— Раз, два, три, четыре… кого-то не хватает, — задумчиво сообщил король, глядя на загнутые в кулак пальцы левой руки.
Большой палец сиротливо торчал в сторону.
— Дарочки, ваше величество, — учтиво напомнил советник. — Ее забрали в обмен на корону.
— А! Так моя корона уже на месте?
— В самом надежном месте. И амулет королевский при ней.
— Какой честный человек! — восхитился король. — Ну и когда свадьба?
— Извините, ваше величество, но про это пока ничего не известно.
— Бедная Дарочка, — томно вздохнула королева и в трагическом жесте прижала пальчики к груди.
Паж мечтательно покосился на гуляющие по роскошному декольте расписные ноготки и приосанился.
— Ага, бедная, — без энтузиазма поддакнули принцессы, поглядывая на пустующее место придворного мага.
— Как это неизвестно? — задумался король. — А почему никто не поинтересовался? Я что, сам все делать должен?
— Мы бы поинтересовались, — с мученическим видом сообщил советник, — да ведь не у кого!
— Как — не у кого? — изумился его величество. — А у того, кто корону принес?
— Так ведь неизвестно, кто принес-то! Служанки пришли утром в башню, свежих пирожных принесли, глядят — принцессы нет. А на столе только грязный мешок, и в нем что-то гремит. Ну, они, разумеется, сначала упали в обморок, немного полежали и решили вызвать стражу. Капитан егерей отнес мешок алхимику, тот проверил амулетом и определил, что в мешке королевские ценности.
— А где Дарочка, он не определил? — дрожащим голосом произнесла королева.
— Нет, — скорбно глянул на нее советник. — Это никто определить не смог.
— А по письму? Осталось же письмо! — вспомнил король. — Да что же это такое! До всего я сам должен додуматься!
— Так нету же письма, — еще тише и несчастнее пролепетал советник, надеясь, что король не вспомнит, как было дело. — Вы же лично начертали на нем ответ, канцелярия и отправила!
— А по какому адресу? Должен у них остаться адрес! — Его величество сегодня явно был в ударе.
— Не было там адреса, — горестно шепнул советник. — Только конверт черный, магический. И приписка, что ответ нужно положить в этот же конверт.
— Ну?! — нетерпеливо выдохнули четыре хорошеньких ротика, а четыре пары разноцветных глаз уставились на советника с жарким любопытством.
— Ну и положили, — совсем убито сообщил он. — И конверт тут же исчез.
— Ах! — восторженно и завистливо выдохнули принцессы. — Настоящее похищение!
— Ах, — вскрикнула королева и упала в обморок.
— Уберите нервную бабу, — приказал король, вспоминавший простонародные выражения лишь тогда, когда их не могла услышать ее величество.
Паж тайком ухмыльнулся, привычно подхватил королеву и потащил прочь.
— Где Тодгер? — продолжал буйствовать его величество. — Позовите немедленно! Пусть посмотрит в свой шар и срочно отыщет мне Дарелетту и ее похитителя.
— Хозяина, — дрожащим голосом поправил советник. — Вы же помните, там было выражение: «Обменяю находящиеся у меня в собственности королевские раритеты на принцессу на равноценных условиях». То есть она теперь его собственность.
— Ах, как романтично! — в четыре голоса ахнули принцессы, и король уставился на них изучающим взглядом, в котором явственно читалось зарождение идеи об обмене еще парочки шумных девиц на что-нибудь ценное.
— Собери совет, — приказал король. — Нужно все обсудить. Ничего без меня не можете! И придворного мага вызови, где он всегда шляется, когда у нас важные события?!
* * *— Тьма! Она пропала! — врываясь в просторную лабораторию через распахнутое окно, отчаянно кричал Тодгер.
Он так и сидел верхом на кресле, но уже и близко не был похож на того чистенького и ухоженного молодого человека, которым выглядел всего несколько часов назад.
Одежда и волосы юного мага торчали во все стороны закопченными лохмотами, местами носили следы огня и были густо покрыты странными неопрятными пятнами. И весь он пропах гарью, потом и еще какой-то гадостью, как вырвавшийся с поля боя воин.
— Что пропало? — презрительно рассматривая мага, отозвался сидевший в таком же удобном, но снежно-белом кресле магистр. — Настойка, пентаграмма, зарядная пирамидка или подопытная крыса?
— Принцесса… — Маг горестно всхлипнул. — Дарочка моя, краса ненаглядная… колючку мою обманом провела и ушла в сторону оврага…
— Посмотри в зеркало! — не выказывая никакого сочувствия, брезгливо скривился магистр. — На кого ты похож! Даже вернувшийся из дальнего плавания матрос выглядит лучше после двухнедельной пьянки! Пугало ошпаренное ты, а не приличный маг! Тебя в таком виде даже комары не испугаются!
— Про комаров не скажу, — бросив беглый взгляд в зеркало, честно сообщил Тодгер, — не встретил ни одного. А все остальные почему-то испугались. Наверное, не знают, как должен выглядеть приличный маг. Даже оборотни… а ведь я не хотел делать им ничего плохого! Клянусь тьмой! Только спросить, не видели ли они мою Дарочку?! А эти дураки бежали аж до Синюхинского болота, догнать не мог! Пытался остановить по-доброму, несколько елок свалил на пути и пару рвов создал… так они еще быстрее помчались. Сидят сейчас у кикимор в бочажках, квасом отпаиваются и мажут лысины болотной ряской.
— Про лысины, пожалуйста, поподробнее, — учтиво произнес магистр. — Я не понял, откуда они-то взялись? Ведь ты говорил только про елки и рвы!
— Так это… — застеснялся маг, — когда они уже совсем на краю болота были, я понял, что не успеваю, и послал вслед огненный шквал.
— Бедолаги, — равнодушно усмехнулся хозяин лаборатории, поглядывая на серебряную лопаточку, мешавшую варево в небольшом котелке. — Так на них и одежды не осталось?
— Не осталось, — вздохнул гость, начиная понемногу успокаиваться. — Ни одежды, ни волос. Там на болоте вообще больше ничего не осталось, только немного воды в бочажках и кикиморы. Тоже лысые… они же любопытные дуры, вот и поплатились. Зато квас моментально созрел, они только утром завели… а сейчас уже хмельной. А чем это у тебя так вкусно пахнет?
— Кашей. Рисовой, на молоке и с маслом. Будешь?
— Буду. А почему ты сам ее варишь? Снова с Летуаной поссорился?
— Не поминай при мне это имя, а то каши не получишь. Хотя ты ее и так не получишь — за появление перед учителем в таком виде.
— Вид-то я исправлю, — убито махнул рукой маг, и его одежда вмиг стала выглядеть новенькой, а волосы оказались гладко причесаны и стянуты в тугой хвост. — А вот Дарочку…
— Ешь кашу, я пока подумаю, — угрюмо буркнул магистр, следя, как лопаточка сама раскладывает кашу по двум тарелкам, — как тебе помочь.
— Спасибо, Изрельс, — поблагодарил маг, доев кашу и запив ее кружкой кофе со сливками, и уставился на учителя в ожидании: — Ты еще ничего не придумал?
— Придумал, — неторопливо вычерпывая кашу, порадовал его магистр. — Нужно провести доскональное расследование.
— Тьма. Так до этого я и сам додумался, — огорченно выдохнул ученик. — И даже уже провел.
— Неверно считаешь. Правильно проведенное расследование приводит к нужным результатам, а твое привело к облысению половины существ, окружающих твой замок. Еще одно такое расследование — и жить будешь в пустыне, среди черепах. Они облысения не боятся, как и огненных шквалов.
— Хорошо, проводи правильное, а я полечу, прочешу лес до предгорий.
— Не нужно, — резко остановил его Изрельс.
— Что не нужно?
— Никуда лететь и никого прочесывать. Вместе сейчас пойдем.
— Куда?
— В твой замок, естественно. Начнем все сначала.
— Пойдем, — уныло согласился Тодгер, проклиная в душе тот миг, когда в его расстроенную голову пришла мысль лететь за помощью к учителю.
Бывшему, если точнее. Ведь после того, как ученики пройдут испытание и совет ковена признает их магами, каждый продолжает совершенствоваться в своем деле самостоятельно.
Вот только учителей бывших, как показывает практика, не бывает. А еще она показывает, что также не бывает и бывших учеников: каждый учитель гласно или тайком продолжает присматривать за воспитанником, которому отдал не один год жизни и не одну лигу собственных нервов. Да и повзрослевшие ученики вовсе не без основания считают, что в самом крайнем случае у них есть самый последний шанс — бросить крик о помощи своему бывшему учителю.
Невидимая лапа сцапала несчастного мага, мелькнула тьма перехода, и вокруг Тодгера встали такие знакомые стены его собственной кухни.
— Зачем ты притащил нас сюда?
— Сам съел половину моей каши и еще спрашиваешь? Подкрепиться, вот зачем, — незаметно выталкивая рябчика из-под шкафа, возмутился магистр. — А почему у тебя тут такой беспорядок? Неужели ты воевал с собственной кухней?
Тодгер собирался искренне признаться, что воевал только с собственноручно возведенным павильоном и не понимает, откуда тут могла взяться копченая птица, и тут увидал головку сыра с намертво застрявшим в ней ножом.
«Это значит, кто-то очень хотел есть и пытался отрезать себе кусочек…» — вмиг сообразил маг и так же быстро сделал и следующие выводы. Как это «кто-то»?! Если никого, кроме Дарочки, на территории его замка никогда не бывало?!
Темные маги не выносят гомона и суеты.
Тьма, какой же он болван! Это же точно, Дарочка тут была! Значит, с вечера обиделась на него за книгу и решила подшутить, а потом проголодалась и пошла в замок!
Он подтянул к себе сыр, легко вытащил нож и снова задумался.
Сто раз тьма! Раз принцессе не удалось отрезать сыру и почему-то упал на пол рябчик, значит, она так и осталась голодной и бродит сейчас по замку в поисках еды! А там у него ловушки, обманки, капканы…
— Дарочка! — взвился под потолок отчаянный крик, и многострадальное кресло сорвалось с места, едва не впечатав своего хозяина в спешно распахнувшиеся створки двери.
— Неизлечимо, — мрачно проворчал магистр, одним движением брови зажигая огонь в печи и ставя на плиту огромную сковороду.
Хотя вкусно поесть он любил даже в самые спокойные времена, но от расстройства у всех темных магов просыпается просто зверский аппетит.
— Изрельс!
Магистр страдальчески поморщился и, не оглядываясь на дверь кухни, с грохотом распахнувшуюся перед хозяином дома, перевернул лопаточкой внушительную отбивную.
Не сходя с кресла, разумеется. Не для того он мучился столько лет, изучая заклинания телекинеза и левитации, чтобы лично стоять у брызжущей раскаленным жиром сковороды. Вторая пара невидимых рук тонко нарезала многострадальный сыр и ломала на куски чуть подогретого в духовке рябчика, еще одна — мешала уже нарезанные овощи с горчичным соусом.
— Она была тут, моя Дарочка! — Кресло Тодгера рухнуло на пол неподалеку от кресла учителя, и маг сразу протянул руку за куском рябчика. — Представляешь, какая умница! Сама сообразила, как пройти защиту! И ничего в лаборатории не разбила и не сломала, даже стулья не перевернула! Только вылила на мой письменный стол банку чернил и написала на стене большими буквами: «Позор рабовладельцам!» Тьма, ты не представляешь, Изрельс, какая она принципиальная!
— И где она сейчас, твоя принципиальная? — перевернув вторую отбивную, едким вопросом вернул ученика на землю магистр.
— Не знаю, — задумался тот. — Как выяснилось, мыслит она очень нестандартно. Пока еще не оправдала ни одного моего предположения. И это замечательно, учитель, ты же сам столько раз говорил, что нет ничего хуже для мага, чем влюбиться в простую, предсказуемую и кроткую женщину. Нельзя нам на таких жениться, слишком долго мы живем, чтобы не впасть через некоторое время в уныние или отчаяние от вида покорного и безропотного личика. Нам нужны женщины самостоятельные и умные, озорные и непокорные. Как твоя Летуана.
— Это да, — кисло согласился магистр и припомнил: — Но я вроде запрещал тебе произносить при мне ее имя?
— Прости, просто я сейчас немного не в себе, — покаялся Тодгер, с тоской глядя на вырвавшуюся из рук и взмывшую к потолку недоеденную ножку рябчика, — и вспомнил не со зла.
— Понимаю, что не со зла, — хмуро проворчал Изрельс, и кость смачно шлепнулась на стол перед бывшим учеником. — И понимаю, что не в себе. Сейчас пообедаем и будем возвращать тебя в себя.
— Как это? — насторожился Тодгер, но вместо ответа получил слетевшие с полки тарелку и вилку.
— Увидишь, — зловеще буркнул магистр, ставя на стол полное блюдо отбивных, окруженных половинками отварных картофелин, щедро политых маслом и присыпанных зеленью. — Сначала поешь как следует.
* * *После чаепития чернокожая Туа распахнула ведущую из кухни дверь, и обилие света на миг ослепило принцессу. В просторной прихожей, куда они попали, все было белоснежным. Мрамор пола и колонн, ступени уходящей вверх лестницы и шелк занавесей, обрамляющих высокие окна.
— У! — сообщила Туа и указала на лестницу.
— Угу, — согласилась принцесса и зашагала вслед за учительницей по ступеням.
Как она вскоре убедилась воочию, в этой башне белоснежным было абсолютно все. Кроме нее и Туа.
На втором этаже оказалась гостиная, на третьем и четвертом — удобные спальни с купальнями и балкончиками, полностью закрытыми ажурными решетками. Себе Туа взяла спальню на третьем этаже, а Дарочку отправила на четвертый, очень доходчиво объяснив на пальцах и на белоснежном циферблате огромных напольных часов с выпуклыми цифрами, что отдыхать они будут два часа.
Принцесса с энтузиазмом закивала и бодро потопала в свою комнату, размышляя о том, что жизнь рабыни мага не настолько уж беспросветно черна, как ей показалось сначала.
* * *— В общем, так, — постановил король, умеющий становиться очень суровым, когда ему перечили. — Готовьте отряд к походу. И как только появится маг — выступайте.
— Куда? — робко заикнулся командир элитных егерей.
— А тебе не все равно, куда? — начал выходить из себя его величество. — Вот куда маг скажет, туда и пойдете. Полагаю, в сторону проклятой пустоши, именно там у нас гнездится все зло. Но пусть он сам вам подробно объяснит.
— Так, может… — командир егерей в последнее время стал слегка нерешительным, — мы сразу и выступим, чтобы время не терять, а он нас догонит и укажет более точное направление?
— Можете ведь соображать, когда захотите, — похвалил король и оглядел из окна расположившихся на плацу воинов, разбавленных яркими нарядами маркитанток. — А как поставите командный шатер, наше величество приедет с проверкой.
— Но ведь это опасно! — ахнула королева, и король неодобрительно на нее покосился: не хватало еще, чтобы она падала в обморок на военном совете.
Отсюда ее уносить некому, пажа, как лицо сугубо штатское, в кабинет не допустили.
— Я король, дорогая, и это мой долг!
— Ах! — все-таки упала в обморок королева, и советник поторопился растворить дверь, за которой обнаружился предусмотрительный паж.
— Унесите нервную бабу.
Паж привычно подхватил свою госпожу на руки и потащил прочь, и король, с благодарностью глядя ему вслед, подумал, что, пожалуй, пора представить мальчика к награде. Вон какие плечи накачал на такой трудной должности, форменный камзольчик так и лопается.
* * *— Ну, рассказывай!
— Что рассказывать? — с опаской осведомился маг, поглядывая на блаженно раскинувшегося в кресле учителя, довольно поглаживающего ухоженную бородку.
Никогда ведь не угадаешь загодя, чего от него ждать. Мало кто знает, отчего некоторые маги зовут себя темными, но ему-то, Тодгеру, это отлично известно. Просто их собственные желания, мечты и способы достижения желаемого до последнего мига остаются скрыты мглой неизвестности для них самих.
— Все, — видя сомнения ученика, подбодрил тот. — С самого начала и поподробнее.
— С какого начала? Как я родился?
— Нет. Не нужно мне таких страстей, несварение будет. Про любовь рассказывай. Как ты решил, что любишь именно Дарелетту, а не красавицу Генриетту и не будущую королеву Анриетту, как за ней ухаживал, как объяснялся в любви? Как сделал предложение, наконец!
— А, это… — Маг расслабился и блаженно вздохнул. — Это было почти два года назад. Примерно на пятый день после того, как я вступил в должность придворного мага. К этому времени я успел получить пятнадцать писем с признаниями в любви и был очень занят расчетами, на которое из них ответить.