– Пойдем, ляжешь.
– Сейчас, – Шатов взглянул на свои руки, – трясутся…
– Все пройдет, тебе нужно лечь, – Вита схватила руки Шатова в свои, сжала, словно пытаясь унять их дрожь, – пойдем, все будет хорошо.
– Нет. Не будет, – Шатов сел на пол, – не будет. Будет только хуже. Гораздо хуже.
– Что с тобой, Женя? – Вита стала на колени возле Шатова.
– Пока – ничего. Пока я просто схожу с ума. Пока я просто еду крышей. Сегодня. А ты завтра едешь за границу.
– Ну, миленький, ну, хорошенький, – жалобным голосом попросила Вита, – ну пожалуйста…
– Помоги добраться к телефону, – Шатов попытался встать, и Вита подхватила его под руку.
Нужно добраться до телефона – эта мысль пришла в голову разом, отбросив в сторону все возможные сомнения. Позвонить Хорунжему. Позвонить Хорунжему и рассказать о…
О чем? О странном визите? С этим можно подождать до утра. О трех трупах возле дома? А с чего он взял, что возле дома три трупа? С чего он вообще решил, что совершено убийство? Привиделось?
Ну и что? У тебя, Евгений Шатов, сегодня был слишком напряженный день. Ты сегодня ничего не жрал с самого утра. Ты сегодня узнал, что жив человек, которого ты считал мертвым. Ты сегодня…
У него уже было такое, тогда, ночью в лесу. Когда вдруг реальность сменилась бредом. Когда он, оставаясь Шатовым, почувствовал себя одновременно и Драконом и его жертвой, увидел то, чего не мог видеть.
Видение? Бред, оказавшийся потом правдой? И сейчас оно снова вернулось к нему? Зачем? За что?
И что сказать Хорунжему?
Шатов сел в кресло, взял на колени телефон. Что сказать?
– Да? – после первого же гудка ответил Хорунжий.
– Это Шатов.
– Слушаю, – голос Хорунжего не выразил ни удивления, ни недовольства.
– У меня, кажется, проблемы… – тихо сказал Шатов, оглянувшись на Виту.
– Конкретнее, – потребовал Хорунжий.
Шатов коротко рассказал о визите. Вита, не отрываясь, смотрела на него, сложив руки на коленях.
– Это все? – спросил Хорунжий.
– Нет… Понимаешь… Мне кажется… – Шатов отвел взгляд от Виты, – мне кажется, что этих двоих и водителя только что убили…
– Ты что-то слышал?
– Нет… Не слышал… Я, – Шатов облизал губы, – я… мне показалось… Померещилось… Как тогда, в лесу, помнишь, я рассказывал? Помнишь?
Пауза.
– Помню. Никому не открывай. Впустишь только меня. И, на всякий случай, пусть твоя жена подготовится к отъезду.
– Я…
– Ты меня понял?
– Понял…
– Жди, – Хорунжий положил трубку, Шатов, помедлив, тоже.
– Что происходит, Евгений Шатов? – спросила Вита.
Шатов потер лицо.
– Я жду ответа, Евгений Шатов.
– Понимаешь, – Шатов посмотрел на свои дрожащие пальцы и сжал руки в кулаки, – в городе погибло три человека… Их, кажется, убили. И, понимаешь…
– Не понимаю.
– Я тоже не слишком понимаю… Тут… Тот, кто убивал… Убийца… Он связал все эти убийства со мной. С моим именем и фамилией. И милиция…
– Они думают, что это ты убивал?
– Нет, что ты, – Шатов сумел заставить себя улыбнуться, – нет. Они хотят выяснить, что за этим всем стоит… И для этого…
– Для этого нужно чтобы я уехала за границу?
– Да.
– А что еще?
– Не знаю. Вернее, нет, знаю, меня приставят к специальной группе, которая будет разыскивать убийцу…
– Почему именно ты?
Шатов вздохнул.
– Почему именно ты? – повторила свой вопрос Вита.
– Я… Ты помнишь, как ко мне по мобильному телефону звонил Арсений Ильич? В тот день, когда мы познакомились?
– Твой приятель?
– Приятель? – дрогнувшим голосом переспросил Шатов. – Нет, не приятель. Он… Как бы тебе это объяснить… Он… Убийца. Он убивал людей. Он убил почти три десятка человек за полгода…
– Тридцать человек?.. – переспросила Вита.
– Да. И он захотел использовать меня… Как приманку… Потому что кто-то стал убивать людей, подбрасывая его знак – бумажного дракона. И он решил выпустить меня, как наживку… Так получилось… Я не знал, думал, что… Там уже от меня ничего не зависело… Почти ничего… И он через меня нашел тех, других, убил, но со мной получилась накладка… Я… Мне повезло, и погиб он… Я думал, что он погиб. А теперь вот…
– Почему ты не сказал мне всего этого? – напряженным голосом спросила Вита.
– Я пытался… Но не смог. Я мог только попытаться защитить тебя…
– Так ты не шутил, когда говорил, что сражался за жизнь прекрасной дамы?
– Не шутил… Извини.
– За что? За то, что спас мне жизнь?
– За то, что чуть не сгубил тебя…
– Глупости, – сказала Вита, – глупости…
– Нет, это не глупости. Тебе придется уехать. Прямо сейчас. За тобой приедет Хорунжий. Ты уедешь… Хорошо?
– Тебе нужно, чтобы я уехала? Ты этого хочешь?
– Да. То есть, нет – не хочу. Но нужно…
– Иди ко мне, – позвала Вита Шатова, – иди ко мне…
– Он сейчас придет, – сказал Шатов, – Хорунжий сейчас придет.
– Иди, я тебя пожалею, – Вита протянула руки к Шатову.
– Не нужно. Я не могу. Я… Понимаешь, у меня такое ощущение, что это на моих руках кровь. Что я и тебя могу запачкать… Они ведь мертвы – эта проститутка и парень. И убили их только из-за меня. И я не знаю – зачем. И я могу только с ужасом догадываться – кто. И я… – Шатов прижал руки к лицу, – я словно заражен смертельным вирусом. И я не хочу заразить им еще и тебя.
– Глупости, – Вита встала с дивана и подошла к Шатову, – у меня иммунитет. Слышишь?
– Слышу, – Шатов посадил Витту к себе на колени и обнял за плечи, – слышу.
– Глупый, зачем ты это носил в себе? Мы же с тобой вместе… Зачем ты скрывал?
– Не знаю…
– Глупый…
– Да, глупый… Ты уедешь?
– Я не хочу…
– Ты уедешь?
– Я не хочу, но если ты скажешь – уеду.
– Ты уедешь… – прошептал Шатов.
– Я уеду, – ответила одними губами Вита.
– И вернешься, когда все уже будет позади. Когда Дракон исчезнет…
– Когда ты победишь дракона?
– Когда я…
В прихожей вскрикнул соловей.
– Это Хорунжий, – сказал Шатов.
– Я открою, – предложила Вита, вставая.
– Нет, я сам, – Шатов встал с кресла и только дойдя до входной двери понял, что двигался осторожно, вдоль стенки.
– Кто? – спросил Шатов.
– Хорунжий.
Шатов протянул руку к замку, но замер:
– Где мы с тобой познакомились?
– Тебя били в клинике «Гиппократ» как раз перед моим приездом.
Шатов открыл замок, дверь и отошел в сторону.
Первым вошел Хорунжий, за ним – девушка.
– Кто это? – спросил Шатов, рассматривая длинные черные волосы гостьи.
– Потом объясню, – Хорунжий огляделся, – все нормально?
– Наверное, да.
– Ты уже все объяснил жене?
– Он мне уже все объяснил, – сказала Вита, – я собираю вещи.
Хорунжий оглянулся на свою попутчицу:
– Проинструктируй, а мы пока пообщаемся на кухне.
Шатов протянул руку к выключателю, но Хорунжий его остановил:
– Лучше в темноте.
– Как скажешь.
– Так и скажу, – Хорунжий осторожно прошел на кухню и сел на табурет. – Такие дела.
– Можно точнее? – поинтересовался Шатов.
Слабость и неуверенность куда-то девались, оставив только злость и раздражение. Шатов даже не пытался анализировать смены своего настроения.
– Можно точнее, – согласился Хорунжий. – У тебя во дворе три трупа. Ты угадал.
– Угадал… – протянул Шатов, – в машине?
– В машине. Чем думаешь, их убили?
– Водителя ножом в шею, сутенеру перерезали горло, а шлюхе ткнули в сердце… – чуть прикрыв глаза, сказал Шатов.
– А шлюхе в сердце, каменное сердце… – напевно произнес Хорунжий, – тебе бы, Шатов, в цирке выступать.
– Угадал? – у Шатова все оборвалось внутри.
До последней секунды он надеялся, что это неправда, что это ему примерещилось, что он просто поддался страху.
– Угадал. И у меня такое чувство, что твой приятель сейчас сидит возле дома и ждет реакции с твоей стороны.
– Дракон?
– А не знаю! Тот, кто затеял эти игрища.
– А почему он уверен в моей реакции?
– А он и не уверен. Он ждет. Или не ждет.
– Но я ведь не могу знать об убийстве, – неожиданно для себя выпалил Шатов. – Вернее, он не может знать, что я могу знать об…
– На хрена ему это знать? Ты бы позвонил мне в любом случае, сразу после визита проститутки.
– Тебе?
– Ну, не мне, а кому-то другому… Тому, кто тебе помогал выпутываться из летних передряг.
– Чушь.
– Нет, не чушь. Тебя до сих пор еще не выдернули из грядки, хотя прошло уже несколько дней с первой засветки твоего славного имени. Так?
– Так.
– Вот твой доброжелатель и решил убить сразу трех зайцев… – Хорунжий сделал паузу, поняв, что невольно получился мрачный каламбур, – подбросить еще раз тебя в поле зрение милиции, проверить, к кому ты бросишься, или кого к себе вызовешь.
– А третий?
– Третий… Ему просто нравится убивать, – лица Хорунжего видно не было, но голос немного напрягся.
– И выходит, что мы пошли у него на поводу?
– С чего бы это?
– Ты приехал, осмотрел машину, потом пошел в мой подъезд…
– Ни фига. Через десять минут после твоего звонка на стоянку подъехал автомобиль с двумя пассажирами на борту. Они заметили трупы, ужасно испугались, достаточно громко обсудили эту проблему и решив, что с ментами лучше не связываться, резво отбыли в неизвестном направлении. Если же кто-то решил уточнить, куда именно они уехали, и прицепился сзади, то выяснит только, что два приятеля прибыли в Центр досуга, где и просидели до утра, время о времени с ужасом в голосе обсуждая свою находку.
Но хвоста за ними не было. Значит, доброжелатель мог сидеть к одном из домов и наблюдать, как через пять минут после первой машины к дому подъехал шикарный «мерс» и остановился возле второго подъезда твоего дома. Из «мерса» вышла слегка подвыпившая парочка, попросили водителя подождать пятнадцать минут и вошли в дом.
Водитель даже мотор не глушит. Ждет меня и мою даму.
– А как вы…
– Попали в третий подъезд? Очень просто. Еще в августе, после твоего счастливого возвращения, мы сняли, соответственно, трехкомнатную квартиру на пятом этаже второго подъезда и трехкомнатную квартиру пятом этаже твоего подъезда. У этих квартир смежный балкон, разгороженный лишь листом шифера. Дальше понятно?
– Понятно… – Шатов поморщился, все это напоминало глупые шпионские книги. – А твоя дама…
– А моя дама останется с тобой.
– Что?
– Что слышал. Мы хотели все это провернуть завтра утром, подменить твою супругу на вылазке. Но пришлось делать сегодня.
– Мы готовы, – позвала Вита.
– Пошли! – Хорунжий встал с табурета и вышел в коридор.
Шатов – следом.
Вита стояла спиной к Шатову. Дама Хорунжего стояла перед зеркалом, поправляя что-то в прическе.
– Прощайтесь, – сказал Хорунжий.
Шатов протянул руку к плечу Виты, но остановился. Движение плеч? Осанка? Запах? Что-то остановило его движение.
– Вита? – Шатов прикоснулся к длинным черным волосам.
– Узнал, – засмеялась Вита. – А я боялась.
– Это парик, – сказал Хорунжий. – В дом вошла брюнетка и выйдет брюнетка. В доме была блондинка и останется блондинка.
– Светло-русая, – поправила Вита.
– Светло-русая, – согласился Хорунжий.
– Меня зовут Вика, – сказала женщина, приехавшая с Хорунжим.
– Я Вике все рассказала, что делать по хозяйству, – Вита подошла к Шатову и погладила его по щеке. – Вика обещала о тебе заботится.
– Я постараюсь, – Вика посмотрела Шатову в глаза и улыбнулась.
У нее была такая же прическа как у Виты, и фигура тоже была очень похожа.
– Нам пора ехать, – напомнил Хорунжий. – Вика все объяснит после нашего отъезда.
– Проинструктирует, – выдавил Шатов.
– Все будет хорошо, – прошептала Вита ему на ухо.
– Я буду скучать.
Хорунжий открыл дверь. Вика прошла на кухню.
– Это так нужно? – тихо спросил у Хорунжего Шатов.
– Помнишь, как он угрожал убить ее? – вместо ответа спросил Хорунжий.
Шатов кивнул. Он помнил, как волна безысходности и бессилия захлестнула его в тот момент. Помнил он также, как метался по промокшему городу, когда показалось ему, что Виту похитили, как готов был совершать глупости, как терял над собой контроль…
– Куда вы ее повезете? – спросил Шатов.
– Не знаю.
– Не ври.
– Честно – не знаю.
– Я ее не отпущу.
– Отпустишь. Подумаешь – отпустишь.
Шатов беспомощно взглянул на Виту, которая стояла, опустив руки, и молча слушала их диалог.
– Когда она вернется?
– Не знаю…
– Да что же это такое? Ты не знаешь куда, ты не знаешь когда…
– Существует вероятность, что меня могут расспросить с пристрастием. И существует вероятность, что я проболтаюсь. Ты хотел бы, чтобы от меня узнали, где находится Вита? – спокойно спросил Хорунжий.
– Нет, но я…
– А ты хотел бы, чтобы от тебя узнали, где находится Вита?
– Так будет лучше, – сказала Вита и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Шатова.
– Утром к тебе наверно придут ребята из милиции, – предупредил Хорунжий. – Кто-то найдет трупы, звякнет ментам, те приедут, найдут указание в твой адрес…
– Стой, – Шатов шагнул к Вите, обнял ее за плечи и поцеловал, – все это скоро закончится. Скоро. Не больше месяца. Я обещаю.
– Я верю.
– Все будет хорошо. Слышишь?
– Я знаю.
Вита отстранилась и начала спускаться по ступенькам. Хорунжий протянул руку Шатову:
– Удачи.
– Прощаешься? – спросил Шатов.
– Подозреваю, что мы с тобой некоторое время не увидимся. Связь через Вику.
– Понял, – Шатов смотрел, как Вита медленно исчезает в темноте.
– Я люблю тебя, Евгений Шатов, – сказала темнота голосом Виты.
Шатов не ответил. Молча стоял он на лестничной площадке, слушая как удаляются шаги. Потом стукнула дверь на пятом этаже, и все стихло.
Вита ушла. У него отобрали Виту. У него отобрали опору. У него…
Запершило в горле, словно уголек затлел в гортани. Вита… Проклятый день. Безумный день. Проклятый Дракон…
Зачем? За что?
Только из-за того, что он отказался умирать той августовской ночью? Только из-за того, что он посмел нарушить расчеты Дракона? Только из-за этого Дракон вернулся из его кошмаров?
Шатов вошел в квартиру, закрыл за собой дверь, в который раз за ночь…
– У нас проблема, – даже голос у нее немного похож.
– Еще одна?
– Да. У вас в квартире только один диван, – сообщила Вика.
– Двуспальный, – сказал Шатов.
Сейчас Вита спускается по лестнице второго подъезда. Ей что-то громко говорит Хорунжий.
Шатов присел на край дивана.
Вот сейчас они вышли на крыльцо. Спустились. Подошли к машине. Хорунжий наверняка смеется, рассказывает что-то громким пьяным голосом. От него ведь пахло алкоголем. Хорунжий очень аккуратный человек, внимательный к мелочам.
Вита также постарается выглядеть естественной, что-то скажет Хорунжему в ответ. И если кто-то действительно наблюдает за домом, то все будет выглядеть очень естественно. Очень естественно.
– Что? – переспросил Шатов.
– Раскладушки в доме нет? – повторила вопрос Вика.
– Нет. Молодожены не покупают раскладушек.
– Понятно, – кивнула Вика, – кому-то из нас придется спать на полу?
– У тебя есть привычка бросаться на чужих мужиков при первом удобном случае? – спросил Шатов.
– Нет.
– И у меня, поверь, нет настроения залазить на первую попавшуюся бабу. Просто ложись и спи. Я возьму еще одно одеяло.
– Ты с краю или к стене?
– С краю.
Вика молча сняла халат, оставшись в ночной рубашке, которую Шатов когда-то подарил Вите. Легла в постель.
– Ты мне ничего не должна сказать? – спросил Шатов.
– Этим утром тебе сообщат, что прикрепляют к группе майора Сергиевского в целях опознания и так далее. В общем, как единственного человека, знавшего убийцу в лицо и выжившего после этого.
– Покойников найдут ваши?
– Вряд ли. Пусть это сделают люди посторонние. Случайные прохожие или дворник.