Ненашев чуть тормознул у дверей заведения. Вход на стратегический объект охранял военный пост. Старшина и боец устало козырнули капитану, но без задержек и лишних слов пустили внутрь. Особый приказ коменданта Брестского гарнизона запрещал посещение пивных и ресторанов лишь красноармейцам и младшим командирам.
*****Гауптман Эрих Кон, издал звук, означающий крайнюю степень насыщения организма. Затем принялся лениво рассматривать певшую в ресторане польку. Ее уверенный голос совсем не гармонировал с худенькой, но привлекательной фигуркой.
Сидевший за столом немецкий офицер носил полную офицерскую форму голубовато-серого цвета и обоснованно гордился черно-бело-красной лентой Железного креста второго класса, прицепленной к пуговице мундира.
Целый месяц он пересекал советско-германскую границу, часто выезжая на грузовике с командой немецких солдат за город. Гражданская одежда, носимая некоторыми из них, ничего не значила.
Рейх возложил на нехрупкие плечи Эриха почетную и ответственную миссию.
Согласно советско-германским соглашениям, на территории Западной Белоруссии специальные команды немцев искали могилы своих солдат, погибших во время Первой Мировой войны и польской компании. Установив место захоронения, землю раскапывали, искали жетон погибшего, затем паковали останки в черный прорезиненный мешок. Последний приют тело находило в Фатерлянде.
Но умерев за империю или свежевыстроенный тысячелетний рейх, павшие продолжали служить Германии, стараясь закопаться в грунт поближе к аэродромам, складам, городкам и другими ценным объектам Красной Армии. Немецкий офицер натер мозоль, нажимая на спуск фотоаппарата[21].
Гауптман понимал и обратную сторону своей работы. Разведка. Очень предусмотрительно ознакомиться с местностью в полосе вероятного наступления их пехотной дивизии.
Такой план они втайне готовили, но врагом Россию еще не называли.[22]
В вермахте множились и переплетались довольно экзотические слухи об истинных причинах пребывания немецких войск на границе с Советским Союзом[23]. Каждый мог верить, во что хотел, спорить и ругаться с соседом. Вариантов несколько.
Будто командование вермахта считает берег Буга курортом, не хуже французского Лазурного берега, где солдаты смогут отдохнуть перед десантом через Ла-Манш. Будто русский лидер испугался жирной, вечно пьяной английской свиньи и любезно пригласил немцев защищать нефтепромыслы в Баку. За это Сталин якобы обещал Адольфу Гитлеру сдать в аренду Украину на пару сотен лет. Будто грядет совместный поход в Индию, и скоро братья по оружию начнут кататься на слонах и мыть сапоги в океане. После приказа основательно укрепить границу, добавилась еще одна версия: большевики могут ударить в спину Германии.
В жизни дивизии, переброшенной из Франции на западный берег Буга, ничего не менялось. Те же подъемы, отбои и редкий отдых. Лишь чуть плотней и напряженней стал график учений, проводимых с пяти утра до восьми вечера. Так прошел май. Ожидание стало невыносимым. Пусть хоть что-то случится!
Но каждое утро все так же днем светило солнце, блестела река, и эшелоны с русской пшеницей и немецкими станками, чередуясь, шли на запад и восток через Буг. Торговля между СССР и Германией не прекращалась, успокаивая солдат – войны не будет.
Гауптман отдыхал, радуясь, что рационально разменял время. Вместо одиннадцати километров пыльной дороги – сытный ужин и неплохое местное пиво.
Опоздать Эрих не боялся. Более опытные товарищи поделились секретом. Через полтора часа пустой эшелон пунктуально проследует на германскую сторону. Гауптман подсядет на паровоз с немецкой бригадой.
Странно, отец когда-то говорил, что коммунисты строят здесь царство свободы и справедливости. Хорошо, что он вовремя изменил взгляды, доверившись фюреру. Любой гражданин рейха, в разумных пределах выражаясь о политике на собственной кухне, здесь смотрелся бы свободнее.
Фюрер всегда считал неизбежной войну с большевиками, поработившими народ варварской России. Сами русские должны помочь потомкам тевтонцев нести свет европейской культуры в дикие славянские земли.
Еще в родном Берлине он общался с детьми русских эмигрантов, вместе с ним посещавших школу. Они неизменно называли «золотым веком» время правления Русской империей обрусевшей императрицы-немки. В течение нескольких столетий Россия жила лишь за счет ядра из представителей германской нации. Евреи истребили их полностью, заняв их место[24].
В особом предназначении немецкого народа Кон не сомневался.
Задолго до того как гениальный Адольф Гитлер пришел к власти, Эриху убедительно доказали в школе: все великие военные подвиги – прусские, все великие творения в искусстве – германские, самые величайшие ученые – немецкие, а самые трудолюбивые и толковые рабочие и крестьяне живут в Германии.
А пока Кон пользовался ситуацией, получив доступ в закрытые от жителей русские магазины и столовые для военных, а также офицерское казино большевика в выходные дни. Недурно, вышли две продуктовые посылки для матери и сестры.
Рейх воюет почти два года, отдавая доблестным солдатам лучшее, и гражданским приходится несладко. Несмотря на сразу введенные карточки, усилились перебои с продуктами и на бумаге, ничего не имеющей общего с деньгами печатали все больше названий продуктов и вещей. Говорят, на местном рынке исподволь торгуют и за имперскую марку, ценя ее выше рубля.
Слухи о близкой войне давно в ходу и на западном и восточном берегах Буга. Но когда начнется кампания? Неизвестно. И будет ли она вообще? Червь сомнений постоянно грыз разум Кона. Новой Германии нельзя повторить ошибку кайзера, сразу воюя на два фронта. Надо покончить с Англией и объявленной ей морской блокадой.
Значит, их цель здесь напугать русских и добиться каких-то уступок? При всех сомнениях, Эрих твердо верил в гений фюрера. Этот человек для Германии значил даже больше, чем бог. Пророк все предвидел и вел немецкий народ в озаренное солнцем будущее.
Насладившись едой и накачавшись пивом, гауптман представил эту худенькую темноволосую девушку не совсем одетой и в соблазнительных позах. Если фройляйн чуть-чуть раскормить, то получится настоящая Гретхен, за немецкое происхождение которой любой расовый отдел проголосует двумя руками. Нет, одной рукой, другую сунут в штаны. Эрих скабрезно улыбнулся и подавил зевок.
Жаль, нет в городе милых дам. После Франции офицерский бордель манил немногих и представлялся чем-то скучным и пресным. А из Бреста большевики давно вывезли умелых красоток в Сибирь[25]. Так они заботятся о потомстве медведей. Кон захихикал.
Гауптмана разморило. Проведенный на адской жаре день, медленно тонул в ледяном пенном напитке. Поморщившись, гауптман опрокинул в себя пятую кружку местного «фирменного» пива и немного задремал.
Певшая в ресторане девушка с ненавистью посмотрела на угомонившегося немца. Конечно, немецкий капитан разительно отличается манерами от большинства этих плохо воспитанных и дурно пахнувших «красных», предательски оккупировавших польский город. Но чувствовать себя курочкой, цинично разделанной и разложенной в тарелке очередного завоевателя многострадальной Польши с мутными от выпивки глазами? Это перебор! Двадцать один месяц, прошло с того проклятого первого сентября, когда началась война, но она так и не смирилась с утратой надежд.
*****У каждого свое прошлое. То, куда честно хочется вернуться и то, куда тебя внезапно посылают[26].
Дремлющий немецкий капитан, герой французской компании внезапно раза в два уменьшился в размерах и оказался за школьной партой, отвечая на уроке истории. Обычная школа в Веймарской республике и учитель еще без партийного значка.
Адольф Гитлер уже заявил о себе, но в полном расстройстве пребывал в тюрьме Ландсберг. «Пивной путч» подавлен полицией и рейхсвером, а члены партии национал-социалистов, как крысы с корабля, разбегаются из партии вождя-неудачника.
— Эрих, почему Германия проиграла войну?
— Потому что ее не поддержал тыл, господин учитель, рабочие бунтовали и солдат перестали снабжать боеприпасами.
— Хорошо, сынок. А что Германия потеряла в этой войне? Эй, Вальке, не спи! Ну-ка, отвечай на вопрос!
— Германия потеряла почти два миллиона человек, господин учитель, — глухим голосом ответил сосед Эриха.
— Ну-ну, ладно-ладно, садись. Знаю, французы убили твоего отца, но я не об этом. Надо вспомнить главное для истинного немца, любящего Фатерлянд. Кто еще может сказать, что потеряла Германия? — историк закашлялся. В классе знали – старый солдат чудом выжил после разрыва английского снаряда с «белой звездой», начиненного смесью хлора и фосгена.
— Я, господин учитель! — ответил Эрих умершему двенадцать лет назад ветерану германской имперской армии, — кроме колоний мы потеряли Мемельскую область, Познань, Западную Пруссию и часть Верхней Силезии, Эльзас-Лотарингию и Саарскую область. Французы и бельгийцы вторглись в Рурскую область, и даже их негры воруют наш уголь.
Гауптман хотел добавить еще что-то. Смириться со старым поражением трудно. Про национальное унижение, позорный проигрыш, проклятых еврейских олигархов организовавших революцию и грабивших нечастный немецкий народ до и после войны. Все, чему когда-то учили Эриха Кона на уроках истории по школьной программе времен Веймарской республики.
Но – не судьба, брысь в реальность!
В беспокойный сон звуком трубы ворвался голос с неприятным русским акцентом:
— Алярм, камрад! Проснитесь! — рядом за столиком сидел командир с одной «шпалой» в петлицах и улыбался. — При таком подходе, года через четыре начнут мерещиться афроамериканцы в берлинских пивных. Берите пример с фюрера, он давно перешел на минеральную воду.
«Афроамериканцы? Кто они такие?», — озадачился Эрих, но покраснел, поскольку потерял над собой контроль, заговорив во сне. Пиво, ожидаемо, проявило себя коварным напитком, толкая организм в сторону заветной комнаты.
Максим последним маленьким глотком допил коньяк, щелчком пальцев подозвал официанта, прошептал что-то ему на ухо и рассчитался.
Кон еще раз вздохнул с облегчением, когда столкнулся с ним у дверей ресторана.
Но русский не ограничился одной насмешливой фразой. На столе гауптмана ждала презентованная бутылка «Московской особой» водки[27] и записка: «Для крепости арийского духа». Рядом полька, под аккомпанемент маленького оркестра, с каким-то неблагопристойным энтузиазмом исполнила заказанную «для нашего верного союзника» немецкую народную песню «Хороший товарищ».
Ушедший командир хорошо знал их фольклор. Мелодия обычно звучала на похоронах.
Ну что же… Гауптман привычно встал, опираясь на стол. Коварный предмет обстановки попытался от него удрать, но он заставил его покориться.
Русский вызывающе нагл и поступил с ним, героем войны, как победитель, заранее уверенный в конечном итоге схватки.
Эрих сейчас быстро трезвел.
Проклятая Россия. Их фюрер Сталин – предатель. Несмотря на дружбу, подводит войска к границе, не дозволяя рейху довести войну до конца. Адольф Гитлер прав, большевистская страна виновата самим фактом своего существования[28].
*****У капитана свербила неприятная мысль.
Дело не в немце. В довоенном Бресте видели их часто. Работали всевозможные совместные комиссии: по переселению, эксгумации немецких солдат, демаркации границы и проекту строительства канала Висла-Буг.
Граждане рейха обедали в столовых военторга, посещали кафе и рестораны, ходили на танцы в Дом Красной Армии. Рядом с вокзалом часто видели представителей немецкой таможни и чиновников Имперской службы железных дорог. Один из путей советско-германской торговли проходил через город и единственный в округе железнодорожный мост через Буг. Гостями вокзала часто были немецкие паровозные бригады[29].
Досаду вызывал тот факт, что Ненашев не видел в немце врага. Он же, как-то ухитрялся ладить с этим народом. Без предрассудков, Панову нравились их аккуратные до дотошности профессионалы.
Ненашев разозлился еще больше. А скоро сюда придут не только германские солдаты. В гости заявится пол-Европы.
До него внезапно дошло, зачем младший Герман именно так снял один эпизод в фильме «Последний поезд», где буднично и как-то мимоходом уничтожали немцев.
«Убей немца! Сколько раз увидишь, столько раз и убей!» — на высоту трехэтажного дома поднимались плакаты в каждом городе страны. Или мы, или они, так должен стоять вопрос.
Сомнения – не только беда Панова.
Саша мрачно вспомнил приказ Наркома обороны от первого мая сорок второго года. Почти год страна училась ненавидеть, изгоняя из души жалость и милосердие. Да так, что еще сорок лет спустя мальчишки будут играть в «войну», четко делясь на «русских» и «немцев». Такую память оставил германский народ. Слава богу, мы отходчивы, предпочитая оставлять после своих «оккупаций» жилые здания, школы и целые фабрики, которых у покоренных не было в природе. Вот тебе, Ненашев, первая задача.
Но у любой проблемы есть обратная сторона.
Тщательно изучив вермахт, полковник знал и о пробелах. Немцы представлялись пока бездушными солдатиками, без конкретного лица. А ему придется воевать с живыми полковниками, гауптманами, фельдфебелями. Драться придется не только штыком и пулей, иначе не победить. Не надо ему избегать замашек косого китайского полководца Сунь-Цзы. Пока не прерван мир, начинай изучать врага.
Теперь лучше, если стало стыдно. Он глупо пошутил, потом, как кот испортил тапок и сдриснул из комнаты. Оценил бы Железный крест, в вермахте награды ящиками не раздают. И зачем тебе уподобляться Петру Третьему, в экстазе бросавшемуся на все шевелящееся в прусской форме.
Говорят, у почитателя Фридриха Великого ничего не шевелилось, если во время брачных игр на Екатерину не был надет мундир армии от Старого Фрица.
Саша усмехнулся, приступ самобичевания закончился.
Не надо суетиться, лучше вдумчиво изучать обстановку. Человека подводят мелочи. Любое отклонение от принятых в обществе норм, словно залет. Даже та певичка, красивая лицом, фигурой и голосом – отличное прикрытие для осведомителя из органов или польского подполья.
Вокзал обязательно под контролем или Панов ничего не понимает в оперативной работе.
*****Певшая в ресторане девушка с некоторой досадой посмотрела на опустевший столик. Для дочери погибшего в тридцать девятом польского офицера, единственное развлечение – возможность наблюдать за посетителями, стараясь угадать, что за человек сидит за столиком.
Оно же гарантировало относительно спокойную жизнь в местечке рядом с Брестом. Впечатлениями пани Чесновицкой приходилось делиться с человеком в зеленой фуражке. Условия сотрудничества удивительно простые: или Майя рассказывает все, что видит, или вместе с мамой едет петь для русских медведей в далекий Новосибирск. Семья польского офицера постоянно жила в страхе от угрозы депортации куда-то в жуткие снега России.
Она не знала, что «чекист» — парень с юмором. В далеком сибирском городе как раз достраивали огромный театр оперы и балета, почти на две тысячи зрительских мест. Какой же дикой казалась ей страна, лежащая за бывшей польской границей!
За день ресторан посещают сотни посетителей, и лишь странная выходка выделила капитана из массы военных, часто забегавших сюда перекусить с дороги. С этим командиром что-то не так. Большевики и немцы, по-братски разделившие Польшу, при встрече общались подчеркнуто дружелюбно.