три года. Сейчас только трое знают, как они проголосуют.
— Дай угадаю, ты в их числе?
Блондинка не ответила, но ее улыбка стала шире, обнажая белые зубы. Даже такая дебилка в финансовых делах, как я, знала, что у подобной информации — астрономическая цена.
Ее мышцы задвигались, растягиваясь, поворачиваясь, будто клубок червей внезапно ожил под кожей. У меня скрутило живот. Я стиснула зубы, пытаясь подавить рвотный позыв. Таз блондинки сместился, плечи расширились, ноги утолщились, а грудь растворилась, превращаясь в массивную мужскую грудную клетку. Мышечные ткани укреплялись, образуя сильные ноги и большие руки. Кости ее лица перемещались, нос утолщался, подбородок становился сильным и квадратным. Цвет глаз потемнел, стал пронзительно синим. Волосы выпали и выросли снова, в этот раз темно-коричневые. Я смотрела на мужчину, стоящего передо мной. Мускулистый, с телом профессионального бодибилдера, он был высок и хорош собой. У него было лицо с гладкими чертами и синими глазами, пристально наблюдавшими за мной. Немного брони, и он смог бы заслужить доверие любой варварской орды.