Людей не хватало, поэтому даже меня заставили прислуживать за столом. По воле случая, я подносила еду к столу, за которым сидел Ян. Он вел себя очень развязно и даже пару раз пытался, очевидно, по-знакомству, ущипнуть меня чуть пониже спины. Я уворачивалась, что вызывало смех сидящих с ним рядом. Кто-то даже посоветовал ему быть по аккуратнее, чтобы не оцарапать ладонь о моё тощее тело. По меркам нашей красоты, худые девушки, вроде меня были не в почете. Считалось, что худая, да к тому же темноволосая, не сможет родить крепкого ребенка и принесет в дом мужа только несчастье, поэтому шансы на замужество у меня были крайне малы. Хотя я тогда совсем не расстраивалась по этому поводу, наверное, в силу юного возраста.
— Заканчивай разливать пиво, пора пленного кормить, — сказал мне Ян, когда я прошла по кругу вдоль стола, подливая в опустевшие чаши крепкий напиток. Я согласно кивнула, отнесла опустевший кувшин на кухню, и попросила Арлен присмотреть за моим столом, пока меня не будет. Подруга согласно кивнула.
Через несколько минут мы, оставив пирующих, поспешили из дома. На улице было темно и по-зимнему холодно. Я зябко куталась в теплый плащ, после тепла натопленного помещения холод ощущался сильнее, чем прежде. Караульные при нашем появлении оживились, вытянулись в струнку. Ян толкнул дверь в хлев и махнул рукой, пропуская меня вперед. Внутри горел факел и его свет едва освещал темное помещение. Здесь было довольно тепло. Пленник сидел на полу, укутанный моим одеялом, которое я ему принесла. Увидев нас, он широко улыбнулся. Мне всегда было не по себе от его улыбок, в которых сквозило что-то хищное и одновременно притягивающее. Но в этот день он улыбался как-то иначе… Когда мы с Яном приблизились к нему, и я привычно присела на колени, он вдруг резко оттолкнул меня в сторону и так быстро вскочил на ноги, что я не успела даже моргнуть. Около моего лица сверкнула сталь и Ян, как подкошенный упал лицом вниз к ногам пленника.
— Откуда у него меч? — промелькнуло у меня в голове. Я в испуге отшатнулась, когда бывший пленник протянул мне руку.
— Вставай! — сказал он.
Я повиновалась. Он рывком поднял меня на ноги и потянул к выходу. Только теперь я поняла, как глупо себя веду. Только что на моих глазах убили человека, а я даже не закричала, не попыталась привлечь внимание стражи, находящейся снаружи. Но, когда мы вышли, я поняла, что мой крик был бы напрасным. Весь двор перед домом хозяина заполнили черные тени. Стражники лежали у дверей без признаков жизни. Их или оглушили, или зарезали, я не могла разглядеть в темноте ничего. Но то, что они были обезврежены, сомнений не вызывало.
— Дагон, слава Богам! — услышала я тихий голос, и перед нами возник высокий воин. Лицо его было скрыто под шлемом.
— Эйрик, — произнес пленник. — Долго же вы заставили себя ждать.
— А это ещё кто? — Эйрик заметил меня. Дагон почти швырнул меня ему в руки.
— Отведи её к реке и присмотри за ней, пока здесь все не кончится, — резко сказал он. — Я не хочу, чтобы она пострадала.
Не выказав удивления, воин по имени Эйрик кивнул и поволок меня к реке. Мы спустились по узкой тропинке к берегу, где я с ужасом увидела военные корабли. Их было не меньше десятка. Со стороны дома стали раздаваться крики, музыка стихла, и я услышала лязг мечей и вопли ужаса. Сев на корточки я заткнула ладонями уши. Сердце наполнилось ужасом. Я даже не хотела представить себе, что там происходит. Они напали так стремительно, что ничего не подозревавшие люди, гулявшие на свадьбе, скорее всего ничего не успели предпринять и оказать должного сопротивления. Я вспомнила слова старика-лекаря. Он ведь предупреждал Яна, что все может произойти именно так… Алкей тоже был там сейчас, пощадят ли его? Я не знала хорошо старика, он только пару лет назад поселился в наших краях, но иногда я встречала его в поместье, и он всегда относился ко мне с теплом.
Эйрик присел на камень у воды, взгляд его был прикован к холму, за которым шла битва или, как мне казалось, резня. Очевидно, он мысленно был со своими людьми, но по его виду не было заметно, что он сильно жалеет о том, что вынужден охранять какую-то служанку. На меня воин не обращал ни малейшего внимания. Меньше чем через час все было кончено. Со стороны дома протрубил рог и Эйрик, схватив меня за руку, грубо поволок меня обратно. Я в ужасе оглядывалась по сторонам, то и дело в темноте виднелись чьи-то неподвижные тела. Один раз я едва не упала, спотыкнувшись о чью-то руку. Весь двор был усеян убитыми, мы прошли в дом, переступая через тела бывших людей Дария. Я старалась не смотреть на отрубленные части тела и залитый кровью деревянный пол. В зале, где час назад ещё веселились люди, и лилось рекой вино и пиво, где музыканты играли на своих лютнях теперь лежали лишь убитые и раненые. Воздух наполняли стоны и проклятья. Эйрик тянул меня за собой, пока мы не нашли Дагона. Он сидел во главе стола и Алкей, живой и невредимый, обрабатывал его рану, открывшуюся во время боя.
Его меч лежал на столе, с которого были небрежно сброшены блюда, так любовно приготовленные Хлоей, рядом окровавленными лохмотьями валялась кожаная безрукавка. Я огляделась. В углу на скамье сидела Марена, а рядом с ней Дарий. Старого хозяина и его жены не было видно. Дагон посмотрел на меня и знаком приказал сесть рядом. Я нехотя повиновалась.
— Ну что, Дарий, — произнес недавний пленник. — Зря ты не убил меня, пока была такая возможность. Жадность до добра не доводит, ты ведь помнишь мои слова?
Дарий дернулся было, но сдержался, только ярко голубые его глаза превратились в узкие щелки.
— Действительно, жаль, — зло крикнул он. — В следующий раз…
— Следующего раза не будет, — Дагон вскочил и, схватив меч, стремительно приблизился к врагу. Мгновенье и острое лезвие пронзило насквозь Дария. Кровь, брызнув во все стороны, попала Марене на лицо. Она отчаянно закричала. Дарий повалился со скамьи с глухим стоном и умер. Я почувствовала, как к горлу поступает тошнота и глубоко вздохнула. Эйрик отошел от меня и приблизился к Марене.
— Посмотри, какая девушка, — произнес он, хватая девушку за роскошные косы. — Ты оставишь её себе?
Дагон вытер клинок об убитого.
— Нет, — сказал он. — Мы их не тронем. Эти люди мне ничего плохого не сделали.
— Но ведь они теперь родственники нашего врага, — запротестовал Эйрик.
— Да. И поэтому мы возьмем себе все ценное, что найдем в этом доме, — Дагон посмотрел на меня. Пристально, вдумчиво. От холода его глаз по моей спине пробежали мурашки. — Приведите хозяина дома. Я предложу ему добровольно отдать нам ценности и скот. И… — он бросил взгляд на истошно вопящую Марену, — Уведите её отсюда, пока на её вой не сбежались все дворовые собаки.
Алкей помог Марене подняться и вывел её из зала. Кто-то из людей Дагона принес ему чистую одежду. Он поспешно натянул светлую тунику и застегнул на талии пояс с ножнами. Привели Стиса и его жену Тару. Купец был явно напуган, но старался скрыть это. Его жена была бледна, как мел и дрожала объятая ужасом, словно осенний лист на ветру. Стис поклонился Дагону, а за ним и его жена.
— Где нож Силаса? — спросил Дагон купца. — Мы не нашли его у Дария, ни у его родных, значит, он отдал его тебе на сохранение, не так ли?
Стис отрицательно покачал головой.
— У меня нет ножа, — ответил он. Голос купца подозрительно дрогнул.
— Плохо, — нахмурился Дагон. — Я хотел пощадить твоих людей в обмен на нужную мне вещь, но раз ты не знаешь, куда Дарий спрятал нож… Придется все-таки твоей дочери сегодня выполнить свой супружеский долг. Мои воины долго были в море и давно не видели женщин, тем более таких красивых как Марена. Им будет приятно узнать, как их король заботится о своих подчиненных, — закончил он и улыбнулся своей холодной улыбочкой, которую я начинала ненавидеть.
Купец вздрогнул.
— Я ничего не знаю о ноже, — упрямо повторил он. — Я ничем не могу помочь своей дочери. Тара заплакала. Дагон повернулся к Эйрику.
— Ты хотел Марену? — спросил он и кивнул, увидев, как загорелись глаза воина. — Бери её, только не будь жадным, поделись с друзьями.
Я увидела, как Тара упала на колени перед Дагоном, моля пощадить её дочь, но тот лишь усмехнулся, отмахнувшись от слез матери, как от назойливой мухи.
— Проси помощи у мужа, почтенная, — ответил он ей и вышел из зала, прихватив меч. Я так и осталась сидеть на скамье в ужасе осознавая произошедшее.
Как оказалось, кроме Марены никого не тронули. На рассвете Дагон и его люди перенесли все награбленное на корабли, перевели туда оставшийся скот. Я прислуживала за завтраком его людям, сам Дагон восседал во главе стола, по правую руку от него расположился Эйрик, по левую — какой-то неизвестный мне молодой воин. Эйрик улыбался, как объевшийся сметаны кот. Видимо Марена пришлась ему по душе, подумала я, сдерживая острое желание выплеснуть воину в лицо остатки пива из кувшина. Но я понимала, что главный злодей был не он. Эйрик просто взял то, что ему предложил его вождь и именно Дагон был виноват в случившемся. Я очень сочувствовала Марене. У неё убили мужа, ограбили её отца, а саму лишили единственной девичей ценности, её чести. В такие минуты я благодарила Богов, что она создали меня столь непривлекательной для мужчин.
— Спасибо за гостеприимность, — сказал Дагон, вставая после завтрака из-за стола и обращаясь к купцу. — Я забыл сказать тебе вот что. Я забираю у тебя старика и, — тут он, к моему удивлению и испугу, указал на меня. — И эту девушку.
— Нет, — вырвалось у меня, но Стис только кротко кивнул, соглашаясь. Я заметила удивление, скользнувшее во взгляде Эйрика, но он благоразумно промолчал.
— Мне собрать вещи? — спросила я, понимая, что никто не поможет, и я буду вынуждена идти на корабль вслед за новым хозяином.
— А у тебя есть что-то ценное? — спросил, усмехнувшись Дагон. — Судя по тем тряпкам, что надеты на тебе, остальной твой гардероб оставляет желать лучшего.
Мне нечего было ответить на его слова. У меня и вправду ничего не было. Те деньги, которые я пыталась отложить я решила оставить Арлен. Оставалось надеяться, что подруга догадается ими воспользоваться. Проститься нам не разрешили. Меня просто волоком протащили от дома до трапа корабля, где уже на скамье гребцов ждал Алкей. Так я впервые ступила на борт и впервые покинула родные края.
ГЛАВА 2
Через неделю плаванья, когда я начала привыкать к постоянной качке на реке мы вышли в море. Вот тут — то я поняла, что плаванье по реке и по морю отличаются друг от друга, как ночь и день. Слава богам, у меня оказался крепкий организм и довольно выносливый желудок, хотя первые дни мне приходилось нелегко. Все это время я спала на полу рядом с Алкеем. За время нашего недолгого знакомства я успела привязаться к старику, как, впрочем, и он ко мне. Именно от Алкея я узнала о том, кто такой Дагон и почему его все так бояться и уважают.
— Дагон приходится сыном северному богу войны Силасу, — как-то вечером, когда мы улеглись спать под шкурами, начал свой рассказ старик. — Это случилось в праздник зимнего равноденствия, когда северяне жгут костры, одевают звериные шкуры и предаются любви с любым понравившимся человеком. Женщина, забеременевшая в день такого праздника, считается благословлённой самими богами. Так был зачат Дагон. Его отец, бог Силас, спустившись на землю и переодевшись в шкуру медведя, вступил в связь с матерью Дагона, земной женщиной Лираной, женой великого северного короля Агарона.
— Откуда ты это знаешь? — спросила я.
— Это легенда, — ответил старик. — Дагону уже много лет, но он полубог, поэтому бессмертен.
— Неплохо сохранился, — я попыталась пошутить, наверное, впервые за все время, что мы находились в пути.
— И, по легенде, убить или ранить смертельно Дагона можно только ножом самого бога Силаса, выкованном в небесной кузне, — продолжил старик. — Любое другое оружие может его только ранить. Даже удар в сердце он переживет, если только это не удар ножом его отца.
— Что? — я приподнялась на локте. Вот оказывается, почему так настойчиво Дагон искал этот нож в доме Стиса. И, судя по всему, он его не нашел. Значит, Дарий где-то его спрятал, словно предчувствуя неладное.
— Интересно, ему ещё не надоело жить? — спросила я Алкея. — За эти годы он, наверное, стольких похоронил. Близких терять тяжело.
— Боги не умеют любить, так как мы. Я не думаю, что утрата кого-то из родных могла его задеть. Давай лучше спать, — ответил лекарь. — Это не нашего ума дело.
Я согласно кивнула и, повернувшись на бок, стала прислушиваться к монотонному шелесту весел, проклиная про себя тот миг, когда впервые увидела Дагона. И что это ему приспичило забрать меня с собой, думала я, моя жизнь в поселении Стиса была устоявшейся и предсказуемой, а из-за него я теперь оказалась в сотнях миль от родного дома. Постепенно я уснула, убаюканная плеском волн, боющих о борт ладьи.
Каждое утро я готовила еду, стирала и латала вещи, которые мне давали воины. Алкей перевязывал раненых, давал им травяные настои, способные ускорить выздоровление. Все воины Дагона спали на палубе. В трюмах были только животные, награбленная добыча и съестные припасы. Корабль был довольно широк и устойчив. Когда дул попутные ветер, воины бросали весла и ставили парус. Тогда у них появлялось свободное время, и они проводили его, упражняясь друг с другом на широкой палубе. К своему удивлению, я любила наблюдать, как они скрещивают огромные мечи, да так, что искры летят, как, словно танцуя, кружатся перед атакой и после боя довольно похлопывают соперника по плечу. Остальные корабли следовали за нами на небольшом расстоянии.
Дагон тренировался редко и в основном с Эйриком. Я невольно восхищалась его умением владеть оружием. Он всегда нападал молниеносно и его атаки были порой так сильны, что Эйрик падал на колени, сдерживая удар своего короля. Но стоило ли удивляться, раз он был сыном бога войны и сам наполовину божеством.
Иногда я замечала его пристальные взгляды, обращенные на меня. Он смотрел вдумчиво, без прежнего холода. Но ни разу не заговорил со мной с того дня, как я поднялась на корабль. Зато Эйрик увивался передо мной, как только появлялась свободная минута. Зная о его пристрастии к женскому полу, я вначале сторонилась его, но когда он догадался в чем дело, то изволил сообщить мне, что я не в его вкусе, он тощих не любит, а просто хотел познакомиться поближе, да и его покровительство отпугивало остальных воинов. Как я позже узнала, Эйрик приходился родственником Дагону по его человеческой линии.
— Честно говоря, я не понимаю, почему брат, — он называл его брат и никак иначе, — взял тебя с нами, — как-то признался Эйрик. — Ты не обижайся, но красавицей тебя назвать трудно на мой вкус, хотя, если тебя хорошенько откормить… — Тут он засмеялся, увидев, что я как я нахмурилась. Эйрик совершенно изменился по-отношению ко мне. Я начинала подозревать, что по натуре своей он был веселым молодым парнем и только, когда совершал набеги, превращался в обычного солдата, такого же, как и все. Но полностью доверять я ему не могла, хотя, если забыть случай с Мареной, он начинал вызывать у меня симпатию. К тому же внешне он был довольно привлекателен, с длинными темно-русыми волосами и карими глазами. Черты лица были правильным, но немного крупноваты.
— Хочешь, я научу тебя нашему языку, — предложил он мне однажды. — Если ты будешь жить с нами, знание языка тебе пригодится.
— Не жалко времени на рабыню? — пошутила я.
— Ты не рабыня. Брат ясно дал всем это понять, — удивил меня Эйрик.
— Почему же он тогда забрал меня с собой?
— Сам не понимаю. Но, насколько я знаю своего братца, он никогда не делает ничего просто так. Значит, ему что-то от тебя нужно.
Я поверила словам Эйрика, но просто никак не могла понять, что такое заинтересовало во мне полубога.