— В чем же мы повинны, что расправиться с нами хочешь?
— А кто оружие ижмаринскому кугузу поставлял? Кто обещал помочь в случае нужды?
Кий бросил взгляд на Вовку и тот решительно замотал головой.
— В союзниках у нас эрзяне, да ветлужские черемисы. Только за них вступимся, потому что про войну и мир с ними сообща сговариваемся. На том Трофим Игнатьич крест целовал, а Лаймыр и Овтай своими богами клялись!
— А Чумбылат?
— Лишь торговали, про остальное не знаю…
— А про слухи о выборах главы среди князей черемисских что ведаешь?
Вовка запнулся и вскинул голову.
— О том многие говорили, но…
— Вот! — холодно прищурился Кутафий, прервав мальчишку. — И мне так показалось. Зачем нам ждать, когда черемисская рать объединится? Зачем ждать, когда вы придете к ижмаринскому кугузу на помощь? Поэтому и ударили! Жаль, не получилось смять!
— Да ты…
От возмущения мальчишка почти задохнулся и стал хватать ртом воздух, будто вытащенная на берег рыба. Еще мгновение и он что-нибудь ляпнул бы, наломав дров.
Поэтому Кий вмешался. Он уловил холодный оценивающий взгляд чепецкого предводителя, явно расходящийся с его горячими словами. Вскочивший мальчишка был усажен на место, а сам он обратился к Кутафию.
— Зря, северянин, ты так говоришь! Нам, ветлужцам… — Кий едва не поперхнулся своими словам, но продолжил, — невыгодно усиление соседних племен. Думай сам! Кроме ижмаринского кугуза нет никого, кто смог бы возглавить черемисов. Но если роту своему тестю наш воевода скрепя сердце все-таки дал, то подчиниться Чумбылату…
— Он прав, Кутафий! — вмешался Бикташ. — И я тебе об этом говорил! Им нет никакого резона влезать в нашу свару!
— Но я хочу быть в этом уверенным! Пусть докажут свою непричастность, и тогда я не только у ижмаринских черемисов позволю им столоваться, но даже у себя на Чепце приму с распростертыми объятьями!
Кий скрестил руки на груди, окинул взглядом растерявшихся мальчишек и решительно кивнул. Решение проблемы само напрашивалось ему на язык.
— Что ж. Мы договоримся с Чумбылатом о пропуске угорцев, но тогда и вам придется пойти нам навстречу!
— В чем? — скрестил руки на груди Кутафий.
— Где сейчас кугуз?
— Осадил стоянку угорцев ниже по Нукрат-Су, те подошли пешие с обозами.
— Пешие?
— Лодей на скотину у угорцев не хватило, а зимой без нее голод и все одно смерть.
— Столкновения с ижмаринской ратью были?
— Нет, мы опередили Чумбылата. Как только кугуз покинул крепость в Трехречье, мои вои спустились по течению и осадили ее. Городок сей в устье Пижмы наскоком нам не взять, но полон вокруг него мы прихватили во множестве. Теперь или обмен на угров или режем всех и жжем укрепления! Чумбылат о том знает, потому пока выжидает и напасть не смеет. Да и куда ему деваться, он между молотом и наковальней!
— Хм… Допустим, полон вы вырежете. Но бабушка еще надвое сказала, что Чумбылату страшнее — сотня угорских воинов на Чепце или потеря нескольких десятков смердов? А вот крепость… Ее сможете сжечь?
— С вашей птицей наверняка! — Кутафий наклонил голову и скупо улыбнулся.
— Отдайте устье Моломы[26] нам, и мы договоримся о проходе угров!
— Что?! — оторопел чепецкий предводитель. — Ты обезумел, ветлужец! Мало нам местных черемисов, еще и вы на окрестные леса зубы точите! Верно я предположил, что ваш воевода с Чумбылатом в сговоре!
Кутафий поднялся с лавки и неторопливо подошел к Бикташу, потрепав того по плечу.
— Вставай, нам здесь делать нечего.
Однако тот остался невозмутим и покачал головой.
— Черемис еще не закончил.
Кий согласно кивнул головой и продолжил.
— Мы поставим крепость между вами, бьярмами и юмскими черемисами. Мы никого не будем подселять на эти спорные для многих земли и никого не пропустим мимо себя с недобрыми намерениями, даже тебя. Лишь гости торговые смогут беспошлинно ходит через нас, так что будет это не только крепость, но и постоялый двор, приют для всех, кто пожелает в нем остановиться! — Кий бросил взгляд на встрепенувшегося мальчишку и дополнил. — Разве что посады ремесленные поставим, но от этого всем выгода. Как ты знаешь, живем мы гостьбой своих товаров, а потому опора ей в ваших краях нам лишней не будет.
В скептическом взгляде Кутафия проскочили любопытствующие искорки, однако ответил он категорично.
— То есть палец вам дать, дабы потом вы всю руку по локоть оттяпали?
— Считаю, что наш воевода не будет против, если вы рядом своих людей держать будете, кои смогут присматривать, что мы делаем, да как. Но без крепостицы этой нам в вашу свару смысла лезть нет никакого, разве что на стороне Чумбылата. Думаю, не пожалеет он меди за помощь огненную.
Кутафий задумался и ничего не ответил.
— И это еще не все. Расходы на оную задумку предстоят немалые, да и силы у вас придется держать весомые, а потому гостьбой лишь на Вятке и Чепце нам не обойтись. Нужен проход в Закамье и Заволочье, беспошлинный торг в ваших землях и…
— Торговле вашей мешать не буду, но заставные пошлины и побережное не уберу, не проси!
— В ответ мы предоставим… — Кий бросил взгляд на мальчишку, сосредоточенно его слушающего, и решился, — те же условия на наших землях. Никаких препятствий честной гостьбе, никаких поборов.
— Хм…
«Думай, думай. На последнее тебе плевать, а вот крепостица наша на Моломе реке тебе выгодна, как никому другому. Чует мое сердце, что своих заклятых друзей бьярмов ты опасаешься ничуть не меньше, чем черемисов, а за наши хождения по Чепце ты и вовсе попросишь груду оружия».
— Что ж, обсудим, — подтвердил его мысли Кутафий. — Но при условии того, что ваши птички встанут на моих лодьях! И никто из моих соседей не будет владеть такими же!
— Про соседей не обещаем, а насчет остального…
Кий кивнул Вовке, предлагая мальчишке ответить самостоятельно.
— Три месяца работы на одну, — потянулся пятерней к затылку тот, — и около трех десятков серебряных гривен за каждую. А еще четыре гривны серебром за каждую бочку с огнесмесью.
— Нет уж! Все это пойдет как придача к крепостице на Моломе реке, вместе с составом огненного зелья!
— У-у-у… Нет! — мальчишка даже закрутил головой от возмущения. — Рецепт не дадим точно, об этом не раз с воеводой говорено, а сама птица… У нас бюджет не резиновый, не потянет даже одну такую сверх запланированного!
Кий не понял всех слов мальчишки, вероятно, как и его чепецкий собеседник, но смысл ответа был ясен и без этого.
— Бесплатно ты получишь такое дерьмо, Кутафий, что трижды пожалеешь о своей просьбе. Так что не прибедняйся, расплатишься как-нибудь за пару лет. — Кий кивнул на кольчугу. — Живешь-то богато, судя по наряду?
— У него железо на Белой Холунице, — вмешался Бикташ. — И ремесленники на посадах, что творят девичьи украшения из меди, да привозного серебра. Не чета вашим доходам, но нищенскую суму с собой не таскает. А уж пушнина его просто глаза ласкает! Бобер, соболь!
— И земля рожает, а на ней живет не одна сотня отборных воев, кои могут ее защитить… — недовольно нахмурился Кутафий. — Так что если ты, черемис, положил глаз на мою вотчину и богатство, то поверь, что умоешься кровью!
— Насчет многих сотен воинов ты загнул, но в дела твои мы лезть не собираемся. Хочешь огненную справу — плати. Хочешь жить в безопасности — принимай наши условия!
— Не слишком ли много о себе возомнили?! Для того же Булгара вы вошь на ровном месте! Не обещай, черемис, того, что не можешь дать!
— В отличие от твоей малой волости за нами ныне почти вся Ветлуга, земли на Суре, Костроме реке, Унже, а уж про мордовские земли и напоминать не буду!
Кий и сам восхитился, как преподнес стоящую за ветлужцами силу.
— И?..
— Две тысячи воев и три четверти из них в железном наряде! — бросился в пропасть Кий, мечтая лишь о том, чтобы никто из мальчишек не выдал его вздохом изумления. — Так что знаю, о чем говорю! Кроме того, думаю, что при добром отношении с твоей стороны воевода наш пойдет на то, чтобы плату за птицу ты вносил частями, пушниной или железом. А то можешь мыто с нас не брать, это тоже пойдет в зачет. В любом случае разговор впереди предстоит непростой, главное, чтобы ты на него согласился. Ну что, по рукам?
— Цена вашей птицы… — Кутафий непритворно вздохнул не то про дорогое оружие, не то про численность войска ветлужцев и их союзников. — Это чересчур даже для меня.
Очередное покашливание забытого всеми Микулки заставило Вовку нехотя процедить.
— До двадцати снизим, но это край…
— …и только если поможешь сговориться с бьярмами, — быстро добавил Кий.
— Я должен посоветоваться со своей дружиной, — нехотя кивнул Кутафий, но по его потускневшим глазам Кий понял, что решение тот уже принял. А спустя мгновение и озвучил. — Но сердце подсказывает мне, что вы принесете мне лишь одни неприятности.
— Ну что ж, печально, — не стал скрывать свою досаду Кий и кивнул Вовке, на что тот достал небольшой нож из-за голенища сапог и крутанул его на колченогой столешнице. — Тогда последнее.
Все настороженно замерли. Даже Микулка отложил чернильное перо в сторону и неслышными шагами подошел ближе.
— Ответь нам на обещанный вопрос. Как попала сия безделица к вам?
Кутафий взял нож в руки, неуловимо провернул его пальцами, в результате чего тот лег рукоятью точно в ладонь и тяжело вздохнул.
— Вам повезло… Я могу рассказать вам про его последнего хозяина. Он бьярм, а они не боятся смерти и потому пошли грудью на бушующий перед ними огонь. Торек был в последней из прорвавшихся к вам лодей. Я верю, что он обрел славную смерть.
— Как он его купил?
— Хм… Забавный случай. Заплатил он за него две гривны серебра.
— Кому?
— Имени не помню, какой-то заезжий купец из Джуннэ-Калы. Но продал тот не сам нож, а двух невольников…
— Двух? Точно из Джун-Калы, которую еще Абрамовым городком называют?!
— Все так! В коренные булгарские земли бьярмов не пускают, но до Агидели они спускаются и в Тухчи…
— Это что?
— От устья Вятки до устья Агидели на половине пути стоит. На левом берегу.
Кий вопросительно взглянул на мальчишек и Микулка опрометью бросился к своим письменам, откуда вскоре принес лист сероватой толстой бумаги. Это была карта, где отмечались все известные ветлужцам города и реки. Читать ее Кий не умел и сейчас мысленно дал себе зарок все-таки выучиться ветлужской грамоте.
— Чистополь, по-другому Жукотин или Джукетау. Другого на полпути к Волге нет.
— Не слышал ваши названия, — повел головой Кутафий. — Так вот. При обыске этих невольников нож и нашелся. Прятали в своем вонючем тряпье, которое и нюхать тошно, не то, что взять руками. Ну да Торек не брезгливый, вот и явила ему свой лик удача, коей он хвастал при каждом удобном случае!
— А пленники где?
— Чем-то они ему не понравились, своенравные. А еще у одного рана на ноге открылась, и Торек побоялся, что потеряет его.
— И что?!
— Продал обоих при первом удобном случае.
— Кому?!
— Купцу из Аламир-Султана. Имени не помню, но вроде бы Торек говорил о большом родимом пятне на щеке.
— Это что за городок? И в честь кого назван?
— Говорят, что там могила Искандера, а…
Краем уха Кий уловил, как мальчишки ахнули что-то про Македонского, но вслушиваться в неразборчивое бормотание не стал.
— …а расположен он тоже на Агидели, но уже вверх по течению от устья Вятки, на правом берегу реки.
Микулка, не дожидаясь вопроса, вновь склонился к карте.
— Вот! — Микулкин палец невесомо прошелся над бумагой и остановился на черной точке. — Елабуга!
— Каменная башня, что зовется Алабугой, там есть, — согласно кивнул Кутафий.
Кию подмывало спросить, что за прерывистая черточка пересекает реку, но его выручил Микулка, продолжив.
— Там еще переправа через Каму, да?
— Переправа есть, в этом месте проходит торная тропа в верховья Агидели… Это все, что я знаю про нож. Даже бьярмы вряд ли скажут вам что-то еще.
Наступило молчание. Судя по напряженным лицам гостей, те собирались их покинуть и подбирали для этого последние слова.
Кий понял, что еще немного и с походом тоже можно будет попрощаться. Схватив за плечо стоявшего рядом Микулку, он с силой наклонил его к себе, не обращая внимания на пристальный взгляд Кутафия.
— Что-то еще у вас есть? — мальчишка от него отшатнулся, явно не понимая, что от него хотят, но Кий дернул его обратно и буквально обжег его ухо раскаленным шепотом. — Если мы не склоним чашу весов в свою пользу, то я прикажу поворачивать назад, как бы вы не сверкали своей тамгой! Выкладывай все, что есть на стол!
Тот думал недолго, паренек явно отличался сообразительностью. Переглянувшись с Вовкой, он метнулся из палатки и влетел обратно в нее буквально через мгновение, таща за собой Завидку.
«Рядом стоял послухом, зараза… Сговорились, не иначе!»
Окинув всех цепким взглядом, новгородец остановил его на обладателе железной тамги.
— Звали?
Вовка помедлил, еще раз вопросительно поднял бровь в сторону Микулки, но все-таки решился и требовательно протянул руку к Завидке.
— Давай сюда!
Кий только вздохнул, убедившись в очередной раз, что мальчишки не так просты как кажется. Однако почти так же глупы, как и должны быть в таком возрасте.
«Неужели нельзя было хотя бы намекнуть?»
Небольшой полотняный мешочек переместился из-за пояса новгородца в Вовкины руки, а потом и на стол на всеобщее обозрение. Спустя секунду стягивающие его кожаные ремешки были развязаны, и небольшая часть содержимого рассыпалась по столешнице, неярким желтым песком блеснув в глаза сгрудившимся воям.
Глава 8
— Золото!
Кий проглотил подступивший к горлу комок и поднял глаза. Такого не ожидал и он. Спрашивал про серебро и ему отвечали. Отвечали, скрывая главное.
«Однако про такую тайну и он молчал бы. Может, лучше было не давить на мальчишек и сохранить ее? Ладно, что сделано, то сделано, — не стал вмешиваться в чужие дела Кий. — Не мне терпеть убыток…»
Завороженно смотрел на золото Бикташ, ярко блестели глаза чепецкого предводителя. Кутафий чуть позже и вовсе склонился к столу, дрожащей рукой заворожено перебирая мелкие песчинки.
— Золото. Золото… Где?!
— В истоках Камы и Вятки. Знали мы о нем давно, но намыли лишь прошлым летом.
Умоляющий взгляд мальчишки коснулся Кия. Тот как будто просил помощи. Мол, вод; оно, последнее, но что с ним делать — не знаю. Вовкины губы неслышно прошептали «Елабуга», а глаза указали на сидящих в понятном ступоре гостей.
«Нет уж, глупцов среди них нет, чтобы ссориться с булгарцами. Если надеешься их нанять для взятия городка, то это напрасные мечты, хоть весь пол усыпь золотистым песочком».
Кий вздохнул и обратился к гостям.
— Думаю, что нам надо прийти к соглашению на многие лета. И пусть уста младенцев откроют путь к этому!
«А теперь думай отрок! Не мне решать, поделишься ли ты с ними, но без этого они нас на восход солнца уж точно не пропустят!»
Мальчишка внял мольбам Кия. Заговорив неуверенно, в конце он уже твердо стоял на своем, обращаясь к мурдасу.
— Мы можем взять тебя в долю, поскольку нам нужна помощь в освоении этого месторождения. Одним нам не справиться. Но за это мы хотим свободный проход через твой земли и беспошлинную гостьбу среди людишек на Чепце… На вечные времена! И это помимо твоего и русов согласия на крепостицу! Надеюсь, такое предложение позволит нам сейчас же закопать топор войны. Все раздоры лишь мешают нашей торговле!
«Ну, хоть уловил, о чем я тут трезвонил битый час».
— Что ж, я не откажусь от предложенной мне половины!
Улыбка на лице чепецкого воителя дала трещину, исказив его лицо гримасой вожделения?
— …что же сразу не погонишь нас взашей? — искренне рассмеялся такому ответу Кий? — Золотишко лежит недалеко от твоей реки, тебе о нем сказали. Мой его, да на хлеб намазывай! Только сначала найди! А. потом попробуй отстоять сие место!
— Как ты мог подумать про меня так нелестно? — вкрадчиво покачал головой мурдас, уже понимая, что предстоит нешуточная торговля. — Вы всегда будете моими желанными гостями, если мы договоримся. Я надеюсь, жила богатая?