Вход был занавешен портьерами из расшитого серебром бархата, навес поддерживали резные столбы, инкрустированные драгоценными камнями.
Посланец остановил коня и слез с него, знаком предложив Эндрю последовать его примеру. Когда Эндрю слезал с Меркурия, ветер донес до него какой-то странный он заметил сбоку от шатра струйку дыма, поднимающуюся из ямы. Землю около ямы, по-видимому, недавно разровняли, но это не могло спрятать того, что было там прежде.
Посланец проследил за взглядом Эндрю и посмотрел на него, скривившись в ухмылке. Эндрю ответил ему взглядом, полным холодной ненависти и презрения.
— Мы убрали остатки нашего пиршества прошлой ночью перед твоим прибытием, — сказал посланник улыбаясь. — Мы не хотели тебя напугать.
— Когда эта война закончится, — медленно произнес Эндрю, — я лично прослежу, чтобы твое тело закопали в яму.
Посланец ничего не ответил, но какое-то мгновение казалось, что он может потерять контроль над собой. Затем, отвернувшись, он подал Эндрю знак войти в шатер. Он вошел туда один, и мягкий сумрак был приятен после яркого солнца. Остановившись, чтобы дать глазам привыкнуть к полутьме, Эндрю осмотрелся, пытаясь не выказать своего страха. «Если бы они хотели убить меня, — рассуждал он, — они бы давно уже сделали это. Или, может быть, они берегут меня для чего-нибудь гораздо более худшего?» И сердце его вдруг забилось от этой мысли.
— Ты, чье имя Кин, подойди сюда.
Он различил несколько темных фигур перед едва тлеющей жаровней в центре шатра. Сделав глубокий вдох, Эндрю пошел вперед. Их было только трое, и громадное пустое пространство заставляло его чувствовать себя еще более маленьким и уязвимым. «Я бы тоже попытался создать такой эффект, — рассуждал он про себя. — Все это составляющие игры: обмануть, запугать и изучить реакцию». Эта мысль прогнала его страхи, и когда он остановился, не дойдя до тугар десяток футов, сердце его снова билось ровно.
Ему показалось, что он уже видел того, кто стоял справа, и затем он понял, что это был оповещатель. Тугарин, стоявший слева, был стар, его длинные косматые волосы почти совсем поседели. Эндрю тут же узнал в нем того воина, которого он видел перед перевалом и который почти каждый день объезжал с инспекцией линию осады.
Эндрю слегка кивнул ему, и, к его удивлению, тугарин ответил ему тем же.
Глаза старика глядели на него с явным любопытством, что контрастировало с осторожностью, которая исходила от могучего тугарина, сидевшего между этими двумя.
— Это он, — сказал оповещатель Музте, который не проявлял никаких эмоций.
— Традиция велит, — сказал оповещатель по-русски, глядя на Эндрю, — чтобы скот выражал смиренную покорность перед кар-картом Музтой и перед всей тугарской расой.
— Я помню тебя, — ответил Эндрю спокойно, — и ты должен помнить, что я не выражал смиренной покорности при нашей первой встрече. Я не буду этого делать и сейчас и не допущу, чтобы меня называли «скотом».
Оповещатель начал что-то говорить, но Кубата жестом велел ему замолчать и быстро сказал что-то Музте.
— Я немного знаю твой язык, — сказал Кубата, делая знак оповещателю удалиться. Тот молча вышел из шатра. — Когда я был ребенком, у меня дома был любимец рус, и я решил снова научиться этому языку, — сказал Кубата, садясь рядом с Музтой. — Ты называешь себя Кин и ты янки?
Эндрю кивнул.
— Это ты создал армию руссов?
— Я и другие янки, которые приехали сюда со мной, просто подсказали им кое-что, остальное они сделали сами.
— На меня произвело впечатление то, что ты создал, Кин.
Несколько удивленный, Эндрю кивнул в знак благодарности.
— Спроси его, почему он и те, кто с ним, не признают моей власти, — велел Музта. Кубата перевел вопрос.
— Потому что мы не пойдем добровольно в твои убойные ямы.
— Мы правим честно и справедливо, — сказал Музта. — Мы забираем только двоих из десяти, хотя в нашей власти забить всех.
— Это не справедливость. Это значит держать людей как стадо и использовать их в пищу по вашему желанию Для нас это хуже рабства.
— И все же подавляющее большинство при этом продолжают жить, и очень многие могли бы продолжать жить, если бы вы подчинились.
— Значит, цель этой встречи — предложить какие-то условия?
— Это желание моего кар-карта, — ответил Кубата. — Подчинитесь сейчас, и мы будем забирать двух из десяти, как всегда. Ваши машины будут уничтожены, и вам будет запрещено изготавливать новые. Сделай это, и ты будешь боярином и получишь право даровать освобождение любому, кого ты выберешь, — в разумных пределах.
— Нет.
Музта рассвирепел от этого короткого простого ответа, не нуждавшегося в переводе, но Эндрю почувствовал, что его отказа ждали.
— При этом умрут только некоторые, а если вы будете сопротивляться, умрут все. Я не вижу в этом смысла.
— Меня удивляет это предложение, — сказал Эндрю невозмутимо. — А вы бы подчинились нам, если бы у нас были убойные ямы? Вы — гордое племя, и, думаю, вы бы тоже боролись до конца.
Кубата перевел это Музте, который посмотрел на старика с таким видом, будто ослышался.
— Но они же скот, — сказал Музта. — Это неслыханно.
— Тот скот, который мы знаем, всегда приучали подчиняться. Их покорили еще наши праотцы. Эти янки другие. Мы видим, как они сражаются и как обучили руссов. Когда мы считали, что поймали их в ловушку, меня поразило, сколько людей пожертвовали жизнью ради спасения своих товарищей. Так сделал бы и тугарин, чтобы спасти свой клан. Теперь мы видим, что и они делают так же.
— Я почти рад, что он не принял наше предложение, — сказал Музта, глядя на Эндрю. — Они слишком опасны, мы должны уничтожить их всех.
— Это мы и пытаемся сделать, — заметил Кубата сухо.
— Попробуй выяснить другие вещи, которые я хотел бы знать.
Кубата посмотрел на Эндрю, терпеливо пережидавшего их приглушенный разговор.
— Когда ты пришел через Врата света? Этот вопрос застал Эндрю врасплох.
— Когда я встретил твоего оповещателя, он тоже об этом говорил, — сказал Эндрю. — Значит, вы знаете о Вратах?
— Этим путем здесь появляется весь скот, — ответил Кубата.
— Уходил ли кто-нибудь обратно? — спросил Эндрю, не в силах сдержать любопытство.
Значит, ему хотелось бы уйти, понял Кубата. Он не знал ответа на этот вопрос. И, желая быть честным, отрицательно покачал головой.
— Вы хотели бы вернуться?
— Некоторые хотели бы, — ответил Эндрю. — Кто-то, возможно, хотел бы остаться.
Это могло бы быть выходом для этих назойливых существ, подумал Кубата и опять повернул разговор к самому Эндрю.
— Оповещатель докладывал мне, что ты прибыл в начале лета предыдущего года.
— Верно.
— То есть ты сделал все это: построил свои машины, создал армию и сверг законных правителей — меньше чем за год?
— Что касается первых двух дел, то ты прав, — ответил Эндрю. — А правителей мы не свергали, это народ Суздаля восстал и попросил нас возглавить его.
Кубата посмотрел на Музту и перевел ему сказанное.
— Боярин Михаил лжет нам, как я и предполагал, — сказал Музта. — Это опять бунт скота против правителей, которых мы поставили над ними.
— Прибытие этих янки перевесило чашу весов. Так сказали нам пленники, которых мы захватили.
— Что это за Врата? — спросил Эндрю, когда тугары замолчали на мгновение и посмотрели в его сторону.
— Ты не знаешь?
Эндрю почувствовал, что хитрить не имеет смысла, и просто кивнул в ответ.
— Возможно, однажды мы расскажем тебе, за определенную цену, разумеется, — невозмутимо сказал Кубата, испытывая удовлетворение оттого, что увидел разочарование в глазах человека.
— Имеет ли тогда смысл продолжать этот разговор? — сказал Эндрю. — Я предупредил вас заранее, что мы не покоримся вам. Однако я могу предложить вам следующие условия. Если вы отведете войска от города, мы не будем этому препятствовать и не будем атаковать вас. Это единственное соглашение, которое я могу вам предложить. Я предполагаю, что провиант закончится у вас быстрее, чем у нас. Вы могли бы найти больше где-нибудь еще, но ваша гордость или ваше отчаяние не позволяет вам оставить нас ненаказанными. Не позволяйте гордости погубить вас.
Отвага этого человека, подумал Кубата, вызывает восхищение.
— Вы же знаете, что мы победим вас, — сказал Кубата мягко, без всякой угрозы в голосе.
— А когда вы это сделаете, где будете вы с вашей победой? — ответил Эндрю. — Мы не оставим вам тел для ваших пиршеств, потому что сжигаем и хороним наших мертвецов. В результате вам ничего не достанется. Я знаю одно, — решился рискнуть Эндрю. — Вы пришли сюда на два года раньше установленного срока, такого никогда еще не случалось. И в первую очередь это было не из-за нас, хотя ваше прибытие с одними воинами было явным ответом на наше появление. Но вас привело сюда что-то еще. Я слышал о ваших соперниках мерках.
— Как ты узнал об этом? — спросил удивленный Кубата.
— Наш большой корабль плавал в южные воды и встретил там людей, которые не ждали вас раньше чем через два года. Но я не думаю, что это мерки заставили вас прийти сюда раньше.
— Что же тогда? — холодно спросил Кубата, не желая показывать свой интерес, но не в силах сдержать себя.
— Голод, — сказал Эндрю. — Вы позволили себе стать полностью зависимыми от нас во всем, что вам необходимо. Когда последний раз тугары нашли или вырастили себе еду? Нет, вы живете за счет нашего пота и нашей крови. И вот ваш скот, — когда он произнес это слово, его лицо вспыхнуло от гнева, — начал умирать. — Эндрю замолчал на минуту, чтобы дать Кубате перевести. — Казалось, болезнь шла впереди вас, вот почему вы так быстро продвигались вперед, приходя в отчаяние от невозможности перегнать ее. Как бы быстро вы ни двигались, болезнь опережала вас. Если вы знаете о странниках, спасающихся от вас бегством, вы должны знать, что болезнь путешествует вместе с ними. Если вы идете медленно, то и болезнь движется медленнее. Идете быстрее, и болезнь распространяется быстрее. Я думаю, Кубата, ты и твой народ на волоске от гибели. Это вы начинаете умирать от голода, а не мы. Могу еще добавить, — сухо сказал Эндрю, — что мы, янки, знаем, как предотвратить болезнь, и вам должно быть известно, что только Суздальцы избежали этой напасти. Мы предложили свою помощь правителям Вазимы, но они прогнали нас. Треть города погибла, осталось слишком мало здоровых, чтобы хватило для ваших ям или для того, чтобы заготовить достаточное количество еды для вашего народа.
Ошеломленный Кубата повернулся к Музте и стал что-то обсуждать с ним.
— Неужели это правда? — спросил удивленно Музта.
— Это представляется единственно верным объяснением, — ответил Кубата. — Как все просто — мы должны были догадаться! Можно было бы попробовать переловить всех странников, но мы с тобой знаем, что их всегда оказывается больше, чем мы можем поймать.
— Тогда мы действительно обречены, даже если держим победу здесь, — тихо сказал Музта. — Отправь его обратно. Мы должны обсудить это, и я не хочу, чтобы он знал о нашем беспокойстве.
— Я думаю, он уже все понял, — заметил Кубата.
— Отошли его прочь.
Кубата кивнул и обернулся к Эндрю.
— Мы поговорим с тобой в другой раз, — мягко сказал он. — Ты, кого зовут Кин, свободен и можешь идти.
— Как твое имя? — спросил Эндрю.
— Меня зовут Кубата, хранитель меча тугарской орды, — не почувствовав ничего обидного в этом вопросе, сказал Кубата.
— Это тебя я видел, когда мы впервые столкнулись на поле боя?
Кубата кивнул.
— Мастерский маневр перед перевалами, — великодушно сказал Эндрю.
— Я бы захватил вас всех, если бы не мужество и самоотверженность твоих людей, — ответил Кубата, пораженный тем, что говорит так с человеком, но он не смог бы ответить по-другому. — Ты можешь идти, — прибавил он, — но мы, возможно, еще поговорим.
Эндрю кивнул и, к своему удивлению, отдал честь.
— Кин… Ты знаешь, что в конце концов вы все равно проиграете.
Эндрю ничего не ответил.
— Если понадобится, мы пожертвуем пятьюдесятью тысячами, чтобы забраться на ваши стены, у нас нет другого выбора, кроме победы, — сказал Кубата тихо.
— Как и у нас, — угрюмо бросил Эндрю.
— Они — чума и должны быть уничтожены, — прорычал Тула, и его рев подхватили собравшиеся вожди кланов.
— Если мы оставим им жизнь, — сказал Зан, вставая, — они окажутся в десять раз хуже оспы, которая поразила наш скот. Вы, наверное, сошли с ума, если думаете о каком-то соглашении с ними. Музта сидел спокойно, в то время как вокруг него воцарился хаос.
— Мы возьмем город сейчас же! — орал Тула. Кубата встал.
— Да, мы можем взять их город, — мягко сказал Кубата, — и можем сделать это двумя способами. Либо подождать, пока все они не вымрут от голода, и тогда через несколько месяцев умрем и мы, либо штурмом взять их, и тогда тысячи, десятки тысяч наших людей погибнут.
— Мы и так умираем, — проревел Тула.
— Либо мы можем прийти к соглашению с ними, — тихо закончил Кубата.
Мгновение все ошарашено молчали, а затем последовал взрыв ярости. Музта сидел сбоку, не поворачивая к собранию головы. Когда Кубата бросил взгляд в сторону кар-карта, Музта опустил глаза. Кубата пристально посмотрел на своего друга, затем отвернулся от него и вышел на середину шатра.
— Как хранитель меча орды я требую, чтобы меня выслушали в круге речей, — спокойно сказал он.
Но шум продолжался, пока наконец Музта не встал, и тогда все замолчали.
— Когда говорит тот, кто является хранителем меча орды уже в течение полутора оборотов, он должен быть услышан, — невозмутимо сказал Музта.
— Слушать его оскорбительный бред! — закричал Тула. — Может быть, ты и сам этому веришь?
Музта повернулся к Туле, взявшись за меч.
— Как кар-карт я говорю, что он должен быть выслушан, — с мрачной угрозой в голосе сказал он.
Тула с откровенным презрением прошествовал в дальний угол шатра.
Кубата, как будто оторвавшись от глубоких раздумий, посмотрел на собравшихся.
— Я служу тугарской орде в качестве хранителя меча полтора оборота, — начал он спокойно. — Я командовал при Ончи, и при Аре, и при Изгаре. До этого я был командиром олькты, а начинал с самых низов — я происхожу из простых тугар. Я всегда ставил жизнь моей орды и честь моего кар-карта выше своих интересов. Вот почему я говорю, что мы должны прийти к соглашению с янки и русами.
Недовольный ропот начался снова, но затем затих, так как Кубата оставался в круге речей, а если тугарин был допущен в него, то только сам кар-карт мог лишить его права голоса.
— Мой опыт позволяет мне утверждать, что это будет лучше всего для орды. Я вырос, жил и достиг своего возраста, соблюдая обычаи нашего народа. Было время, если верить легендам, когда наши святые предки путешествовали даже до звезд Колеса, строили странные и чудесные машины. Их творения мы видим еще и сегодня, в том числе и врата, или туннели, света, которые иногда приносят нам существ из других миров. В книгах шаманов сказано, что их можно было открывать и закрывать по желанию, и таким образом наши предки путешествовали в далекие края, поместив эти приспособления во многих отдаленных мирах. Говорят также, что, когда кто-нибудь путешествует через туннель, время совершает множество оборотов, а для того, кто путешествует, проходит только мгновение. Но умение управлять вратами утеряно, и в нашей Валдении они открываются время от времени случайно. В земле мерков говорят, что их скот другой, что он приходит из других миров, хотя я и не видел этого. Но как бы то ни было, наши предки когда-то были очень могущественны.
— Почему мы должны слушать эти поучения? — резко перебил его Тула. — Это не наша забота. Наши предки были богами, но мы — тугарская орда, хозяева мира, по которому мы вечно кружим в бесконечной скачке.
— Именно поэтому вам и нужно это выслушать, — невозмутимо сказал Кубата. — Почему мы потеряли это искусство, эти знания? Что случилось с народом тугар?
— Я же сказал, мы стали хозяевами мира, — рявкнул Тула.
— Возможно, эоны назад это было так, но разве час мы действительно хозяева? Собравшиеся с беспокойством переглянулись.