— В какой стадии находится строительство? — спросил Эвдрю, склонившись над чертежом.
— В завершающей,- улыбнулся Чак. — Он уже почти готов к полету. Стоит в пятом ангаре.
— Ну, пойдем полюбуемся.
— Взгляните сначала вот на это, — остановил его Чак. Инженер открыл ящик стола, вытащил рулон бумаги и приколол чертеж к доске. — Вот он, красавец!
Эндрю не сразу понял, что тот имеет в виду, пока его взгляд не упал на цифры внизу чертежа, указывающие масштаб.
— Господи Иисусе! Чак, да это чудовище имеет четыреста футов в длину!
— Точно, — ухмыльнулся Фергюсон. — У него четыре двигателя, два на носу и два на корме. Теперь, когда у нас стало много водорода, нам больше не нужен баллон с горячим воздухом. Соответственно увеличивается грузоподъемность. Этот дирижабль поднимет пилота, бортинженера и трех стрелков.
— Но зачем нам такой монстр? — недоуменно спросил Эндрю.
— У него будет большая дальность полета и грузоподъемность, сэр. Дальность полета наших старых кораблей не превышала двухсот миль. Дирижабль с двумя двигателями способен пролететь четыреста. А этот орел преодолеет все восемьсот, а то и тысячу двести, когда его новые двигатели будут отлажены. Можно долететь отсюда до Руси и перевезти тонну груза — людей или снаряжение — со скоростью сорок миль в час.
— Поезд дойдет быстрее, — презрительно фыркнул Пэт, — и он намного надежнее.
Поезда пока не ходят ни на юг, ни на восток, — возразил Чак. — Сэр, я гарантирую, что даже на старых двигателях мы сможем слетать до страны бантагов и обратно, если сократить экипаж до пилота, бортинженера и стрелка и загрузиться под завязку топливом. Летчики сфотографируют их лагерь, и меньше чем через сорок восемь часов снимки будут у вас на столе. Мы сможем наконец узнать, отправились ли они на восток и оставили нас в покое или остановились и готовятся к броску на север. И еще один момент, сэр. Мы не можем послать ни один из кораблей вверх по реке на их территорию из-за риска спровоцировать бой. Но если мы запустим эту штуку, она будет лететь на высоте десять тысяч футов, и бантаги ничего не смогут с ней поделать. Не будет произведено ни единого выстрела, и этим перестраховщикам в Конгрессе не к чему будет придраться. — Фергюсон наклонился вперед.- Сэр, это даст ответ на все наши вопросы о том, что происходит на юге. Может, мы вообще ничего не обнаружим, если повезет. Это будет значить, что их патрули просто хотят убедиться, что мы на достаточном расстоянии от них. Черт подери, возможно, окажется, что они боятся, как бы мы на них не напали. Но если мы что-то найдем, у нас будут факты, которые мы предъявим Конгрессу, и мы успеем подготовиться к будущим осложнениям.
— Ты говоришь об очень больших расстояниях, Чак, — покачал головой Эндрю.
Чак перевел взгляд к дальней стене комнаты, где с выжидающим видом стоял Джек Петраччи, командующий воздушным флотом Республики.
— Полковник Петраччи, греби сюда! — заорал Пэт. Джек, ухмыляясь, подошел к ним. Ирландец хлоппул его по спине.
— Я перед поездкой опять поставил деньги на то, что ты окочурился, и снова проиграл,- расхохотался Пэт.
Эндрю пожал Джеку руку и показал на чертеж.
— Что ты думаешь по этому поводу?
— Я бы до смерти перепугался, если бы мне пришлось лететь на такой штуке, — тихо ответил Джек. -Впрочем, я всегда боялся летать.
Эндрю усмехнулся, но по глазам Джека он видел что тот говорит серьезно. По странному стечению обстоятельств, Джек, некогда работавший в цирке, где имелся воздушный шар, стал первым пилотом на этой планете. Их первый воздушный корабль был простым шаром, из гондолы которого Петраччи осуществлял наблюдение за войском орды во время Татарской войны Уже потом они начали строить дирижабли. Хотя Джек, не таясь, говорил о своем страхе, было общеизвестно, что он никогда не забывал своего долга и сотни раз рисковал жизнью.
— Четыре двигателя — это гениально! Всегда хорошо иметь что-то в резерве, особенно когда летишь против ветра. До бантагов не так-то просто добраться. Черт его знает, какая будет погода и куда подует ветер. Может быть, мы долетим туда, но не сможем вернуться из-за плохой погоды. На Валдении всегда возникают подобные трудности. Здесь преобладают западные ветры. Поэтому, как правило, на обратном пути у нас встречный ветер, что создает немало проблем.
— А что ты думаешь о дальности полета?
— Она составит порядка тысячи шестисот миль, это почти двое суток непрерывного лета. У нас на юге, около укреплений, начали строить новую авиабазу. Если мы доставим на нее побольше горючего и генератор водорода, это очень нам поможет. Оттуда через море всего четыреста миль на юго-восток до той реки, которую мы хотим исследовать.
— Доставить туда все необходимое без помощи железной дороги — задачка не из легких, — хмыкнул Пэт.
— Ты забыл о «Питерсберге», новом судне Буллфинча, — возразил Джек. — Кстати, он все равно идет в ту сторону.
— Ну, сейчас мы можем это не обсуждать, потому что пока у нас нет этого дирижабля, — заметил Эндрю.- Хотя, пожалуй, было бы неплохо иметь там оборудование и горючее для легких воздушных судов.
Чак и Джек как-то странно посмотрели друг на друга, и Эндрю встревожился.
— Сколько? — резко спросил он.
— Что?
— Сколько будет стоить этот монстр?
— Э-э, сэр, видите ли, тут такая штука…
— Чак, не забывай, что те времена, когда мы строили все, что нам было угодно, прошли. Торговлю шелком и бамбуком, который ты используешь для каркаса своих машин, контролируют карфагеняне.
Я тут экспериментирую с холстом, пропитанным смесью, получающейся при очистке нефти. А что касается бамбука, то в наших северных лесах растет похожее на него растение. У нас на Земле нет ничего подобного. Расщепляешь его на тонкие пластинки, отмачиваешь и сгибаешь, придавая нужную форму. Потом склеиваешь несколько слоев, и получается материал, прочный, как стать, но легкий, как бамбук. — Фергюсон запнулся. — Проблема в том, что у нас пока мало кто умеет это делать.
— Сколько все это стоит, мистер Фергюсон? — повторил Эндрю.
— Пятьдесят тысяч, — обреченным голосом ответил Чак.
Эндрю издал изумленный возглас.
— Старик, да на эти деньги можно построить десять локомотивов, — покачал головой Пэт. — В прошлом году весь бюджет военно-воздушных сил составил меньше шестидесяти тысяч русских долларов. И половина твоих дирижаблей разбилась или потерялась!
— Не говоря уже о смерти двенадцати членов экипажей, — добавил Эмил.
— Но нам это нужно, сэр! — взмолился Чак. — Мы будем заранее предупреждены об опасности, и у нас будет несколько месяцев на подготовку к войне. В противном случае бантаги дадут нам не больше пары недель или даже дней.
Эндрю кивнул и, не произнеся ни слова, вышел из комнаты и направился в соседнее здание. Там кипела работа. Жужжали приводные ремни, гудел ведущий вал, вокруг машин лежал толстый слой металлической и древесной стружки. Люди приостановили работу, приветствуя почетного гостя. Эндрю, чувствуя себя почти что политиком, обошел помещение, обмениваясь рукопожатием с ветеранами, которые с гордым видом произносили названия полков, где они служили. Эндрю был рад видеть, что и здесь русские и римляне трудятся плечом к плечу.
К нему подошел Фергюсон.
— Это новый цех по производству двигателей для дирижаблей, — сообщил он. — Сейчас мы выпускаем новую серию, предназначенную для воздушных судов всех видов. Это улучшенная модель, образцы которой были испытаны в прошлом месяце.
— И все это было заложено в бюджет, а?
— Все честно и законно, — рассмеялся Чак.
— Однако у тебя есть пара тузов в рукаве. Я-то тебя хорошо знаю. Признавайся, Чак. Если бы Джон Майна был еще жив, он бы давно тебя расколол.
Чак склонил голову и зашелся в приступе кашля, прижимая ко рту носовой платок. Эндрю заметил на ткани несколько пятнышек крови.
— Ты совершенно себя не жалеешь! Так нельзя.
— Мне еще многое предстоит сделать, сэр. Там, на юге, заваривается какая-то каша, и я хочу, чтобы у нас было перед ними преимущество.
— Ты считаешь, что у нас его нет?
— До вас ведь дошли слухи, сэр. Вы знаете имя этого нового кар-карта.
— Спаситель, — произнес Эндрю. — Да, я знаю все эти слухи. У меня есть доступ к донесениям разведки. В отличие от тебя, кстати.
— Сэр, все говорит о том, что у нас раньше или позже возникнут серьезные трудности. Я хочу успеть побольше.
— Пока еще есть время, да?
Чак кивнул и снова закашлялся. Эндрю понял, что до того не дошел истинный смысл его слов.
— Пока у тебя еще есть время, — тихо сказал он.
Мысль об этом пугала Эндрю. Почти все крупные проекты и изобретения в этом мире были заслугой Чака — железная дорога, телеграф, стандартизированное конвейерное производство, броненосцы, летательные аппараты и даже фотография. Если он сейчас умрет, мир погрузится во тьму.
Эндрю пристально посмотрел на инженера.
— Ты возвращаешься домой вместе с нами. Тебе нужен отдых, а новому колледжу требуются преподаватели.
— Хотите сделать из меня профессора? — рассмеялся Чак. — Черт возьми, сэр, я дома даже степень не успел получить!
— Ничего, здесь получишь. Нам пора начинать учить местную молодежь. Будешь передавать им свои знания и опыт. Так что, пользуясь своей властью, я присуждаю тебе степень доктора технических наук и профессорское звание.
— Думаете, я многому успею их научить?
— Ты успеешь сделать все задуманное, сынок, но сейчас ты едешь домой, — отрезал Эндрю.
Чак бросил на него умоляющий взгляд.
— Я покажу вам еще кое-что.
— Хорошо. Пойдем посмотрим.
Чак провел его в помещение, примыкавшее к цеху по изготовлению двигателей. Эндрю увидел маленькую пушку, дуло которой смотрело в сторону двери. Перед ней стоял ящик для снарядов, доходивший Эндрю всего до колена, и Кин нагнулся, чтобы рассмотреть все это получше.
— Это модель, выполненная в масштабе один к четырем, — пояснил Чак. — Так дешевле.
— Заряжается с казенной части? — спросил Эндрю.
— Да, сэр. Когда я до этого додумался, все оказалось так просто. В казеннике разъемная резьба. Поворачиваешь рукоятку на четверть оборота, он открывается, засовываешь снаряд, крутишь рукоятку в обратную сторону — и все закрыто.
— А как ты решил проблему с пороховыми газами?
— Тут все дело в снаряде, — охотно объяснил Чак, открыв крышку деревянного ящика и достав из него латунный цилиндр. — Смотрите, он похож на патрон к винтовке Спенсера, только больше. Снаряд плотно прилегает к стенкам ствола и казеннику, обеспечивая герметичность. Все просто, все работает. Обученная команда может производить до десяти выстрелов в минуту. Эндрю взял снаряд и взвесил его на руке.
— Блестяще. Десять выстрелов, говоришь?
— Именно так, сэр. И дальность стрельбы больше. В такой пушке снаряд теснее соприкасается со стенками ствола, чем в тех, которые заряжаются с дула. В результате давление на стенки возрастает, но я думаю, что мы решим эту проблему, увеличив прочность стали за счет обогащения ее кислородом прямо в плавильном тигле с последующей добавкой небольшого количества никеля. Я думаю, что это орудие будет стрелять на три-четыре мили. Мы тут экспериментировали с улучшенными запалами и новыми типами картечи для стрельбы на короткое расстояние. В сущности, это банка со смолой, в которой находятся сотни гвоздей.
— Все это хорошо, но тут есть одна проблема…- начал Эндрю.
— Я знаю, сэр, — перебил его Чак. — Латунь. Я уже думал об этом. Батарея из шести орудий может выпустить пару тысяч снарядов за час. Это разрушит их стволы, однако в течение этого времени их огневая мощь будет не меньше, чем у целого дивизиона «пэрротов». Если бы у нас были такие пушки в Испании, меркам никогда бы не удалось пересечь реку.
— И нам понадобится склад для хранения ста тысяч снарядов, — заметил Эндрю.
— Я надеюсь, у нас найдутся для этого средства, — отозвался Чак.
В комнату заглянул Пэт, который протяжно присвистнул при виде необычной пушки. Присев у казенника, он опробовал винтовой механизм и грустно улыбнулся Винсенту.
— Похоже, мои старушки скоро пойдут на металлолом.
— Не так уж скоро, — возразил Эндрю. — Мы тут говорим о таком количестве латуни, которого не наберется в Риме и на Руси вместе взятых. Нам не хватит цинка, чтобы изготовить всю нужную нам латунь.
— Еще один повод для сближения с Ниппоном. Геологическая экспедиция, которую я отправил на их территорию, сообщила, что у ниппонцев есть много необходимых нам металлов, — вставил Винсент.
— Да вы тут все заодно, — улыбнулся инженеру Эндрю. — Ладно, буду иметь иметь в виду. Так ч то у вас есть еще?
Идя вслед за Винсентом по цеху, Эндрю не переставал поражаться разрушительному гению Чака. Казалось, парень только и думал о том, как бы изобрести побольше орудий уничтожения. Эндрю считал, что Чаком движут две силы: желание побороть свой страх смерти и глубоко упрятанная ярость, вызванная теми муками, которые мерки причинили его любимой жене.
Эндрю внимательно изучил улучшенные образцы ракет, благодаря которым им удалось отразить последний решительный натиск мерков, и сочувственно покачал головой, слушая, как Чак опять жалуется на проблемы, связанные с модернизацией паровых «гатлингов
— А вот эта штуковина — ну просто не знаю что
с ней делать.
Эндрю недоуменно повертел в руках цилиндр о котором говорил Чак.
— Что это такое? — спросил он.
— Видите ли, сэр, я когда-то читал в «Сайнтифик Америкэн», что Эриксон еще до постройки первого «монитора» предлагал свое изобретение Наполеону III во время Крымской войны. В первоначальном варианте там планировался встроенный взрывной аппарат.
— Что ты имеешь в виду? — вытаращился на него Пэт. — Такие снаряды, как у южан? Бочки с порохом и взрывателем ударного действия?
— Не совсем. Адские машины, или снаряды, о которых ты говоришь, крепились на якоре и взрывались, когда на них натыкалось вражеское судно. Здесь идея в другом. Эриксон пытался создать движущийся снаряд. Он выпускается из трубы в носу судна, плывет под водой, пробивает неприятельский корабль ниже ватерлинии и топит его.
— Дьявольская штука, — выдохнул Пэт.
— Это точно. Я не уверен, но, кажется, по плану Эриксона к задней части торпеды прикреплялся шланг из вулканизированной резины. Этот шланг должен был разматываться с катушки по мере продвижения снаряда. С корабля по шлангу накачивался воздух, который толкал снаряд вперед и направлял его. Мне пришла в голову мысль, что если встроить цилиндр со сжатым воздухом прямо внутрь снаряда и придумать способ автоматического наведения, то он сможет проплыть под водой полмили, а то и больше.
— Стоимость? — спросил Эндрю.
— Мы можем переговорить с Буллфинчем и частично финансировать изобретение из бюджета Военно-морского министерства.
— Стоимость? — с нажимом в голосе повторил Эндрю,
— Это затратное дело, сэр, надо будет провести много исследований и испытаний в море. По моим прикидкам, на всю работу с доводкой изобретения, экспериментами и установкой аппаратов на суда потребуется тридцать-сорок тысяч. Эндрю покачал головой.
— С нашими «мониторами» мы полностью контролируем Внутреннее море. Карфагенские корабли требуют капитального ремонта и нам не угрожают. А постройка порта на Великом море и запуск здесь первых броненосцев съедят весь бюджет. Положи свои чертежи на полку, они пригодятся потом.
Чак протестующе воздел к небу руки.
— Что касается артиллерии, то я постараюсь выбить деньги хотя бы на одну батарею и пару тысяч снарядов, — закончил Эндрю.
— Мне бы хотелось приспособить пушки для воздушного боя, — произнес Чак. — Пушка полуторадюймового калибра, стреляющая двухфунтовыми снарядами, даст нашему кораблю огромное преимущество в дальности стрельбы, а в воздухе дальность стрельбы решает все.
— Хорошо, на это деньги найдутся. Что-нибудь еще?
— Да обо всем остальном вы уже знаете, сэр. Мы модернизировали карабины Шарпса, разработали улучшенную модель винтовки Спрингфилда, заряжающейся с казенника, побаловались кое с какими идейками по поводу железной дорога, вроде повторного использования выпускаемого локомотивом пара. Еще мы пытаемся найти применение тому, что остается после очистки нефти при получении керосина.