Я как на яву представил потупленную физию Ксадара, когда он пытается пробраться сквозь эту словесную шелуху. Наконец Барагава, по-видимому, сжалился над нашим шерифом и добавил:
– Что тварь, что орк убита светлым заклинанием… Оно очень, очень нестандартной структуры, сильно отличающейся от классических схем, кои преподают в наших академиях… но по тем следам, что оно оставило, я смею высказать данный тезис.
– То есть, если этот самый Сервиндейл – светлый Храмовник, как он сам пишет в этой бумаге, значит ли это, что это он их и убил?
– Сир фо Порто, позвольте высказать вам мое твердое убеждение, что ни столь важно кто кого убил, сколь важно определить цели всех указанных в письме сторон. Это, разумеется, неслыханно, что на нашей, столь удаленной от линии фронта, ойкумене, присутствуют эмиссары последков, но нам следует проявить не меньшую озабоченность при размышлении о действительных целях, того, кто прислал нам это письмо – этого самого загадочного мессира Сервиндейла!..
Признаться, я был бы не против еще послушать их рассуждения, но валяться в позе распластанного трупа мне стало совсем невмоготу. Пришла пора сдаваться. Еще одной встречи с треклятыми последками или седым мессиром я не переживу. Если они меня сами не завалят, то я сдохну от остановки сердца. А Ксадар с мессиром Барагавой меня, по крайней мере, не пришьют на месте!.. Хотя насчет сира Далтона я что-то не уверен… А-а-а, была не была!
– Кхе-кхе!
Витиеватый бубнеж дипломированного специалиста прекратился, и воцарилась тишина.
– Кхе-кхе, – я вновь прочистил горло и добавил, – вы там, господа, только не тыкайте в меня острыми предметами! Я сейчас очень медленно вылезу!
Клянусь своими ушами, о моем появлении на дневной свет можно было бы сложить оду!
– Аска?! – Сказать, что зрители сего явления были повержены в шок – ничего не сказать!
Я плюхнулся на кровать и блаженно вытянулся. О Ушедшие, мягкая томная перинка! Ну что, что в этом мире может быть лучше?! Только бутылочка ледяного гномьего пива! Но, увы, идеал недостижим…
– Аска!
– Ксадар, дружище… ты бы знал, какое это чудо – мягкая кровать…
– Аска, ослиная ты задница! Что здесь творится?! Какого… ты опять объявляешься рядом с трупом?!
Мне показалось, что мой друг на грани нервного срыва. Брови, кажется, сейчас заползут под шлем, глазища зыркают, усища торчат, что щетка для сапог. Еще бы! Его можно понять, до последних событий самое страшное, что случалось на нашей ойкумене – это драки иноземцев с причаленных в Сантане кораблей. В них, конечно, появлялись, время от времени, хладные тела особо задиристых перцев, да и нашей страже нет-нет, да и приходилось браться за алебарды, но труп Наследника…
Мессир Барагава же, сложив руки на груди и склонив голову на бок, задумчиво разглядывал меня с научным интересом. В своем коричневом сюрко он был похож на длинноносого тощего воробья. Признаться, не ожидал от него такой толстокожести.
– Я думаю, сир Ксадар, виршеплет Аска Фиорентийский сейчас нам поведает много интересного… Не так ли, Аска?
Я мрачно посмотрел на выжидающего Барагаву и, тяжело вздохнув, сел на кровати.
– Все началось с того, что, поднявшись в номер, я обнаружил труп твари с зажатым в ее лапе кристаллом…
– Каким кристаллом?
– Треклятым синкляром! О, если бы я тогда просто отдал его вам и свалил по своим делам!..
Чем дальше я рассказывал, тем больше Ксадар мрачнел. Мессир же Барагава все так же рассматривал меня этим своим препарирующим взглядом.
На появлении Сервиндейла он встрепенулся и, склонив голову на другой бок, спросил:
– А этот высокий маг не сказал, откуда он прибыл?
Я на мгновение задумался.
– Нет, мессир… но, помойму, вот этот труп из соседней комнаты упомянул его, как «бастионного ублюдка»…
– Гм…
Как писал великий философ Сентинна: «Ложь может вознести и воплотить мечты, но лишь в правде будешь жить, с легким сердцем ты!» Я вот уже в какой раз пересказываю все случившиеся со мной за последние дни события и, надо признаться, что верно писал легендарный хрен! Это чудесное ощущение – знать, что после твоего рассказа тебя не удавят на месте! Ну максимум отвесят ремней… Например, сир Далтон, как только узнает какой ты Аска осел!
– Вшитое в тебя охранное заклинание?! – С лица Барагавы, наконец, сползло это выражение склонившегося над распятой лягушкой, ученого. Белесые брови удивленно взлетели вверх, а нос задрался, кажется, к небесам.
Он быстро подошел ко мне и запрокинул мою голову, едва не наделав в ней дырок своим носярой…
Пару минут тощий мессир меня ощупывал и пристально глядел в глаза. За это время я успел закончить свой рассказ. Клянусь Ушедшими, и в его водянистых зрачках я опять разглядел лениво ворочающиеся голубые искорки! Кажется, до меня стало, наконец, доходить… Все предельно просто! Отмеченные подобным явлением – магичат! Но мне двадцать три года! И на своем веку я перевидал множество магов! Да взять хотя бы того же Барагаву. Уж его-то я знаю с самого его прибытия на Ледяную Гору – лет уж пятнадцать как! И никогда не наблюдал ничего подобного. Ну и что это, спрашивается, за хрень такая?
Честно говоря, к нашему дипломированному специалисту стихийной, кажется, магии, я никогда серьезно не относился. Сколько помню, он всегда служил декорацией при графе Хисаре: топтался при дворе или сидел у себя в башенке на улице Угольщиков с парой прыщавых студиозусов, которых ему регулярно присылали его собратья по Братству. Нет, я знаю, конечно, что без сложной системы заклинаний, наложенных еще в незапамятные времена, ойкумена потеряла бы баланс природных сил и, скорее всего, превратилась в пустынную каменную голь. И, наверно, что-то в ней мессир Барагава там настраивал и поправлял. Но, бесы меня прибери, это разве маг?! То ли дело, например, мессир Даломан – глава Братства Трех Перьев, что базируется на Белой Цитадели, или мессир Форух – преподаватель географии в нашей университории. Сам видел, какие отпадные фейерверки творили они на выпускном в прошлом году! Казалось, небо обрушится на землю, так его рвали разноцветные огни и молнии!
– Гм… – Барагава застыл с мутным взглядом, а я, пользуясь случаем, тихонько выскользнул из-под его рук. Твою мать, как же все болит!
– Аска, болван ты стоеросовый! Как тебя только угораздило вляпаться в подобное дерьмо?! – почему-то шепотом, сказал мне Ксадар. И погрозил кулаком.
– Гм… – повторил тощий мессир и, словно проснувшись, вновь обратил свой взор на меня. – Как интересно, молодой человек. Увы, приходится признать все несовершенство моих способностей…
Барагава вздохнул. А мне, почему-то, стало его даже немножко жаль.
– Мда… кхе-кхе, сколько раз я общался с тобой прежде, но никогда не замечал… гм… А заклятье в самом деле есть… вернее было… К сожалению, сей магический конструкт исчерпал свои силы и каркас заклинания распался… Я вижу его отголоски, но не могу даже примерно определить структуру и тот комплекс задач, что был вложен в него его создателем. Надо признаться, этот мессир Сервиндейл действительно являет собой очень грамотного и сильного Храмовника…
– Мессир Барагава, это все, конечно, очень интересно, но мало относится к делу…
– Ну почему же, сир фо Порто, теперь мы знаем, кто стоит за двумя трупами. Аска, а что сказал мессир Сервиндейл, касательно наложившего сей конструкт?
– Спросил откуда у меня уши.
– ?
– Сказал, что заклятье эльфийское и спросил от кого мои уши… Ох, Ксадар, если я сейчас же не пропущу стаканчик чего-либо забористого, я сдохну!
Мои собеседники с пониманием переглянулись, едва услышав о моей мамане. Вот уроды! Только жалости мне еще не хватало для коллекции! Вдруг мой взгляд упал на бумагу, что Ксадар продолжал мять в руках.
– А это что? Это письмо Сервиндейла?
– Да, вчера мальчишка притащил его в обитель Братства. Увы, обстоятельства сложились таким образом, что ко мне в руки оно попало только сегодняшним утром… – пояснил Барагава.
Вдруг в дверь апартаментов постучали и Ксадар, задевая мечом за предметы меблировки, удалился в комнату с дохлым орком, напоследок вручив мне бумагу. Оттуда сразу же послышалось басовитое бубнение. Бубнил, кажется, сержант Бафар.
Но Ушедшие с ним, с сержантом. Я быстро развернул сложенный вдвое листок и с интересом начал читать мелкие корявые завитушки:
«Приветствую Вас, коллега. Рассчитываю на то, что вскоре мы будем иметь возможность переговорить лично, но пока вынужден довериться бумаге, так как у нас с Вами есть дела, которые нам необходимо срочно совершить.
Довожу до Вашего сведения, а так же рассчитываю, что вы доведете сию информацию до Владетеля и его ближайших помощников: в настоящее время на Ледяной Горе действует ячейка эмиссаров Храма Последователей, в составе жреца Храма Четвертой ступени Агара форасад Сардарра, нескольких его подручных и нескольких шертийский гомункулов, называемых «шарки». Сии люди и нелюди прибыли на данную ойкумену с целью убийства его светлости графа Хисара и его наследников…»
Твою мать! Что тут еще скажешь?! Твою же мать!
«…О причинах же, побудивших наших коварных врагов посетить ойкумену Ледяная Гора с таким черным делом, я не доверю бумаге и расскажу при личной встрече с Вами и, смею надеяться, с графом Хисаром, после устранения опасности.
У меня есть все основания полагать, что после убийства Наследника графа – Рональда да Рома, Агар форасад Сардарра организует покушение на самого графа и его нынешнего Наследника. Для этого будут использованы шарки, коих в Пограничье еще называют «Серыми».
По роду своей деятельности я имею большой опыт противостояния этим хитрым и опасным тварям, потому задачу по их устранению я взял на себя. Вас же я призываю взять на себя задачу по поиску и задержанию самого жреца Агара, который под личиной купца находится на одном из кораблей, ошвартованных у причалов в Сантане.
Сообщаю Вам приметы вышеназванного жреца: среднего роста, коротко стриженные черные волосы, карие глаза, крупный «ястребиный» нос…»
Ха! Я непроизвольно хмыкнул. Вот тебе и шпион последков! Куда не сунется, везде его выдаст приметный шнобель!
«…Оный жрец также может находиться в окружение орков – наемников из Хандагадара или маскирующихся под них орков-последков.
Заклинаю Вас, коллега, как можно серьезнее отнестись к данной информации и не медлить! Жрец Агар, выпустив шарков, не будет задерживаться на вашей ойкумене и, несомненно, отбудет, как только получит известия об удаче или неудаче покушения на жизнь графа. Также может случиться, что шарки успеют послать весть своему хозяину перед нейтрализацией. Мне доподлинно известно о применении ими синкляров с наложенным аналогом «аставесты».
Что за «аставеста» такая?
«…И да, в подтверждение моих слов: Вы, коллега, наверняка зафиксировали выброс магической энергии в районе городка Сантан. В питейном доме «Объятия Схагара» Вы найдете труп одного из подручных жреца Агара.
С уважением, Брат Сервиндейл.»
Гм… И ни слова про одного ослоумного виршеплета… Интересно-интересно…
Пока я читал, Барагава сосредоточенно сверлил меня взглядом, застыв в своей излюбленной позе нахохлившегося воробья.
– Нус-с, что скажешь?
– Гм… что такое эта самая «аставеста»?
– «Аставеста»? Аналоговое заклятье третьего класса, используется при удаленном коннектировании…
– ?
– Позволяет держать связь на расстоянии, – пояснил Барагава и вновь воззрился на меня, аки я балерина из пострижанского «Пернатого балета».
– О Ушедшие! Мессир, ну что вы хотите от меня услышать? – взмолился я под треклятым взглядом. – Ну дурак я, дурак! Идиот с бесовой мочой вместо мозгов!
Тощий мессир поморщился и, протянув руку, взял у меня письмо. Походил взад-вперед и, наконец, выдал мучавший его вопрос:
– Я всего лишь хочу знать, Аска, что из этого правда? – он помахал бумажкой перед моим носом.
– Гм… Я думаю, мессир Барагава, что там все правда. Но не вся. Этот Сервиндейл… он как Ксадар – солдат. – О как, я ляпнул первое, что пришло в голову, но понял, что попал в точку. – Держу пари на свои уши, что он из Пограничья. И он отлично знает этого последка и всю его свору. И им обоим кое-что нужно на Ледяной Горе. Бесову ублюдку Агару – укокошить старого пер… – твою мать, Аска, что ты несешь?! – графа. А этому мессиру Сервиндейлу надо, чтобы он остался жив… Возможно в будущем он что-нибудь потребует за свою… гм… заботу. Но, мессир! Какое дело до всей этой зауми одному непутевому виршеплету?! Я и так дважды чудом уцелел! Мой трекля… мой уважаемый родитель выдал мне последнее содержание, и теперь я свободен аки птица и хочу свалить как можно дальше от Ледяной Горы! Вы же знаете, что мне здесь никогда не были рады!
Во, правильно, и воздеть очи горе!
Есть! Тощий мессир смущенно шмыгает своим длинным носом, и, кажется, уже готов оставить меня в покое!
– Месье Барагава! Мы треклятые идиоты! – О мудни великана! Ворвавшийся с криком Ксадар напугал меня так, что я едва опять не пустил струю в итак уже обгаженные шоссы.
Белесые брови мага подпрыгнули от такого неожиданного заявления.
– Долбаный последок сейчас у графа!
– Как? – ужас отразился на лице Барагавы, признаться, и мне стало не по себе.
– Вспомните, что у графа сегодня днем по расписанию?!
Барагава застыл, беззвучно шевеля губами, а потом натурально схватился за голову.
– Бараний рог мне под зад, да что такое-то, Ксадар?! – Я в недоумении переводил взгляд с шерифа на мага и обратно. Чего они так убиваются-то?
– Аудиенция, Аска, аудиенция! Треклятых купцов из Хандагадара!
– Сир фо Порто, но… но она же отменена! Только вчера были похороны…
– Да какая разница! Им скажут, что она отменена, но они-то уже в замке! Прямо сейчас!
– Но… А это точно вышеупомянутый… жрец?
– Он это, он! Стража на воротах сообщила Бафару, что треклятые купцы в сопровождении орочьей «охраны» еще утром проследовали в замок! Наверно, мы разминулись с ними в Базеле! Твою мать, и как только я не догадался! – теперь за голову схватился уже Ксадар.
Я понял, что сейчас лучшее время для ретировки. И бочком-бочком слинял из номера, не забыв при этом подобрать драгоценный берет и подвернувшийся под ноги пояс с кинжалом.
Фу-у-ух! О Ушедшие, дайте мне покоя! Достали треклятые маги, достали последки, достали страхолюдные твари и прочие ублюдки!
Я повязал пояс, нацепил берет, критически оглядел свой наряд. О срань великана, во что превратились мои драгоценные шоссы?.. А заблеванный пурпуэн? А пыльный берет? Где он только накрутил на себя столько паутины? О чудовищном запахе, что скосил бы к бесам сейчас всю труппу «Пернатого балета», я вообще молчу!
Надо срочно найти дядьку Джода! Только он может спасти достоинство и честь одного глупого полуэльфа.
Задача оказалась несложной. Взволнованный месье Форанш пойманным волком метался по своему кабинету. И его было сложно не понять!
– Аска, мальчик мой! – удивленный дядька Джод немедля заключил меня в объятия. О Ушедшие, клянусь моими ушами, я сейчас расплачусь навзрыд. Лишь ему одному есть хоть какое-то дело до непутевого виршеплета… – Что произошло? Почему ты еще здесь? Я так боялся за тебя!
Я вяло отмахнулся рукой, и устало плюхнулся в кресло. Месье Форанш тут же вытянул из-под стола какую-то бутыль темного стекла и наплескал мне стаканчик. Дядька Джод, люблю тебя!
– А где же мне еще быть-то?
– Как где? На корабле треклятого кэпа Бычеуха! Только пробило полдень, как врывается ко мне этот обалдуй Ксадар с графским Храмовником на пару, и заявляет, что у меня де здесь труп где-то валяется! Пригнали толпу стражи, перепугали гостей! Прочесали номера, и нашли у кэпа в апартаментах этот самый труп! У меня сердце едва не остановилось, я уж подумал, что это ты!
– Ох, дядька Джод, это треклятое политическое дерьмо! Поверь, лучше тебе не влезать… – Как и мне… надо было не влезать… Ох, твою же мать, как хорошо-то!