Глава 7
Как и рассчитывали, сборы в дорогу заняли два дня. В Тамбов выехали только девятого июня, ранним утром, чтобы не застрять в пробках. В поход выступили на двух машинах, «Соболе» с кондиционером и лошадином фургоне на базе «ЗИЛ-130». От «КамАЗа» с «окном» я отказался, заменив его складной рамкой. Военные мундиры девятнадцатого века, упакованные в прозрачные полиэтиленовые чехлы, висели в микроавтобусе на самом видном месте. Мундиры в сочетании с лошадьми служили нашей группе основным прикрытием на случай проверки документов. По командировочному удостоверению мы проходили как группа каскадеров «Мосфильма», следующая на съемки исторического блокбастера. Эта нехитрая маскировка удалась на славу. На посту при выезде из города гаишники только мельком просмотрели сопроводительные документы. Основными вопросами, заданными стражами порядка, были: «Как называется фильм?» и «Когда он выйдет на экраны?».
Наша команда состояла из шести человек. Олег Эйвазов отправился сам и лично отобрал остальных. Трех молодых сотников Атаманского полка и степенного ротмистра-кирасира. Несмотря на молодость казаков, они уже успели поучаствовать не в одной боевой операции, включая Африканскую экспедицию. А кирасир командовал танковой ротой во время Второго Джихада.
Движение из Москвы в этот ранний час практически отсутствовало. По пути нас обогнало всего пять-шесть машин, поэтому я не удивился приказу остановиться на посту ДПС, стоящему на границе Московской и Тульской областей. Гаишники явно маялись от скуки. Я послушно притер «Соболь» к обочине, сидевший за рулем «ЗИЛ-130» ротмистр Артюхин повторил маневр. Но внешний вид милиционеров сразу насторожил. Морды у всех небритые и похмельные, форменные рубашки застегнуты кое-как, фуражки набекрень. Зато короткие стволы «АКСУ» направлены точно на нас. Если бы не будка стационарного поста рядом, то я бы точно решил, что это подстава. Правая нога даже зачесалась от нестерпимого желания нажать на педаль газа. Но пока разгонимся, они в пять стволов из нас решето сделают.
Выходя из машины, я негромко бросил сидевшим в салоне офицерам: «Максимальное внимание, возможно нападение!» Ребята внешне никак не отреагировали на предупреждение, но через пару секунд боковая дверь «Соболя» отъехала в сторону. Офицеры стали неспешно, расслабленно покидать салон, усиленно делая вид, что вышли размять ноги. Напротив них уже стояли два милиционера с автоматами наперевес. Наше собственное оружие надежно спрятано в тайнике микроавтобуса, и теперь, чтобы достать его, потребуется несколько минут.
На близком расстоянии эти гаишники еще меньше напоминали нормальных стражей порядка. Запах давно не мытого тела, отчетливо видимые грязевые потеки за ушами. Форменная рубашка испачкана пылью, словно ее владелец валялся на земле, а потом наспех отряхнулся. На груди видны темные пятна, похожие на кровь.
Ближайший ко мне «гаишник» поднял глаза. Совершенно бешеные, полные такой ненависти, что я сразу понял – нас сейчас будут убивать. Псевдомилиционеры вскинули автоматы. Дальнейшие мои действия шли на уровне выработанных сотнями тренировок рефлексов. Рывком ухожу с линии прицеливания. Оказавшись сбоку от стрелка, правой рукой хватаюсь за ствол, а левой резко бью в ухо. Мужик пластом рушится на землю, а «АКСУ» остается у меня. Короткий контрольный удар прикладом в переносицу. Один готов! Быстрый взгляд в сторону – казаки не подкачали – их противники тоже валяются на земле. Еще трое готовы! Но стоящий шагах в десяти от нас автоматчик все-таки успевает нажать на спуск. Клац! Этот придурок не опустил предохранитель! Я вскидываю трофейный автомат, уже понимая, что не успею. Большой палец бандита опустил вниз планку переводчика огня, а указательный давит на спусковой крючок. В воздухе серебристой рыбкой мелькнул нож. Олег бросал из неудобнейшей позы, снизу вверх, извлекши клинок из наколенных ножен под брюками.
Не успев сделать выстрела, бандит уронил автомат, постоял, словно в раздумье, несколько секунд, давая всем обозреть торчащую из правой глазницы рукоятку ножа, а затем грузно осел на землю, как мешок с картошкой.
– Cuando esta vivora pica, no hay remedio en la botica! [6] – продекламировал Олег, извлекая свой клинок из черепа покойника. – Сергей, а у вас все представители власти такие агрессивные?
– Это не менты! – ответил я, направляясь к будке поста. – Какие-то грязные уроды, переодетые в милицейскую форму! И сдается мне, автомат Калашникова они держали в руках первый раз. Иначе бы здесь в пыли лежали мы!
В задней комнатке будки я увидел именно то, что ожидал, – пять раздетых до белья трупов. Настоящие гаишники. У всех перерезано горло. Скорее всего резали уже обезоруженных. Уж больно раны аккуратные, основательные, в бою так ударить не получится.
Пока я осматривал пост, офицеры сноровисто оттащили бандитов с дороги. При этом в кустах обнаружился закиданный ветками самодельный броневик. Естественно, без номерных знаков. Конструкция напоминала машины из американского фильма «Безумный Макс». На раму из ржавых труб приварены толстые стальные листы. Углы рамы скреплены громадными болтами. Обшивка сильно исцарапана пулями, броневик явно побывал в тяжелом бою. В кормовой части серия пробоин от пуль крупного калибра.
– Что будем делать? – спросил Олег, с интересом рассматривая это чудо техники.
– Валить отсюда надо, – ответил я. – И как можно быстрее, любой проехавший сейчас мимо автомобилист потом станет свидетелем. Лошадиный фургон – машина приметная, даже не зная номера, нас быстро вычислят. Среди бандитов остались живые?
– Один еще дышит! – тут же откликнулся сотник Соколов.
– Свяжите его и суньте в фургон, – скомандовал я. – И в темпе уезжаем отсюда!
Только отъехав на добрых двадцать километров, мы остановились, чтобы побеседовать с пленником. Проезжая какую-то деревню, я тормознул «Соболь» и позвонил в милицию из телефона-автомата, сообщив о драке на посту ДПС.
Увидев небольшую грунтовую дорогу, мы съехали на нее с трассы и проползли по колдобинам полкилометра.
– Надо этого парня допросить, сдается мне, что он из «альфа-реальности», соотечественник нашего Андрея, – сказал я Эйвазову, – а заодно лошадок немного выгулять. Совместить, так сказать, полезное с бесполезным.
Мы вывели из фургона лошадей, а затем вытащили сопротивляющегося бандита. Один из сотников беззлобно дал ему в печень и повалил на траву.
– Вот это да! – удивился есаул. – Я же ему руку в двух местах сломал! А он с такой травмой продолжает шебаршиться!
– Так у него уже, наверное, все зажило, ведь больше получаса прошло, – пояснил я, внимательно разглядывая пленника.
– Ага, так вот про что вы тогда говорили! – догадался Эйвазов. – Я в чудесные исцеления, если честно, не очень поверил, прекратившая кровоточить царапина – еще не доказательство! Но вот живой пример перед глазами! Этот парень сейчас находится в чужой для него реальности, как и мы, поэтому его организм стремится сохранить статус-кво. Но подельщиков его мы убили, следовательно, реальность – реальностью, а смерть – смертью!
– Давай, придурок, рассказывай, как на посту очутился и зачем полицейских наших зарезал? – начинаю допрос, но бандит только таращит глаза. – В молчанку играть не советую! Люди мы простые, шутить не умеем! Сейчас начнем ради эксперимента от тебя куски отрезать и смотреть, за какое время они отрастут!
То ли угроза подействовала, то ли страшное слово «эксперимент», но парень начал говорить. Звали его Пика, и был он главарем банды, грабившей этой ночью Госбанк Московии. Потом, спасаясь от погони, они выскочили в неизвестную местность. Решив, что каким-то образом пересекли границу своего карликового государства, бандиты отмахали по инерции почти сотню километров. Уже на рассвете их броневик остановили представители местной власти. Но, разгоряченные прошедшим боем, бандиты сумели быстро обезоружить полицейских. Затем, решив достать новую машину и гражданскую одежду, Пика додумался инсценировать проверку документов. Но первая же попытка стоила им жизни и здоровья.
– Все понятно! – подвожу закономерный итог, ударом в переносицу отправляя незадачливого главаря в «страну вечной охоты». – Хорошо, что они разбежаться не успели, а сразу на нас нарвались. Попадись им простые люди, история имела бы печальный финал. Крови эти отморозки не боялись.
Выгуляв лошадей, мы продолжили движение и после полудня проехали Тамбов. Свернув за городом на ведущую в Липецк дорогу, отмахали еще полсотни километров и наконец добрались до нужного места. Собрали рамку «окна». Переоделись в мундиры, оседлали лошадей и сразу перешли в девятнадцатый век, не тратя времени на предварительную разведку.
Мария, кроме всего прочего, снабдила нас неплохой картой, скопированной из землеведческой описи 1805 года. Но, проехав пару километров, мы убедились, что карта картой, а местность местностью. Дорога к деревне едва угадывалась – такое ощущение, что здесь вообще не ездили. Потом на пути попался не обозначенный на карте ручей. Берега водной преграды оказались очень топкими, и мы с трудом преодолели вброд неширокий поток. Наконец малоезженая колея вывела на Т-образный перекресток с нормальной дорогой, проходившей поперек нашего пути. Ну и куда теперь?
– Блин, здесь только камушка с целеуказанием не хватает! – в сердцах сказал я. – Налево пойдешь – коня потеряешь. Направо пойдешь – звиздюлей получишь! А прямо тут вообще дороги нет! И где искать Спицыно?
– Дык, барин, Спицыно тама! – из-за куста вышел паренек и махнул рукой в левую сторону.
– Ты откуда взялся? – подозрительно спросил я, оглядывая «регулировщика». Белобрысый, худой, босой, морда рябая. Одет в поношенную домотканую рубаху и портки до колен. Голени сплошь покрыты синяками, словно он тренировал лоу-кик. На вид ему лет шестнадцать. – Кто такой?
– Дык, барин, Прокопий я! – удивленно ответил паренек. Как будто он местная звезда эстрады и его должны знать в лицо все, включая случайно приехавших в эти края генералов. – Машка моя пропала, вот я ее тута и ищу.
– Машка – это твоя жена? – зачем-то уточнил Эйвазов.
– Нет, барин, не женат я! – еще более удивленно ответил парень. Типа, что за глупые вопросы баре задают – ведь про личную жизнь Прокопия знают буквально все. – Машка – моя коза!
Ладно, последуем совету – повернем налево. Хотя если судить по карте – нам прямо. Деревня должна быть где-то совсем недалеко – пара километров, не более. Мы тронулись шагом в указанном направлении. Вдоль дороги потянулись сплошные заросли дикой малины. Мне показалось, что лучшего места для засады не найти – в таких кустах можно спрятать полк. Офицеры тоже оглядывались с некоторой настороженностью.
– Ну и глушь! – раздраженно буркнул я. – Для колорита нам только разбойников не хватает!
Как ни странно, эта фраза слегка разрядила обстановку. Послышались шуточки, а ротмистр-кирасир даже затянул какую-то песню. Песня оказалась танкистской, наподобие нашей «А молодого лейтенанта несли с пробитой головой…». Первоначально удивился такому репертуару, а потом вспомнил, что в «Бета-мире» лейб-гвардии Кирасирский полк является бронетанковым.
Шуточка про разбойников уже успела забыться, кони вышли на более-менее утоптанную колею, в кронах деревьев пели птицы, ротмистр выводил хриплым баритоном: «Машина пламенем объята, вот-вот рванет боекомплект…», казаки подхватывали припев, и казалось, что ничего страшного в этом лесу случиться не может. И я даже испытал некоторое возмущение, когда на тропинку перед нами рухнула огромная береза. Сзади тоже послышался треск. Оборачиваюсь. Перегораживая путь отступления, там валится сосна. И дураку понятно, что просто так, в безветренную погоду, деревья в лесу не падают. Значит, все-таки разбойники!
Я выхватил саблю и пришпорил коня. Очень вовремя – в тот же момент в кустах малины грохнул мушкетный выстрел, пуля прогудела в каком-то полуметре от головы. На полном скаку огибаю заросли, над которыми поднимается густой белый клуб дыма. Вот он – стрелок! По виду – обыкновенный крестьянин, бородатый, в лаптях с онучами, армяке, перепоясанном веревкой, на голове облезлый заячий треух. Сзади за поясом заткнут топор. На деревянной рогульке покоится огромная фитильная пищаль. Не раздумывая, рублю разбойника саблей. Удар получился злой, невыверенный, но мужику хватило и этого. Придерживая руками рассеченный надвое треух, бородач сполз на землю.
А между тем лес наполнился криками и жутким, прямо таким соловьино-разбойничьим свистом. Эге, да тут их целая бригада! Второе нападение за день! Тенденция, однако!
Прямо под копыта моему вороному выскочили еще два работничка ножа и топора. Первый рухнул сбитый грудью коня, а второго от души угощаю саблей. На этот раз я почти спокоен, и удар вышел отменно четким. Три – ноль! Придерживаю коня и оглядываюсь. Нападающих человек тридцать, что в случае атаки на обыкновенных военных этого века стало бы для последних фатальным. Но мы-то ребята непростые! Эти уродцы сейчас быстро усвоят, что такая добыча им не по зубам!
Офицеры, как всадники Апокалипсиса, метались между серых армяков, мерно взмахивая клинками. То один, то другой разбойник падал с рассеченной головой. Грохнуло еще три выстрела. Мимо! Все мои ребята остались в седлах, только сотник Соколов немного качнулся. Или мне показалось? Мгновенно устанавливаю местоположение стрелков по демаскирующим клубам дыма и, наскоро вынеся им приговор, тут же привожу его в исполнение. Пока скакал по кустам, убивая мушкетеров, ситуация на дороге немного изменилась. Разбойникам удалось стащить на землю ротмистра Артюхина, да и Соколов с трудом держался. На правом плече сотника расплывалось темное пятно. Офицерам приходилось несладко, поэтому я, подняв на дыбы вороного, врезался с тыла в самую гущу нападающих, рубя направо и налево. Серые армяки на мгновение отхлынули, но тут кто-то из них ловко сунул длинную жердь в ноги моего коня. Жеребец кубарем покатился по траве. Едва успев удачно покинуть седло, пробегаю несколько шагов, гася скорость, но спотыкаюсь о корень и тоже падаю, капитально приложившись головой о ствол дерева. В глазах темнеет. «Черт, как нелепо!» – успеваю подумать, теряя сознание.
Очнулся довольно скоро. Голова гудит, как медный колокол. Я боком лежу на земле, руки связаны за спиной, ноги – в лодыжках. Прямо перед моим носом маячит окровавленный затылок Эйвазова. Немного приподнявшись, оглядываюсь. Так, картина неутешительная: все мои друзья покоятся рядом со мной, тоже связанные по рукам и ногам. Но вроде бы все живые, вон Артюхин глазами хлопает, только Соколов и Эйвазов лежат неподвижно. Но через несколько секунд Олег пошевелился и, неловко перевернувшись на спину, посмотрел на меня.
– Вот попали, так попали! – преувеличенно бодрым голосом сказал я. – Что здесь случилось?
– После того как ты упал, на тебя сразу прыгнули человека три, – ответил Эйвазов, морщась от боли. – Мы бросились к тебе на выручку, а тут с веток деревьев сеть бросили. Запутали нас, а потом дубьем по башке! Неплохое у нас приключение получилось! Вернусь в часть, всем буду расхваливать, как с пользой для здоровья провел отпуск!
– Очухались, соколики! – раздался над нами издевательский голос. Он принадлежал зверовидного вида мужику, уже успевшему напялить на низенький лоб мою шитую золотом треуголку. А ведь за нее полторы штуки баксов уплачено! Одет этот персонаж поопрятнее своих соратников, перепоясан шелковым офицерским кушаком, на ногах добротные сапоги. Наверное, атаман! За поясом у разбойника торчали рукоятки двух пистолетов и причудливый эфес толедской даги. – Не обманул Прокопка – знатная добыча! Хотя какая-то странная… Генерал, а без свиты! – продолжил атаман, улыбаясь щербатым ртом. – Золотишка в переметной суме всего полсотни монет? Или вы золотишко припрятать успели? То-то ты по кустам скакал! Сбросил небось всю казну! Говори, красавчик, пока мои робяты тебя плетьми не приласкали!
Принимаю вертикальное положение, насколько это возможно со скрученными руками. Брезгливо оглядев разбойника, хмуро плюю ему под ноги и говорю тихим, спокойным голосом: