-- Круто! - восхищённо ответил слушатель.
Напротив нас сидел низкорослый и крепко сбитый парень нашего возраста. Он с интересом расспрашивал нас, как приехавших из России, потому что сам был коренным калифорнийцем. Познакомились мы с ним только что, когда он вошёл в купе. Как оказалось, он ехал учиться в Озёрную школу из Ясенева Перевала.
Я замолчал и позволил девушке продолжить. Она, обычно молчаливая, сейчас трещала, не умолкая, рассказывая более приятные моменты нашего путешествия на лайнере из Владивостока до Ясенева Перевала. И пока Полина ему рассказывала про нас, я сидел и вспоминал вчерашний вечер, странную рукопись, что оказалась у нас.
После того, как мы закончили чтение, было далеко за полночь. Прочтя последние слова, я и Полинка, опешив, посмотрели друг на друга.
-- Что это такое? - спросила она.
-- Я слышал о таком, -- медленно произнёс я. - Это называется альтернативная история. Такой жанр: человек якобы попадает в прошлое и меняет его. Ну, или не сам человек, а просто что-то пошло в другом мире совсем не так, как у нас. Здесь немного другое, здесь написано, как будто наша настоящая история -- это и есть альтернативная.
Полина смотрела на меня очень внимательно. Потом молча взяла рукопись и, покопавшись в ней, вытащила несколько страниц.
-- Мало ли, что написано, -- отмахнулся я.
-- Посмотри, -- настойчиво сказала она. - Бумага очень и очень старая. Ей, наверное, больше ста лет.
-- И что?
-- А теперь читай вот здесь.
Я взял в руки страницу и начал вслух читать то место, в которое указала Полина.
"Одним из немногих неудобств является отсутствие мобильного телефона или Сети..."
-- Так, погоди, мы это ещё же не читали!
-- Эти листы лежали отдельно, -- сказала художница.
-- Ладно, потом прочтём. Завтра утром на свежую голову. Чтобы призраки прошлого не мерещились. Но вот что подумай: разве нельзя было написать уже в наше время на старинных листах?
Полинка поморщилась.
-- Конечно, можно, но тогда не будет тайны... -- Она робко улыбнулась. - Которую нам обязательно надо будет раскрыть. Вот. Слушай, ты наверняка ведь знаешь. Кто такой этот Владислав Ясенев?
Я поперхнулся.
-- Это один из лидеров войны за независимость. И школа, куда мы едем учиться, была основана им.
-- Да, точно, мне так и показалось что фамилия очень знакомая.
Я потрепал Полину за волосы. Она фыркнула и сказала:
-- Идём спать! А то я сейчас уже практически ничего не соображаю да и спать хочу. Давай отложим чтение до прибытия в школу.
С самого раннего утра, разбудив нас, зашёл Гарюшкин и отправил меня и Полину на поезд до Камаевска.
В последние летние дни к пассажирскому поезду Ясенев Перевал - Камаевск прицепляли дополнительный вагон для школьников из самого города и прибывших туда иностранцев. Далее он шёл до Яра, небольшого городка, и там подсаживались ученики, приезжающие с юга Республики.
В вагоне было пустынно. Мы сначала замерли, не зная, куда идти, а потом проходящий мимо старшеклассник сказал, чтобы мы не стояли столбами, а искали табличку с годом своего рождения. Мы последовали его совету и скоро нашли нужное нам купе. Там было так же пусто, как и в коридоре. Но очень скоро дверь открылась, и в купе протиснулся тот самый парень, которому мы теперь рассказывали историю своего путешествия.
-- Как у вас всё интересно, -- заворожено прошептал он. - А я вот всю жизнь прожил в Ясеневом Перевале. Конечно же, мы с родителями путешествовали и на Гавайи, и в Нижнюю Калифорнию, а ещё пару раз были в США и один раз в Мексике. Никарагуа не считается, потому что полностью зависит от республики, и там так же, как у нас, половина населения говорит на русском, а половина -- на испанском. Но вот так самостоятельно еду первый раз. Да и то для меня это недалеко, а вы половину земного шара пересекли.
-- Я не в первый раз, -- улыбнулся я. - Я родился в Ясеневом Перевале, когда родители здесь гостили у родственницы. Правда, своё первое путешествие не запомнил. Маленький совсем был.
-- Здорово же! - восхитился парень. - Значит, ты считаешься коренным калифорнийцем... стоп! Я же вам не представился! Меня зовут Тимофей Игнатьев. Для друзей Тим.
Я и Полина рассмеялись и тоже назвали свои имена, а Полина ещё и уточнила, что не из России, а с Украины.
Так мы познакомились с Тимом Игнатьевым. Его отличительной особенностью был неуёмный пафос и патриотизм. Первое немного портило второе, но в целом, он был хорошим человеком. И очень хорошо знал историю калифорнийских земель. Он даже нам начал рассказывать историю основания Ясенева Перевала, но тут Полина, улыбаясь и поигрывая волосами, спросила его напрямую:
-- А что ты знаешь о Владиславе Ясеневе?
-- Эээ... -- он даже растерялся. - Про него многое можно рассказать, а что именно интересует?
-- Расскажи о его жизни до войны за независимость. Откуда он? Кем он был? Чем занимался в молодости? - похоже, Полинка проштудировала учебник истории.
-- Ха! Если бы я это знал, то получил бы Нобелевскую премию по истории.
-- Постой. Так по истории же премию не вручают? Если я правильно помню
-- Специально бы ввели. Потому как всё, что известно о молодости Ясенева, исключительно с его рассказов. А он говорил мало. Бастард очень знатного рода, своих родителей назвать не может, вырос в Черногории. Многие историки предполагали, что он внебрачный сын императора Павла I, но генетическая экспертиза, которую провели лет пять назад, полностью опровергла эту гипотезу. Да и он был слишком хорошо образован для воспитанника диких горцев. Знал несколько иностранных языков, но только английский, французский и испанский. Однако на Балканах эти языки в то время редко использовались. Там в ходу был греческий, турецкий, итальянский, которых Ясенев не знал. Ещё он прекрасно разбирался в философии, литературе, математике. Из боевых же навыков -- только огнестрельное оружие и штыковой бой. Фехтование, в том числе и на саблях, ставил ему Диего де ла Вега, который об этом писал в своих воспоминаниях.
Тим очень долго рассказывал о странностях в жизни Влада Ясенева, и нам стало ясно, что это был очень загадочный человек и он был не тем, за кого себя выдавал. Заслушавшись исторической лекцией Тима, мы не заметили, как доехали до Яра.
Поезд остановился и наш новый попутчик замолчал.
-- Я ненадолго прервусь, -- сказал он. - Надо встретить друга.
С этими словами Тим выскочил за дверь. Как только его шаги затихли в коридоре, Полина внимательно посмотрела на меня.
-- Как думаешь, стоит рассказать Тиму про нашу находку?
Я задумался. С одной стороны, калифорниец с его знанием истории мог бы нам помочь...
-- Мы же только познакомились...
-- Но сразу видно -- он хороший и порядочный человек, -- с жаром возразила Полина.
-- Согласен. У меня есть предложение. Давай после того, как прочитаем вторую часть этой повести, решим, звать ли Тима. Заодно получше его узнаем.
-- Договорились! - восторженно крикнула Полинка. Зря она это сделала, потому что её услышал Тимофей, возвратившись с перрона со своим другом.
-- О чём вы тут договорились?
Мы замялись, придумывая ответ, но Тим вдруг нетерпеливо махнул рукой: мол, это дело подождёт.
-- Познакомьтесь с моим другом, -- сказал он, улыбаясь, как будто хотел сделать нам сюрприз. И действительно, сюрприз удался!
Другом оказалась девушка, очень красивая, наша ровесница. Полина при всей своей красоте смотрелась рядом с ней невзрачно. Вновь вошедшая была яркой красавицей и тщательно подчёркивала это броским макияжем и одеждой -- белой блузкой и мини-юбкой. Тим суетился рядом с ней, а заметив мой заинтересованный взгляд, иронично обронил:
-- Это Олли, будь осторожен, она питается сердцами мужчин.
-- Не только мужчин, -- томно заметила Олли, окидывая заинтересованным взглядом Полину, от чего та сильно засмущалась.
Я откашлялся. А потом решил представиться, чтобы разрядить обстановку.
-- Никита Климов, -- и спокойно протянул ей руку.
-- Оливия Хэдли, -- ответила она, принимая рукопожатие.
Мы с Полиной только и переглянулись, поражённые.
-- Хэдли? - ничего не понимая, переспросил я.
-- Знакомая фамилия? - рассмеялся Тимофей. - Да, да, вы угадали. Она правнучка той самой знаменитой Эммы Хэдли, разведчицы повстанцев Побережья и одной из калифорнийских амазонок.
-- А помнят только Анну Камаеву, -- лишь недовольно буркнула Оливия. - Анна, конечно, героиня, но всё-таки она не одна была.
Впрочем, Оливия была не из тех девушек, кто долго дуется. Уже через пару минут она весело смеялась и шутила, и подкалывала Полину.
Мы с Тимом отошли в другой край купе.
-- Странно, -- сказал он задумчиво. - Почему-то в этом году все остальные предпочитают добираться до школы своим ходом.
-- Что ты имеешь в виду? - спросил я.
-- Ты знаешь ведь, кто ещё поступил в Озёрную Школу, так? - вдруг, как кошка, вскинулась Оливия.
-- Совершенно точно - Стёпа Голен и Хорхе. Рост вроде тоже, но я не уверен.
-- Отлично! - захлопала в ладоши Олли. - Братство Трилистника соберётся почти в полном составе.
Тим что-то недовольно проворчал, показывая головой на нас.
-- Мы их тоже возьмём! Я чую, что они наши.
-- Эти твои ведьмовские штучки, -- проворчал Тим, и на этих словах мы с Полиной реально вздрогнули и переглянулись. К счастью, ни Оливия, ни Тим этого не заметили.
-- Братство Трилистника, по легенде, существовало в XIX веке. Его основали герои войны за независимость Калифорнии...
Но тут Тима прервали. Дверь скрипнула и в купе просочилась совсем уж юное создание. Судя по всему, она была младше нас года на два.
-- Да, это здесь, -- пробормотала она и втащила в купе один чемодан.
-- Ты кто? - удивлённо спросили мы.
-- Эва Чжу, -- спокойно представилась та. - Еду в Озёрную школу, учиться. Первый курс.
-- У нас вообще-то не детский сад, -- язвительно заметил Тим.
-- Не заметно, -- отрезала она. - Две девочки-припевочки, толстый мальчик и... ой, рыжий!
Девчонка явно обрадовалась, даже на время оставила возню с чемоданами и начала подбираться ко мне, чтобы потрепать меня за волосы. Потом что-то вспомнила и, повернувшись к Тиму, спросила:
-- А что за Братство Трилистника?
-- Ничего, что касалось бы наглых малолеток, -- недовольно проворчала Оливия.
В глазах Эвы сверкнул недобрый огонёк. Она фыркнула, полезла в чемодан и, достав оттуда какую-то книгу, начала внимательно её читать.
-- Как ты вообще оказалась в Озёрной школе? - удивлённо спросила Олли.
-- Ничего такого, что касалось бы накрашенных дурочек, -- пискнул голос из-за книжки. И Оливия при этих словах сильно изменилась в лице. Однако Тимофей только махнул рукой и позвал нас всех из вагона.
-- В общем, -- зашептал он, когда мы вышли. - По легендам, Братство Трилистника было создано перед началом войны за независимость. Его основатели стали лидерами и героями этой войны. Трилистник - это символ бесконечности жизни, перерождения. Но после того, как отгремели последние битвы, Братство перестало принимать новых членов и со временем угасло. Но на могилы всех, всех без исключения членов клали клевер с тремя лепестками. Это видно по фотографиям и паре картин.
-- И что? - мы с Полиной недоумевали.
-- В прошлом году в летнем лагере мы возродили Братство Трилистника, -- зашептал Тим. - Я, Оливия, а также ещё два парня. И вот мы все четверо оказались в школе Светлого Озера. Я думаю, что это хорошее подтверждение того, что мы были правы и надо продолжить дело Братства.
-- Какое дело?
-- Вы это серьёзно? - раздался язвительный голос из-за приоткрытой двери купе. Как оказалось, маленькая Эва Чжу, оставив свои книги, высунулась оттуда и с увлечением слушала наш разговор.
Вот уже все посмотрели на Эву, не скрывая раздражения, а она, самодовольно улыбнувшись, ушла в купе. Оставшийся путь мы проделали в молчании.
***
Озёрная школа просто потрясала воображение. Хоть мы её и видели раньше на фотографиях и открытках, вблизи было просто что-то невообразимое. Это была точная копия французского замка Монбельяр, только стоял он на берегу озера. Замок был окружён домиками, в которых жили ученики. Для каждой группы был свой дом, поделённый на мужскую и женскую половины. Курсов было всего три, и на каждом обучались около сотни учеников, так что нас ещё и делили по группам. Впрочем, кто в какой группе будет, ученики выбирали сами.
-- Главное перехватить Хорхе и Стёпу до того, как они запишутся в другую группу, -- назидательно говорил Тим.
Это он перестраховывался. Всё мы успели. Выслушали приветственную речь директора и побежали знакомиться с остальными. Упоминавшийся Стёпа оказался на самом деле Стефаном Голеном, калифорнийцем, потомок бежавших из Франции от режима Виши, да так и осевших на калифорнийских берегах, в Новой Вологде, социалистов. Его очень расстраивало, что все называли его Стёпой. Только Эрнандес похлопал его по плечу и сказал: "Не расстраивайся, Стефано, меня самого как только не называли".
Сам Хорхе Эрнандес был выходцем из Сан-Диего. По-русски, а вернее, на калифорнийском русском, говорил с лёгким акцентом. Как выяснилось, их привёз в школу отец Ростислава Булатова, их общего друга; Булатов, в отличие от них, был из состоятельной семьи Анхелеса, и как они познакомились, оставалось загадкой. Они оба хотели предложить его в Братство Трилистника, что было одобрено Оливией.
Мы все сразу записались в группу Эпсилон. И с удивлением и неудовольствием обнаружили там Эву Чжу.
Оливия только поджала губки и покачала головой. Впрочем, до вечера творилась полная кутерьма, связанная с нашим расселением. Тем не менее, мне удалось занять отдельную комнату, а рядом заселились Тим и Ростислав, в соседней комнате оказались Стефан и Хорхе. Оливия и Полина, забежав на мужскую половину, что-то быстро посчитали, а потом оказалось так, что их комната граничила с моей и надо было только перейти по достаточно широкому карнизу. Что и сделала Полинка, прибежав ко мне, как только Олли ушла скандалить по поводу того, что Эва Чжу поселилась рядом с ними.
-- Давай дочитаем, -- прошептала она. - Мне очень интересно, освободили они Новую Вологду или нет, пока Тим не рассказал и не испортил удовольствие.
Часть 2
Рождение Республики
Я не освободитель. Освободители не существуют. Люди сами освобождают себя.
Эрнесто Че Гевара
Глава 1 (XIX век)
Штурм Новой Вологды
Новая Вологда 1819 год
-- Я вот одного не понимаю, что нам делать с этими вундервафлями?! -- возмущался я, ходя вокруг груза с усовершенствованными ружьями Пакла. - Мы их даже собрать не можем!
-- Влад, прости, с чем? - вмешался Ромеро.
-- Не обращай внимания, -- поморщился я. - Это просто дурацкое слово привязалось.
Доминика лишь зевнула, демонстрируя, что она здесь вообще не причём. Что ей приказали, то она и доставила.
Мы нашли героического партизана Рауля Ромеро на третий день после встречи с посланником от Рылеева, на перевале. Он нам и рассказал, что произошло. К счастью, англичане пока не знали, кого они арестовали. Вернее, не подозревали, что это лидеры восстания. Приехавший из Спокан-Хауса Каткарт узнал о разгроме в своём доме и почему-то обвинил в произошедшем Рылеева. Русские дворяне Побережья во главе с графом Резановым попытались воспротивиться аресту, но попали под раздачу как сообщники. Ромеро, услышав об этом аресте, зачем-то подступил с бойцами к городу, хотя было бы проще дождаться перевозки арестантов и освободить их по дороге. Но теперь британцы настороже, и будет в разы сложнее вызволить их из заключения. Оставалось только одно: раз уж подошли к городу, то надо его брать и освобождать наших пленников. Потому что для перевозки Резанова и Рылеева из Анхелеса выслали отряд кавалеристов. Джордж Каткарт после того, что сотворил Ромеро, смог убедить и Элфистона, и Локхида, что пленные чрезвычайно важны и опасны.