Поэтому он честно поднял глаза и сказал.
— К сожалению, есть.
Герхард быстро заговорил по-немецки, сделав Надежде успокаивающий жест. Они перебросились парой фраз, после чего Байер встал, и, выразив надежду на скорую встречу вышел. Герхард улыбнулся и сказал.
— Оскар решит эти вопросы, думаю завтра у Вас будет охрана. Я как-то не подумал. Привык уже к мирной жизни. Итак, в целом, на сегодня у меня всё.
— Вот и прекрасно. Что Вы порекомендуете нам на сегодняшний вечер?
— На Прагер Платц, у господина Эренбурга по вечерам собираются очень интересные люди. Я наверное, поеду туда.
Николай заинтересовался.
— Простите, это какой Эренбург? «Лохматый»?
Герхард не понял, и тогда Николай, с удовольствием читавший в детстве «Люди, годы, жизни» рассказал, что в ранней юности, когда Илья Григорьевич увлекался большевизмом, Владимир Ильич Ленин дал ему кличку «Илья Лохматый».
— Да, да улыбнулся Фриц. Тот самый, Илья. Автор «Хулио Хуренито».
На Унтер ден Лиден они нашли Сушина в кабинете Крестинского. Тот был с традиционной бородкой, но без пенсне. Николаи представились друг другу и Сушин продолжил беседу. Как понял Коля, он доканчивал рассказывать послу о случившемся в Москве происшествии.
Крестинский покачал головой.
— Дело не простое. Вы же знаете, я не обладаю сейчас всей полнотой власти. И многие вещи проходят мимо меня. Приезжают люди с серьёзными полномочиями, многие вообще приходят в страну нелегально. Мне тяжело иметь дела с МИДом. Поэтому ловить рыбку в местной мутной воде — самое милое дело. Я понял так, что товарищ Николай будет решать вопросы с немецкой стороной, а Вы, Алексей, поработаете в посольстве и торгпредстве?
— Да, Николай Николаевич.
— Тогда получайте мое полное благословление и вперёд. Вам Николай нужны сопроводительные письма к немца?
— Нет, спасибо. Но если Вы мне дадите информацию по нашим партнёрам, я буду благодарен.
— Завтра к утру, часам к одиннадцати.
Они вышли с Сушиным и тот пошёл искать выделенный ему кабинет. Было видно, что кабинеты Алексей любит, и куда не приходит, тут же обустраивается всерьёз и надолго.
— Ты где остановился, — спросил Николай.
— Нигде, я здесь буду ночевать.
— А что, поехали к нам, в гостиницу.
— Нет, мне здесь лучше. Я языка не знаю, а тут все свои. Разберусь как ни будь.
— Ну смотри.
Они наконец нашли кабинет, и Николай, записав телефон, пошёл на улицу, где его ждала Надежда.
Они шли под липами Аллеи. Чувствовалось, что уже вечереет. День получился долгим предолгим, как жизнь. Николай такие дни собирал, запоминая и хранил в памяти. Почему-то они грели душу. Аллея была оживлённой, люди и машины мчались по своим важнейшим делам, а они просто шли.
— Коля, а то что ты говорил Герхарду и Байеру — это правда?
— Ты про что?
— Про опасность.
— Возможно. Не дай бог, конечно.
— Коля, а ты меня научишь стрелять?
— Да вчера ты и сама справилась.
— Ты знаешь, Коля, сколько лет я мечтала об этом. Я их ненавижу.
Он остановился и посмотрел ей в глаза. Они были сухими. Она смотрела спокойно и ясно, только чуть побелела кожа на скулах.
— Мечты имеют страшное обыкновение сбываться. Ты уже убедилась. Не бойся, всё будет хорошо.
— Научи меня стрелять — упрямо повторила она.
— Но ты же девушка из хорошей семьи, тебе это не надо — попытался отшутиться он, и вздрогнул — в глазах отразился такой заряд боли, что Николай физически почувствовал её. Губы Нади задрожали, но она справилась, и глубоко вздохнув ещё раз сказала.
— Умоляю.
— Хорошо, попробую. Но без привычки к войне это тебе мало что даст. А готовить тебя как профессионала — это надо искать место. В России нельзя. Так, пока безоружная, может ещё и пожалеют. А полезешь за машинкой — убьют.
— Я лучше умру. Я …
— Не бойся. Никто нас не убьет. Мы сами кого хочешь убьем. Пошли в машину, поехали к господину Эренбургу. На московский литературный бомонд ты посмотрела. Посмотри теперь на берлинский.
До Эренбурга они в тот вечер не доехали. Заглянули зачем-то в гостиницу, как-то случайно занялись любовью, а потом подниматься и отправляться куда-то уже не было сил. Они заснули на широкой гостиничной кровати, с балдахином и какими то завитушками по бокам. Почему то Николаю приснился сон про Тибет, где он был в период расцвета своей предпринимательской деятельности. Горная страна, монастыри, красно-чёрные фигуры богов, монотонная барабанная дробь, рев длинных труб с широким раструбом на конце.
Он и проснулся от этого рёва. Долго соображал, что это такое. Звук был абсолютно негородским, но потом он понял, что это из Зоопарка. Какой-нибудь гиббон наверное.
Глава 10
Было рано. Солнце только что встало и под окнами было совсем пусто. Чужой, незнакомый город лежал за стеклом, придавленный тучами и мелкой моросью дождя. Всё было серо, даже зеленый массив Зоопарка. Коля глянул на часы и пошёл досыпать — времени было ещё много.
Надежда ночью спала беспокойно, часто вздрагивала и царапалась ногтями. Иногда начинала что-то бессвязно, но взволнованно говорить. Коля подумал о её похожести на котёнка — тем тоже сняться сны и они несутся за добычей, хватают её и безжалостно раздирают задними лапами.
Сейчас у неё было спокойное, даже умиротворённое лицо. В который раз он подивился пластичности и приспособляемости женщин. Ещё неделю назад он знал её совсем другой, а теперь было ощущение, что она всю жизнь прожила в дорогих гостиницах, привыкнув к атмосфере комфорта и угодничества обслуги. Он вспомнил стихи Друниной, которые в своё время поразили его именно этим ощущением
По памяти прочитал он. Надо же, ещё что-то помню. Как давно я читал последние стихи. И он осторожно погладил Надежду по плечу.
К Герхарду они не опоздали, а тот их уже ждал, прямо у подъезда. Сделав приглашающий жест, он повёл их к закрытому автомобилю.
— Нас уже ждут. Впрочем, тут недалеко.
Было действительно рядом. Автомобиль подъехал к трехэтажному особняку, стоящему далеко в глубине сада. Дом был красив красотой Венского модерна, с высокими полукруглыми окнами, странным изгибом перил мраморной лестницы. Даже низкие тучи и моросящий дождик не могли снять это ощущение радости, которое заложил автор в своё творение.
Медлительный дворецкий открыл дверцы автомобиля, и, распахнув зонтик, помог Надежде выйти. Николай скопировал резкие движения Фрица и пошёл за ним следом.
Интерьер дома был выдержан в том же стиле. Даже светильники повторяли формой листья каких-то растений. Ну прямо ресторан «Максим» вспомнил Коля парижскую достопримечательность. Одно время, в Москве, в помещение «Националя» открывался его российский филиал. Имея возможность сравнить, он убедился, что тот один в один копирует свой прототип на площади Согласия. Потом ресторан разорился, и на его месте открыли что-то весьма ординарное, но, как всегда на Тверской, ужасно дорогое.
Группа чрезвычайно серьёзных мужчин сидело в комнате за овальным столом. Мода на бородки не обошла и Веймарскую республику, поэтому можно было перепутать эту встречу с заседанием Политбюро. Увидев даму, они привстали и поклонились. Надежда что-то сказал по-немецки и милостиво кивнула головой. Когда все расселись и представились, Герхард начал.
— Господа. Наша встреча вызвана чрезвычайными обстоятельствами. Товарищ Николай — слово товарищ он произнёс по-русски, имеет честь доложить присутствующим о тех трудностях, которые внезапно встали перед нами в деле осуществления Восточного курса.
Николай встал, мысленно одёрнул пиджак и начал, делая паузы для перевода. Он обратил внимание, что молодой человек, сидящий за отдельным столиком, внимательно вслушивается в его слова и перевод Надежды. Его речь была стандартной — о противодействии Великих держав политике германо-российского сближения. Лица слушателей были бесстрастно вежливы. Некоторое оживление в зале стало наблюдаться, когда Коля заговорил о противодействии этому курсу внутри Центрального Комитета.
— Исторически сложилось, что основной товаропоток из России шёл в направлении Франции и Англии. Структура экономики наших стран чрезвычайно схожа. Сохранение к началу века крупного товарного землевладения помещичьего типа привело к тому, что Россия и Германия ощущали себя конкурентами на мировом рынке зерна — этой основной статье российского экспорта. К сожалению, это обусловило и сходство социальной структуры наших обществ. Поэтому группа лиц, заинтересованных в продолжении и расширении торговых отношений со странами англосаксонского капитала — весьма влиятельна. Она имеет поддержку хозяйственного аппарата, прежде всего в лице НАРКОМВНЕШТОРГА Леонида Красина.
При этих словах несколько человек переглянулись между собой. Похоже, что Леонид Борисович был знаком присутствующим.
— Господин Красин наш старый партнер и весьма приличный человек перевела Надежда реплику пожилого господина. Вряд ли он будет препятствовать нашему экономическому сближению.
— Господин Красин, прежде всего реальный политик и крупный хозяйственный руководитель. Однако к сожалению, основной курс политики определяет совсем не он. Если вы читали материалы последнего съезда, вы обратили внимание на его полемику, по поводу засилья на руководящих постах литераторов и идеологов. А это всегда вредит делу. Но вернёмся к нашим баранам.
Последнюю фразу Надежда сказала по французский.
— Проводя ряд рутинных мероприятий в Москве, мы наткнулись на удивившие нас действия группы людей связанных с получением кредита. В частности мы установили, что был открыт ряд фирм в Швейцарии, неконтролируемых руководством проекта. Поэтому мой главный вопрос — не обращались ли к вам представители советской стороны с предложением дополнить согласованный список, без оглашения этого события?
Молодой человек, секретарского вида встал, получив разрешающий кивок и стал что-то говорить.
— Он говорит, что в течении последних двух недель к ним поступило предложение от господина Стомонякова дополнит согласованный список фирм. Копию его запроса и новую разбивку сумм и выплат мы можем подготовить в ближайшее время.
— Благодарю — сказал Коля по-немецки. У меня всё.
Люди стали подниматься, Герхард подошёл к нему.
— Мы сейчас отпустим технических работников и специалистов и немножко поболтаем за кофе.
— Мне чай — быстро отреагировал Николай.
— Ах, да. Я и забыл, что Вы удивительный человек.
Они перешли во соседнюю комнату. Где стояли диваны и низкие столики. Не хватало только аудиосистемы и телевизора в углу — ну чистого рода переговорная в богатой фирме. Мужчины спросили у Надежды разрешение и закурили. Стали появляться официанты и разносить напитки. Наконец все уселись. Один из хозяев начал что-то негромко говорить. Надежда некоторое время вслушивалась в его речь, потом сказала.
— Господин Оскар Лемберт спрашивает, почему Вы видите опасность справа или из-за рубежа, но не акцентируете внимание на угрозе революционных радикалов, провозглашающий лозунг «Мировой революции»? Он говорит, что их серьёзно беспокоит растущая активность боевых отрядов Коммунистической Партии Германии.
— Скажите, Фриц, господа представляют ситуацию в правящей верхушке России?
— Я думаю не очень. Они всё-таки промышленники.
— Понял, Надя, переведи, что я прошу извинения за многословие, но придётся начинать издалека.
— Таким образом, в партии выделились два направления развития страны: одно видит выход из положения в неослабных атаках на мировой капитал. Его основной представитель — НАРКОМВОЕНМОР Троцкий. Другая группа выступает за мирную передышку. Идея мировой революции не отставлена, просто она перенесена на более поздний срок. Они считают, что надо укрепить базис мировой революции — Советский Союз, и попытаться попозже, но на новом уровне развития армии и индустрии. Неявный лидер этого направления — Сталин. В руках у Сталина — партия и люди. У Троцкого — армия. Сейчас установилось хрупкое равновесие с преобладанием позиции Троцкого. Он герой войны, с ним романтика побед и походов. Люди вернулись с войны — им трудно найти себя в мирной жизни. Политика и экономика не готова принять такое количество решительных людей. Участие в деловой жизни — под моральным табу. Ситуация в России очень напоминает положение в Испании после разгрома мавров — избыток военных, которых некуда деть.
Николай сделал паузу и кивнул Наде на минералку. Та отпила глоток и поставила стакан — дескать, продолжай.
— Германия, ослабленная репарациями и инфляцией представляется наиболее удобным плацдармом для последней попытки победить в Европе. Поэтому круги Троцкого активно работают по подготовке большевистской революции в Вашей стране. Эту линию вынуждены поддерживать все члены правящей элиты.
— Это что — официальная позиция государства? Что же остается от нашего сотрудничества?
— Коммунисты никогда не откажутся от идеи Мировой революции. Только формы её могут быть разными. Я бы не рекомендовал Вам проводить резкую политику по этому поводу. Продолжая начатое дело Вы будете укреплять позиции той группы, которая готова проводить реальную линию. Её победа укрепит германо-советские отношения. С другой стороны, показав опасность наступления красных, Вы можете рассчитывать на поддержку экономики страны со стороны Антанты. Я слышал, что круги связанные с Дауэсом в Америке готовы оказывать серьезную помощь. Не хватает только политической воли. Успешная полицейская операция и у друзей Германии будут все основания для поддержки.
— Но активное противодействие коммунистической политике может вызвать разрыв наших межгосударственных связей. У нас связаны руки. Мы можем легко доказать содействие русских формированию, укреплению и вооружения КПГ, но это усилит позицию тех кругов, которые настаивают на включении нашей страны в системы Антанты.
— А зачем Вы видите противодействие коммунистической политике именно в мерах межгосударственных отношений? Ведь, насколько я понимаю, процесс вооружения компартии идёт нелегально. Ну и что мешает использовать такие же методы борьбы? Я повторюсь, мне кажется, что это чисто полицейское дело.
Коля глотнул чаю. Всё, что он хотел сказать — он сказал. Дальше разберутся без него.
— Господин Лемберт благодарит Вас за столь интересное сообщение. Вам будет оказана любая помощь в осуществлении ваших мероприятий в Германии. Он надеется на плодотворное сотрудничество в дальнейшем.
— Скажи, что меня просили передать ему привет профессор Шевырёв из Москвы, он протянул Наде записочку.
— Господа Шевырёв и Юровский — большие экономисты и с ними очень интересно работать. Передайте им мои наилучшие пожелания.
— У меня будет маленькая просьба. Мне надо открыть счёт в одном из Швейцарских банков. У меня совсем нет опыта операций подобного рода, поэтому я бы с удовольствием воспользовался услугами профессионалов.
— Наш сотрудник в Цюрихе окажет Вам всевозможную помощь. Я сегодня же дам указания.